ен пойти дождь. Возможно,  даже  будет  лучше,  если  начнется
шторм. Кайл хорошо знал, какой бывает погода в Генуе осенью, знал также, что
здесь случаются страшнейшие бури.
   Оставив невыключенной лампу у изголовья, Алек собрался спать. В  соседней
комнате  Квинт,  вероятно,  уже  уснул.  Дверь  между  комнатами  была  чуть
приоткрыта. За окнами, закрытыми жалюзи, слышался шум уличного движения.  По
сравнению с Генуей Лондон можно было назвать склепом. Мысли о  склепах  едва
ли подходят для размышлений перед сном. Кайл закрыл глаза, чувствуя, что его
охватывает сон, мягко и ласково, словно женские  руки,  обнимает  его...  Но
вдруг он ощутил нечто другое.., и это нечто заставило его проснуться...
   Лампа все еще горела, и свет от нее желтым  пятном  падал  на  столик  из
красного дерева, стоявший возле кровати. Но теперь в  комнате  присутствовал
еще один источник света, на этот раз голубого. Кайл окончательно стряхнул  с
себя остатки сна и резко сел на кровати. Сомнений не оставалось  -  это  был
Гарри Киф.
   В одних пижамных брюках из соседней комнаты выскочил Карл Квинт,  но  тут
же остановился, как вкопанный, и отступил назад.
   - О Боже! - воскликнул он, и челюсть его отвисла. Таинственное видение  -
сам Киф и спящий на его теле младенец - обернулось  и  посмотрело  прямо  на
него.
   - Пожалуйста, не беспокойтесь, - сказал Киф.
   - Вы видите его? - все еще несколько сонным голосом спросил Кайл.
   - Господи, да! - выдохнул Квинт. - И даже слышу. Но в любом случае  я  бы
почувствовал его присутствие.
   - Экстрасенсорная чувствительность, - сказал Киф.  -  Что  ж,  это  очень
хорошо.
   Кайл спустил ноги с кровати и выключил лампу. В темноте фигура Кифа стала
видна гораздо лучше и  напоминала  голограмму,  составленную  из  отчетливых
неоновых линий.
   - Карл Квинт, - произнес Кайл,  чувствуя,  как  мурашки  бегут  по  телу,
потому что он  так  никогда  и  не  сможет,  наверное,  привыкнуть  к  этому
странному посетителю, - познакомьтесь, это Гарри Киф.
   Наощупь отыскав стул, стоявший  возле  кровати  Кайла,  Квинт  с  размаху
плюхнулся на него.
   - Гарри, что вы здесь делаете? - спросил окончательно взявший себя в руки
Кайл. И  тут  же  подумал,  что  в  создавшейся  ситуации  подобный  вопрос,
обращенный к бесплотному гостю, звучит по меньшей мере странно.
   С Квинтом чуть не случилась истерика, когда он услышал ответ Кифа.
   - Я поговорил с Тибором Ференци, стараясь с наибольшей пользой  потратить
оставшееся у нас время, а его мало и оно очень дорого. С каждым часом  своей
жизни Гарри-младший становится все сильнее и мне все  труднее  противостоять
ему.  Его  тело  подавляет,  почти  поглощает  меня.  Его  мозг  наполняется
собственными мыслями, вытесняя мои, и для меня остается все меньше и  меньше
места.  Очень  скоро  мне  придется  покинуть  его,  и  я  не  уверен,   что
когда-нибудь снова смогу материально воплотиться. Вот  почему,  поговорив  с
Тибором, я решил на обратном пути заглянуть к вам.
   Почувствовав, что Квинт находится на грани истерики, Кайл бросил на  него
предупреждающий взгляд, надеясь, что  он  заметит  знак  в  голубом  сиянии,
озарявшем комнату.
   - Вы говорили с тем самым подземным существом? -  переспросил  он.  -  Но
зачем, Гарри? Что вам от него было нужно ?
   - Он один из них, вампир, или, по крайней мере, был им. Мертвые не  хотят
иметь с ними дела. Он нечто вроде парии среди них. А во мне  видит  если  не
друга, то, во всяком случае, человека, с которым  он  может  поговорить.  Мы
заключили с ним нечто вроде соглашения: я беседую с ним, а  он  рассказывает
мне о том, что меня интересует. Но с Тибором Ференци все не так просто. Даже
после смерти он продолжает изворачиваться и хитрить, понимая, что чем меньше
он скажет, тем скорее я вернусь. Если помните, он точно так же  вел  себя  с
Драгошани.
   - Конечно, - кивнул головой Кайл. - Я помню также и о том; что  случилось
с Драгошани. Вам следует быть осторожным, Гарри.
   - Тибор мертв, Алек, - напомнил ему Киф. - Больше  он  никому  не  сможет
причинить вреда. Но то, что он оставил после себя, может...
   - То, что он оставил после себя? Вы имеете в  виду  Юлиана  Бодеску?  Мои
люди следят за поместьем в Девоне в ожидании момента, когда я буду  готов  к
схватке с ним. Как  только  мы  досконально  будем  знать  все,  на  что  он
способен, как только мы обработаем полученную от вас информацию,  мы  начнем
действовать.
   - Я имел в виду не только Юлиана, хотя он, конечно, тоже  имеет  к  этому
отношение.  Но  если  я  вас  правильно  понял,  вы  подключили   к   работе
экстрасенсов? -  Киф  казался  обеспокоенным.  -  Они  знают,  с  чем  могут
столкнуться, если их обнаружат? Хорошо ли они  представляют  себе  положение
вещей?
   - Да, они имеют полную картину. И у них есть все необходимое.  Но  мы  по
возможности хотим знать как можно больше.  Несмотря  на  полученную  от  вас
информацию, мы все еще знаем очень мало.
   - А вам известно, что произошло с Джорджем Лейком? Кайл почувствовал, что
волосы на его голове зашевелились. То же самое ощутил и Квинт,  но  на  этот
раз ответил он.
   - Нам известно, что его нет в могиле на кладбище в Благдоне, если вы  это
имеете в виду. Врачи констатировали смерть  от  инфаркта.  Как  нам  удалось
выяснить, жена, а также мать и сын Бодеску присутствовали на похоронах.
   Мы тоже побывали там и провели собственное  расследование,  в  результате
которого установили, что Джорджа Лейка нет  там,  где  он  должен  быть.  Мы
предполагаем,  что  он  по-прежнему  находится  в  доме  вместе   со   всеми
остальными.
   - Именно это я и имел в виду, - кивнул  призрак  Кифа.  -  Следовательно,
теперь он бессмертен. А это доказывает, что Юлиан Бодеску  именно  тот,  кем
является на самом деле. И  он  знает  теперь,  что  он  вампир,  в  этом  он
совершенно уверен. Но на самом деле он вампир лишь наполовину. А вот  Джордж
является им в полной мере. Он умер, поэтому то, что сидит внутри его,  имеет
над ним полную власть.
   - Что вы говорите? - Кайл был ошеломлен. - Я не...
   - Позвольте мне пересказать разговор с Тибором до конца,  -  перебил  его
Киф. - Посмотрим, что вы тогда скажете.
   Кайлу едва хватило сил, чтобы кивнуть.
   - Полагаю, что вы отдаете себе  отчет  в  своих  действиях,  Гарри.  -  В
комнате стало прохладно. Кайл протянул одеяло Квинту,  а  сам  завернулся  в
другое.
   - Хорошо, Гарри, - сказал он. - Мы вас слушаем...

***

   Последнее, что  помнил  Тибор,  -  это  нечеловеческое,  чудовищное  лицо
Ференци, звериный оскал широко раскрытого хохочущего  рта,  внутри  которого
яростно дрожит и по-змеиному извивается раздвоенный малиновый  язык.  Помимо
этого видения в сознании отчетливо запечатлелся тот  факт,  что  его  чем-то
опоили. А потом он куда-то провалился, в невероятном водовороте он летел все
дальше и дальше, не в силах сопротивляться падению  в  черноту.  Возвращение
было долгим и полным кошмаров. Ему снились  желтоглазые  волки,  богохульное
знамя с изображением головы дьявола, язык которого был  раздвоенным,  как  у
Ференци, с той лишь разницей, что на  знамени  с  языка  капала  кровь.  Ему
снился черный замок, стоящий над горной пропастью, и  его  хозяин,  которого
едва ли можно назвать человеком. Но, поскольку он сознавал, что это сон,  то
понимал, что, видимо, сейчас он просыпается. И в голове возникла мысль:  что
же было сном, а что явью?
   Тибор чувствовал, что вокруг царит могильный  холод,  все  тело  затекло,
сведенное судорогой, в висках пульсировала кровь  и  стучало  так,  будто  в
голове били в огромный гонг. На щиколотках и запястьях были оковы, спиной он
касался скользкого камня.  Откуда-то  сверху  упала  просочившаяся  холодная
капля и, скользнув за ухом, стекла в углубление ключицы.
   Скованный и совершенно нагой, он оказался в одном  из  темных  подземелий
замка Ференци. Нет никакой нужды гадать - сон это или явь.  Все  происходило
на самом деле.
   Рыча от ярости, Тибор понемногу приходил в себя. Невероятным  усилием  он
попытался разорвать оковы, но они крепко держали его, заставляя мучиться  от
бессилия, от грохота, стоявшего в голове,  от  пронзительной  боли  во  всем
теле, и ему оставалось лишь кричать в темноте подобно раненному буйволу.
   - Ференци! Ты нечестивый пес, Ференци! Предатель! Урод! Ублюдок!..
   Валашский воевода замолчал  и  прислушался,  но  ответом  ему  было  лишь
постепенно замирающее эхо  его  собственных  проклятий.  Но  вдруг  до  него
донеслись еще  какие-то  звуки.  Где-то  наверху  громко  хлопнула  дверь  и
послышались неторопливые шаги - кто-то спускался к нему. Трудно сказать,  от
чего больше - от ярости или от ужаса - ноздри  Тибора  раздулись,  все  тело
покрылось мурашками, и он замер в ожидании.
   Тьма была непроглядной, только тонкие струйки воды, сочившейся  из  стен,
слабо поблескивали фосфоресцирующим светом. Слыша,  что  шаги  приближаются,
Тибор затаил дыхание и вдруг заметил  слабое  мерцание.  Сначала  в  арочном
проеме, проделанном в монолите скалы, возникло тусклое желтое пятно, которое
становилось все ярче и ярче, разгоняя  царившую  вокруг  темноту.  Почти  не
дыша, Тибор прислушивался к приближающимся шагам.
   И вот, наконец, в проеме показался  шипящий  факел,  а  вслед  за  ним  в
подземелье вошел сам Ференци. Чтобы не удариться о верхний  край  арки,  ему
пришлось наклонить голову. Лицо его, полускрытое факелом, казалось черным, а
глаза горели  красным  огнем.  Он  поднял  факел  повыше  и  мрачно  кивнул,
удовлетворенный представшим его глазам зрелищем.
   До сих пор Тибору казалось, что он  в  помещении  один,  но  теперь,  при
свете, он увидел, что это не так. В пляшущих отблесках пламени  было  видно,
что рядом находятся другие... Но живы они или мертвы? Один, по крайней мере,
походил на живого...
   Огонь, освещавший всю темницу, был настолько ярким, что Тибор прищурился.
Кроме него в подземелье находились еще трое, живые или мертвые - неясно,  но
зато он теперь понял, кто они. Каким образом хозяину замка удалось доставить
их сюда, гадать не было смысла. Это, конечно же, оба валаха,  сопровождавшие
Тибора, и старый зган Арвос. Из  всех  троих,  похоже,  выжил  лишь  один  -
приземистый могучий валах. Он, скорчившись, лежал на полу, в том месте,  где
каменные плиты были сдвинуты и виднелась черная земля.  Все  тело  его  было
изломано,  но  бочкообразная  грудная  клетка   равномерно   поднималась   и
опускалась, а одна рука слегка подергивалась.
   - Счастливчик! - глухим  голосом  заговорил  Ференци.  -  А  может  быть,
несчастный - это еще как посмотреть. Когда мои детишки привели меня к  нему,
он был еще жив.
   - Был? - загремев цепями, воскликнул Тибор. - Но он и сейчас  жив!  Разве
вы не видите, что он шевелится? Посмотрите, он дышит!
   - Конечно! - плавной бесшумной походкой Ференци подошел ближе.  -  В  его
венах течет кровь, а внутри разбитой головы функционирует мозг  и  возникают
страшные мысли. Но уверяю тебя - он неживой. И в то  же  время  он  не  умер
окончательно.  Он  бессмертный!  -  и  он   ухмыльнулся,   словно   произнес
непристойную шутку.
   - Живой? Бессмертный? Какая разница! Тибор  яростно  дергал  цепи.  О,  с
каким удовольствием он обмотал бы их вокруг ненавистной шеи этого человека и
тянул до тех пор, пока у того глаза не вылезли бы из орбит.
   - Разница в невозможности умереть, - лицо мучителя придвинулось ближе.  -
Живой смертей, а бессмертный живет вечно. Точнее, до того момента,  пока  од
сам себя не уничтожит или это не произойдет в результате несчастного случая.
Но подумай  только,  Тибор  из  Валахии,  -  жить,  вечно.  Ведь  жизнь  так
прекрасна! Однако, поверишь ли, она может  и  наскучить.  Нет,  конечно,  не
поверишь, потому что тебе незнакомо вековое томление. Женщины? Ах,  какие  у
меня были женщины! Вкусная еда? - голос его понизился до коварного шепота. -
Я ел такое великолепное мясо, что тебе и не снилось! Но за последние  сто  -
нет, двести лет мне все это порядком надоело.
   - Так вам надоело жить? - Тибор из  последних  сил  старался  выдрать  из
сочившейся влагой каменной стены кольца,  к  которым  были  прикреплены  его
цепи. Но тщетно! - Дайте мне только свободу - и я положу конец вашей, как вы
говорите, скуке! - Тибор засмеялся, но смех его скорее  походил  на  собачий
лай.
   - Положишь конец? Но ты и так уже сделал это, сынок! Одним своим приходом
сюда. Видишь ли, я давно ждал кого-нибудь вроде тебя. Я скучал?  Да,  именно
так. Но  ты  послужишь  мне  исцелением,  и  произойдет  оно  так,  как  это
необходимо мне. Ты хочешь убить меня? Неужели ты действительно думаешь,  что
тебе это удастся? О, мне и впрямь предстоит сражение. Но только не с  тобой.
Да разве могу я драться против собственного  сына?  Никогда!  Нет,  я  пойду
вперед, буду воевать и убивать так, как никто не  убивал  до  меня!  И  буду
вожделеть и страстно любить! Никто не посмеет  отказать  мне!  Я  доживу  до
скончания мира, и имя мое навсегда останется в памяти людей, либо, наоборот,
бесследно исчезнет из истории  человечества!  Ибо  такое  существо,  как  я,
обреченное на  вечную  жизнь,  обладающее  такой  силой  и  страстью,  иначе
поступать не может!
   - Вы говорите загадками. - Тибор сплюнул на пол. - Вы просто сумасшедший,
лишившийся рассудка от одиночества и отшельнической жизни в компании волков.
Не понимаю, почему князь так боится вас - вы всего  лишь  одинокий  безумец.
Вы..,  отвратительны!  Позор  человечества!   Вы   ненормальный   уродец   с
раздвоенным языком! Лучше всего вам умереть! Или запереться в  таком  месте,
где ни один нормальный человек не сможет вас увидеть!
   Удивленный подобной горячностью, Ференци даже  слегка  отпрянул.  Укрепив
факел на кронштейне, он уселся на каменную скамью.
   - Нормальный человек, говоришь ты? И ты еще будешь рассуждать со  мной  о
нормальности, о  естественности?  Но  здесь,  вокруг  тебя,  гораздо  больше
естественного, чем кажется, сынок! Это  правда.  Значит,  ты  считаешь  меня
ненормальным? Что же, Вамфири встречаются редко, так же,  как  и  саблезубые
звери. Я уже лет триста не сталкивался  в  этих  местах  с  горными  котами,
обладающими  саблевидными  зубами.  Вполне  возможно,  что  их  больше  нет.
Вероятно, люди уничтожили их всех. Да.., может так случиться, что однажды не
станет и Вамфири. Но если такой день  настанет,  то,  поверь,  вины  Фаэтора
Ференци в этом не будет. Так же, как и твоей вины.
   - Сплошные загадки, бессмыслица, бред! -  выкрикнул  Тибор.  Он  понимал,
что, совершенно беззащитен. Если этот изверг захочет, чтобы он умер, значит,
этого не миновать. И нет никакого смысла  пытаться  урезонить  сумасшедшего,
поскольку он не способен здраво рассуждать, уж  лучше  бросать  ему  в  лицо
оскорбления, вывести его из себя и покончить со всем раз и навсегда. Не  так
уж приятно висеть вот так и гнить, наблюдая,  как  по  телам  тех,  кого  он
недавно называл своими товарищами, ползают мухи.
   - Ты закончил? - спросил Ференци, голос его при этом был особенно низким,
густым. - Пора бы уже перестать заниматься пустословием, потому  что  мне  о
многом нужно успеть тебе рассказать, многое показать и  многому  научить.  Я
должен поделиться с тобой своим мастерством. Видишь ли,  я  очень  устал  от
этого места, но ему требуется хозяин.  Когда  я  уйду  отсюда  и  отправлюсь
странствовать по миру, кто-то должен содержать в порядке замок  и  сохранить
его для меня. Этот кто-то должен быть таким же могущественным и сильным, как
я. Это мой дом, мои горы, мои земли. Когда однажды я захочу вернуться  сюда,
я найду здесь еще одного Ференци. Вот почему я  называю  тебя  своим  сыном.
Здесь, в эту самую минуту я  усыновляю  тебя,  Тибор  из  Валахии.  С  этого
мгновения имя твое - Тибор Ференци. Я даю  тебе  свое  имя  и  даю  знамя  с
изображением головы дьявола. О, я знаю, что эта  честь  слишком  высока  для
тебя, знаю, что ты пока не обладаешь достаточной силой, тебе еще  далеко  до
меня. Но я дам тебе эту силу! Я пожалую тебе величайшие почести,  посвящу  в
волшебные таинства. А когда ты станешь Вамфиром, тогда...
   - Ваше имя? - взревел Тибор. - Я не нуждаюсь в вашем имени! Мне наплевать
на ваше имя! - Тибор в исступлении затряс головой. - А что касается знамени,
то у меня есть собственное знамя!
   - Правда? - изверг  встал  и  придвинулся  ближе.  -  И  каковы  же  твои
символы?
   - Летучая мышь валашской равнины верхом на христианском драконе.
   От удивления Ференци раскрыл, рот.
   -  Но  это  же  именно  то,  что  нужно.  Ты  говоришь  -  летучая  мышь?
Великолепно! И она сидит верхом на  христианском  драконе?  Еще  лучше!  Так
пусть же к ним прибавится еще один - пусть  их  обоих  увенчает  изображение
самого шайтана!
   - Не нуждаюсь я в вашем кровавом  дьяволе!  -  угрюмо  глядя  на  хозяина
замка, тряхнул головой Тибор. На лице Ференци появилась слабая, но  зловещая
улыбка.
   - Нет, он понадобится тебе, непременно понадобится.  -  На  этот  раз  он
громко рассмеялся. - Да.., а я возьму себе твои символы. Когда я  отправлюсь
путешествовать по свету, я возьму с собой  всех  троих  -  дьявола,  летучую
мышь, дракона. Видишь, какую честь я оказываю тебе?! С этой минуты у  нас  с
тобой будет общее знамя!
   - Фаэтор  Ференци,  зачем  вы  играете  со  мной,  как  кот  с  мышью?  -
прищурившись спросил Тибор. - Вы называете меня сыном, предлагаете мне  свое
имя, свои геральдические символы. И несмотря на это я по-прежнему закован  в
цепи,  один  из  моих  друзей  мертв,  а  другой  умирает  возле  меня.  Так
признайтесь же, что вы ненормальный и что следующей вашей жертвой  стану  я!
Или я не прав?
   Хозяин отрицательно покачал головой.
   - Ты мне совсем не веришь, - пробормотал он с оттенком печали в голосе. -
Ну посмотрим, посмотрим... А теперь скажи, что тебе известно о Вамфири?
   - Ничего, или почти ничего. Это только легенды и сказки.  Странные  люди,
которые прячутся в глухих местах и нападают на крестьян и  маленьких  детей,
чтобы напугать их. Иногда они могут быть  опасными.  Эти  вампиры-убийцы  по
ночам сосут из людей кровь и утверждают, что она придает им  силы.  На  Руси
крестьяне зовут их упырями, болгары - обурами, греки - вриколаками. Так  эти
умалишенные и сами себя называют. Однако есть у всех у них нечто общее - они
сумасшедшие и лжецы.
   - Ты не веришь? Ты имел возможность  наблюдать  за  мной,  видел  волков,
которые мне подчиняются, знаешь, какой ужас я вызываю у  князя  Владимира  и
его монахов, и несмотря на все это, ты не веришь?
   - Я уже говорил раньше и повторяю  снова,  -  Тибор  последним  отчаянным
усилием рванул цепи, - никто из тех, кого я убил,  не  воскрес!  Нет,  я  не
верю!
   Хозяин смотрел на него горящими глазами.
   - Вот в этом-то и состоит разница между нами, - сказал он. -  Потому  что
люди, которых  убиваю  я  особенным  образом,  не  умирают.  Они  становятся
бессмертными...
   Он поднялся и  подошел  ближе.  Его  верхняя  губа  приподнялась,  открыв
длинный, изогнутый и острый, как  игла,  клык.  Тибор  отвернулся,  стараясь
избежать его ядовитого дыхания.  И  тут  валах  почувствовал  необыкновенную
слабость, голод и жажду. Ему казалось, что он проспал целую неделю.
   - Сколько времени я здесь нахожусь? - спросил он.
   - Четыре дня. Четыре ночи тому назад ты взбирался по узкой  тропинке.  Ты
помнишь, что твоим друзьям не повезло? Я накормил тебя, угостил  вином,  но,
увы, оно оказалось  чересчур  крепким.  Пока  ты..,  э-э-э..,  отдыхал,  мои
преданные слуги проводили меня туда, где лежали те,  кто  упал  в  пропасть.
Верный старый Арвос был мертв, так же как и твой друг, костлявый валах - его
раздавило камнями. Мои детки хотели взять их себе, но  у  меня  были  другие
планы, поэтому я притащил их сюда. А этот - он носком  сапога  ткнул  в  бок
приземистого валаха - был жив. Он упал на Арвоса,  переломал  кости,  но  не
умер. Я видел,