черты его вполне могли принадлежать летучей мыши. Плотно  прижатые
к голове длинные уши торчали вверх и слегка назад, а  череп  был  вытянутым.
Нос, точнее рыло, задиралось кверху, и все было покрыто  морщинами,  на  нем
словно черные дыры зияли огромные ноздри. Кожу ужасного  существа  покрывала
чешуя, желтые глаза в глубоких черных глазницах горели красным огнем. А  его
челюсти...
   Юлиан Бодеску был Вамфиром и даже не пытался это  скрыть.  Семя  Вамфири,
проникшее в него, упало на благодатную почву и подействовало  на  него,  как
дрожжи на хорошую пивную закваску. И вот теперь  он  был  в  самом  расцвете
могущества и силы, и он знал это. Совершая свои преступления, он не  оставил
ни  одного  следа,  позволяющего  обвинить   в   них   именно   его.   Отдел
экстрасенсорики, безусловно, знал о них, но ни  один  суд  не  принял  бы  к
рассмотрению доказательства и доводы сотрудников  отдела.  Те,  кто  работал
там, были не более чем людьми, и им тоже знакомо было чувство страха.  Юлиан
уничтожит их одного за другим и в конце концов разрушит всю организацию.  Он
даже поставил перед собой своего рода конкретную  цель:  через  месяц  отдел
экстрасенсорики перестанет существовать навсегда.
   Но существовал еще ребенок, сын этой женщины, живой комочек, державший  в
руках его жизнь и практически равный ему по силе и могуществу, хотя  пока  и
беспомощный...
   Юлиан бросился к скорчившейся на полу женщине, вцепился своими  звериными
лапами ей в волосы и приподнял с пола.
   - Где?! - взревел он. - Ребенок?! Где?!  Бренда  в  ужасе  раскрыла  рот.
Гарри? Это чудовище хочет напасть на Гарри? Широко открытые  глаза  невольно
обратились в сторону ведущей  в  комнатку  малыша  двери.  Проследив  за  ее
взглядом, Юлиан все понял, и в его глазах вспыхнул огонь.
   - Нет! - вне себя от  ужаса,  задыхаясь,  крикнула  Бренда  и  попыталась
набрать в легкие побольше воздуха, чтобы крикнуть еще раз, но не успела...
   Юлиан отшвырнул ее,  и  она,  ударившись  головой  о  натертые  половицы,
мгновенно потеряла сознание. Вамфир перешагнул через бесчувственное  тело  и
одним прыжком оказался у двери в маленькую комнатку...

***

   В квартире второго этажа Дарси Кларк, все это время безуспешно пытавшийся
наощупь справиться со скользящей старой оконной рамой,  вдруг  почувствовал,
что не испытывает больше ужаса, точнее - его покинуло стремление  немедленно
бежать. Воздействие  его  дара  ослабело,  что  могло  означать  лишь  одно:
опасность отступает. Но почему?  Ведь  Юлиан  Бодеску  по-прежнему  в  доме.
Постепенно способность ясно  мыслить  возвращалась  к  Кларку.  Он  перестал
дрожать, нашел выключатель и включил свет.
   Содержание  адреналина  в  крови  пришло  в  норму.  Он  увидел  защелки,
державшие раму, открыл их, и она легко скользнула вверх. Кларк с облегчением
вздохнул - теперь у него, по крайней мере, появилась  возможность  спастись.
Но когда Кларк выглянул в окно и вгляделся в ночную темноту, кровь у него  в
жилах застыла.
   Он просто отказывался верить своим  глазам!  Охвативший  его  ужас  лишил
Дарси возможности дышать, а по  спине  побежали  мурашки.  Улица  постепенно
заполнялась людьми, молчаливым потоком стекавшимися к дому. Они выходили  из
ворот старого кладбища, перелезали через окружающую  его  стену  -  мужчины,
женщины, дети. Никто из них не издал ни звука, и молчаливая толпа  у  дверей
дома все увеличивалась. Поистине гробовая  тишина  пугала  больше,  чем  вид
этих, людей. Вокруг было так же тихо, как в тех могилах, которые они  только
что покинули!
   Зловоние и смрад, исходившие от них, достигли ноздрей Кларка  -  ужасный,
выворачивающий наизнанку запах тлена, разложения и гниющей плоти.  При  виде
этой картины глаза Дарси буквально выкатились из орбит.  Все  мертвецы  были
одеты в саваны, некоторые, судя по всему, умерли недавно, а другие.., другие
были мертвы уже много-много лет. Они перелезали через  кладбищенскую  стену,
толкая друг друга, выползали из ворот, тяжело ступая, шлепали через  дорогу.
И тут один из них постучал в дверь, требуя, чтобы их впустили.
   Поначалу Кларк решил, что он сходит с ума, но потом вспомнил,  что  Гарри
Киф был некроскопом. Ему  была  известна  история  Гарри  Кифа  -  человека,
который мог беседовать с мертвыми и которого мертвые уважали и даже  любили.
Больше того,  Киф  обладал  способностью  в  случае  необходимости  вызывать
мертвецов из могил. Может быть, сейчас настал именно такой момент? Так вот в
чем дело! Все это  дело  рук  Гарри  Кифа!  И  только  так  можно  объяснить
происходящее!
   Стоявшие толпой у двери мертвецы подняли головы вверх.  Они  смотрели  на
Кларка и обращались к нему, указывая на дверь, прося, чтобы он впустил их. И
Кларк знал, зачем. "Наверное, я все-таки сошел с ума, -  подумал  он,  когда
бежал к двери квартиры. - Уже за полночь, вампир разгуливает на свободе, а я
собираюсь спуститься вниз, чтобы впустить в дом армию покойников!"
   Однако дверь квартиры  по-прежнему  оставалась  запертой,  а  придвинутое
снаружи пианино не позволяло ее открыть. Упершись в дверь плечом, Кларк  что
есть силы стал толкать, пока,  наконец,  не  почувствовал,  что  сердце  его
вот-вот разорвется. Дверь с  каждым  толчком  медленно  поддавалась,  но  не
больше чем на дюйм. Кларку не хватало веса...
   Зато им обладал Гай Роберте... Кларк понятия не  имел,  что  его  мертвый
друг встал на ноги. Он увидел его рядом и понял, что  тот  помогает  открыть
дверь. Голова Робертса болталась на плечах из стороны в сторону,  череп  был
размозжен и  представлял  собой  бесформенную  кровавую  массу.  С  поистине
потусторонней, невообразимой силой он раз за  разом  наваливался  на  дверь,
толкая ее наружу.
   И тогда Кларк просто потерял сознание...

***

   Сразу два Гарри смотрели глазами маленького ребенка в лицо самого ужаса -
в лицо Юлиана Бодеску,  склонившегося  над  колыбелью.  Злоба  и  ненависть,
светившиеся в глазах вампира, не оставляли сомнений в его намерениях.
   "Все кончено, - подумал Гарри. - Я сделал все, что мог, и это конец".
   "Нет, - послышался вдруг в его голове голос,  принадлежавший  не  ему,  а
кому-то другому. - Нет, не кончено! Благодаря тебе я узнал все, что хотел. И
теперь уже не нуждаюсь в тебе как в учителе. Но ты по-прежнему нужен мне как
отец. А потому беги, спасайся!"
   Этот голос  мог  принадлежать  только  одному  живому  существу,  впервые
заговорившему с ним именно  сейчас,  когда  времени  ни  на  какие  "что"  и
"почему" уже не оставалось. Гарри  почувствовал,  что  нити,  словно  цепями
связывавшие его с сыном, разорвались и он вновь обрел свободу. Он свободен и
может спасти свой бестелесный разум, исчезнув в пространстве Мебиуса.  Гарри
получил возможность бежать и спрятаться там немедленно, оставив сына один на
один с надвигавшейся опасностью. Да, он обладал теперь этой возможностью, но
не мог позволить себе так поступить!
   Челюсти Бодеску раскрылись. Рот его напоминал огромную черную яму, внутри
которой за рядом невероятно  больших  и  острых  зубов  шевелился  блестящий
раздвоенный, как у змеи, язык.
   - Беги! - настойчиво потребовал маленький Гарри.
   - Но ты же мой сын! - закричал Гарри. - Черт побери, я не могу бежать!  Я
не могу оставить тебя наедине с этим чудовищем.
   - Оставить меня наедине с этим чудовищем? - сказал ребенок, как будто  не
понимая, о чем идет речь, но тут же добавил:
   - Ты подумал, что я собираюсь здесь оставаться?
   Когтистые звериные лапы уже тянулись к лежавшему в колыбели  младенцу.  И
тут Юлиан увидел, что Гарри-младший.., не  совсем  обычный  ребенок.  Внутри
него находился Гарри Киф, но не только в этом было дело.  Малыш  внимательно
смотрел на вампира широко открытыми невинными глазенками - ив них совершенно
отсутствовал страх! Вновь, впервые  после  событий  в  Харкли-хаусе,  Юлиана
охватило чувство, похожее на страх. Он отпрянул, но сумел взять себя в руки.
Ведь он пришел сюда с определенной целью. Так не лучше ли побыстрее со  всем
покончить? И он снова потянулся к ребенку.
   Маленький Гарри во все стороны  крутил  маленькой  круглой  головенкой  в
поисках двери в пространство Мебиуса. И она оказалась  совсем  рядом,  возле
самой подушки. Найти ее для маленького Гарри не составило труда  -  инстинкт
присутствовал в его генах, он  был  там  все  время.  Но  если  способностью
контролировать сознание малыш обладал в совершенстве, то контроль над  телом
давался ему с гораздо большим трудом. И тем не менее  он  сумел  великолепно
справиться с задачей. Изо всех сил напрягая недостаточно развитые мышцы,  он
ухитрился свернуться калачиком, перекувырнуться и перекатиться  через  порог
двери Мебиуса. Лапы и челюсти Вамфира успели схватить лишь воздух.
   Юлиан так резко отпрянул от колыбели, что можно было подумать, будто  она
вспыхнула у него на глазах. От изумления он широко  раскрыл  рот,  замолотил
кулаками по колыбели и начал в клочья рвать простыни. Ничего! Ребенок исчез!
Опять штучки Гарри Кифа, дело рук этого некроскопа!
   - Нет, на этот раз не моя работа, Юлиан, - тихо произнес  за  его  спиной
Гарри. - Он сделал все сам. И это далеко не все, на что он способен.
   Юлиан резко обернулся и  увидел  голубое  сияние  приближающейся  к  нему
фигуры обнаженного Гарри. Он прошел сквозь этот сгусток света, но  не  сумел
даже ощутить его в своих руках.
   - Что это? - булькающим голосом вскричал он. - В чем дело?
   Гарри снова оказался у него за спиной.
   - Тебе конец, Юлиан, - с удовлетворением в голосе сказал он. -  Какое  бы
зло ты ни причинил, мы способны исправить его. Мы  не  можем  вернуть  жизнь
тем, у кого ты ее отнял, но мы можем дать им возможность отомстить.
   - Мы? - ехидно спросил Вамфир, и было видно, как во рту у него  шевелится
змеиный язык. - Нет никаких "мы", есть только ты.  И  я  во  что  бы  то  ни
стало...
   - У тебя уже не остается времени, - покачал головой Гарри,  -  совсем  не
остается!
   На лестничной площадке послышался тихий,  но  отчетливый  звук  шаркающих
шагов. Кто-то входил в  квартиру,  точнее  сказать  -  этих  "кого-то"  было
великое множество. Выскользнув из крошечной спальни в большую комнату, Юлиан
замер как вкопанный. Бренды Киф на полу уже не было, но он даже  не  заметил
этого.
   Парящее в воздухе видение Кифа последовало за вампиром,  чтобы  наблюдать
за предстоящим столкновением.
   Во главе тех, кто вошел в квартиру, был полицейский с разорванным горлом.
А за ним медленно, полные решимости двигались остальные.
   - Ты можешь убивать  живых,  Юлиан,  -  обратился  Гарри  к  хнычущему  и
мяукающему от страха вампиру, - но тебе не под силу убивать мертвых.
   - Ты... - вновь обернулся к нему Юлиан. - Это ты их позвал!
   - Нет, - покачал головой Гарри. - Их поднял из могил мой сын. Он, судя по
всему, общается с ними недавно, но они уже успели полюбить  его  не  меньше,
чем меня.
   - Нет! - Бодеску рванулся к окну, но увидел, что оно очень старое  и  уже
не открывается. Один из трупов, с которого при каждом шаге падали личинки  и
черви, бросился следом. В его костлявой руке был зажат арбалет Дарси Кларка.
Другие держали длинные деревянные планки, выдернутые из кладбищенских оград.
Оживший тлен просачивался в комнату, словно  зловонный  газ  из  разорванной
кишки.
   - Все кончено, Юлиан, - произнес Гарри. Повернувшись к ним лицом, Бодеску
завыл, не желая верить  в  реальность  происходящего.  Нет,  ничего  еще  не
кончено. Что все это такое, как не мираж?
   - Киф! Бестелесный ублюдок! - прорычал он. - Ты что, думаешь,  только  ты
обладаешь могуществом и властью?
   Он присел, расправил плечи  и  засмеялся  всем  прямо  в  лицо.  Шея  его
удлинилась, а плоть, казалось, жила и двигалась сама по себе. Ужасная голова
теперь напоминала голову некоего странного  птеродактиля.  Тело  затряслось,
затрепетало в глубине и стало увеличиваться, пока одежда в конце  концов  не
разорвалась в клочья, став  чересчур  тесной.  Вытянутые  руки  стали  очень
длинными, потом вдоль тела с  каждой  стороны  возникли  крылья.  С  гораздо
большей легкостью и быстротой, чем это когда-либо удавалось Фаэтору Ференци,
Юлиан преобразил свою плоть вампира. И на том месте, где еще несколько минут
назад стояло подобие человека, теперь находилось  похожее  на  летучую  мышь
существо, готовое сразиться со своими врагами.
   Существо, еще недавно бывшее Юлианом  Бодеску,  быстро  повернулось  и  с
силой бросилось на затянутое тонкой сеткой стекло большого окна.
   - Не позволяйте ему сбежать! - крикнул Гарри, но в этом призыве  не  было
нужды, ибо мертвецы не собирались допустить подобное.
   Юлиан  сумел  вырваться,  прорвав  сетку,  и  осколки  стекла  вместе   с
деревянными обломками рамы посыпались на дорогу.  Теперь  он  превратился  в
аэродинамическое тело, в некое подобие бумажного змея, пытавшегося попасть в
струю дувшего с запада ночного  ветра.  Но  в  этот  момент  в  проеме  окна
появился один из мстителей и направил на него арбалет.  Безглазый  труп  был
лишен способности видеть, но в  своей  псевдожизни  эти  останки  сморщенной
плоти в совершенстве обладали всеми чувствами, присущими  им  при  жизни.  А
этот человек был когда-то очень метким стрелком.
   Он выстрелил, и стрела попала Юлиану прямо в середину позвоночника.
   - В сердце! - укоризненно вскрикнул Гарри. - Нужно было стрелять прямо  в
сердце!
   Однако и этот выстрел сделал свое дело. Как раненый зверь, Юлиан тонко  и
визгливо  закричал.  Согнувшись  от  мучительной  боли,  потеряв  над  собой
контроль, он летел, как подбитая птица, по направлению к  кладбищу.  Он  все
еще пытался взлететь, но стрела повредила  позвоночник,  и  ему  нужно  было
время, чтобы оправиться. Времени не оставалось. Юлиан влетел  на  территорию
кладбища и рухнул в заросли кустарника.
   Мертвецы стали покидать квартиру в мансарде и  бросились  в  погоню.  Они
спускались по лестнице. У некоторых из них плоть только начинала разрушаться
и отставать от костей, другие теряли куски ее на ходу. Гарри  последовал  за
ними. Здесь были и те, с кем он познакомился еще тогда,  когда  жил  в  этой
квартире, и подружился много лет назад, а также те, кого  он  еще  не  успел
узнать и с кем не имел случая побеседовать.
   Среди преследователей были  и  два  молодых  полисмена,  которым  уже  не
суждено вернуться  домой  к  своим  женам,  и  двое  спецагентов  из  отдела
экстрасенсорики, на одежде которых словно алые цветы виднелись дыры от пуль.
Был здесь и полный человек по имени Гай Роберте, у которого теперь полностью
отсутствовала голова,  но  зато  сердце  по-прежнему  оставалось  на  месте.
Роберте приехал в Хартл-пул, чтобы выполнить определенную миссию,  и  сейчас
намеревался завершить свое дело.
   Все они спустились вниз, вышли на улицу,  пересекли  дорогу  и  вошли  на
территорию кладбища. Было среди противников вампира много и  таких,  кто  по
своему состоянию не имел возможности перейти дорогу и попасть в квартиру. Но
когда Юлиан упал, они окружили его со всех сторон, набросились  на  него  со
своими палками, молча угрожая ему и рассыпаясь на глазах.
   - Прямо в сердце! - подходя к ним, сказал Гарри.
   - Черт возьми, Гарри, он все равно не будет лежать спокойно!  -  возразил
один из мертвецов. - Он будто прорезиненный, а эти палки совершенно тупые.
   - Возможно, следует воспользоваться вот этим? Еще  один,  совсем  свежий,
труп выступил из темноты. Это  был  констебль  Дейв  Коллинз,  который  шел,
накренившись, поскольку Юлиан Бодеску сломал ему спину, едва он успел пройти
по аллее сто ярдов. В руках он держал  серп,  принадлежавший  кладбищенскому
служащему, слегка проржавевший от долгого лежания в мокрой траве.
   - Да, именно это и нужно, - ответил Гарри, не обращая внимания на хриплые
крики Юлиана. - Кол, меч и огонь.
   - Огонь есть у меня.
   Безголовая фигура Гая Робертса подошла  ближе,  таща  тяжелые  баллоны  и
шланг - армейский огнемет. Теперь уже Юлиан взвыл что есть мочи. Но мертвецы
не обращали на его вопли  никакого  внимания.  Они  набросились  на  него  и
прижали к земле. От всепоглощающего ужаса - даже Юлиан Бодеску способен  был
испытывать подобные чувства - Вамфир вновь принял облик человека.  Это  было
ошибкой с его стороны, ибо теперь им стало гораздо легче найти  его  сердце.
Один из мертвецов вместо молотка принес крупный обломок  надгробного  камня,
и, наконец, кол был вбит точно в назначенное место. Пригвожденный  к  земле,
словно огромная уродливая бабочка, Юлиан визжал и извивался,  но  конец  был
совсем близко.
   Наблюдавший за всем происходящим Дейв Коллинз со вздохом произнес:
   - Еще час назад я  был  полицейским,  а  теперь,  похоже,  мне  предстоит
сыграть роль палача.
   - Это всеобщий приговор, Дейв, - напомнил ему Гарри.
   Дейв Коллинз вышел вперед и начисто отсек отвратительную  голову  Юлиана,
хотя для этого ему пришлось нанести несколько ударов. Теперь настала очередь
Гая Робертса. Он направил ревущую струю сверкающего очистительного  огня  на
неподвижное тело Вамфира и не отпускал клапан до тех пор, пока  от  ужасного
чудовища не осталось и следа.  Но  и  тогда  он  не  остановился  -  огнемет
извергал пламя, пока не опустели баллоны. К  тому  времени  толпа  мертвецов
растворилась, все они вернулись в свои могилы.
   Пришло время уходить и Гарри. Ночной ветерок  унес  запахи  разложения  и
развеял дым, оставшийся после Юлиана. На  темном  небе  ярко  сияли  звезды.
Здесь Гарри больше нечего было делать, но  впереди  у  него  оставалось  еще
много работы.
   Он поблагодарил всех мертвых и отыскал дверь в пространство Мебиуса...

***

   Сам Гарри уже вполне освоился в пространстве Мебиуса, однако понимал, что
для большинства человеческих умов оно  окажется  невыносимым.  Ибо  на  всем
протяжении ленты Мебиуса не существовало ни пространства,  ни  времени.  При
этом человек с определенным типом мышления мог попасть благодаря этой  ленте
в любое место и в любое время. Но прежде, естественно, он должен побороть  в
себе страх перед темнотой.
   В физическом мире  имеются  различные  степени  темноты,  но  Природа  не
признает их точно так же, как не признает вакуум. Как  бы  то  ни  было,  но
метафизическое пространство состояло из одной лишь темноты.  Больше  там  не
было ничего. За дверью Мебиуса царила Вечная тьма, существовавшая задолго до
возникновения материального мира.
   Похоже было на то, что Гарри Киф находился в самом центре черной дыры,  с
той только разницей, что черная  дыра  обладала  сильнейшим  притяжением,  а
здесь  оно  полностью  отсутствовало,  поскольку  пространство  не  обладало
массой. Пространство было так же нематериально, как сама мысль, но столь  же
мощно. Оно  властно  пыталось  вытеснить  Гарри,  словно  он  был  соринкой,
попавшей в глаз. Пространство реагировало на Гарри как на  чужеродное  тело,
от которого необходимо избавиться. Во всяком случае, так происходило до  сих
пор. Но на этот раз Гарри почувствовал, что кое-что изменилось.
   Прежде он ощущал,  что  нематериальные  силы  выталкивают  его,  пытаются
перенести из нереального мира в  реальный.  Но  он  никогда  не  осмеливался
позволить  случиться  чему-либо  подобному,  ибо  вполне  мог  очутиться   в
неподходящем месте в неподходящее время. Но сейчас.., сейчас  ему  казалось,
что те же самые силы в некоторой степени соперничают между  собой  за  право
поддержать его. Отныне  свободный  и  по-прежнему  бестелесный  разум  Гарри
догадался о причине такой перемены. Интуиция подсказывала ему, что все  дело
в его, да, в его метаморфозе!
   От  реальности  к  нереальности,  от  человека  из  плоти   и   крови   к
нематериальному существованию, от живого существа - к призраку. Гарри до сих
пор  отказывался  признавать  факт  своей  смерти,  но  теперь  вдруг  начал
опасаться, что это действительно так. И не в этом ли состоит причина любви к
нему со стороны мертвых? Не в том ли дело, что он явля