бя в руки. -  Нет,  со  мной  все  в  порядке.  Немного
закружилась голова. Этот чертов лигурийский бренди, только и всего.
   - Но вы вдруг стали  совсем  больны!  На  секунду  ваше  лицо  смертельно
побледнело! Наверно, съели что-нибудь? Можно я пошлю за доктором?
   - ..рктор... Психиатрия... Вятт...
   Узор складывался,  формировался,  все  вставало  на  свои  места.  Теперь
Гаррисон знал этого человека, по крайней мере, чем он был или каким он  был,
по словам Терри. Но.., это было не важно. В мозгу  Вятта  хранились  гораздо
более важные вещи.
   - Не надо доктора, нет, - ответил он, - со мной будет все в порядке.
   Он повернул  свои  серебряные  линзы,  как  маленькие  зеркала,  на,  без
сомнения, озабоченное лицо Вятта. Никто больше не видел этого  происшествия.
Он откинулся на спинку дивана, сделал глубокий вдох и сказал:
   - Не могли бы вы найти мою жену и привести ее сюда. По-моему, на  сегодня
с меня достаточно.
   - Конечно, - ответил тот, - но достаточно ли хорошо вы  себя  чувствуете,
чтобы вас можно было оставить одного, пока я...
   - Разумеется! - отрезал Гаррисон. - Я не болен, Вятт! И я - не калека!
   Вятт встал, начал поворачиваться. Гаррисон поймал его локоть.
   - Послушайте, извините, я сорвался.  Свяжитесь  со  мной  завтра.  Утром.
Приходите ко мне.
   - Извините?
   - Вам нужны деньги. У меня их много. В "Миллер Микрос"  есть  компоненты,
которые вы сможете использовать. Я могу помочь вам и с этим...
   Вятт был поражен, но на этот раз успел взять себя  в  руки.  Как  створки
огромного моллюска края его сознания крепко захлопнулись. Он  не  знал,  как
Гаррисон делает это, но если такое явление, как телепатия, существовало,  то
Гаррисон довольно ясно читал в его сознании.
   - Вы - удивительный человек,  -  сказал  он.  Гаррисон  кивнул.  -  Очень
хорошо. Тогда до завтра.
   Через несколько мгновений вернулась Терри.  Казалось,  она  была  немного
обеспокоена и немного раздражена.
   - Ричард, какого чер..?
   - Мы уходим, - резко оборвал он ее. Он достал из кармана клочок бумаги. -
Вот номер Вилли. Позвони ему, Терри, и скажи, что мы готовы.
   - Что? - задохнулась она. - Но я только начала развлекаться и...
   Он был непреклонен. Она поджала губы, затем расслабилась  и,  выдавив  из
себя улыбку, села около него и взяла его руку.
   - Ричард, что-нибудь случилось? Это не из-за.., него?
   - Него?
   - Да, того человека, с которым ты разговаривал. Это был Гарет Вятт.
   - Да, теперь я знаю это.
   - Он что-нибудь сказал, что расстроило тебя, - на секунду она  вспыхнула,
прекрасно играя свою роль. - О моей матери? Обо мне?
   - О твоей матери? - Гаррисон казался далеким  и  рассеянным.  -  О  тебе?
Почему он должен упоминать тебя?
   - Тогда почему мы должны..?
   - Просто позвони Кениху, пожалуйста, хорошо? - прервал он.
   Когда она ушла, он снова откинулся на спинку дивана  и  еще  раз  глубоко
вздохнул, полностью отрешаясь от мира.
   Машина. Та Машина. И доктор Гарет Вятт владел ею. Он владел  ею,  но  ему
нужна была финансовая помощь. Очень хорошо,  он  окажет  ему  любую  помощь,
какая понадобится. Из ниоткуда,  холодя  сознание  Гаррисона  как  последний
резкий шквал, после которого буря вдруг утихает,  пришло  одно  единственное
слово. Он  схватил  его,  попробовал  на  вкус.  В  уме  возникли  буквы  из
металлопластика и электрического тока:
   Психомех...

Глава 13

   Между десятью  и  одиннадцатью  часами  утра  Вятт  посетил  Гаррисона  в
Суссексе, и двое мужчин разговаривали  в  кабинете.  Терри  благоразумно  не
попадалась на глаза, а Гаррисон попросил Вилли Кениха быть неподалеку. Немца
не было видно: он тихо сидел за книжным стеллажом  и  пытался  анализировать
разговор между Гаррисоном и посетителем. Гаррисон кратко настроил его на то,
что можно было ожидать, но Кених все-таки удивлялся скорости, с которой этот
слепой человек вел  переговоры.  Казалось,  Гаррисону  удавалось  схватывать
принципы проекта Вятта на лету, И действительно,  там,  где  Вятт  временами
спотыкался, Гаррисон часто подсказывал ему нужную фразу или ключевое  слово,
чтобы психиатр не уходил от темы.
   К тому времени как они пожали друг Другу руки и Гаррисон  проводил  Вятта
из кабинета до парадного входа его дома, по некоторым пунктам было заключено
соглашение.  Гаррисон  гарантировал  Вятту  финансовую   поддержку   и   все
возможности ММЭ. Когда  автомобиль  Вятта  уехал,  Кених,  выйдя  из  своего
укрытия, сел с Гаррисоном и, молча, стал размышлять над тел что услышал.
   - Ну? - наконец спросил его Гаррисон.
   - Ричард, я слышал о подобной машине раньше - или  об  очень  похожей  на
нее, - хмуро проговорил Кених.
   - О машине Гитлера? При помощи которой он надеялся создать суперлюдей?
   - Да, о ней. Томас рассказывал тебе, да?
   - Да.  Он  также  сказал  мне,  что  единственный  человек,  который  мог
построить ее, умер.
   - Да, - Кених кивнул, - Отто Криппнер. Извращенный гений. Может,  он  был
таким, а может быть, и нет. Но эта машина  Вятта  сильно  напоминает  машину
Криппнера. - Он снова нахмурился. - Одно мне показалось  особенно  странным.
Вятт понимает принцип работы Психомеха, но технически...
   - Кажется, он запутался?
   - Точно! Может быть, он и хороший психиатр, но инженер-электронщик  -  он
никакой.
   - Согласен, - сказал Гаррисон. Теперь он тоже хмурился. - Вилли, - сказал
он через некоторое время, - посмотри, что можно раскопать на  этого  доктора
Вятта? Его недавнее прошлое, я думаю. Поручи кому-нибудь,  одному-двум,  это
сделать. Я знаю, что  он  что-то  скрывает  от  меня,  но  не  знаю  что.  Я
подозреваю, что, хотя у него слабый,  распущенный  характер,  настоящее  его
сознание крепкое, как тиски. Он прямо  какой-то  парадокс.  Вчера,  когда  я
застал его врасплох, целая куча телепатической мешанины вывалилась из  него.
А сегодня утром - ничего! Он рассказал мне только то, что хотел  рассказать,
и ничего больше.
   - Криппнер, - размышлял Кених. Он нерешительно покачал стриженой головой.
- Как-то.., и все-таки у меня такое чувство, что он  каким-то  образом  тоже
замешан здесь. Я имею в виду, что знаю, Вятт - это не он.  Хотя  бы  потому,
что  этот  -  британец  насквозь,  как   йоркширский   пудинг.   И   он   на
пятнадцать-двадцать лет моложе. А еще...
   - Не вижу никакой связи, - сказал Гарри-сон. - Даже если Криппнер все еще
жив, как он мог связаться с Вяттом? Нет, так мы прямым ходом идем в тупик. -
Он помолчал. - Но в то же время...
   - Давай попробуем еще разок. Кого мы знаем из больших евреев с  обширными
связями в Израиле?
   - Ты пытаешься напугать меня, Ричард? - усмехнулся Кених. Но в  следующий
миг он снова был серьезен. - Мы знаем несколько таких евреев. Как насчет Ури
Ангелла из Голденс Грин? У него есть друзья в посольстве. Я так понимаю, что
ты хочешь узнать, ищут ли они все еще Криппнера?
   Линзы Гаррисона уперлись в немца  с  таким  напряжением,  что  совершенно
противоречило его слепоте. Он кивнул.
   - Я привык полагаться на твое суждение, мой друг. Твой природный инстинкт
часто более надежен, чем мои экстрасенсорные силы. Кроме  того,  инстинкт  -
ясный и решительный, в  то  время  как  экстрасенсорные  силы  часто  бывают
расплывчатыми и обманчивыми. Например, мой собственный сон о Машине и Черном
озере, замке и всем остальном. Предвидение, да, но я все  еще  не  решил,  к
чему все это имеет отношение. Ты же, с другой стороны...
   - Как любил говорить Томас Шредер, - вставил Кених, - я первым думаю  мои
плохие мысли, ты называешь это инстинктом, я называю это  выживанием.  Твоим
выживанием, моим выживанием. Мы согласились с тем,  что  Вятт,  пожалуй,  не
строил Психомех. Хорошо, тогда мои плохие мысли такие: если он не строил, то
кто? И зачем он притворяется, что машина - его изобретение? Или, может быть,
он боится упомянуть имя настоящего изобретателя?
   - Ладно, - сдался Гаррисон, - насчет Криппнера я выясню  сам.  Как  ты  и
предложил, я сделаю это через  Ури  Ангелла.  Он  кое-чем  обязан  мне.  Тем
временем ты тоже можешь кое-что сделать. Поезжай в Винчестер  в  ММЭ,  найди
там Джимми Крэйга и пусть он приедет ко мне.  Я  хочу  поговорить  с  ним  -
подробно. Ты слышал, что я сказал Вятту.
   - О  том,  что  пошлешь  своего  человека  проверить  Психомех?  Да.  Мне
показалось, что он подпрыгнул и ухватился за это предложение, пока  оно  еще
висело в воздухе. А кого лучше послать, как не  главного  инженера  ММЭ?  Но
разве ты не видишь? Вот еще одно свидетельство, что Вятт -  не  изобретатель
Психомеха! То есть я хочу сказать, что если он построил машину, то почему не
может отремонтировать ее?
   - Деньги, он говорит. Он построил Психомех, так сказать, прямо из головы.
Он "понимает" эту машину, это - его дитя,  но  он  не  особо  разбирается  в
микроэлектронике. Он не может определить, чего он не  понимает.  Вот  почему
ему нужен Джимми Крэйг. Время существенно, понимаешь? Этот парень по  уши  в
долгах. Ему надо сделать деньги и быстро. Это то, что я могу понять. Если  у
тебя когда-нибудь были деньги, то без них тяжело обходиться.
   - Нет, - сказал Кених, покачав головой, - слишком счастливое  совпадение,
здесь еще что-то.
   - В самом деле?
   - Понимаешь, это, наверное, тот Гарет Вятт? Тот самый доктор Гарет  Вятт,
у которого была интрижка с матерью Терри?
   - Да, я знаю, - пожал плечами Гаррисон, - опять совпадение.
   - Что, - Кених не поверил своим ушам, - ты веришь в это?
   - Да, нет, какая разница? Послушай,  Вилли,  вот  оно!  Это  Психомех!  -
Гаррисон хлопнул кулаком о ладонь. - Это та Машина - моя Машина! Больше меня
ничего не интересует кроме того, чтобы поехать на этой Машине.
   При последних  словах  Гаррисона  Кених  почувствовал,  как  его  коротко
стриженые на затылке волосы встали дыбом.
   - Ричард, это был только сон, - возразил он. - Только...
   - Только сон? Где же логика? -  резко  перебил  его  Гаррисон,  но  сразу
смягчился. - Послушай, Терри тоже была сном, бомба, которая  ослепила  меня,
была сном. Господи, сон или не сон - другого пути нет, Вилли!  Ты  понимаешь
это? Вспомни: "Машина - РГ/ТШ - Свет!", - все очень просто.
   - Но...
   - Никаких "но", Вилли. Психомех и есть моя Машина. Конец поиска. Гороскоп
Шенка отработал до своей последней детали. Психомех - это ответ,  можешь  не
сомневаться, и я получил билет на эту поездку...

***

   В течение следующих лета и зимы Гарету Вятту  и  Терри  Гаррисон  здорово
повезло. Повезло  в  том,  что  экстрасенсорные  силы  Гаррисона  больше  не
развивались и он не мог читать в умах так, как делал это раньше. Но, в любом
случае, у него не было оснований  подозревать,  что  между  ними  существует
связь. Напротив, Терри не хотела иметь никаких дел с Вяттом, даже оставаться
в непосредственной близости с ним, или так, по крайней  мере,  казалось.  Им
также повезло, что Кених поставил себе задачу исследовать прошлое  Вятта,  а
не его настоящее.  Если  бы  он  занялся  настоящим..,  тогда  бы  их  скоро
раскрыли. Их связь продолжалась, хотя и тайно, но страстно  как  никогда.  И
Вятт ручался, что все идет как надо.
   На  самом  деле,  теперь  он  получил  помощь,  в  которой  нуждался:  он
фактически был занесен в платежную ведомость Гаррисона. Он  начал  думать  о
Терри как о чем-то большем, чем просто приманке для большой рыбы.  Там,  где
она раньше была девочкой, теперь она стала женщиной в  полном  цвету,  и  ее
аппетит стал таким же большим, как у Вятта, - ее аппетит к нему, по  крайней
мере. По-видимому, она не была безнравственной от природы, просто  она  была
влюбленной женщиной. И действительно, они составляли хорошую пару. Она  была
красивой и расцветала еще больше, - как прямой результат ее связи с  Вяттом
в то время как он.., он не становился моложе. Время шло, и  он  обнаруживал,
что такие мысли все чаще и чаще приходили ему на  ум.  Тревожные  мысли  для
человека, который раньше любил только себя...
   Между тем расследование Кениха полностью окупилось, и  еврейский  контакт
Гаррисона также оказался плодотворным. Ответы пришли не сразу,  но  к  концу
октября Кениху и Гаррисону стало известно, что бывший садовник  Вятта,  Ганс
Маас, был ни кем иным, как Отто Криппнером. Кених оказался совершенно прав в
своих подозрениях: создателем Психомеха был этот бывший наци.
   Менее года назад израильтяне напали на след, ведущий к Отто Криппнеру.  С
помощью определенных высокопоставленных членов британской разведки они вышли
на дом Вятта, где отсиживался  наци.  Очевидно,  Исход  первым  добрался  до
Криппнера и подсказал ему убраться. Где он сейчас (если  он  все  еще  жив),
никто не догадывался. Что  касается  Вятта,  его  история  казалась  немного
неубедительной, и он настойчиво отказывался верить,  что  его  садовник  был
находящимся  в  розыске  наци,  фактически  он   высмеял   всю   эту   идею.
Доказательств против него не нашли. Дом обыскали, получив у него  разрешение
и ключи, так же, как и последнее жилище Криппнера, но ничего не  обнаружили.
Все расследование  было  очень  тихим,  не  предназначавшимся  для  внимания
широкой публики.
   Никто даже не побеспокоился спросить Вятта об огромной машине  в  верхнем
этаже дома в конце концов, он все же доктор и здесь же ведет приемы. Да и в
любом случае, кто теперь должен помнить о Берлинском Проекте? То было детище
военного времени, недоношенный ребенок больных умов, устаревший, как  ракеты
ФАУ-2.  Кених  и  Гаррисон  знали  больше:  в  доме  Вятта  Отто   Криппнер,
наконец-то, построил свою машину. Психомех стал реальностью.
   И, конечно, в течение нескольких дней после знакомства с Вяттом и задолго
до получения всей  этой  вторичной  информации,  Гаррисону  самому  пришлось
увидеть Психомех,  который  доказал,  как  разочаровывающе  действительность
отличается от воображаемого. Во-первых,  Психомех  не  казался  тем  зверем,
которого он помнил из своего сна. Это была не обтекаемая машина, на  которой
можно было  бы  ехать  через  причудливые  ландшафты  и  чувствовать  ногами
вибрацию от ужасной силы не  огромный,  припавший  к  земле  бездействующий
электронный монстр  из  трубок,  переплетающихся  кабелей  и  мертвых  серых
экранов. Но с каждым последующим визитом в нем росло чувство, что  это  была
его Машина, потому что, если гороскоп  Адама  Шенка  был  правильным..,  ну,
значит, она просто должна была быть таковой.
   По мере того как быстро проносились месяцы, Джимми Крэйг работал  с  этим
зверем, выдирая части, которые больше всего износились, - и, что хуже всего,
были опасными! - и заменяя  их,  где  это  было  возможно,  микросхемами.  И
постепенно Психомех стал меньше и могущественнее он принимал вид зверя, или
казалось, что принимает, что-то в его форме было Гаррисону знакомо.
   Крэйг был самым подходящим  человеком  для  этой  работы,  но  вскоре  он
столкнулся с некоторыми неясностями. Все они добросовестно были доведены  до
сведения Гаррисона в письменных ежедневных отчетах о  ходе  работ,  и  Крэйг
тоже подтвердил, что Вятт не был изобретателем машины.
   Гаррисон сразу же предупредил Крэйга на этот счет. Его работа должна была
сохраняться в строжайшей секретности не только от всего мира, но и от Вятта,
который никоим образом не должен был заподозрить, что там, где это  касается
машины, его авторитет под сомнением. В ответ Крэйг только  пожал  плечами  и
согласился. За те деньги, что платил ему Гаррисон, он будет полным  дураком,
если сделает иначе.
   Машина была работой гения, в этом Крэйг  не  сомневался.  Чем  больше  он
изучал ее сложные механизмы и заменял вышедшие из строя части, тем все более
легко мог видеть и понимать ее функции. Хотя там  были  и  упомянутые  ранее
неясности.
   Как раньше Вятт размышлял над ними, правда, на другом уровне, так  теперь
Крэйг размышлял над  этими,  явно  ненужными,  добавками  к  Психомеху,  без
которых, казалось, машина будет отлично  выполнять  свою  основную  функцию.
Возникал очевидный вопрос: а не образуют ли  эти  дополнительные  компоненты
вторичную функцию или, может быть, они часть истинной функции? И  если  так,
то какова эта истинная функция? И об этом тоже было доложено Гаррисону.
   Интерес и возбуждение слепого человека не знали границ. Крэйг должен  был
продолжать свою работу и ни в коем случае не упоминать ни  о  чем  подобном,
продолжать заменять и  улучшать  все,  что  только  можно  было  заменить  и
улучшить, ему не надо было беспокоиться о первичной и вторичной функциях,  а
просто гарантировать,  что  машина  будет  работать  как  раньше,  но  более
эффективно и безопасно...
   ... Тогда же Гаррисон спросил Крэйга, что, прежде всего, было испорчено в
Психомехе. Ответ  был  все  разъясняющий.  С  машиной  все  в  порядке!  Она
работала существовало даже свидетельство, что она несколько раз работала  и
прежде, но с очень маленьким запасом прочности. На этот счет Вятт был вполне
прав: оригинальный Психомех был бы бесценен как экспериментальная модель, но
не  как  полностью  испытанная  машина  для  каждодневного  использования  в
психиатрической клинике. Теперь были чертежи: Крэйг все перенес  на  бумагу.
Работая с его записями и схемами, любой дурак мог бы  теперь  сам  построить
Психомех.
   Конечно!
   Вот к чему вел Вятт: средство - план и техническая информация  -  строить
их больше, запустить в коммерческое использование, давать успокоение. Но это
было не то, что Гаррисону требовалось  от  Психомеха,  что-то  предупреждало
его, что это может быть крайне опасной дорогой для путешествия.
   Вот почему  в  марте  следующего  года,  когда  роковая  линия  гороскопа
приблизилась, а работа Крэйга была закончена и Психомех был готов,  Гаррисон
приказал принести ему все записи и чертежи  инженера,  чтобы  он  мог  лично
сжечь их.
   Психомех был его и ничей больше. Его сон, его  реальность.  И  в  тот  же
день, когда Вятт пришел к нему и стал яростно возражать против его действий,
он изложил  психиатру  свой  план:  он  намеревается  быть  новым  пациентом
Психомеха и сам поедет на Психомехе по этим причудливым коридорам сознания к
будущему, ждущему его впереди, каким бы оно ни было. Он  ожидал  возражения,
но...
   ... Ни малейшего.
   И все это время в его мозгу какая-то искорка разгоралась все ярче и ярче,
и снова и снова он будет видеть перед своими  слепыми  глазами  эти  горящие
буквы и слова из гороскопа Адама Шенка:
   "Машина - РГ/ТШ - Свет"

***

   Следующие два месяца Гаррисона были  посвящены  в  основном  обдумыванию,
приготовлению и  планированию,  но  все  это  омрачалось  каким-то  чувством
неминуемого -  чего-то!  Приятное  возбуждение,  неизвестное  ему  ранее,  -
смертельный трепет. Теперь он, определенно, немного боялся Психомеха, но все
же должен был ехать. И пока Джимми  Крэйг  проверял  и  перепроверял  работу
машины,  час  за  часом,  день  за   днем   запуская   вхолостую   жужжащего
потрескивающего зверя, Гаррисон сидел в кабинете своего дома и размышлял над
странными поворотами жизни, которые привели его на этот перекресток.
   Но, наконец, Джимми Крэйг закончил свои проверки и доложил, что  Психомех
готов, и с этого момента Гаррисон действовал стремительно.
   Прежде всего, он договорился с Вяттом о дне (это должно было  начаться  в
воскресенье шестого июля) и  выписал  психиатру  чек  на  четверть  миллиона
фунтов. Частично он сделал это, чтобы показать свою честность  и  поддержать
их первоначальное соглашение, а  частично  -  чтобы  обеспечить  собственную
безопасность. Пока он будет на машине, его жизнь все  время  будет  в  руках
Вятта. Вторую четверть миллиона психиатр  получит  тогда,  когда  в  здравом
сознании и теле - или, как Гаррисон предпочитал  думать  об  этом,  здоровый
телом и психически, - он слезет с Психомеха.
   Что  касается  коммерческого  применения,  будет  видно   позже.   Сейчас
возбуждение Гаррисона  было  таково,  что  он  не  мог  думать  дальше  этой
"поездки".   Всеобщ