ИНЫЕ МИРЫ

Чарльз УИЛЬЯМС
Перевод с английского Н. Григорьевой и В. Грушецкого






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     Это - Чарльз Уильямc. Друг Джона Рональда Руэла Толкина и Клайва Льюиса.
     Человек, который стал для английской школы "черной мистики" автором столь же знаковым, каким был Густав Майринк для "мистики" германской. Ужас в произведениях Уильямса - не декоративная деталь повествования, но - подлинная, истинная суть бытия людей, напрямую связанных с запредельными, таинственными Силами, таящимися за гранью нашего понимания.
     Это - Чарльз Уильямc. Человек, коему многое было открыто в изощренных таинствах высокого оккультизма. Человек, чьи книги приоткрывают для внимательного читателя путь в Неведомое...

Глава 1

Камень

     - Вы хотите сказать, что он никогда не меняет своих размеров? - уточнил сэр Джайлс.
     - Никогда, - подтвердил принц. - На создание его формы ушло столько жизненной силы, что теперь она неизменна при любых обстоятельствах. Он всегда был таким, как сейчас.
     - Провалиться мне на этом месте! - вскричал Монтегю. - Да ведь у нас в руках идеальный транспорт Его восклицание осталось без ответа. Персидский принц почти утонул в глубоком кресле, сэр Джайлс, наоборот, сидел на самом краешке, подавшись вперед. Оба не сводили глаз с предмета, лежавшего перед ними на столике. Это был венец или легкая корона старинной, даже древней работы.
     Слегка помятая оправа красного золота держала кубической формы камень с гранями примерно по полдюйма каждая и гравировкой на иврите. Сэр Джайлс осторожно взял корону и поднес к глазам. Это движение словно пробудило в Монтегю сомнения.
     - А если одну из букв отколоть, к примеру? - спросил он. - Это же важно, наверное... Как вы думаете, не пропадет тогда весь эффект?
     - Если вы имеете в виду знаки Тетраграмматона, - сухо ответил перс, - то их нельзя отколоть. Это не гравировка, они - в камне, собственно, они и есть камень.
     - А-а, - неопределенно протянул Монтегю и стал смотреть на сэра Джайлса. Непроницаемое лицо дяди заставило его предпринять новую попытку.
     - Вы понимаете, дядя, - возбужденно зашептал он, сунувшись к уху сэра Джайса, - если принц не врет, а он вроде бы не врет, то с этой штукой и ребенок управится.
     - Полагаю, детьми дело не ограничится, - ровным голосом произнес перс. - Да, камнем может пользоваться и ребенок, но в руках взрослого он несомненно опаснее.
     - Да черт с ней, с опасностью, - отмахнулся Монтегю. Ему никак не удавалось скрыть лихорадочного возбуждения. - Это же потрясающе! Самое настоящее чудо! И главное - просто, как пирог! Делаешь обручи с маленькими крупинками и продаешь хоть по тысяче фунтов за каждый!
     Не надо ни поездов, ни самолетов, ни метро. Надел обруч на лоб, подумал - и поехали!
     Принца передернуло, но он промолчал.
     Был поздний вечер. В Эллинге, в доме сэра Джайлса Тамалти, собрались трое: сам хозяин, археолог, антиквар и путешественник, его племянник Реджинальд Монтегю, биржевой маклер по профессии, и первый секретарь иранского посольства Али Мирза Хан. У подъезда дома стоял большой посольский автомобиль, Монтегю машинально вертел в руках дорогой паркер, да и все остальные полезные ухищрения современной цивилизации были под рукой, - а на столе перед собравшимися лежал между тем камень из короны Сулеймана ибн Дауда, царя Иерусалимского.
     Сэр Джайлс оторвался от камня и посмотрел на принца.
     - Он действует как билет на предъявителя, или перемещаться может только владелец камня? - спросил он.
     - Этого я не знаю, - серьезно ответил перс. - Со времен Сулеймана, мир да пребудет с ним, никто не пытался извлечь из него пользу.
     - Быть того не может! - не удержался Монтегю.
     - А если кто и пытался, - невозмутимо закончил принц, - то и сами они, и их имена, и их деяния исчезли с лица земли.
     - Быть того не может, - снова повторил Монтегю, но уже как-то беспомощно. - Ладно. Там видно будет. Слушайте, дядя, лучше нам все это обделать по-тихому.
     - А? - рассеянно отозвался сэр Джайлс. - По-тихому, говоришь? Нет, Реджинальд, я как-то не собирался делать из этого тайну. Наоборот, я поговорю с Пеллишером. Не считая меня, он лучше всех в этом разбирается. Потом надо повидаться с Ван Эйлендорфом и, может быть, с Кобхемом. Хотя последняя его статья о двойных багдадских колоннах - полная чушь.
     Принц встал.
     - Вы и так знали слишком много, а сегодня увидели и услышали от меня остальное. Теперь вы понимаете, какую великую драгоценность представляет эта святыня. Я еще раз призываю вас вернуть сокровище Стражам, у которых оно было похищено. Предупреждаю вас, если вы этого не сделаете...
     - Я ничего не похищал, - раздраженно перебил его сэр Джайлс. - Я купил камень. Можете спросить у парня, который мне его продал.
     - Не имеет значения, силой или деньгами совершено похищение, - заявил принц. - Вы прекрасно знаете, что человек, продавший вам камень, предал целые поколения. Неважно, что вы собираетесь с ним делать, может, и впрямь задумали приспособить его вместо автомобиля, но я должен предостеречь вас: камень опасен для людей, особенно для таких неверующих, как вы. Не менее опасны и Стражи камня. Я еще раз предлагаю вам вернуть его и по-прежнему готов предложить любую мыслимую компенсацию.
     - Ну, насчет денег можете не беспокоиться, - захихикал Монтегю. - Дядюшка своего не упустит. Он будет иметь процент с продажи каждой крошки, и, я вам скажу, не маленький процент. За несколько месяцев наберется славная сумма.
     А ваше правительство, насколько я знаю, не из самых богатых.
     Ну, сколько миллионов вы могли бы предложить?
     Принц даже не взглянул в его сторону. Он упорно смотрел на сэра Джайлса, и в его взгляде можно было заметить сдерживаемую ненависть. Сэр Джайлс снова взял венец.
     - Нет, - он медленно покачал головой. - Я не расстанусь с этой вещью. Мне надо поэкспериментировать. Тот проходимец, который продал его мне...
     - Выбирайте выражения! - перебил принц голосом, Дрожащим от ярости. - Человек этот ныне отвержен и проклят, но принадлежал он к великому и славному роду. Да, он обречен вечно корчиться в аду, но вы-то даже смотреть на его муки недостойны!
     - ..так вот, он говорил, что эта штука чего только не может, - невозмутимо закончил сэр Джайлс. - Пожалуй, я обойдусь без Кобхема. Мы с Пеллишером само справимся.
     Уймитесь, принц, все совершенно законно. Все правительства мира ничем тут не помогут.
     - А я и не рассчитываю на помощь правительств, - сказал принц. - Но, насколько я понимаю, смерть частного лица не в их компетенции. К сожалению, я связан клятвой, данной моему дяде...
     - А-а, так это из-за дяди? - проговорил сэр Джайлс. - А я-то гадаю, почему вы мямлите? Честное слово, я был уверен, что этой ночью вы будете куда настойчивей.
     - Да, я заметил, что вы подталкивали меня к решительным действиям, - усмехнулся принц. - Но в этом нет нужды. Рано или поздно камень все равно уничтожит вас.
     - Несомненно, несомненно, - пробормотал сэр Джайлс, поднимаясь. - Спасибо, что зашли. Разумеется, я постарался бы выполнить вашу просьбу, но... У меня другие планы. Я должен узнать об этом как можно больше.
     Принц взглянул на камень.
     - Боюсь, вы узнаете слишком много, - значительно проговорил он, ритуальным поклоном простился с камнем и, не взглянув на людей в комнате, направился к выходу.
     Сэр Джайлс молча проводил его до двери, понаблюдал за отъезжающей машиной и вернулся в кабинет. Монтегю что-то лихорадочно подсчитывал на клочке бумаги.
     - Совершенно не понимаю, - пробормотал он, бросив быстрый взгляд на сэра Джайлса, - зачем нам еще кого-то привлекать? Неужели мы вдвоем не справимся?
     - А с чего ты взял, что я собираюсь привлекать тебя? - поинтересовался сэр Джайлс.
     - Как? - опешил Монтегю, - Но вы же говорили!
     Вы же сами предложили мне участвовать в деле, если я побуду с вами этой ночью! Если вдруг принц будет плохо себя вести...
     - А-а, да, было такое, - поморщился сэр Джайлс. - Ладно. Я готов взять тебя в дело.., на определенных условиях. Если на этом можно сделать деньги, я не откажусь получить некоторую сумму. Деньги всегда полезны, а мне пришлось здорово потратиться, чтобы заполучить камень. Но до поры я бы не хотел поднимать лишнего шума.
     - Конечно, - облегченно вздохнув, одобрил Монтегю. - Я вот думаю, не привлечь ли нам дядю Кристофера...
     - Это еще зачем?
     - Ну.., на всякий случай. Вдруг возникнут проблемы с законом, - уклончиво ответил Монтегю. - К тому же он все равно заметит, если я начну тратить миллионы. А потом... всегда найдутся свиньи, готовые подстроить любую пакость, если запахнет деньгами. Верховный судья - это авторитет, и мог бы пригодиться.., если вы не возражаете, конечно.
     - Не возражаю, - согласился сэр Джайлс. - Мозги у Эргли примитивные, наверное поэтому он и оказался Верховным судьей, но тем лучше. Если они попытаются ссылаться на международное право.., хотя, едва ли. Этот тип имел полное право продать, а я - купить. Ладно. Мне нужен Пеллишер, и чем быстрее, тем лучше.
     - Интересно, сколько кусочков понадобится для начала? - задумался Монтегю. - Дюжины хватит? Надо ведь сделать дюжину золотых оправ.., или не обязательно золотых?
     Нет, лучше все-таки золотых, так оно солиднее выглядит. А потом проси хоть по миллиону за штуку, а ей цена-то - одна-две гинеи, - он задохнулся, не в силах охватить грандиозные перспективы. - Стоп! Принц ведь говорил, что кусочек может быть любой? А камень при этом вовсе не изменится? Тогда нужно оформить патент. Если кто-нибудь еще доберется до оригинала, он не заработает на нем ни пенса. Миллионы.., подумать только - миллионы!
     - Да заткнись ты, наконец! - рявкнул сэр Джайлс. - Я из-за тебя совсем забыл спросить, как эта штука действует во времени. Да, надо пробовать, надо проверять, - он уселся, взял венец и попытался разобрать письмена на камне.
     - Не понял, что вы имеете в виду? - растерянно спросил Реджинальд. - Как это - во времени? Вы хотите сказать, что с ним можно попасть в прошлое? - Он поразмыслил, а потом с сомнением сказал:
     - Вряд ли кому захочется возвращаться назад.
     - Ну тогда вперед, - усмехнулся сэр Джайлс. - Неужели тебе не захочется попасть в будущее и получить свои миллионы готовенькими?
     Реджинальд вытаращил глаза.
     - Но.., откуда же они у меня тогда возьмутся? - не понял он. - Ведь если я перепрыгну туда.., ну, если смогу... как же я получу свои деньги? Я же не буду знать, на каком счету они лежат. Или я буду уже не я? - Задача явно оказалась не но силам Реджинальду.
     Сэр Джайлс снова усмехнулся.
     - Деньги свои ты получишь, да и голова твоя нынешняя при тебе останется.., надеюсь. Мы пока не знаем, как это действует на сознание. Между прочим, прекрасный способ самоубийства. Представляешь: взять и перенестись во времени в момент мину г через десять после собственной смерти?
     Реджинальд с беспокойством поглядел на венец.
     - Надеюсь, он не испортится?
     - Мы и этого не знаем, - откровенно забавляясь, ответил сэр Джайлс. - Вполне возможно, твой первый покупатель промахнется и его попросту втопчут в грязь дикие слоны в Африке. А уж узнать об этом и вовсе будет некому.
     Реджинальд вздрогнул и поспешно вернулся к своим подсчетам.
     Тем временем принц Али вел машину по лондонским улицам, направляясь к посольству и напряженно обдумывая ситуацию.
     Впереди его ждали определенные сложности. Он вполне отдавал себе отчет в том, что привлечь на свою сторону посла будет нелегко. Посол слыл человеком рациональным и уравновешенным. Такой скептик едва ли способен проникнуться сочувствием к тому отчаянному положению, в котором оказалась священная реликвия. Но принц просто обязан был попытаться употребить вес и влияние посольства на пользу Верных. Не сделать этого - значит предать камень в руки нечестивых западных дельцов.
     Принц Али с детства воспитывался в традициях Корана. Конечно, пришлось отдать дань новым веяниям в иранской политике. Он служил в армии, потом попал на дипломатическую службу, но сознание его продолжало пребывать в поэтическом русле национального мифа. Для принца Али царь Сулейман ибн Дауд всегда был реальным историческим персонажем, правителем небольшого народа, сумевшего прекрасно воспользоваться минутной слабостью соседей-гигантов - Ассирии и Египга, и даже достичь некоторого неустойчивого политического преимущества. Но, помимо этого, Сулейман был и оставался одним их четырех величайших потрясателей мира до Пророка, предводителем Верных, возлюбленных Аллахом. Да, по крови он принадлежал иудейскому народу, но в те дни не было на земле других свидетелей Единого. "Нет Бога, кроме Единого", - пробормотал про себя принц и с неприязнью взглянул на распятие на фронтоне церкви справа от него.
     - "Скажи: "А неверных ждут муки ада, и страшен будет их путь!"" <Коран, сура 22.71. (Здесь и далее - прим, перев.).> - пробормотал принц стих из Корана, останавливая машину у подъезда посольства.
     Он отдал ключи слуге и отправился на розыски посла, коего и обнаружил задремавшим над рукописью очередного тома мемуаров. Принц остановился у двери, молча поклонился и замер. Вскоре посол заметил своего первого секретаря и встряхнулся.
     - А-а, дорогой Али! - с воодушевлением воскликнул он. - Надеюсь, вечер был приятным?
     - Нет, - холодно ответил молодой человек.
     - Так-так-так, - забормотал посол. - Ничего другого я и не ожидал. Ох уж эти мне молодые ортодоксы! Конечно, если воду предпочитаешь вину, то мудрено получить удовольствие от ужина. А это и в самом деле был ужин?
     - Сэр, я занимался короной Сулеймана, мир да пребудет с ним.
     - Короной Сулеймана? - растерянно переспросил посол. - Вы что же, видели ее? Настоящую корону Сулеймана?
     Здесь?
     - Я видел корону Сулеймана и камень Сулеймана, - твердо ответил Али. Не обращая внимания на недоверчиво-изумленный взгляд посла, он продолжал:
     - Святыня в руках неверных! Один из этих псов...
     - Подождите, подождите, - посол нахмурился. - Даже когда мы одни, я попросил бы вас оставаться в рамках дипломатического протокола.
     - Прошу меня простить, ваше превосходительство, - тут же ответил принц. - Я просто хотел сказать, что один из этих людей умеет пользоваться волшебными свойствами камня. На моих глазах он ушел, конечно по высшем) соизволению, и вернулся невредимым. Не может быть никаких сомнений - это корона.
     - Подумать только, камень Сулеймана! - пробормотал посол. - Друг мой, я не хочу сказать, что не верю вам, но.. вы уже говорили с вашим дядей?
     - Сначала я должен был доложить вам, сэр, - ответил принц. - Если вы считаете необходимым... - он помедлил.
     - О да, всенепременно, - сказал посол, поднимаясь, - попросите его прийти сюда.
     Пока слуга ходил с поручением, посол так и стоял, пощипывая бороду. Спустя некоторое время в кабинет с трудом вошел седой как лунь, согбенный человек.
     - Мир да пребудет с вами, Хаджи Ибрагим, - приветствовал его на фарси посол, а принц молча поцеловал морщинистую руку старика. - Окажите мне честь, позвольте, я сяду.
     Я решил побеспокоить вас, чтобы сообщить важные сведения.
     Ваш племянник убежден в подлинности предмета, которым владеет сэр Джайлс Тамалти, и я хотел посоветоваться с вами, как мне действовать дальше.
     Хаджи Ибрагим взглянул на племянника.
     - А каковы намерения сэра Джайлса Тамалти? - проскрипел он.
     - Он собирается экспериментировать с короной, - осторожно ответил принц. - "Исследовать", как он говорит, чтоб его уличные псы сожрали! Но там есть еще один молодой человек, его родственник. Так вот он рвется немедля разделить камень, понаделать из него венцов и продавать за большие деньги. Он знает, что самой ничтожной своей крупицей божественный камень способен переносить владельца из одного места в другое. За это действительно могут хорошо заплатить. - До сих пор принц говорил нарочито бесстрастно, но тут не сдержался и почти выкрикнул:
     - Он готов сколотить компанию и выбросить камень на рынок!
     Старик кивнул.
     - Иблис уничтожит его, - медленно проговорил он.
     - Заклинаю вас, дядя, - воскликнул принц, - убедите его превосходительство предотвратить святотатство! Да, камень попал в руки неверных по вине нашего дома, и это ужасно, но если они будут использовать святыню в низменных целях, это затронет интересы нашей страны, чистоту нашей веры!
     Посол слушал, опустив голову и внимательно разглядывая носки своих туфель. Наконец, он сдержанно произнес:
     - Можно ведь рассуждать и иначе: христиане тоже ведут происхождение от колена Иудина...
     - Ни в Тегеране, ни в Дели, ни в Бейруте, ни в Каире, ни в Мекке так рассуждать не станут, - с негодованием заявил принц. - А если появится такая угроза, я подниму весь Восток против вероотступников! - глаза его гневно сверкнули.
     - Я хотел бы обратить ваше внимание, принц, - твердо заметил посол, - что здесь только я уполномочен предпринимать шаги на благо правящего страной Резы Шаха.
     - Поймите, сэр, - ответил принц, - речь идет о короне куда более царственной, чем диадема Резы Шаха.
     - Ваше превосходительство, - обратился к послу старик, - выслушайте мою нижайшую просьбу. Почему бы вам не направить официальный запрос здешнему правительству?
     Вопрос слишком серьезен, англичане должны это понимать.
     - Дорогой Хаджи Ибрагим, - мягко произнес посол, - вы несомненно правы, но если я отправлюсь в английский МИД и скажу, что некий англичанин приобрел у одного из членов вашего дома предмет, высоко чтимый на Востоке, они просто не увидят здесь повода для вмешательства, а если я расскажу им, что реликвия позволяет людям скакать по миру, как кузнечикам, у меня попросят доказательств. - Он помолчал. - Ну а если они получат и доказательства, неважно, от нас или от сэра Джайлса, как вы думаете, вернут они нам реликвию?
     - И все же можно было бы попробовать, - настаивал принц.
     - Нет, - ответил посол, - и пробовать не стоит. У нас очень слабая позиция. Мы располагаем только рассказом нашего уважаемого Хаджи Ибрагима, а в нем - сплошные случайности. Он случайно узнает о проступке вашего родича, случайно оказывается по пути в Англию на одном корабле с сэром Джайлсом, который случайно проговаривается о своих намерениях. С нашей точки зрения они святотатственны, но едва ли министр иностранных дел Ее Величества согласится с нами. Нет, и пробовать не стоит.
     - Вы просто не верите в корону Сулеймана, - проскрипел старец, - или не верите в великую силу Аллаха, таящуюся в камне, дарованном некогда царю Господом нашим.
     Посол ответил не сразу.
     - Я давно знаю вас, Хаджи Ибрагим, - проговорил он задумчиво, - и поэтому могу сказать, во что верю, а во что - нет.
     Да, я знаю, что ваша семья издавна известна высочайшим благочестием. Я знаю, что на протяжении столетий вы ревностно сберегали несколько славных реликвий. Я слышал, что среди них находилась и корона царя, и я слышал также, что месяц назад один из хранителей продал корону - если это она - англичанину. Я верю, что многие древние предметы хранят запас удивительных сил, до сих пор способных действовать в мире. Я верю рассказу Али, ему вполне могло показаться, будто человек ухитрился быть одновременно и здесь, и там. Но происходило ли это на самом деле, и если да, то как - я не знаю, и не стану обсуждать эти вопросы с английскими министрами. - Посол покачал головой. - Я и так взял на себя слишком много, позволив вам, принц, почти официально предлагать выкуп сэру Джайлсу.
     - Но он все равно не отдал ее! - вскричал принц.
     - Вполне естественно, - ответил посол и, видимо не сдержавшись, добавил:
     - Попади она ко мне в руки, я бы и сам не стал спешить продавать ее.
     - Ну что же, - тряхнул головой принц, - раз ваше превосходительство не намерено действовать, действовать придется мне. До тех пор, пока я не верну корону, на всем моем доме - великий грех.
     -