ль Ризенкампфа. Тающий
Город  еще не  возвратился  с  севера,  а  известий  от королевы  Танитриэль
подозрительно  долго  нет.  Рыцарство  на  грани  раскола.  Ваш  неожиданный
поступок поставил под сомнение некоторые пункты их кодекса Благородства.
     Ну, это меня сейчас меньше всего  волнует.  Я поеду к  Лионе и потребую
освободить Жана.
     Его не отпустят.
     Но он должен  жениться!  -- неловко пошутила Лия, после чего подавилась
собственным же хихиканьем под нашими мрачными взглядами.
     Некоторое время все молчали. Как же все плохо...
     Вероника, а чего я там особенно нарушил?
     Честно говоря, вопрос действительно скользкий. С одной стороны, вы, как
верный  вассал,  выполнили  свой долг, поймав преступника, покушавшегося  на
жизнь  короля.  И сделали  это с  полным самопожертвованием,  не считаясь  с
личными симпатиями  и  антипатиями.  Но  с  другой  стороны...  Он  ведь ваш
оруженосец, и вы  бросили в лапы закона своего  младшего друга,  за которого
несете  особую  ответственность.  Теперь  все спорят! Кто  говорит,  что  вы
поступили как честный  рыцарь, поборник справедливости.  Кто утверждает, что
вы могли  бы и сами  разобраться  со своим  подчиненным,  вместо  того  чтоб
собственноручно  отдавать  его  палачу.  А  иные  твердят,  что  вам  вообще
требовалось  проявить  великодушие   и  отказаться  от   погони,   как  лицу
заинтересованному. Мнений много...
     Я отодвинул тарелку.  Есть  расхотелось.  Ах,  черт!  До  чего  же  все
нескладно!  Самое  обидное,  что  девчонка во многом  права, и те,  кто меня
осуждает, тоже. Я не имел права так поступать с  бедным Бульдозером. Чего бы
он ни натворил  --  он  мой  друг.  Надо  сейчас  же  сбегать  во  дворец  и
разобраться  с  этим  делом.  Законы  законами,  но  не думаю, что князь мне
откажет.  Злобыня  и обман  -- суть вещи несовместимые.  Вот  с  принцессой,
возможно, придется  потуже.  Чего  у нее сроду не  было, так это  хоть капли
здравого рассудка. Зато прочих жидкостей в избытке, особенно слюны и желчи.
     Лия, Вероника -- все за мной! У нас срочное дело к Ее Высочеству Лионе.
     Милорд!  --  решительно  загородила  дверь суровая практикантка. --  На
улицах  неспокойно.  Вас уже  пытались убить.  В  такой толпе  любой наемник
запустит вам шило в бок.
     Бульдозер мне дороже! -- Я  подхватил Меч Без  Имени, но внизу раздался
голос служанки:
     Госпожа Лия! Тут нарочный от князя к господину ландграфу.
     Мы  спустились  в  гостиную. Там стоял запыхавшийся  ратник из  дружины
Злобыни. Судя по его глазам, случилось непоправимое.
     Седлай коня,  ландграф. Меня князь тайком послал. Парня твоего на казнь
ведут!
     Что?! -- заорали мы все хором.
     Дело-то, вишь какое, политическое! Народ требует казнить убийцу,  а все
видели, кто убил. Лиона говорит, дескать, надо бросить кость собакам.  Князь
и рад помочь, да нечем. Покушение на короля! Не хухры-мухры. Тут уж бедолаге
башку с плеч и срубят!
     Это конец, милорд, - еле  слышно прошептала Лия.  -- Его не спасет даже
вмешательство церкви.
     Лорд Скиминок,  не делайте такое страшное лицо! -- взмолилась Вероника.
-- Вы ведь не можете отбить его при всех у стражи, войска, рыцарства, народа
и праведного суда.
     И  в голову  не бери!  -- поддержал русич. -- Но долг твой -- проводить
друга в путь последний.
     Я ландграф?!! -- Как от моего рева стекла не вылетели, ума не приложу.
     В шумной зале повисла такая тишина... Все пригнулись.
     Ландграф, - пискнула Лия.
     Тогда -- по коням.
     Как мы скакали! Ветер резал легкие, кровь стучала в виски, а стук копыт
торопил бешеный ритм сердца. Казалось, все мысли слились в одно короткое имя
--  Жан! Жан, Жан, Жан... Я не дам им его казнить. Мне плевать на их законы.
Бульдозер был заколдован,  он ни  в чем  не виноват. Я никому не позволю. За
моей спиной сидела Лия, безостановочно повторяя:
     Ну, наконец-то. Вот оно и началось. Вы ведь им покажете? Покажете, да?!
     Ратник держался слева на полкорпуса впереди, тоже ворча что-то вроде:
     Вот и ладушки! А то что ж... Так нельзя! Иначе что ж...
     Юная ведьма неслась на помеле чуть  позади, завывая  не хуже чукотского
шамана  на  генеральной репетиции.  В комплексе  все  это  создавало  эффект
решительной оперативной  группы,  летящей  по вызову  с включенной  сиреной.
Прохожие  привычно  уворачивались  из-под копыт, но  пробиться  к  дворцовой
площади верхами не удалось -- слишком  много народу там  набилось. Сейчас  я
вспоминаю свое поведение с чувством  глубокого стыда.  Обычно такое  хамство
мне не свойственно. Мы пробивались через ряды горожан, ни разу не унизившись
до просьбы  пропустить. Русич охотно раздавал оплеухи  всем, кто лишь дерзал
возмущаться, а  от  моего  зверского лица народ  просто шарахался. Когда  мы
прорвались  к  эшафоту,  окруженному двойным кольцом бронированной  гвардии,
главный  судья  дочитывал  приговор, широкоплечий палач поигрывал топором, а
мой оруженосец уже стоял на коленях перед плахой.
     Кто выражает сомнения в вине этого преступника  и справедливости нашего
суда, тот...
     Я!! Я требую свободы для моего друга!
     Площадь  замерла.   Молчание   было  напряженным   и  взрывоопасным,  я
чувствовал, что меня никто не поддерживает. Чихать! Это не проблемы! Меч Без
Имени влетел в мою ладонь крайне  самостоятельно. Ближайший  рыцарь медленно
поднял двуручный  меч  и  неуверенно  рубанул  сплеча.  Встретившись  с моим
клинком, его кованая  сталь разлетелась вдребезги. Хотите  драться? Отлично!
Будь по-вашему.
     Остановись, ландграф!
     Воины короля, обнажив оружие, взяли  нас в  кольцо.  Рыжебородый ратник
князя завертел над головой боевым  топором. Вероника выудила откуда-то из-за
пазухи тройку небольших  молний и с  опасной небрежностью жонглировала ими в
воздухе. Мы были готовы на все, только Лия куда-то исчезла.
     Остановись, ландграф! -- еще раз прогремел знакомый голос.
     Между нами и стражей встал Злобыня Никитич. Князь демонстративно скинул
парчовый  кафтан,  показав  тонкую  шелковую  рубашку  и  полное  отсутствие
доспехов. Оружия при нем не  было. Ворот  расстегнут, обнажая  могучую шею и
волосатую грудь. Глаза Злобыни были полны боли и сострадания.
     Что ж, брат, хочешь рубить? Секи меня.
     Злобыня,  уйди!  Вы  его не  тронете.  Я  все равно  пройду,  не  стоит
усложнять мне дорогу трупами.
     Тогда рази  меня первым.  Тебе его  все одно  не спасти.  Только голову
сложишь!
     Все. Он  прав. Я никогда не смогу поднять руку на  своего друга. Но как
тогда Жан...
     Эгей, Бульдозер!
     Да, милорд! -- Он удивленно приподнял голову от плахи.
     Похоже, парень уже почти перешел в иной мир, его лицо было таким белым,
как и нижняя рубашка.
     Не волнуйся, я ведь здесь! Я обязательно тебя спасу!
     Как? -- тронула меня за рукав Вероника.
     Что-нибудь придумаю...
     Палач вновь положил тяжелую руку на плечо моего оруженосца, и я потерял
голову. Меч Без Имени взлетел над князем...
     Не надо, милорд! Я согласна!!!

     Лия! Девочка моя, что ты делаешь? Это же опасно! Я не хочу терять двоих
друзей  сразу.  Почему все поступают  как им  заблагорассудится  и никто  не
подумает обо мне? Эгоисты! Меч Без Имени ткнулся клинком в мостовую. Злобыня
обнял  меня  за плечи,  успокаивающе  встряхнул  и  повел  к эшафоту.  Казнь
затягивалась, моя соратница что-то  яростно втолковывала судье. Тот какое-то
время брыкался,  потом прекратил  бессмысленный спор, швырнул  свою  шапочку
наземь  и,  базарно ругаясь,  ушел  с  помоста.  Лия  вскочила  на  плаху  и
тоненьким, срывающимся голоском завопила на всю площадь:
     Я беру его в мужья!
     Площадь  недоуменно  смолкла.  Толпа не любит,  когда  у  нее  отнимают
игрушку. Тогда князь, как представитель власти, первым  поднялся на эшафот и
переговорил с народом:
     Права девчушка! Есть такой древний обычай -- если какая невинная девица
пожелает взять в мужья преступника, то препятствий ей  не чинить! Пусть  она
добровольным замужеством со злодеем и его,  и  свою  душу спасет. Это уж как
будто сама Богородица их пресвятым  покровом накрыла. Венчать  обоих  сей же
час, да не вредить ни словом, ни делом!
     В  толпе  недовольно  заворчали,  но  мы  с  Вероникой  уже развязывали
Бульдозера. Палач что-то забормотал о своей неоплаченной работе, дескать, не
дело отбивать у него хлеб. Юная ведьма быстро и доходчиво об®яснила ему, что
при повторной  претензии  он  будет  превращен  в  жабу и  сможет  счастливо
доживать свой век в болоте, питаясь комарами, а их ему по гроб жизни хватит!
Палач подумал и умолк. Меж тем Злобыня  Никитич поднял руку, обращаясь лично
ко мне:
     Тяжела твоя  вина, ландграф! Не след  такому герою против воли народной
идти.  Не  для  того  тебе  Меч  Без  Имени  даден,  чтоб  злодеев  от  кары
справедливой  спасать. Ну,  да  все в руках Божьих... Забирай своего  парня.
Жени его.  А  в наказание  велю --  завтра на утренней заре покинуть город и
доколе государь наш Плимутрок не простит тебя, не возвращаться!
     Кое-кто даже зааплодировал. Князь тихо улыбнулся в усы и подмигнул. Что
ж, спасибо, друже. Мы и вправду чертовски легко отделались. Начнись драка --
толпа просто затоптала бы меня, невзирая на былые заслуги. Вот и совершай им
подвиги после этого. Нас окружила конная стража и с почетом отконвоировала в
ближайшую  церковь. Все понимали, что при малейшем намеке на неискренность и
Лию, и Жана, и меня с Вероникой попросту разорвут. Вот партизанка. Вспомнила
же  какой-то  обычай,  им уж  поди лет сто  никто не пользуется. Наверное, в
книжках вычитала. Ну,  крошка, теперь выходи замуж,  иначе парня казнят. Моя
спутница, похоже, надеялась как-то улизнуть. Дудки!
     Милорд, я передумала, - драматическим шепотом просигналила она.
     Поздно.  Делай счастливое  лицо  и улыбайся. Ты  невеста, у  тебя такой
праздник...
     Милорд, - не менее испуганно загудел Жан, - я не хочу на  ней жениться.
Я еще так молод...
     Раньше  думать надо было. Да  улыбайтесь  же вы оба, идиоты! На вас все
смотрят.
     Я только хотела его спасти!
     Мы с ней разного сословия!
     Он же ничего не смыслит в хозяйстве!
     Я с ней один на ночь не останусь!
     У меня и без его белья хлопот хватает!
     Папа этого не переживет!
     А стирка опять на мне?!
     Милорд, вам что, нас совсем не жалко! --  тихо заскулили оба, видя, что
я не обращаю на их стенания никакого внимания.
     Я был занят.  Широко  улыбался страже, приветственно  помахивал  ручкой
народу,  неприлично  подмигивал  священнику   и  крепко  держал  за  шиворот
Веронику,  еще устроит праздничный  фейерверк прямо в храме.  Не помню,  как
называлась церковь... То ли " Откровения святой Капитолины", то ли " Видения
пречистого Фомы". Наверное,  все же Капитолины, там все внутри было исписано
фресками   с   этакой   могучей   розовощекой   бабой.  Меня  еще   поразило
несоответствие ее  достаточно свободных  поз с  невинным  выражение  круглых
глаз. Думаю, до святых откровений она вела более чем вольную жизнь...
     Опуститесь на колени, дети мои, - мягко начал пожилой священник. -- Кто
свидетельствует со стороны жениха?
     Я!  Благородный  лорд  Скиминок,  Ревнитель  и  Хранитель,  тринадцатый
ландграф Меча Без Имени.
     Кто свидетельствует со стороны невесты?
     Вероника Таймс из Тихого Пристанища, в настоящее время практикантка, но
в недалеком будущем профессиональная ведь...
     Дальше я попросту прикрыл ей рот. Если церковник что и понял, то сделал
вид, что не расслышал. Мудрый  старик.  Он заставил  молодоженов  взяться за
руки и  довольно быстро  произвел всю церемонию, сократив ее до предела. Жан
молчал, хватая ртом  воздух,  а Лия сопровождала все слова священнослужителя
хлесткими комментариями сквозь зубы:
     Да убоится жена мужа своего...
     Мы еще посмотрим, кто кого убоится!
     Ибо как муж глава жены, так и...
     Ну да, если эту тыкву с опилками называть головой!
     В горе и радости до самой смерти...
     Я подозреваю, что похороны будут уже на днях!
     Пришлось  отвесить  ей  легкий  шлепок  по  заднице,  только тогда  моя
сподвижница обиженно заткнулась.
     Жан-Батист-Клод-Шарден  ле  Буль  де Зир,  готов  ли  ты взять  в  жены
названную Лилиану из Брокса близ Ристайла?
     Бульдозер  молчал. Когда  он  наконец  набрался храбрости  и  распахнул
пасть, я засунул туда носовой платок, взяв бразды в свои руки:
     Он  просто  ошалел   от  счастья,  ваше  святейшество.  Парня  чуть  не
обезглавили, он весь переполнен благодарностью Святой  Деве Марии и ее милой
подвижнице. Вы же видите, он хочет сказать -- да!
     А  ты,  Лилиана  из Брокса  близ Ристайла,  готова  ли  взять  в  мужья
названного   Жана-Батиста-Клода-Шардена  ле  Буль   де   Зира?  --  подумав,
согласился священник.
     Лия уже точно  намеревалась выпалить все, что накипело. Стоящие  вокруг
стражи  и  представители  реакционной  части  уличного   сброда  с  надеждой
растопырили  уши.  Юная ведьма  быстро  наклонилась и  что-то  шепнула своей
подружке.
     Да! -- в голос заорала Лия.
     Все разочарованно выдохнули.
     Об®являю вас  мужем  и женой! --  радостно заключил пожилой  священник,
захлопывая книгу.
     Я поманил пальцем Веронику.
     Лорд  Скиминок, я всего  лишь спросила у нее, не  дать ли  ей капли для
увеличения размера носа у мужчин в четыре раза против настоящего?
     Все  ясно.  Бедный  Жан...  Хотя  какая теперь  разница, дело  сделано.
Единственный  червячок, точивший меня изнутри: а на собственном  ли муже моя
спутница собиралась опробовать  подарок ведьмы? Уж слишком многообещающе Лия
глядела в мою сторону...

     Вечером  нас  навестил  князь  и  верховная  ведьма  Тихого  Пристанища
Горгулия Таймс. Как в старые добрые времена, мы сидели в гостиной комнате за
одним  столом.  В камине трещали поленья, ужин был сытным и  обильным,  вино
густым, а свечи воздавали удивительно лирическую  атмосферу... Я наслаждался
отдыхом.   Все   эти   рыцарские    приключения,   спектакли   классического
средневековья, романтическое шоу на фоне эшафотов  и крепостных башен... Это
греет. Вроде как  бы  получил отпуск  и вместо рыбалки, охоты или  санатория
отправился  сюда. Здесь все свежей, все интересней, даже  тоска  по  дому не
ощущается.  Помнится,  в  прошлый  раз  я  больше волновался. Ну,  теперь-то
известно,  что  где-то переходах Локхайма есть дверь, напрямую ведущая в наш
мир. В  Прибалтику! Мама  дорогая!!!  Они  же  отделились.  У них суверенное
государство! А тут я ни с того ни с сего, без документов, без визы! О нет!
     Здоровье короля не вызывает у меня особой тревоги, - заметила верховная
ведьма, переключившись исключительно  на вино. --  Ему нужно  несколько дней
спокойного сна, правильное питание и полное отсутствие врачей.
     Тесть  рвется  к   делам,  -  сурово  кивнул  князь.  --  Не  след  ему
волноваться. Может, повязать государя, для его же пользы?
     Я помогу, у меня  есть опыт, - дружелюбно предложила Вероника. -- Может
быть, стоит его угостить тазиком валерьянки? У нас еще осталось литра два.
     Лия  и Бульдозер молчали. Они сидели рука об  руку с надутыми мордами и
не прикасались ни к чему на столе. Мы все понимали их состояние, потому и не
лезли  с утешительными поздравлениями. Жан  еще не  пришел  в  себя от столь
быстрой перемены событий . представьте себе -- быть блестящим рыцарем, почти
героем,  потом   бесповоротно  уйти  в  чуждую  религию,  добровольно  стать
бессловесным, заколдованным оружием, совершить  преступление  века,  бежать,
получить неожиданное прозрение от чар, встретить друзей, попасть на эшафот и
спасти  собственную  жизнь  навязанной  женитьбой.  Причем на таком  "милом"
создании,  что плаха могла бы показаться желаннее брачного ложа. Это ж какие
нервы должны  быть?! А, ладно, натура  у  парня  истерическая,  но с  другой
стороны, наши прошлые приключения все же закалили его душу.
     Лия...  Бедная  моя  девочка, золотоволосая  подружка,  первый  друг  и
помощник везде  и во всем -- что же ты наделала? Теперь ты замужняя дама. Но
что сулит тебе  судьба? Изгнание!  Заварили  вы  кашку,  а расхлебывать мне.
Господи, и за что я вас так люблю.
     Жан, не сиди как на похоронах. Раз уж все так произошло, давай займемся
прямым рыцарским делом ---поедем совершать наши  безумные подвиги! Ты еще не
надумал уйти из оруженосцев?
     Н... е... нет! Нет,  милорд! -- проснулся  он. -- Я готов пойти за вами
куда угодно и искупить свой страшный грех. Моя жизнь по-прежнему принадлежит
вам без остатка!
     Ну вот, здрасте! А я? Я  что,  опять  на бобах? --  привычно  заворчала
новобрачная.  --  Лорд  Скиминок, у  меня такое ощущение, будто вы  намерены
разбираться  с  Раюмсдалем.  Веселенькое свадебное путешествие!  Да я  стану
вдовой еще до начала медового месяца.
     Можете  пожить  в  Тихом  Пристанище.  Вам  будут  рады,  -  примиряюще
предложила Горгулия Таймс.
     Нет! -- дружно подпрыгнули Лия с Бульдозером.
     У них были не лучшие воспоминания об  этом заповеднике ведьм. Когда-то,
давно, их там чуть не с®ели.
     Брат, ты там смотри,  не  лезь к черту  на рога.  Надо бы  тебе дружину
дать, да вишь,  мятежи  у нас  по  окраинам. Ратников  мало.  Много народу в
Ристайльской  сече  положили. Но уж  ежели прижмет -- шли гонца! Брошу все и
сам приеду.
     Все нормально будет, не переживайте, - бодренько начал я.
     Ну,  да...  Его об®явили  вне закона, лишили всех  поместий, изгнали из
королевства, а ему все нипочем! Настоящий ландграф! --  завистливо закончила
верховная ведьма. --  Ты ведь теперь  за Зубами пойдешь, а это дело  гиблое.
Завещать-то  есть что? Лучше сразу скажи. Потом твои  вещи пойдут нарасхват,
как мощи святых. Я побуду твоим душеприказчиком, прослежу кому чего...
     Кроссовки -- Злобыне, у нас один размер. Тельняшку -- кардиналу, он так
похож на  отставного адмирала флота.  Джинсы  --  Веронике, пусть ушьет, она
давно на них облизывается. Рубашку  на общее обозрение в Национальный музей.
Всем  прочим  по пуговице. Меч  засунуть в  камень до  следующего героя. Кто
сумеет  вытащить -- тот и Скиминок! --  По-моему, она  восприняла мою ахинею
вполне серьезно. -- Вы бы лучше об®яснили мне:  в чем  опасность этих Зубов?
Почему о них боятся говорить? Чем они хуже того, что мы уже видели?
     Тем, что мы о них ничего не знаем! -- подумав, решили все.
     Угу. Значит, пойди  туда  -- не  знаю куда, принеси то --  не знаю что.
Если  невкусно  -- выплюнь, если  непрочно -- сломай,  если грязно -- отмой,
если так уж плохо  -- вообще выброси! Главное, что в результате человечество
было спасено. Угадал?
     Да  не  сердись ты! -- Горгулия Таймс усадила  меня буйного  в кресло и
подлила вина.  --  Зубы  --  это  тайна  за семью печатями.  Тот,  кто  лишь
прикоснется  к  ней,  познает смысл пребывания  Ризенкампфа  в  нашем  мире.
Посоветовать  тебе  нечего, даже  в  какую  сторону направиться.  Одно  могу
сказать точно -- Веронику я с тобой не отпущу!
     Да я сама пойду! -- взвилась длинноносая практикантка.
     Спасение  человечества  --  хорошее  дело!  По  закону,  ведьмы  в  нем
участвовать не могут. Наша прямая задача -- творить пакости!
     Вероника поникла, едва не плача: крыть было нечем.
     Когда отправляешься, друже? -- посуровел князь.
     Да буквально сейчас... Лия -- собирай вещи, Жан -- седлай лошадей!
     Мы посидели еще какое-то время. Больше молчали,  перед расставанием все
равно не наговоришься.  Злобыня  обещал  присмотреть  за всем.  Юная  ведьма
поклялась, что  выберется к нам при  первой возможности сотворить что-нибудь
неприличное. Потом  мы  все  спустились вниз, пышной  кавалькадой выехали со
двора,  друзья проводили  нас  за крепостную  стену  и  пожелали  всех благ.
Стражники махали вслед. Чья-то маленькая девочка долго кричала: "Возвращайся
пожалуйста, добрый рыцарь Скими