олыми руками, я  стал
оглядывать все вокруг, пытаясь в полутьме отыскать хоть какое-нибудь оружие.
И кое-что нашел.
   К высоким  зубцам  стен  под  разными  углами  были  прикреплены  круглые
бронзовые зеркала, два или три из которых  по-прежнему  продолжали  отражать
последние слабые лучи заходящего солнца, отбрасывая их  в  сторону  лежавшей
перед замком равнины. Это было сигнальное устройство  Ференци.  Цыган  Арвос
говорил, что Ференци не особенно любит пользоваться  зеркалами  и  почти  не
бывает на солнце. Я  не  до  конца  понимал  смысл  его  слов,  но  все-таки
припомнил кое-что из тех рассказов, что слышал в лагере у  костра.  В  любом
случае другого  выхода  у  меня  не  было.  Если  Фаэтор  действительно  был
чувствителен к свету, у меня оставался единственный способ это выяснить.
   Прежде чем он успел схватить меня, я бросился  к  зеркалам,  стараясь  не
наступать на  те  места,  где  крыша  прогнила.  Он,  словно  волк,  галопом
преследовал меня, но едва я схватил и направил на него одно из зеркал, вдруг
резко остановился. Он смотрел на меня  широко  раскрытыми  желтыми  глазами,
оскалив окровавленные зубы, торчавшие во рту как покосившиеся шпили, шипя  и
шевеля малиновым раздвоенным языком.
   Взяв в руки "зеркало", я тут же понял, чем оно является  на  самом  деле.
Это был тяжелый и прочный бронзовый  щит,  возможно  варяжский.  С  обратной
стороны у него имелась рукоятка. Да, я знал как  им  пользоваться,  если  бы
только на нем еще были шипы! И тут на отполированную  бронзовую  поверхность
упал прямой свет от краешка солнечного диска, почти скрывшегося  за  горами.
Когда, отразившись от щита, яркий луч ударил прямо в лицо Ференци, до  меня,
наконец, дошло, что именно имел в виду Арвос.
   От вспышки солнечного света вампир съежился, закрыл паучьими руками  лицо
и попятился. Тут уж я не стал  терять  времени.  Потрясая  перед  его  лицом
бряцающим щитом, я начал наступать на него, заставляя отходить все дальше  и
дальше.  Едва  только  он  делал  попытку  приблизиться  ко  мне,  я   ловил
полированной гладью щита солнечный свет и направлял его на лицо вампира,  не
позволяя ему вновь собраться с силами.
   Таким образом, толчками и ударами я с помощью солнечных  лучей  Заставлял
его  пятиться  по  крыше.  Один  раз  он  провалился  ногой  в  щель   между
полусгнившими досками настила, но быстро вытащил ее и  продолжал  отступать,
яростно брызгая слюной и осыпая меня проклятиями. Наконец, он дошел до  края
и прижался к парапету. В восьмидесяти футах ниже находился край пропасти, за
ним - триста футов почти отвесного склона, а на дне -  плотно  расположенные
острые пики, у основания которых протекал ручей. Иными словами -  ужасная  и
головокружительная пропасть.
   Перегнувшись через край парапета, он посмотрел вниз, а  потом  поднял  на
меня горящие глаза. Не могу с уверенностью сказать, был ли в  них  страх!  В
этот самый момент солнце окончательно скрылось за горами.
   С Фаэтором мгновенно произошла разительная перемена. Сумерки  сгустились,
а Ференци распрямился и буквально вырос на глазах, как огромная  раздувшаяся
поганка. На лице его расплылась леденящая душу победная улыбка. И  в  ту  же
секунду я нанес сокрушительный удар щитом прямо в его  лицо,  желая  стереть
отвратительную ухмылку.
   Он перевалился через парапет и рухнул вниз.
   Я никак не мог поверить, что сумел справиться с ним. Это казалось  чудом.
Перегнувшись через парапет, я наблюдал за его падением. И вдруг.., произошло
нечто странное. Я видел темное пятно, летящее  в  черноту.  Но  в  следующую
секунду форма пятна изменилась. Мне показалось,  что  я  услышал  звук,  как
будто что-то раскрылось, вытянулось, как будто хрустнули гигантские костяшки
пальцев. Что-то темное метнулось в сторону деревьев, и над  пропастью  будто
развернулось огромное одеяло. Он уже  не  падал,  а,  казалось,  скользил  в
воздухе словно лист дерева, все дальше и дальше от стен  замка,  за  пределы
ущелья.
   До меня дошло, что обладающий таинственной силой Фаэтор вполне мог  таким
образом улететь с зубчатой стены. Но я застал его  врасплох,  и  он  потерял
драгоценные  секунды.  Слишком  поздно  он  спохватился  и  вызвал  в   себе
невероятные изменения,  раскрылся  и  затрепетал,  словно  парус  на  ветру.
Слишком поздно... Изумленно глядя ему вслед, я увидел,  что  он  ударился  о
ветку  высокого  дерева  и  исчез  в  водовороте  колышущихся  и  с  хрустом
ломающихся веток. Откуда-то снизу донесся треск, визг, потом  страшной  силы
удар и... И наступила тишина...
   Долго еще стоял я в кромешной темноте,  прислушиваясь  к  каждому  звуку.
Ничего...
   И тогда я расхохотался. О, как же я смеялся! Я топал ногами и колотил  по
парапету кулаками. Я одолел старого  ублюдка,  старого  дьявола!  И  вправду
сумел его одолеть!
   Неожиданно смех мой оборвался. Да, я действительно скинул его  со  стены,
но.., был ли он и в самом деле мертв?
   Меня охватила паника. Мне лучше, чем кому-либо  другому  из  людей,  было
известно, как трудно убить вампира. Доказательство тому находилось здесь же,
на крыше, в лице судорожно  дергавшегося  и  издававшего  горлом  булькающие
звуки Эрига. Я поспешил к нему. Лицо его посинело, а шнурок глубоко впился в
шею. Череп его, разбитый во время удара о каменный парапет, снова стал целым
и крепким. Сколько еще пройдет времени,  прежде  чем  он  очнется?  В  любом
случае я не мог ему доверять. Не мог  поручить  то,  что  предстояло  сейчас
сделать. Нет, мне следовало исполнить все самому.
   Я быстро перетащил Эрига обратно  в  подвал  замка,  в  ту  же  камеру  в
основании одной из башен, в которой до этого мы  находились  вместе.  Бросив
его на пол, я закрыл дверь на засов. Вполне возможно,  что,  прежде  чем  он
окончательно придет в себя, вампир, прятавшийся под землей, найдет и  сожрет
его. Все это меня ничуть не волновало.
   Затем я быстро прошел по всему замку, повсюду зажигая факелы  и  лампы  -
все, какие только мог найти. Такого освещения в  замке  не  было,  наверное,
сотни лет.
   В замке имелись два входа. Один  -  через  подъемный  мост  и  ту  дверь,
которой я воспользовался,  когда  в  сопровождении  волков  Фаэтора  впервые
переступил  порог  замка.  Эту  дверь  я  закрыл  на  засов.   Второй   вход
располагался с задней стороны замка, где скала  имела  узкий  выступ.  Здесь
были оборудованы крытые мостки из бревен, вид  которых  не  вызывал  особого
доверия. Мостки соединяли выступ скалы с одним из окон в стене второй башни.
Вне всяких сомнений они служили для Ференци запасным выходом, которым у него
не возникало поводов пользоваться. Но если здесь  можно  было  выйти,  то  с
таким же успехом можно было и войти. Отыскав  масло,  я  обильно  смочил  им
настил моста и поджег, после  чего  стоял  там  еще  довольно  долго,  желая
убедиться, что пламя охватило его полностью.
   Время от времени я выглядывал сквозь амбразуры  и  всматривался  в  ночь.
Поначалу я мог видеть лишь луну и звезды,  легкие  облака  в  небе,  долину,
освещенную серебряным светом, на фоне  которого  изредка  мелькали  летающие
тени. Но по мере того как я продолжал свое дело, освещая замок и обеспечивая
его безопасность, я заметил, что кое-что начало изменяться. Вдалеке тоскливо
завыл волк, затем вой приблизился, и вот уже послышалось завывание множества
волков. Чернильно-черные зловещие деревья, росшие по обеим сторонам  ущелья,
напоминали ворота в преисподнюю.
   В первой башне я обнаружил запертую на ключ и  засов  комнату.  Что  это?
Сокровищница? Сняв засов, я навалился на дверь плечом, но она не  поддалась,
а ключа в замочной скважине не оказалось. Приложив к дубовой панели  ухо,  я
прислушался... Внутри  ощущалось  какое-то  легкое  движение,  и  раздавался
шепот...
   Вероятно, дверь была закрыта не зря,  может  быть,  она  защищала  не  от
внешних воров, а от чего-то находившегося внутри!
   Я поднялся в зал, где Фаэтор отравил меня, и  нашел  свое  оружие.  Кроме
того, я снял со стены массивный топор с длинной рукояткой.  Вооружившись  до
зубов, я возвратился к запертой двери. Положив поблизости от себя арбалет, я
нашел щель в полу и воткнул в нее меч, так чтобы его можно было  схватить  в
любой момент. Обеими руками взявшись за рукоятку топора,  я  изо  всей  силы
ударил в дверь. Но мне удалось  проделать  лишь  небольшую  дыру  в  дубовой
панели. Зато откуда-то сверху к ногам моим упал ржавый железный ключ.
   Ключ подошел к замку, и я готов был повернуть его, как вдруг...
   Что за шум подняли волки? Они выли и шумели так громко, что эти  зловещие
звуки слышны были даже здесь, внизу! Что-то там происходит...
   Так и не открыв дверь, я схватил оружие и бросился наверх,  туда,  где  в
небе светились звезды. Вокруг замка завывали волки, но особенно громкий  шум
слышался позади него. В считанные минуты я очутился возле горящего моста,  и
едва я приблизился, как он рухнул в  глубокую  расселину,  все  еще  тлея  и
дымясь. А по другую сторону узкой пропасти на выступе скалы стояли, сбившись
в кучу, волки Фаэтора.
   Позади них в тени стоял... Неужели это сам Ференци?  От  ужаса  волосы  у
меня на затылке встали дыбом. Если это был он,  то  стоял  он,  скорчившись,
представляя собой причудливо согнутую тень. Неужели он  так  покалечился  во
время падения? Я поднял арбалет, но когда снова посмотрел в ту  сторону,  то
увидел, что он исчез. А может быть, мне все это только показалось? Но волки,
во  всяком  случае,  существовали  вполне  реально,  и  теперь   их   вожак,
невероятных размеров зверь, стоял на самом краю выступа и, казалось, измерял
взглядом ширину пропасти.
   Ему предстояло прыгнуть примерно на тридцать футов,  что  было  возможно,
только если бы он мог разбежаться. Не успел я  об  этом  подумать,  как  все
остальные волки попятились назад и освободили узкий выступ.  Вожак  отбежал,
развернулся и галопом помчался к краю, а потом прыгнул...  Стрела,  пущенная
мною, встретила его на полпути и вонзилась ему прямо в сердце. Уже  мертвый,
он в последний раз оскалился  и,  ударившись  о  край  расселины,  рухнул  в
пропасть. Подняв глаза, я увидел, что остальные волки испарились.  Однако  я
понимал, что Ференци просто так не сдастся.
   Я  вернулся  на  зубчатую  стену,  нашел  там  бадьи,  полные  масла,   и
прикрепленные  к  опрокидывающемуся  механизму  котелки.  Я  зажег  огонь  в
жаровнях под котелками, наполнил наполовину каждый из них  и  оставил  масло
закипать. И только после этого вновь вернулся к запертой комнате.
   Едва я приблизился, как  увидел  тонкую  женскую  руку,  просунувшуюся  в
проделанную мной дыру в дубовой панели и пытающуюся дотянуться до ключа. Кто
это? Узница? Женщина? И тут я вспомнил о  том,  что  говорил  мне  Арвос  об
обитателях замка Ференци. "Вассалы, слуги, рабы? У него их нет. Возможно,  у
него есть пара женщин, но мужчин нет". Что-то здесь не так. Если эта женщина
- служанка, то почему он запер  ее?  Ради  ее  безопасности,  пока  в  замке
присутствуют посторонние?  В  таком  доме,  как  этот,  такое  предположение
казалось маловероятным.
   А может быть, ради моей безопасности?
   Сквозь дыру на меня  уставился  чей-то  глаз.  Раздался  вскрик,  и  рука
исчезла. Не теряя ни секунды, я повернул в  замке  ключ  и  резко  распахнул
дверь.
   В комнате было две женщины. Должно быть, в свое время они были достаточно
красивы.
   -  Кто?..  Кто  вы?  -  спросила  одна  из  них,  приближаясь  ко  мне  с
вопросительной полуулыбкой. - Фаэтор не сказал нам, что...
   Она медленно подошла ближе и с любопытством уставилась на меня. Она  была
бледна, как  привидение,  но  в  глубоко  запавших  глазах  горел  огонь.  Я
огляделся...
   Пол был застелен коврами местного ткачества, на стенах висели  старинные,
изъеденные червями гобелены. В комнате стояли кушетки и  стол,  но  не  было
окон, и она  освещалась  лишь  стоявшим  на  столе  серебряным  канделябром.
Убранство помещения было весьма скудным, но в сравнении  с  другими  покоями
замка оно казалось едва ли не роскошным. И  комната,  судя  по  всему,  была
вполне безопасной.
   Вторая женщина безучастно лежала на кушетке. Она злобно взглянула  в  мою
сторону, но я не обратил на  нее  никакого  внимания.  Первая  тем  временем
подошла еще ближе, но я остановил ее на расстоянии вытянутого вперед меча.
   - Стойте на месте, леди, иначе я разрублю вас на части! - сказал я.
   Она вдруг рассвирепела и дико зашипела на меня, обнажив острые, как иглы,
зубы. Вторая, словно дикая кошка, вскочила с кушетки. Обе злобно  уставились
на меня, с опаской косясь на мой меч.
   - Что случилось с Фаэтором? Где он? -  ледяным  голосом  строго  спросила
первая.
   - Ваш хозяин? - спросил  я',  пятясь  за  дверь.  Они,  несомненно,  тоже
принадлежали к числу вампиров. - Его больше нет. Теперь у вас новый хозяин -
я!
   Неожиданно первая женщина бросилась на меня. Подпустив поближе, я  ударил
ее рукояткой меча в висок, и она рухнула прямо в мои объятия. Я отшвырнул ее
в сторону и с грохотом захлопнул дверь прямо перед носом у второй,  задвинул
засов и, повернув в замке  ключ,  положил  его  в  карман.  Запертая  внутри
вампирша в ярости шипела и бесновалась. Подхватив с пола  ее  бесчувственную
подругу, я оттащил ее вниз и втолкнул в подвал.
   Ко мне подполз Эриг. Каким-то образом ему удалось снять  ремешок  с  шеи,
которая теперь  была  белой,  опухшей,  будто  перерезанной  ножом  по  всей
окружности. Голова и спина выглядели  странно  оплывшими,  деформированными,
как у уродца или кретина. Говорил он с трудом, а вел себя  словно  маленький
ребенок или дурачок. Наверное, я повредил ему мозг, и  сидевший  внутри  его
вампир не успел еще все исправить.
   - Тибор! - изумленно вскричал он. - Друг мой, Тибор! А Ференци?  Ты  убил
его?
   - Неверный пес! - я оттолкнул его, и он упал на стонущую женщину. -  Вот,
развлекайся теперь с ней!
   - Ты простил меня! - воскликнул он.
   - Не простил и никогда не прошу, - ответил  я.  -  Я  оставил  ее  здесь,
потому что и ее одной тебе будет чересчур много. Наслаждайся, пока можешь.
   Не успел я закрыть дверь на засов, как он уже начал сдирать  одежду  и  с
себя, и с нее.
   Поднимаясь по ступеням винтовой лестницы, я вновь услышал вой волков,  но
на этот раз в нем звучали победные нотки. Что произошло?
   Как сумасшедший понесся я по  замку.  Тяжелая  дверь  в  основании  башни
оставалась крепко закрытой, мост позади замка сгорел  -  где  теперь  Фаэтор
предпримет следующую попытку? Я взлетел  на  зубчатую  стену..,  и  как  раз
вовремя!
   Воздух над замком кишмя кишел мелкими летучими мышами. Мириады их кружили
в лунном свете, пронзительно крича и визжа. Неужели Ференци  появится  таким
вот образом - в виде огромной летучей  мыши,  широко  распростершей  крылья,
возникнет из  черноты  ночи,  чтобы  уничтожить  меня?  Я  присел,  в  ужасе
вглядываясь в бездонное пространство ночного неба. Нет, этого не может быть.
Он покалечился во время падения и за столь короткое время не мог оправиться.
Нет, вероятно, есть еще какой-то путь в  замок,  о  котором  мне  ничего  не
известно.
   Не обращая внимания на летучих мышей, которые волнами налетали  на  меня,
но не приближались  вплотную  и  меня  не  трогали,  я  подошел  к  краю  и,
перегнувшись через стену, огляделся. Сам не знаю, почему я это сделал  -  ни
одному нормальному человеку  не  удалось  бы  взобраться  по  такой  высокой
отвесной  стене.  Но  я,  как  дурак,  забыл  о  том,  что  Ференци  не  был
обыкновенным человеком!
   Он был там.  Плотно  прижимаясь  к  каменной  кладке  стены,  он,  словно
огромный слизняк, полз вверх. Да, именно, как слизняк, - его ступни и ладони
были размером с огромные блюда, которые прилипали к стене. Объятый ужасом, я
вглядывался в темноту. Ференци меня пока  еще  не  заметил.  Он  продвигался
очень спокойно,  и  его  ладони-присоски  издавали  хлюпающие  звуки,  когда
отрывались от камня, чтобы присосаться вновь еще выше. Пальцы были длинными,
с перепонками. Такие руки способны  растерзать  тело  человека  с  неменьшей
легкостью, чем грудку цыпленка.
   Я стал в отчаянии озираться вокруг. По краям пространства, в тех  местах,
где большой зал соединялся с  башнями,  были  укреплены  котелки  с  кипящим
маслом. Именно так и должно было быть, ибо ни  одному  нормальному  человеку
даже в голову не придет, что кто-то попытается взобраться по отвесной стене,
когда под ним зияет пропасть и он просто обречен на верную смерть.
   Подскочив к ближайшему от меня котелку, я схватился за его край. О, какая
мука! Металл был раскален!
   Сняв  с  себя  перевязь,  я  просунул  ремень   в   металлическое   звено
опрокидывающего устройства и побежал обратно, таща за собой котелок. Кипящее
масло выплескивалось и прожигало  мне  сапоги,  одно  звено  опрокидывающего
устройства застряло, и мне пришлось остановиться, чтобы освободить его.  Вся
система задевала за настил пола, звенела, гремела и сотрясалась - шум  стоял
такой, что Ференци, конечно, не мог меня не услышать. Но в  конце  концов  я
подтянул котелок к тому месту, где увидел его.
   Я в страхе заглянул за парапет, и в эту секунду над его краем взметнулась
рука с присоской на конце, она пролетела буквально в  нескольких  дюймах  от
моего лица и с шумом плюхнулась на поверхность стены.
   Я действовал очень быстро. Бросившись  к  опрокидывающему  устройству,  я
резко повернул рукоятку - котелок двинулся к стене  и  ударился  о  каменную
кладку. Выплеснувшееся через край масло стекло по внешней  стороне  котелка,
от попавшей на него искры масло вспыхнуло, отчего сапог у меня на ноге  тоже
загорелся. Над краем парапета появилось лицо Ференци.  Рот  его  был  широко
открыт, внутри его сверкали огромные зубы,  которые  вновь  стали  целыми  и
крепкими, и шевелилось то, что служило ему языком.
   С  пронзительным  воплем  я  яростно  крутил  рукоятку.  Котелок  наконец
перевернулся и обрушил на Ференци поток горящего масла.
   - Нет!  -  хрипло  взревел  он,  голос  его  при  этом  походил  на  звук
треснувшего колокола. - Н-е-е-т! Н-е-е-т! Не-е-е-е-е-е!..
   Желто-голубое пламя было беспощадно, его не умилостивил  отчаянный  вопль
Ференци. Окатив его с ног до головы, оно заставило Фаэтора вспыхнуть подобно
факелу. Отлепив руки от парапета, он протянул их ко мне, но я успел  вовремя
отскочить. Снова раздался пронзительный крик, и Ференци полетел в  бездонную
пропасть.
   Я видел,  как  катится  вниз  огненный  шар,  ярко  озаривший  окружающее
пространство, но до меня по-прежнему доносился душераздирающий крик  и  визг
Ференци. Мириады преданных мелких летучих мышей бросились  к  нему,  пытаясь
своими телами потушить пламя, но порывы ветра  отгоняли  их  прочь.  Ференци
падал вниз, и вопли его, словно ржавым ножом, резали  мне  по  нервам.  Даже
теперь, ярко пылая, он пытался расправить крылья - я вновь услышал  знакомый
треск и хлопок. О, какие мучения должен был он испытать, когда горящее масло
заставило скручиваться кожу на его теле, проникло в  трещины,  опаляя  живую
плоть!
   Но даже сейчас ему удалось наполовину расправить крылья -  он,  как  и  в
прошлый раз, заскользил по воздуху, ударился  о  дерево  и  кувырком,  ломая
встречавшиеся на пути деревья, скрылся из глаз.
   Он оставил после себя лишь несколько искр, сверкнувших в ночном  воздухе,
массу искалеченных, обожженных летучих мышей, метавшихся в лунном свете,  да
отвратительный запах горелого мяса. Все было кончено.
   Я, однако, все еще не был уверен, что он мертв, -  знал  лишь,  что  этой
ночью он уже не вернется. Пришло время отпраздновать победу.
   Затоптав огонь в тех местах, где старые и сухие доски настила загорелись,
я потушил пламя в жаровнях и устало побрел в жилые апартаменты Фаэтора.  Там
я нашел хорошее вино, но сначала лишь осторожно попробовал его, а  уж  затем
глотнул от души. Потом насадил на вертел фазанов, разрезал луковицу, откусил
кусочек з