волосы
юной девушки, а о первом извержении густой семенной жидкости непосредственно
в горящее, жаждущее лоно кричащей и стонущей  от  наслаждения  женщины.  Это
равносильно первому убийству врага  в  жаркой  битве,  когда  летят  с  плеч
головы, а меч снова и снова вонзается в сердца  и  глотки.  Это  походит  на
мучительное погружение с головой  в  горное  озеро,  на  любование  зрелищем
истекающих кровью,  еще  дымящихся  тел  врагов,  на  восторженное  ощущение
победы, когда воинские знамена взлетают вверх. Да, это чувство было не менее
сладким, чем все другие вместе взятые.., но, увы,  все  закончилось  слишком
быстро.
   Сердце мужчины больше не билось, оставшаяся в его  жилах  кровь  застыла,
крупные алые  капли  свернулись  и  замерли  сгустками  на  опавшей  листве.
Прекрасный пир.., завершился...
   А может быть, и нет...
   Торчавший из земли орган зрения Тибора повернулся к  женщине.  Белокожая,
хрупкого телосложения, она выглядела весьма привлекательно. Похоже, она была
благородного  происхождения,  и  в  жилах  ее  текла   кровь   аристократов.
Лихорадочный румянец, игравший на  щеках,  придавал  им  свежий  вид,  но  в
остальном кожа женщины была смертельно-серого цвета. Если ее не убьет Тибор,
она погибнет от холода.
   Глазастое щупальце вытянулось еще больше, еще выше поднялось над  землей.
Оно  было  серо-зеленого  цвета,  но  под  покрывавшей  его   тонкой   кожей
пульсировали  красные,  наполненные  кровью  вены.  Щупальце  наклонилось  к
женщине и замерло перед самым ее лицом, но тут же  отпрянуло,  окутанное  ее
затрудненным дыханием, затуманившим глаз. На шее  женщины  словно  пойманная
птичка билась жилка, грудь часто поднималась и опускалась.
   Фаллический глаз склонился еще ниже к ее горлу и, не мигая, уставился  на
слабо  бьющуюся  яремную  вену.  Красные   сосуды   под   чешуйчатой   кожей
раскачивающегося гриба запульсировали сильнее и стали  темно-малиновыми.  На
месте глаза появились челюсти похожего на змеиный рта, а  щупальце  в  целом
теперь напоминало гладкую пятнистую слепую змею. Челюсти раскрылись,  внутри
них возникли несколько рядов острых, как иглы, зубов и раздвоенный язык.  Из
широко разинутого рта на темную землю стекала слюна. "Голова" этого ужасного
щупальца отодвинулась назад, придав ему S-образную  форму,  сходную  с  той,
какую принимает непосредственно перед нападением кобра, и...
   Неожиданно пришедшая в голову Тибору мысль заставила  неподвижно  застыть
все его члены. В последний момент он  вдруг  ясно  осознал,  что  собирается
сделать, и понял, насколько опасным  может  стать  для  него  удовлетворение
собственной безумной страсти.
   Теперь уже не старые времена. Двадцатый век! Его могила под сенью  старых
деревьев всеми забыта, упоминания о ней можно  встретить  лишь  в  старинных
летописях, может быть, о ней еще сохранились полустертые записи. Но если  он
отберет жизнь у этой женщины, что тогда?  О,  ему  прекрасно  известно,  что
может случиться!
   Сюда придут поисковые партии и будут искать их обоих. Рано или поздно  их
найдут в этом укромном месте, возле полуразрушенной гробницы.  И  кто-нибудь
обязательно  вспомнит!  Какой-нибудь  идиот  шепотом  скажет:  "Но  это   же
запретное  место!",  а  другой  добавит:  "Да,  здесь   кого-то   похоронили
много-много лет назад. Дед моего деда,  чтобы  напугать  непослушных  детей,
рассказывал легенды о существе, погребенном среди крестообразных холмов!"
   Потом они прочтут старинные записи и узнают о древних обычаях. При  ярком
свете дня они придут сюда снова, разроют землю, срубят  деревья  и  поднимут
старые плиты. И тогда они найдут его! Они вновь воткнут  в  него  деревянный
кол, но на этот раз.., на этот раз.., на этот раз они отрубят ему  голову  и
сожгут ее!
   Они сожгут его самого!..
   Тибор отчаянно боролся сам с собой.  Живший  девять  столетий  вампир  не
желал прислушиваться ни к  каким  разумным  доводам.  Но  Тибор  по-прежнему
способен был мыслить как человек и  в  этом  качестве  не  мог  не  привести
множество   вполне   основательных   аргументов.   Тибор-вампир    стремился
воспользоваться моментом, но Тибор-человек видел гораздо дальше.  И  у  него
были свои далеко идущие планы. Планы эти были связаны с мальчиком  по  имени
Драгошани.
   Драгошани учился сейчас в Бухаресте. Он был с виду обычным подростком, но
подземное существо уже успело развратить  его,  разрушить  его  душу.  Тибор
обучил его искусству некромантии,  показал,  каким  образом  можно  выведать
секреты, известные только мертвым. И Драгошани будет возвращаться, он  вновь
и вновь будет приходить сюда в поисках новых знаний, потому  что  лежащий  в
этой оскверненной  земле  старик  являлся  неоценимым  источником  темных  и
таинственных сил.
   А  тем  временем  внутри  Тибора  росло  и  зрело  его  семя  -  яйцо   -
отвратительное пиявкообразное существо,  несущее  в  себе  задатки  будущего
вампира. Но это долгий, очень долгий процесс. Однажды  Драгошани  -  к  тому
времени он уже станет зрелым мужчиной - вновь придет сюда, к этим холмам,  и
яйцо будет  готово.  Сюда  придет  человек,  обладающий  множеством  ужасных
талантов,  он  явится  сюда  в  поисках  секретов..,  но  когда  он  покинет
крестообразные холмы, то унесет юного вампира с собой, внутри себя.
   После этого он вновь вернется сюда - он должен будет вернуться.  И  тогда
Тибор будет полностью готов к тому,  чтобы  выполнить  заключительную  часть
своего плана. Сюда придет один Драгошани, но покинут они это место вдвоем  -
Драгошани и Тибор. Цикл завершится, колесо жизни сделает  последний  оборот,
когда, наконец, древний вампир вновь пойдет по земле - на  этот  раз,  чтобы
покорить мир!
   Вот какой  план  разработал  Тибор.  Так  все  и  должно  случиться!  Ему
необходимо выбраться отсюда, вновь оказаться на земле! И  мир  падет  к  его
ногам! Но только, если он сейчас не убьет эту  женщину.  Нет,  это  было  бы
сущим безумием и означало бы его конец, крах всех надежд и мечтаний.
   Вампир внутри его подчинился доводам здравого смысла и позволил  одержать
верх человеческому разуму Тибора. Жажда крови  уступила  место  любопытству,
сменившемуся пассивным, веками  подавляемым  желанием.  В  старом  подземном
существе родились новые, на этот раз абсолютно человеческие чувства.  Тибора
теперь нельзя было назвать ни мужчиной, ни женщиной - он принадлежал к  роду
Вамфири. Но когда-то он был мужчиной! Очень страстным мужчиной!
   За те пять столетий, в течение которых его  меч  и  кнут  терроризировали
Валахию, Булгарию, Молдавию, Русь и Оттоманскую империю, он  знал  множество
женщин. Одни отдавались ему добровольно, а других - и таких было большинство
- он  брал  силой.  Ему  были  известны  абсолютно  все  способы  любви,  не
существовало такого удовольствия или боли, которые могла подарить женщина  и
которые бесчисленное множество раз не были бы подарены ему или взяты силой.
   В середине пятнадцатого века в качестве  наемного  воеводы  на  службе  у
Влада, прозванного "Пронзающим", он  со  своим  отрядом  переправился  через
Дунай и взял в плен эмиссаров султана Мюрада.  Посланник  султана  вместе  с
эскортом из двухсот солдат и гаремом из двенадцати  прекрасных  женщин  были
взяты в плен ночью недалеко от Испериха. Тибор достаточно  снисходительно  и
милосердно поступил с населявшими  город  булгарами,  позволив  им  покинуть
осажденный город, прежде чем  его  сожгут.  Но  тех,  кто  не  поспешил  это
сделать, его воины насиловали, грабили, убивали.
   Совсем иначе поступил он с эмиссарами султана.  Посланник  и  двести  его
солдат были посажены на высокие острые колья. "Действуйте так же, как они, -
ликуя, приказал  он  своим  палачам.  -  По-турецки.  Они  любят  заниматься
мужеложеством с юными мальчиками, так пусть умрут  счастливыми,  ощутив  то,
что им так нравилось при жизни". Когда очередь дошла до женщин гарема, он за
одну ночь поимел их всех. Он переходил от одной к другой,  не  чувствуя  при
этом утомления. Так продолжалось и весь следующий день. Да.., в  те  времена
он был настоящим сатиром...
   А теперь.., теперь он превратился в  дряхлое  существо,  погребенное  под
землей. Но  это  пока.  Такое  положение  вещей  сохранится  еще  в  течение
нескольких лет. Однако до тех пор ему никто  не  запрещает  мечтать,  видеть
сны. Он может предаваться воспоминаниям о былых временах.  Но  ведь  у  него
есть возможность не только тешить себя воспоминаниями...
   Скользкая поверхность его  хобота  вновь  претерпела  изменения.  Змеиные
челюсти, зубы и язык растворились, слились  с  остальным  щупальцем,  кончик
которого стал плоским, вытянулся, превратившись  в  лопатку  с  закругленным
концом,  а  затем  плоская  поверхность  разделилась  на  пять  серо-зеленых
червеобразных отростков, сформировав подобие  пальцев.  На  среднем  из  них
появился глаз, зачарованно уставившийся на то вздымающуюся, то  опускающуюся
грудь лежащей без сознания женщины. Тибор согнул "кисть",  сделав  ее  более
чувствительной, затем вытянул "руку" еще дальше.
   Дрожащая желатинообразная рука, следуя за  маленьким  сверкающим  глазом,
проникла под блузку женщины, а затем и дальше, пока не  коснулась  ее  тела.
Оно еще было теплым, но чуткие,  восприимчивые  пальцы  ощутили,  что  живое
тепло постепенно уходит из него. Грудь ее была мягкой, с  крупными  сосками,
великолепной формы. Именно такая грудь больше всего нравилась Тибору,  когда
он был живым, а не бессмертным. Рука его продолжала ласкать прекрасные формы
- все смелее и настойчивее. Женщина едва слышно  застонала  и  чуть  заметно
пошевелилась.
   Сердце под рукой Тибора забилось быстрее. Возможно,  причиной  тому  были
его  прикосновения.  Сердцебиение  было  сильным,  но  в  нем  чувствовались
отчаяние и ужас. Женщина,  вероятно,  сознавала,  что  не  должна  лежать  в
бездействии, пыталась очнуться, выйти из  забытья.  Но  тело  не  слушалось,
конечности холодели.  Еще  немного  -  и  начнет  застывать  кровь,  а  это,
несомненно, убьет ее.
   Теперь уже и Тибора начал охватывать страх. Он  не  должен  позволить  ей
умереть здесь! Мысленно он вновь представил себе, как тела этих двоих  будут
найдены поисковыми группами, как пришедшие  сюда  люди  станут  прищурившись
глазеть на полуразрушенные плиты, как во взглядах их загорится огонь знания.
Он ясно увидел, как они раскапывают его могилу, увидел  острые  колья  в  их
руках, серебряные цепи и сверкающие лезвия топоров. Он  увидел  яркое  пламя
жертвенного  огня  и  на  мгновение  в  ужасе  почувствовал,  как   тает   и
расплывается жирным пятном его плоть и вонючую  жидкость  впитывает  в  себя
земля...
   Нет, он не должен позволить ей умереть. Он обязан привести ее в  чувство.
Но сначала...
   Рука его вновь коснулась груди и двинулась  вниз,  к  животу..,  и  вдруг
замерла.
   За  долгие  столетия  пребывания  в  могиле  чувства  Тибора  отнюдь   не
притупились, напротив, стали значительно острее. Лишенный всего  остального,
он обрел повышенную чувствительность. Каждую весну, а их было так много,  он
ощущал, как поднимаются из земли молодые зеленые  побеги,  как  на  деревьях
поют птицы. Он чувствовал летнее  тепло,  а  когда  лучи  солнца,  проникшие
сквозь густые кроны деревьев, падали на его могилу, он, рыча  от  ненависти,
уползал в глубину. Осенью  бурая  пожухлая  листва,  осыпавшаяся  на  землю,
иногда создавала впечатление грохочущего грома, а струи дождя шумели подобно
бурным горным рекам. А сейчас...
   Сейчас он ощутил под  рукой  слабое,  но  активное,  настойчивое  биение,
которого не смог бы услышать никто другой. Это было биение новой жизни, стук
сердца еще не рожденного существа, всего лишь зародыша.
   Женщина была беременна!
   "А-а-а-а-х!" - выдохнул Тибор. Он напряг щупальце и крепче прижал  его  к
животу женщины.  Будущий  ребенок,  невинный  младенец  -  плод  величайшего
наслаждения рос там, внутри, во мраке и тепле матки.
   Дьявольский  инстинкт  полувампира-получеловека  победил.  Темный   разум
одержал верх  над  страстью.  Щупальце  вытянулось  еще  больше  и  утратило
плотность.  Оно  стало  меньше   и   тоньше,   приспосабливаясь   к   новому
предназначению, и двинулось к своей  цели  -  к  женскому  лону,  средоточию
женственности. Первоначально Тибор не намеревался причинять женщине зло - он
хотел лишь вспомнить давно забытые ощущения. Но теперь все изменилось...
   Глубоко под землей челюсти вампира раздвинулись  в  ужасной  улыбке.  Он,
вероятно, останется лежать здесь навеки, если  Драгошани  не  придет,  чтобы
освободить его. Но сейчас он наконец-то  получил  возможность,  долгожданный
шанс отправить в мир частичку себя.
   Он проник в тело женщины, сделав это так нежно  и  осторожно,  что,  даже
находясь в сознании,  она  не  смогла  бы  заподозрить  его  присутствие,  и
обхватил кривыми, гибкими, словно пальмовые ветви, пальцами растущую  внутри
новую жизнь. Буквально мгновение он держал в руке крошечное существо,  почти
бесплотный  комочек,  ощущая  биение  сердца  зародыша.  Но  даже  само  его
прикосновение причиняло непоправимое зло. Потом он заговорил.
   "Помни-и-и! - произнесло подземное существо. - Помни, кто ты и кто  я!  И
знай, где я! А когда ты будешь готов,  ты  найдешь  меня!  Помни-и-и!  Помни
меня-я-я!"
   Женщина вновь шевельнулась и застонала, на этот раз громче.  Тибор  вышел
из нее, и рука его вновь стала твердой и тяжелой. Он сильно  ударил  женщину
по лицу. Она вскрикнула, дернулась и открыла глаза. Но было поздно -  быстро
исчезнувшую под землей руку вампира она не увидела.
   Она вновь закричала и испуганно оглянулась вокруг. Несмотря  на  темноту,
она заметила неподвижно лежавшее искалеченное тело мужа. С криком "О, Боже!"
она стремительно рванулась к нему.  Ей  не  потребовалось  и  минуты,  чтобы
осознать, что произошло, поверить в то, во что нельзя было поверить.
   - Нет! - закричала она. - Боже мой, нет!!!
   Ужас придал ей силы. Она больше не теряла сознания, она и так винила себя
в том, что упала в обморок в первый раз. Нет, она  должна  действовать,  она
обязана  что-нибудь  предпринять.  Ей  было  трудно   смириться   со   своей
беспомощностью, с невозможностью помочь ему.
   Подхватив мужчину  под  руки,  она  потащила  его  вниз  по  склону,  но,
споткнувшись о корень, упала, а тело мужа, подпрыгивая на неровностях почвы,
пролетело мимо нее. Женщина быстро вскочила, хотела схватить его, но  вместо
этого наткнулась на ствол дерева. А труп, словно мешок,  продолжал  катиться
вниз по склону, скользя и подскакивая,  налетел  на  обледеневший  сугроб  и
стремительно полетел дальше, пока не скрылся в сгустившейся тьме.
   До нее доносился лишь хруст ломаемых веток и молодых деревьев, а она  все
стояла на том же месте, задыхаясь от  ужаса.  Ее  усилия  были  тщетны,  все
бесполезно...
   Едва лишь до нее окончательно дошел кошмар случившегося, она, спотыкаясь,
как слепая, кинулась вслед, налетая на деревья,  и  тишину  разорвал  долгий
душераздирающий вопль ужаса.
   Эхо этого страшного крика разнеслось  среди  холмов,  все  повторявших  и
повторявших его, пока, наконец, оно не стихло.  Глубоко  под  землей  старик
тоже услышал его. Он глубоко вздохнул и остался лежать в ожидании того,  что
принесет ему будущее...

***

   В своем лондонском офисе на верхнем этаже отеля, который  на  самом  деле
был не только отелем, Алек Кайл взглянул на часы. Было 4.05 утра, но призрак
Кифа все еще оставался здесь. Все, что он рассказал, было весьма интересно и
в то же время ужасно. Что же еще  он  успеет  поведать?  Времени,  очевидно,
оставалось очень мало. Светящееся существо, бывшее Гарри Кифом, на мгновение
умолкло, а призрак младенца, ставшего теперь его хозяином, повернулся вокруг
своей оси и перекувырнулся.
   - Но мы точно знаем, что именно произошло с Тибором, - сказал Кайл.  -  В
том самом месте, под кронами деревьев,  Драгошани  окончательно  покончил  с
ним, уничтожил его, отрубил ему голову.
   Киф заметил, что Кайл посмотрел На часы.
   - Вы правы, - ответил он. - Тибор  Ференци  мертв.  Именно  поэтому  я  и
получил возможность побеседовать с ним  там,  среди  холмов.  Я  попал  туда
благодаря ленте Мебиуса. Вы правы и в том, что у нас осталось  слишком  мало
времени. Поэтому нам следует провести его с максимальной пользой. Мне многое
нужно успеть рассказать.
   Кайл молча откинулся в кресле.
   - Как я уже говорил, вампиров было много, - продолжал  Киф.  -  Возможно,
они существуют и сейчас. Но  что  несомненно  -  есть  существа,  которых  я
называю полувампирами. Позже я постараюсь объяснить,  что  имею  в  виду.  Я
также упомянул  об  одной  из  жертв  -  о  человеке,  который  был  пленен,
использован и потом уничтожен одним из таких полувампиров. Когда я говорил с
ним, он был уже мертв. Мертв и ужасно испуган. Но боялся он вовсе не смерти.
А теперь он бессмертен.
   Силясь что-либо понять, Кайл потряс головой.
   - Пожалуйста, продолжайте. Расскажите обо всем так, как считаете  нужным.
Объясните мне все. Тогда я лучше смогу понять вас.  Но  прежде  скажите  мне
только одно: когда вы.., беседовали.., с этим мертвецом?
   - По вашим представлениям о времени, всего лишь несколько дней  назад,  -
не колеблясь, ответил  Киф.  -  Я  возвращался  из  прошлого  и,  следуя  по
бесконечности Мебиуса, увидел голубую линию, которую пересекала и  прерывала
линия скорее красная, чем голубая. Я понял,  что  у  кого-то  отняли  жизнь.
Поэтому я остановился, чтобы  побеседовать  с  жертвой.  Надо  сказать,  мое
открытие отнюдь не было случайным, - я ожидал чего-нибудь в этом роде, искал
подобные происшествия. Как бы страшно это ни прозвучало, мне даже необходимо
было такое убийство. Дело в том, что  именно  таким  путем  я  могу  обрести
знания. Видите ли, мне гораздо легче беседовать с мертвыми, чем с живыми.  В
любом случае я не в силах был его спасти. Но благодаря ему, с его помощью, я
мог бы спасти других.
   - Вы сказали, что этот человек был пленен вампиром. - Кайл все еще ничего
не понимал, но его охватил ужас. - Это  случилось  недавно?  Но  где?  Каким
образом?
   - Вот в этом-то и заключается самое худшее, Алек, - ответил Киф. - Он был
захвачен здесь, здесь - в Англии! Позвольте  мне  рассказать  вам,  как  это
произошло...

Глава 4

   Юлиан  родился  с  опозданием,  с  опозданием  на  целый  месяц,  хотя  в
сложившихся обстоятельствах у его матери были все причины опасаться, что  он
родится недоношенным. Или, не дай Бог, случится выкидыш! Вот  и  сейчас,  по
дороге в Харроу, где в маленькой  церкви  должны  были  состояться  крестины
Юлиана, уложив малыша в переносную кроватку  на  просторном  заднем  сиденье
"Мерседеса" своей кузины Анны, Джорджина Бодеску мысленно  вернулась  к  тем
событиям почти годичной давности, когда они  с  мужем  отдыхали  в  Слатине,
всего лишь в восьмидесяти километрах от Трансильванских Альп.
   Год - достаточно долгий срок. Теперь она уже может вспомнить об этом,  не
испытывая угрызений совести за то, что  тоже  не  умерла,  может  оглянуться
назад без слез, без острого ощущения вины. Да, все  это  время  она  считала
себя виновной. Виновной в том, что она жива, в то время как  Илия  мертв,  и
причиной тому ее слабость. Он был бы жив, если бы она не упала в обморок при
виде его крови, вместо того чтобы со всех ног броситься за  помощью.  Бедный
Илия - он лежал там, потеряв сознание от боли, и жизнь постепенно уходила из
него вместе с кровью, лившейся на черную землю, а она..,  она,  словно  юная
неопытная девушка, лишилась чувств...
   Да, теперь она уже в состоянии вернуться  к  тем  дням,  она  должна  это
сделать, потому что они стали последними в жизни Илии.  Она  безумно  любила
его и не хотела терять даже частичку памяти о  нем.  Если  бы  только  в  ее
воспоминания не вторгался этот кошмар, если бы она  могла  забыть  о  нем  и
помнить лишь то хорошее, что было в их жизни...