ца грубы,
    И всегда позади
    Воронье и гробы.

Если путь прорубая отцовским мечом,
Ты соленые слезы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал, что почем,
Значит, нужные книги ты в детстве читал.

    Если мяса с ножа
    Ты не ел ни куска,
    Если руки сложа
    Наблюдал свысока
    И в борьбу не вступил
    С подлецом, палачем,
    Значит, в жизни ты был
    Ни при чем, ни при чем!




                     БАЛЛАДА  О  ВОЛЬНЫХ  СТРЕЛКАХ

Если рыщут за твоей
Непокорной головой,
Чтоб петлей худую шею
Сделать более худой,
Нет надежнее приюта -
Скройся в лес, не пропадешь,
Если продан ты кому-то
С потрохами не за грош.

Бедняки и бедолаги,
Призерая жизнь слуги,
И бездомные бродяги,
У кого одни долги, -
Все, кто загнан, неприкаян,
В этот вольный лес бегут,
Потому что здесь хозяин -
Славный парень, Робин Гуд.

Здесь с полслова понимают,
Не боятся острых слов,
Здесь с почетом принимают
Оторви-сорви-голов.
И скрываются до срока
Даже рыцари в лесах.
Кто без страха и упрека,
Тот всегда не при деньгах.

Знают все оленьи тропы,
Словно линии руки,
В прошлом слуги и холопы,
Ныне - вольные стрелки.
Здесь того, кто все теряет,
Защитят и сберегут.
По лесной стране гуляет
Славный парень, Робин Гуд.

И живут и поживают
Всем запретам вопреки
И ничуть не унывают
Эти вольные стрелки.
Спят, укрывшись звездным небом,
Мох под ребра положив.
Им, какой бы холод ни был, -
Жив, и славно, если жив.

Но вздыхают от разлуки:
Где-то дом и клок земли,
Да поглаживают луки,
Чтоб в бою не подвели.
И стрелков не сыщешь лучших.
Что же завтра, где их ждут? -
Скажит лучший в мире лучник,
Славный парень, Робин Гуд.



                          БАЛЛАДА  О  ВРЕМЕНИ

Замок временем скрыт и укутан, укрыт
В нежный плед из зеленых побегов,
Но развяжет язык молчаливый гранит,
И холодное прошлое заговорит
О походах, боях и победах.

    Время подвиги эти не стерло.
    Оторвать от него верхний пласт
    Или взять его крепче за горло -
    И оно свои тайны отдаст.

    Упадут сто замков, и спадут сто оков,
    И сойдут сто потов с целой груды веков,
    И польются легенды из сотен стихов
    Про турниры, осады, про вольных стрелков.

    Ты к знакомым мелодиям ухо готовь
    И гляди понимающим оком.
    Потому что любовь - это вечно любовь,
    Даже в будущем нашем далеком.

Звонко лопалась сталь под напором меча,
Тетива от натуги дымилась,
Смерть на копьях сидела, утробно урча,
В грязь валились враги, о пощаде крича,
Победившим сдаваясь на милость.

    Но не все, оставаясь живыми,
    В доброте сохранили сердца,
    Защитив свое доброе имя
    От заведомой лжи подлеца.

    Хорошо, если конь закусил удила
    И рука на копье поудобней легла,
    Хорошо, если знаешь, откуда стрела,
    Хуже, если по-подлому, из-за угла.

    Как у вас там с мерзавцами? Бьют? Поделом.
    Ведьмы вас не пугают шабашем?
    Но не правда ли, зло называется злом
    Даже там, в светлом будущем нашем.

И во веки веков, и во все времена
Трус-предатель всегда призераем.
Враг есть враг, и война все равно есть война,
И темница тесна, и свобода одна,
И всегда на нее уповаем.

    Время эти понятья не стерло.
    Нужно только поднять верхний пласт -
    И дымящейся кровью из горла
    Чувства вечные хлынут из нас.

    Нынче присно, во веки веков, старина
    И цена есть цена, и вина есть вина,
    И всегда хорошо, если честь спасена,
    Если духом надежно прикрыта спина.

    Чистоту, простоту мы у древних берем,
    Сами, сказки из прошлого тащим
    Потому, что добро остается добром
    В прошлом, будущем и настоящем.



                   " ПРОДЕЛАВ  БРЕШЬ  В  ЗАТИШЬЕ... "

    Проделав брешь в затишье,
    Весна идет в штыки,
    И высунули крыши
    Из снега языки.
    Голодная до драки,
    Оскалилась весна.
    Как с языка собаки,
    Стекает с крыш слюна.

Весенние армии жаждут успеха,
Все ясно, и стрелы на карте прямы,
И войны в легких небесных доспехах
Врубаются в белые рати зимы.

    Но рано веселиться!
    Сам зимний генерал
    Никак своих позиций
    Без боя не сдавал.
    Тайком под белым флагом
    Он собирал войска -
    И вдруг ударил с фланга
    Мороз исподтишка.

И битва идет с переменным успехом:
Где свет и ручьи - где поземка и мгла,
И войны в легких небесных доспехах
С потерями вышли назад из котла.

    Морозу удирать бы,
    А он впадает в жар:
    Играет с вьюгой свадьбу -
    Не свадьбу, а шабаш.
    Окно скрипит фрамугой -
    То ветер перебрал.
    Но он напрасно с вьюгой
    Победу пировал.

Пусть в зимнем тылу говорят об успехах
И наглые сводки приходят из мглы,
Но воины в легких небесных доспехах
Врубаются клиньями в царство зимы.

    Откуда что берется -
    Сжимается без слов
    Рука тепла и солнца
    На горле холодов.
    Не совершиться чуду -
    Снег виден лишь в тылах,
    Войска зимы повсюду
    Бросают белый флаг.

И дальше на север идет наступленье,
Запела вода, пробуждаясь от сна.
Весна неизбежна, ну, как обновленье,
И необходима, как просто весна.

    Кто сладко жил в морозы,
    Тот ждет и точит зуб
    И проливает слезы
    Из водосточных труб.
    Но только грош им, нищим,
    В базарный день цена -
    На эту землю свыше
    Ниспослана весна.

Два слова войскам: - несмотря на успехи,
Не прячьте в чулан или старый комод
Небесные легкие ваши доспехи -
Они пригодятся еще через год.


                             Я  НЕ  УСПЕЛ

Свет новый не единожды открыт,
А старый - весь разбили на квадраты.
К ногам упали тайны пирамид,
К чертям пошли гусары и пираты.

Пришла пора всезнающих невежд,
Все выстроено в стройные шеренги.
За новые идеи платят деньги,
И больше нет на "эврику" надежд.

Все мои скалы ветры гладко выбрили,
Я опоздал ломать себя на них.
Все золото мое в Клондайке выбрали,
Мой черный флаг в безветрии поник.

Под илом сгнили сказочные струги,
И Могикан последних замели.
Мои контрабандистские фелюги
Сухие ребра сушат на мели.



Вися кинжалы добрые в углу
Так плотно в ножнах, что не втиснусь между,
Мой плот папирусный - последнюю надежду -
Волна в щепы разбила о скалу.

Вон из рядов мои партнеры выбыли -
У них сбылись гаданья и мечты.
Все крупные очки они повыбили
И за собою подожгли мосты.

Азартных игр теперь наперечет.
Авантюристы всех мастей и рангов
По прериям пасут домашний скот,
Там кони парадируют мустангов.

И состоялись все мои дуэли,
Где б я почел участие за честь.
И выстрелы, и эхо - отгремели...
Их было много - всех не перечесть.

Спокойно обошлись без нашей помощи
Все те, кто дело сделали мое.
И по щекам отхлестанные сволочи
Фалангами ушли в небытие.

Я не успел произнести: "К барьеру!"
А я за залп в Дантеса все отдам.
Что мне осталось? Разве красть химеру
С туманного собора Норт-Дам?!

В других веках, годах и месяцах
Все женщины мои отжить успели,
Позанимали все мои постели,
Где б я хотел любить - и так, и в снах.

Захвачены все мои одры смертные,
Будь это снег, трава иль простыня.
Заплаканные сестры милосердия
В госпиталях обмыли не меня.

Ушли друзья сквозь вечность-решето.
Им всем досталась лета или прана.
Естественною смертию - никто:
Все противоестественно и рано.

Иные жизнь закончили свою,
Не осознав вины, не скинув платья.
И, выкрикнув хвалу, а не проклятье,
Спокойно чашу выпили свою.

Другие знали, ведали и прочее,
Но все они на взлете, в нужный год
Отправили, отпели, отпророчали...
Я не успел. Я прозивал свой взлет.


                                  СОН

Сон мне: желтые огни, и хриплю во сне я;
Повремени, повремени, утро - мудренее.
Но и утром все не так, нет того веселья,
Или куришь натощак, или пьешь с похмелья.

В кабаках зеленый штоф, белые салфетки -
Рай для нищих и шутов, мне ж - как птице в клетке.
В церкви смрад и полумрак, дьяки курят ладан.
Нет, и в церкви все не так, все не так, как надо.

Я на гору впопыхах, чтоб чего не вышло.
На горе стоит ольха, под горою вишня.
Был бы склон увит плюшом - мне б и то отрада,
Хоть бы что-нибудь еще - все не так, как надо.

Я по полю вдоль реки. Свет и тьма. Нет бога.
В чистом поле васильки, дальняя дорога.
Вдоль дороги лес густой с бабами-ягами,
А в конце дороги той плаха с топорами.

Где-то кони пляшут в такт, нехотя и плавно.
Вдоль дороги все не так, а в конце подавно.
И не церьков, на кабак - ничего не свято...
Нет, ребята, все не так, все не так, ребята!


                  " ДУРАЦКИЙ  СОН  КАК КИСТИНЕМ..."

Дурацкий сон как кистенем
Избил нещадно.
Невнятно выглядел я в нем
И неприглядно -
Во сне я лгал и предавал
И льстил легко я...
А я и не подозревал
В себе такое.

Еще сжимал я кулаки
И бил с натугой.
Но мягкой кистию руки,
А не упругой.
Тускнело сноведенье, но
Опять являлось.
Смыкались веки, и оно
Возобновлялось.

Я не шагал, а семенил
На ровном брусе,
Ни разу ногу не сменил,
Трусил и трусил.
Я перед сильным лебезил,
Пред злобным гнулся.
И сам себе я мерзок был,
Но не проснулся.

Да это бред! Я свой же стон
Слыхал сквозь дрему,
Но это мне приснился он
А не другому.
Очнулся я и разобрал
Обрывок стона.
И с болью веки разодрал,
Но облегченно.

И сон повис на потолке
И расплостался.
Сон в руку ли? И вот в руке
Вопрос остался.
Я вымыл руки - он в спине
Холодной дрожью.
Что было правдою во сне,
Что было ложью?

Коль это сноведенье - мне
Еще везенье.
Но если было мне во сне
Ясновиденье?
Сон - отраженье мыслей дня?
Нет, быть не может!
Но вспомню - и всего меня
Перекорежит.

А вдруг - в костер?! и нет во мне
Шагнуть к костру сил.
Мне будет стыдно, как во сне,
В котором струсил.
Иль скажут мне: - пой в унисон,
Жми что есть духу!.. -
И я пойму: вот это сон,
Который в руку.





                              ДВЕ  СУДЬБЫ

Жил я славно в первой трети
Двадцать лет на белом свете -
                по влечению.
Жил безбедно и при деле,
Плыл - куда глаза глядели -
                по течению.

Думал: вот она, награда, -
Ведь не веслами не надо.
                не ладонями.
Комары, слепни да осы
Донимали, кровососы,
                да не доняли.

Слышал, с берега вначале
Мне о помощи кричали,
                о спасении...
Не дождались, бедолаги,
Я лежал чумной от браги,
                в расслаблении.

Заскрепит ли в повороте,
Крутанет в водовороте -
                все исправится.
То разуюсь, то обуюсь,
На себя в воде любуюсь -
                очень нравится!

Берега текут за лодку,
Ну а я ласкаю глодку
                медовухою.
После лишнего глоточку,
Глядь, плыву не в одиночку -
                со сторухою.

И пока я удивлялся,
Пал туман, и оказался
                в гиблом месте я.
И огромная старуха
Хохотнула прямо в ухо,
                злая бестия.

Я кричу - не слышу крика,
Не вяжу от страха лыка,
                вижу плохо я.
На ветру меня качает.
- Кто здесь? - Слышу, отвечает:
                -я, нелегкая!

Брось креститься, причитая,
Не спасет тебя святая
                богородица!
Тех, кто руль и весла бросит,
Враз нелегкая заносит -
                так уж водится, -

Я впотьмах ищу дорогу,
Медовуху - понемногу,
                только по сто пью.
А она не засыпает,
Впереди меня ступает
                тяжкой поступью.

Вот споткнулась о коренья,
От большого ожиренья
                гнусно охая,
У нее одышка даже,
А заносит ведь туда же,
                тварь нелегкая.

Вдруг навстречу нам живая
Колченогая кривая -
                морда хитрая.
- Ты, - кричит, - стоишь над бездной,
Я спасу тебя, болезный,
                слезы вытру я.

Я спросил: - ты кто такая?
А она мне: - я, кривая.
                воз молвы везу.
И хоть я кривобока,
Криворука, кривоока,
                я, мол, вывезу. -

Я воскликнул, наливая:
- Вывози меня, кривая,
                я на привязи.
Я тебе и жбан поставлю,
Кривизну твою исправлю -
                только вывези.

И ты, нелегкая, маманя,
На-ка истину в стакане,
                больно нервная!
Ты забудь себя на время,
Ты же, толстая, в гареме
                будешь первая! -

И упали две старухи
У бутыли медовухи
                в пьянь-истерику.
Ну а я за кочки прячусь,
Озираюсь, задом пячусь

Лихо выгреб на стремнину -
В два гребка на середину.
                ох, пройдоха я!
Чтоб вы сдохли, выпивая,
Две судьбы мои - кривая
                да нелегкая!



                             " БЕДА!... "

Беда!
Теперь мне кажется, что мне не успеть
                                      за собой -
Всегда
Как будто в очередь встаю за судьбой.
Дела!
Меня замучили дела - каждый миг, каждый час,
                                             каждый день.
Дотла
Сгорело время, да и я - нет меня,
                                  только тень
Ты ждешь.
А может. ждать уже устал и ушел
                                или спишь...
Ну что ж,
Быть может, мысленно со мной говоришь.
Теперь
Ты должен вечер мне один подарить,
                                   подарить -
Поверь,
Мы будем много говорить.
Опять
Все время новые дела у меня,
                             все дела -
Догнать,
Или успеть, или найти - нет, опять
                                   не нашла.
Беда!
Теперь мне кажется, что мне не успеть
                                      за собой.
Всегда
Как будто в очередь встаю за тобой...
Теперь
Ты должен вечер мне один подарить,
                                   подарить -
Поверь,
Мы будем много говорить.
Подруг
Давно не вижу, все дела у меня,
                                все дела...
И вдруг
Сгорели пламенем дотла - не дела,
                                  а зола.
Весь год
Он ждал, но больше ждать ни дня
                                не хотел,
И вот
Не стало вовсе у меня добрых дел.
Теперь
Ты должен вечер мне один подарить,
                                   подарить -
Поверь,
Что мы не будем говорить.



                                СЛУЧАЙ

Мне в ресторане вечером вчера
Сказала с юморком и с этикетом,
Что киснет водка, выдохлась икра
И что у них ученый по ракетам.

И, многих помня с водкой пополам,
Не разобрав, что плещется в бокале,
Я, улыбаясь, подходил к столам
И отзывался, если окликали.

Вот он, надменный, словно Решелье,
Почтенный, словно папа в старом скетче.
Но это был директор ателье
И не был засекреченный ракетчик.

Со мной гитара, струны к ней в запас,
И я гордился тем, что тоже в моде.
К науке тяга сильная сейчас,
Но и к гитаре тяга есть в народе.

Я выпил залпом и разбил бокал.
Мгновенно мне гитару дали в руки.
Я три своих аккорда перебрал,
Запел и запил от любви к науке.

И, обнимая женщину в колье
И сделав вид, что хочет в песню вжиться,
Задумался директор ателье
О том, что завтра скажет сослуживцам.

Я пел и думал: вот икра стоит,
А говорят, кеты не стало в реках...
А мой ученый где-нибудь сидит
И мыслит в миллионах и в парсеках...

Он предложил мне позже на дому,
Успев включить магнитофон в портфеле:
"Давай дружить домами". Я ему
Сказал: "Давай, мой дом - твой дом моделей".

И я нарочно разорвал струну,
И, утаив, что есть запас в кармане,
Сказал: "Привет, зайти не премину,
Но только если будет марсианин..."

Я шел домой под утро, как старик.
Мне под ноги катились дети с горки,
И аккуратный первый ученик
Шел в школу получать свои пятерки.

Ну что ж, мне поделом и по делам,
Лишь первые пятерки получают...
Не надо подходить к чужим столам
И отзываться, если окликают.




         " МНЕ  СУДЬБА  -  ДО  ПОСЛЕДНЕЙ  ЧЕРТЫ,  ДО  КРЕСТА "

Мне судьба - до последней черты, до креста
Спорить до хрипоты, а за ней - немота,
Убеждать и доказывать с пеной у рта,
Что не то это вовсе, не тот и не та...

Что лабазники врут про ошибки Христа,
Что пока еще в грунт не влежалась плита,
Что под властью татар жил Иван Калита
И что был не один против ста.

Триста лет под татарами - жизнь еще та,
Маета трехсотлетняя и нищета.
И намерений добрых, и бунтов тщета.
Пугачевщина, кровь и опять - нишета.

Пусть не враз, пусть сперва не поймут ни черта,
Повторю, даже в образе злого шута...
Но не стоит предмет, да и тьма не та:
"Суета всех сует - все равно суета".

Только чашу испить - не успеть на бегу,
Даже если разлить - все равно не смогу.
Или выплеснуть в наглую рожу врагу?
Не ломаюсь, не лгу - не могу. Не могу!

На вертящемся гладком и скольском кругу
Равновесье держу, изгибаюсь в дугу!
Что же с ношею делать - разбить? Не могу!
Потреплю и достойного подстерегу.

Передам, и не надо держаться в кругу, -
И в кромешную тьму, и в неясную згу,
Другу передоверивши чашу, сбегу...
Смог ли он ее выпить - узнать не смогу.

Я с сошедшими с круга пасусь не лугу,
Я о чаше невыпитой здесь ни гугу,
Никому не скажу, при себе сберегу.
А сказать - и затопчут меня на лугу.

Я до рвоты, ребята, за вас хлопочу.
Может, кто-то когда-то поставит свечу
Мне за голый мой нерв, на котором кричу,
За веселый манер, на котором шучу.

Даже если сулят золотую парчу
Или порчу грозят напустить - не хочу!
На ослабленном нерве я не зазвучу,
Я уж свой подтяну, подновлю, подвинчу!

Лучше я загуляю, запью, заторчу!
Все, что за ночь копаю,- в саду растопчу!
Лучше голову песне своей откручу,
Чем скользить и вихлять, словно пыль по лучу.

Если все-таки чашу испить мне судьба,
Если музыка с песней не слишком груба,
Если вдруг докажу, даже с пеной у рта, -
Я уйду и скажу, что не все суета!


                             Я  НЕ  ЛЮБЛЮ

Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.

Я не люблю холодного цинизма,
В восторженность не верю, и еще:
Когда чужой мои читает пмсьма,
Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Но, если надо, выстрелю в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестий иглу,
Или когда все время против шерсти,
Или когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, коль слово "честь" забыто
И коль в чести наветы за глаза.

Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне, и неспроста:
Я не люблю насилья и бессилья,
Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя, когда я трушу,
И не терплю. Когда невинных бьют,
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в нее плюют.

Я не люблю манежи и арены,
На них мильон меняют по рублю, -
Пусть впереди большие перемены
Я это никогда не полюблю.





            " ЕСЛИ  ГДЕ-ТО  В  ЧУЖОЙ  НЕЗНАКОМОЙ  НОЧИ... "

    Если где-то в чужой незнакомой ночи
    Ты споткнулся и ходишь по краю,
    Не таись, не молчи, до меня докречи -
    Я твой голос услышу, узнаю.

Может, с пулей в груди ты лежишь в спелой ржи?
Потерпи - я спешу, и усталости ноги не чуют.
Мы вернемся туда, где и воздух и травы врачуют,
Только ты не умри, только кровь удержи.

    Если ж конь под тобою, ты домой, доскачи -
    Конь дорогу отыщет буланый
    В те края, где всегда бьют живые ключи,
    И они исцелят твои раны.

Где ты, друг, - взаперти или в долгом пути,
На развилках каких, перепутиях и перекрестках?!
Может быть, ты устал, приуныл,
Заблудился в трех соснах
И не можешь обратно дорогу найти?..

    Здесь такой чистоты из-под снега ручьи,
    Не найдешь - не придумаешь краше.
    Здесь цветы, и кусты, и деревья - ничьи,
    Стоит нам захотеть - будут наши.

Если трудно идешь, по колено в грязи
Да по острым камням, босиком по воде по студеной,
Пропыленный, обветренный, дымный, огнем опаленный,
Хоть какой доберись, добреди, доползи.





                          КОНИ  ПРИВЕРЕДЛИВЫЕ

Вдоль обрыва, по-над пропостью, по самому по краю
Я коней своих нагайкою стегаю-поганяю.
Что-то воздуха мне мало, ветер пью, туман глотаю,
Чую с гибельным восторгом: "Пропадаю, пропадаю!"

Ч