испугалась  я,-  я  поняла:  она мгновенье, а
                                    вечность - я.
И улыбнулась я под плач  цветов,  такая  светлая.
                                      Избыток сил
В душе  почувствовав,  я  скрылась  вглубь.  Весь
                       вечер пела я. Была - дитя,
Да, ты шел с женщиной. И только ей ты неумышленно
                                    взор ослезил.

		1912. Май


26. В очарованьи

Быть может оттого, что ты не молода,
Но как-то трогательно-больно моложава,
Быть может оттого я так хочу всегда
С тобою вместе быть; когда, смеясь лукаво,
Раскроешь широко влекущие глаза
И бледное лицо подставишь под лобзанья,
Я чувствую, что ты - вся нега, вся гроза,
Вся - молодость,  вся - страсть;  и  чувства  без
                                         названья
Сжимают сердце мне пленительной тоской,
И потерять тебя - боязнь моя безмерна...
И ты, меня поняв, в тревоге, головой
Прекрасною своей вдруг поникаешь нервно,-
И вот другая ты: вся - осень, вся покой...

		Дылицы
		1912. Июнь


27. В кленах раскидистых

В этих раскидистых кленах мы наживемся все лето,
В этой сиреневой даче мы разузорим уют!
Как упоенно юниться! ждать от любви амулета!
Верить, что нам в услажденье птицы и листья поют!

В   этих   раскидистых   кленах    есть   водопад
                                     вдохновенья.
Солнце взаимного чувства, звезды истомы ночной...
Слушай, моя дорогая, лирного сердца биенье,
Знай, что оно пожелало не разлучаться с тобой!

Ты говоришь: я устала... Ты умоляешь: "О, сжалься!
Ласки меня истомляют, я от блаженства больна"...
Разве же это возможно, если зеленые вальсы
В этих раскидистых кленах бурно бравурит Весна?!.

		Веймарн
		1912. Июнь


28. Эскиз вечерний

Она идет тропинкой в гору.
Закатный отблеск по лицу
И по венчальному кольцу
Скользит оранжево. Бел ворот
Ее рубашечки сквозной.
Завороженная весной,
Она идет в лиловый домик,
Задумавшийся над рекой.
Ее душа теперь в истоме,
В ее лице теперь покой.
Озябший чай и булки с маслом
Ее встречают на столе.
И на лице ее угаслом
К опрозаиченной земле
Читаю нежное презренье,
Слегка лукавую печаль.
Она откидывает шаль
И обдает меня сиренью.

		1912. Июнь
		Веймарн


29. Весенняя яблоня

Акварель

		Перу И. И. Ясинского посвящаю

Весенней яблони, в нетающем снегу,
Без содрогания я видеть не могу:
Горбатой девушкой - прекрасной, но немой -
Трепещет дерево, туманя гений мой...
Как будто в зеркало - смотрясь в широкий плес,
Она старается смахнуть росинки слез,
И ужасается, и стонет, как арба,
Вняв отражению зловещего горба.
Когда на озеро слетает сон стальной,
Бываю с яблоней, как с девушкой больной,
И, полный нежности и ласковой тоски,
Благоуханные целую лепестки.
Тогда доверчиво, не сдерживая слез,
Она касается слегка моих волос,
Потом берет меня в ветвистое кольцо,-
И я целую ей цветущее лицо.

		1910


30. На реке форелевой

На реке форелевой, в северной губернии,
В лодке сизым вечером, уток не расстреливай:
Благостны осенние отблески вечерние
В северной губернии, на реке форелевой.

На реке форелевой в трепетной осиновке
Хорошо мечтается над крутыми веслами.
Вечереет холодно. Зябко спят малиновки.
Скачет лодка скользкая камышами рослыми.
На отложье берега лен расцвел мимозами,
А форели шустрятся в речке грациозами.

		Август 1911


31. Элегия

Я ночь не сплю, и вереницей
Мелькают прожитые дни.
	Теперь они,
	Как небылицы.

В своих мечтах я вижу Суду
И дом лиловый, как сирень.
	Осенний день
	Я вижу всюду.

Когда так просто и правдиво
Раскрыл я сердце, как окно...
	Как то давно!
	Как то красиво!

Я не имею даже вести
О той, которой полон май;
	Как ни страдай,-
	Не будем вместе.

Я к ней писал, но не достоин
Узнать - счастлива ли она.
	Прошла весна,
	Но я... спокоен.

О, я не требую ответа,
Ни сожаления, ни слез,
	Царица грез
	Елисавета!

Биеньем сердца молодого,
Стремленьем любящей души
	Хочу тиши
	Села родного.

Я на мечте, своей гондоле,
Плыву на Суду в милый дом,
	Где мы вдвоем
	Без нашей воли.

Меня не видишь ты, царица,
Мечтаешь ты не обо мне...
	В усталом сне
	Твои ресницы.

		1905


32. Январь

Январь, старик в державном сане,
Садится в ветровые сани,-
И устремляется олень,
Воздушней вальсовых касаний
И упоительней, чем лень.
Его разбег направлен к дебрям,
Где режет он дорогу вепрям,
Где глухо бродит пегий лось,
Где быть поэту довелось...
Чем выше кнут,- тем бег проворней,
Тем бег резвее; все узорней
Пушистых кружев серебро.
А сколько визга, сколько скрипа!
То дуб повалится, то липа -
Как обнаженное ребро.
Он любит, этот царь-гуляка,
С душой надменного поляка,
Разгульно-дикую езду...
Пусть душу грех влечет к продаже:
Всех разжигает старец,- даже
Небес полярную звезду!

		1910. Январь


33. Фиалка

		Морозову-Гоголю

Снежеет дружно, снежеет нежно,
Над ручейками хрусталит хрупь.
Куда ни взглянешь - повсюду снежно,
И сердце хочет в лесную глубь.

Мне больно-больно... Мне жалко-жалко...
Зачем мне больно? Чего мне жаль?
Ах, я не знаю, ах, я - фиалка,
Так тихо-тихо ушла я в шаль.

О ты, чье сердце крылит к раздолью,
Ты, триумфатор, ты, властелин!
Приди, любуйся моей фиолью -
Моей печалью в снегах долин.

О ты, чьи мысли всегда крылаты,
Всегда победны, внемли, о ты:
Возьми в ладони меня, как в латы,
Моей фиолью святя мечты!..

		1911


34. Пляска Мая

		В могиле мрак, в объятьях рай,
		Любовь - земля услада!..
			Ал. Будищев

Вдалеке от фабрик, вдалеке от станций,
Не в лесу дремучем, но и не в селе -
Старая плотина, на плотине танцы,
В танцах поселяне, все навеселе.

Покупают парни у торговки дули,
Тыквенное семя, карие рожки.
Тут бесполья свадьба, там кого-то вздули,
Шепоты да взвизги, песни да смешки.

Точно гул пчелиный - гутор на полянке:
"Любишь ли, Акуля?.." - "Дьявол, не замай!.."
И под звуки шустрой, удалой тальянки
Пляшет на плотине сам царевич Май.

Разошелся браво пламенный красавец,
Зашумели липы, зацвела сирень!
Ветерок целует в губы всех красавиц,
Май пошел вприсядку в шапке набекрень.

Но не видят люди молодого Мая,
Чувствуя душою близость удальца,
Весела деревня, смутно понимая,
Что царевич бросит в пляске два кольца.

Кто поднимет кольца - жизнь тому забава!
Упоенье жизнью не для медных лбов!
Слава Маю, слава! Слава Маю, слава!
Да царят над миром Солнце и Любовь!

		1910


35. Русская

Кружевеет, розовеет утром лес,
Паучок по паутинке вверх полез.

Бриллиантится веселая роса.
Что за воздух! что за свет! что за краса!

Хорошо гулять утрами по овсу,
Видеть птичку, лягушонка и осу,

Слушать сонного горлана-петуха,
Обменяться с дальним эхом: "ха-ха-ха!"

Ах, люблю бесцельно утром покричать,
Ах, люблю в березках девку повстречать,

Повстречать и, опираясь на плетень,
Гнать с лица ее предутреннюю тень,

Пробудить ее невыспавшийся сон,
Ей поведать, как в мечтах я вознесен,

Обхватить ее трепещущую грудь,
Растолкать ее для жизни как-нибудь!

		1910. Февраль


36. Chanson Russe {2}

Зашалила, загуляла по деревне молодуха.
Было в поле,  да на воле,  было  в  день  Святого
                                            духа.
Муж-то старый,  муж-то хмурый укатил в  село  под
                                          Троицу.
Хватит  хмелю   на   неделю,-  жди-пожди   теперь
                                        пропойцу!
Это что же? разве гоже от тоски сдыхать молодке?
Надо  парня,   пошикарней,   чтоб  на  зависть  в
                                        околотке!
Зашалила, загуляла! знай, лущит себе подсолнух!..
Ходят груди, точно волны на морях, водою полных.
Разжигает, соблазняет молодуха Ваньку-парня,
Шум и хохот по деревне, будто бешеная псарня!..
Все старухи  взбеленились,  расплевались, да - по
                                           хатам;
Старикам от них влетело и метлою, и ухватом.
Всполошились молодухи,  всех  мужей - мгновенно в
                                            избы!
А звонарь на колокольне заорал: "Скорее вниз бы!"
Поспешил,   да  так  ретиво,   что   свалился   с
                                    колокольни...
А молодка все гуляла, ветра буйного раздольней!

		1910


37. В парке плакала девочка

		Всеволоду Светланову

В   парке   плакала  девочка:   "Посмотри-ка  ты,
                                         папочка,
У хорошенькой ласточки переломлена лапочка,-
Я возьму птицу бедную и в платочек укутаю"...
И отец призадумался, потрясенный минутою,
И простил все грядущие и капризы, и шалости
Милой, маленькой дочери, зарыдавшей от жалости.

		1910


38. Пасхальный гимн

Христос воскресе! Христос воскресе!
Сон смерти - глуше, чем спит скала...
Поют победу в огне экспрессии,
Поют Бессмертье колокола.

Светло целуйте уста друг другу,
Последний нищий - сегодня Крез...
Дорогу сердцу к святому Югу! -
Христос воскресе! Христос воскрес!

		1910. Февраль


39. Канон св. Иосафу

		Я сердце свое захотел обмануть,
		А сердце меня обмануло.
			К. Фофанов

"Цветы любви и веры разбросав,
Молю тебя, святитель Иосаф:
Посей в душе благие семена,
Дай веру мне в златые времена!"

Так пред твоей иконой всеблагой
Молился я и набожной рукой
Не раз творил интуитивный крест.
И слышал я, как вздрагивал окрест.

Все, все, о чем тебя я попросил,
Исполнил ты. Я жарко оросил
Свои глаза и, к образу припав,
Пою тебя, святитель Иосаф!

		1911


40. Маргаритки

О, посмотри! как много маргариток -
	И там, и тут...
Они цветут; их много; их избыток;
	Они цветут.

Их лепестки трехгранные - как крылья,
	Как белый шелк...
Вы - лета мощь! Вы - радость изобилья!
	Вы - светлый полк!

Готовь, земля, цветам из рос напиток,
	Дай сек стеблю...
О, девушки! о, звезды маргариток!
	Я вас люблю...

		Мыза Ивановка
		1909. Июль


41. Маленькая элегия

Она на пальчиках привстала
И подарила губы мне,
Я целовал ее устало
В сырой осенней тишине.

И слезы капали беззвучно
В сырой осенней тишине.
Гас скучный день - и было скучно,
Как все, что только не во сне.

		1909

42. Чайная роза

		Если прихоти случайной
		И мечтам преграды нет,-
		Розой бледной, розой чайной
		Воплоти меня, поэт!
			Мирра Лохвицкая

Над тихо дремлющим прудом -
	Где тишина необычайная,
Есть небольшой уютный дом
	И перед домом - роза чайная.

Над нею веера стрекоз -
	Как опахала изумрудные;
Вокруг цветы струят наркоз
	И сны лелеют непробудные.

В пруде любуется фасад
	Своей отделкой прихотливою;
И с ней кокетничает сад,
	Любуясь розою стыдливою.

Но дни и ночи, ночи дни -
	Приливы грусти необычные.
И шепчет роза: "Мы - одни
	С тобою, сад мой, горемычные"...

А между тем, с огней зари
	И до забвения закатного,
В саду пигмеи, как цари,
	Живут в мечте невероятного.

Они хохочут и шумят,
	Ловя так алчно впечатления;
Под их ногами сад измят:
	Бессмертье - часто жертва тления!..

Что станет с розой, если весть
	О ней дойдет до них случайная?..
И не успевшая расцвесть,
	Спешит увянуть роза чайная...

		1909

43. Четкая поэза

Разум мой бесстрастен. Сердце бьется четко.
Вспомнилось мне лето давнее в лесу.
Только что узнал я: у тебя чахотка,-
Вскоре гроб твой белый к церкви понесу.

Вспомнилось мне лето: мошки, незабудки,
Грозы и туманы, вечера в луне.
Силы были сильны, чувства были чутки;
Ты была со мною, ты была при мне.

Может быть, томилась вешнею ажурью,
Может быть, любила чувственно и зло,-
Только вся дышала знойною лазурью
Или омрачалась девственно светло...

Часто мы лежали в ландышах и в кашке,
Точно брат с сестрою, телом к телу льня;
Часто приходила ты в одной рубашке
Ночью в кабинет мой, возжелав меня...

Но когда тянулся я к тебе всем телом,
Чтоб в тебя, как в омут, глубоко упасть,
Ты, с лицом от муки страстной побледнелым,
Грубою издевкой охлаждала страсть.

То лазорьно-нежно, то кошмарно едко
Говорила броско о каком-то "нем";
Тщетно я терзался: кто ты? амулетка,
Верная обету? лилия с вином?..

Все я понял после. Хорошо и кротко
На душе печальной. Слушай-ка, дитя!
Твой удел - могила: у тебя чахотка.
От тебя заразу я приму шутя.

		1912


44. На мотив Фофанова

Я чувствую, как падают цветы
Черемухи и яблони невинных...
Я чувствую, как шепчутся в гостиных,-
О чем? О ком?.. Не знаю, как и ты.

Я чувствую, как тают облака
В весенний день на небе бирюзовом,
Как кто-то слух чарует полусловом...
И чей-то вздох... И чья-то тень легка...

Я чувствую, как угасает май,
Томит июнь и золотятся жатвы...
Но нет надежд, но бесполезны клятвы!
Прощай, любовь! Мечта моя, прощай!

		1911. Май


45. Виктория Регия

Наша встреча - Виктория Регия:
	Редко, редко в цвету...
До и после нее жизнь - элегия
	И надежда в мечту.

Ты придешь - изнываю от неги я,
	Трепещу на лету.
Наша встреча - Виктория Регия:
	Редко, редко в цвету...

		1909


46. Стансы

Ни доброго взгляда, ни нежного слова -
Всего, что бесценно пустынным мечтам...
А сердце... а сердце все просит былого!
А солнце... а солнце - надгробным крестам!

И все - невозможно! и все - невозвратно!
Несбыточней бывшего нет ничего...
И ты, вся святая когда-то, развратна...
Развратна! - не надо лица твоего!..

Спуститесь, как флеры, туманы забвенья,
Спасите, укройте обломки подков...
Бывают и годы короче мгновенья,
Но есть и мгновенья длиннее веков!

		Мыза Ивановка
		1909. Август


47. Ты ко мне не вернешься...

		Злате

Ты ко мне не вернешься даже ради Тамары,
Ради нашей дочурки, крошки вроде крола:
У тебя теперь дачи, за обедом - омары,
Ты теперь под защитой вороного крыла...

Ты ко мне не вернешься: на тебе теперь бархат;
Он скрывает бескрылье утомленных плечей.
Ты ко мне не вернешься: предсказатель на картах
Погасил за целковый вспышки поздних лучей!..

Ты ко мне не вернешься, даже... даже проститься,
Но над гробом обидно ты намочишь платок...
Ты ко мне не вернешься в тихом платье из ситца,
В платье радостно-жалком, как грошовый цветок.

Как цветок... Помнишь розы из кисейной бумаги?
О живых ни полслова у могильной плиты!
Ты ко мне не вернешься: грезы больше не маги,-
Я умру одиноким, понимаешь ли ты?!

		1910


48. Berceuse

Миньонет

Пойте - пойте, бубенчики ландышей,
	Пойте - пойте вы мне -
О весенней любви, тихо канувшей,
	О любовной весне;

О улыбке лазоревой девичьей
	И - о, боль - о луне...
Пойте - пойте, мои королевичи,
	Пойте - пойте вы мне!

		1910


49. Сонет

Любви возврата нет, и мне как будто жаль
Бывалых радостей и дней любви бывалых;
Мне не сияет взор очей твоих усталых,
Не озаряет он таинственную даль...

Любви возврата нет,- и на душе печаль,
Как на снегах вокруг осевших, полуталых.
- Тебе не возвратить любви мгновений алых:
Любви возврата нет,- прошелестел февраль.

И мириады звезд в безводном океане
Мигали холодно в бессчетном караване,
И оскорбителен был их холодный свет:

В нем не было былых ни ласки, ни участья...
И понял я, что нет мне больше в жизни счастья,
	Любви возврата нет!..

		Гатчина
		1908


50. Душистый горошек

Сказка

Прост и ласков, как помыслы крошек,
У колонок веранды и тумб
Распускался душистый горошек
На взлелеянной пажити клумб.

И нечаянно или нарочно,
Но влюбился он в мрамор немой,
Точно был очарован он, точно
Одурачен любовью самой!

Но напрасно с зарей розовел он,
Обвивая бесчувственный стан:
Не для счастия камень был сделан,
И любить не умел истукан.

Наступали осенние стужи,
Угасал ароматный горох;
И смотрелся в зеркальные лужи
Грубый мрамор, закутанный в мох.

- Мох идет мне,- подумал он важно:
Но зачем я цветами обвит? -
Услыхал это вихрь и отважно
Порешил изменить его вид.

Взял он в свиту песчинки с дорожек
И шутливо на старца напал,-
И опал разноцветный горошек,
Алым снегом мечтаний опал!..

		1909


51. Ноктюрн

Бледнел померанцевый запад,
В горах голубели туманы,
И гибко, и цепко сплетались
В объятьях над вами лианы.

Сквозь кружева листьев ажурных
Всплывали дворцов арабески,
Смеялись алмазы каскадов
Под их пробужденные плески.

Вам слышался говор природы,
Призывы мечтательных веток,
И вы восхищалися пляской
Стрекоз, грациозных кокеток.

Растенья дышали душисто
Вечерним своим ароматом,
И птицы, блаженствуя, пели -
Как вы, восхищаясь закатом.

Весь мир оживал при закате
По странной какой-то причуде...
И было так странно, так дивно
Вам, жалкие темные люди!

И было вам все это чуждо,
Но так упоительно ново,
Что вы поспешили... проснуться,
Боясь пробужденья иного...

		1908

52. Баллада

		И. Д.

У мельницы дряхлой, закутанной в мох
	Рукою веков престарелых,
Где с шумом плотины сливается вздох
	Осенних ракит пожелтелых,

Где пенятся воды при шуме колес,
	Дробя изумрудные брызги,
Где стаи форелей в задумчивый плес
	Заходят под влажные взвизги

Рокочущих, страстных падучих валов,
	Где дремлет поселок пустынный,-
Свидетель пирушек былых и балов,-
	Дворец приютился старинный.

Преданье в безлистную книгу времен
	Навек занесло свои строки;
Но ясную доблесть победных знамен
	Смущают все чьи-то упреки.

Нередко к часовне в полуночный час
	Бредут привиденья на паперть
И стонут, в железные двери стучась,
	И лица их белы, как скатерть.

К кому обращен их столетний упрек
	И что колыхает их тени?
А в залах пирует надменный порок,
	И плачут в подполье ступени...

		1909


53. Октябрь

Люблю октябрь, угрюмый месяц,
Люблю обмершие леса,
Когда хромает ветхий месяц,
Как половина колеса.
Люблю мгновенность: лодка... хобот...
Серп... полумаска... леса шпиц...
Но кто надтреснул лунный обод?
Кто вор лучистых тонких спиц?
Морозом выпитые лужи
Хрустят и хрупки, как хрусталь;
Дороги грязно-неуклюжи,
И воздух сковывает сталь.
Как бред земли больной, туманы
Сердито ползают в полях,
И отстраданные обманы
Дымят при блеске лунных блях.

И сколько смерти безнадежья
В безлистном шелесте страниц!
Душе не знать любви безбрежья,
Не разрушать душе границ!

Есть что-то хитрое в усмешке
Седой улыбки октября,
В его сухой, ехидной спешке,
Когда он бродит, тьму храбря.
Октябрь и Смерть - в законе пара,
Слиянно-тесная чета...
В полях - туман, как саван пара,
В душе - обмершая мечта.

Скелетом черным перелесец
Пускай пугает: страх сожну.
Люблю октябрь, предснежный месяц,
И Смерть, развратную жену!..

		1910. Октябрь


54. Секстина

Предчувствие - томительней кометы,
Непознанной, но видимой везде.
Послушаем, что говорят приметы
О тягостной, мучительной звезде.
Что знаешь ты, ученый! сам во тьме ты,
Как и народ, светлеющий в нужде.

Не каждому дано светлеть в нужде
И измерять святую глубь кометы...
Бодрись, народ: ведь не один во тьме ты,-
Мы все во тьме - повсюду и везде.
Но вдохновенна мысль твоя в звезде,
И у тебя есть верные приметы.

Не верить ли в заветные приметы,
Добытые забитыми в нужде?
Кончина мира, скрытая в звезде,-
Предназначенье тайное кометы;
И ты, мужик, твердишь везде, везде,
Что близок час... Так предреши во тьме ты.

Как просветлел божественно во тьме ты!
Пророчески-туманные приметы;
Они - костры, но те костры - везде...
Народный гений, замкнутый в нужде,
Один сумел познать мечту кометы
И рассказать о мстительной звезде.

Я вижу смерть, грядущую в звезде,
И, если зло затерянной во тьме ты,
Пророк-поэт языческой приметы,
Мне говоришь об ужасах кометы,
Сливаюсь я с тобой и о нужде
Хочу забыть: к чему? ведь смерть везде!

Она грядет, она уже везде!..
Крылю привет карающей звезде -
Она несет конец земной нужде...
Как десять солнц, сверкай, звезда, во тьме ты,
Жизнь ослепи и оправдай приметы
Чарующей забвением кометы!

		1910. Январь


55. Земля и Солнце

Вселенская поэма

Земля любит Солнце за то,
Что Солнце горит и смеется.
А Солнце за то любит Землю,
Что плачет и мерзнет она.
Не сблизиться им никогда,
Они и далеки, и близки;
Пока не остынет светило,
Живет и страдает Земля.
Хотя у них общего нет,
Не могут прожить друг без