ким пьянил,
   То рьямо, с наслажденьем рвал
   Души прозрачный матерьял?
   Что за неведомая сила
   Беду иной раз мудро отводила,
   То все надежды жгла в один момент,
   Когда, казалось, до спасенья - миллиметр?
      Зачем же молодой Христос
      Свой крест тяжелый в гору нес?
      Голгофы страшный силуэт
      Да нам оставленный завет
      От искушений не спасли
      Нас, грешных жителей Земли.
Так и живем земными судьбами своими,
Но может все-таки настанет судный день,
И выйдут все и головы поднимут,
И в недоступной чистой высоте
ЕГО увидят, призванного ими?

Проходит жизнь. А все же это странно.
И зубы ноют, и душа болит.
Все в прошлом суета, а впереди туманно.
Земля - планета где-то в космосе летит...

     Состояние

Жжет внутри - невыносимо
(Хоть и холодно снаружи)
Оболочка моя - символ
Не спасающий от стужи

(Да к тому же и от жжения)
Форму рушит содержание -
Швы трещат от напряжения
Только тщетны все старания -

Не вернуть то состоянье:
Сладкий сон самообмана,
Невесомость ожиданья,
Ненасытность мыслей пьяных...

Задыхаюсь вспоминая.
Ух! Стал воздух непрозрачен
Непригоден для дыханья
В нем чертями цифры скачут

И магические знаки.
Ветер трепетно терзает
Закорючки да зигзаги
Да круги перед глазами -

Торжество бесовских формул!
Наползают кучно танки
Жрут простор лавиной черной
(Как в психической атаке)

Коченею. (И сгораю!)
На заброшенной платформе.
Что там шпарит с шумным паром?
(Вещий сон мешает вспомнить

Стертый временем случайно)
Может вырвался на волю
Паровоз монументальный?
И увлекшись новой ролью -

Налетел. А мог бы мимо!
Или давит Немезида
Страшной карой? Нестерпимо!
Как вернуться в день забытый?

Тень сплошная разливаясь
Пенится зловещим зельем
Вьется нетопырей стая
Им, ночным зверям - веселье...

Ха! Вдруг выскользнет, как мыло
Канет блажь - то состоянье
А ведь это - все, что было
Все богатство. (Состояние)

     x x x

    Болото. Поле. Лес. Уже конец столетья.
    Нависла туча на сплетение ветвей,
    Смягчает полумрак природы разноцветье
    ...Заворожила взгляд росинка на руке

Я в глубину прозрачную всмотрюсь
Мир отраженный - суть иллюзии покоя
Нет. В душу заглянуть (бессмертную) - боюсь
Какая муть. Пройдусь и успокоюсь.
Грязь (под ногами). Я сейчас вернусь
В реальный мир. Вдали грохочет поезд
Набитый. Может втиснусь? Ну и пусть
Там давка - я от вечности в ней скроюсь.
Но будет день (другой) - и я ворвусь
Под своды гулкие безлюдной дикой воли.

    Вновь тайны бытия разбередят сомненья
    Когда прикроет слякоть белый снег
    Я поспешу - на "страшный суд", в уединенье
    Болото. Поле. Лес. Еще ХХ век....

     Душа

Вся зажалась, взъерошилась, скорчилась
Среди буйства кичащейся нечисти,
Та, что нас начиняет творчеством
И живет бесконечно в вечности.
Аж до пяток упала, безвольная,
Но затем в закоулки тесные
Прошмыгнула искра крамольная
И прожгла оболочки телесные.
В ней по штату эмоции числятся
И "трудиться она обязана",
Чтоб подольше остаться чистою
От идеи сверху навязанной.
Нас с былыми владельцами связывает
И в потомка вселится исподволь,
Наша сущность - всегда одноразовая,
Инвентарь неизменный для исповеди.

     x x x

Или бред, иль навязчивый сон.
Завывая, кружит ветер бешеный.
Темнота, словно стая ворон,
Налетает на глушь озверевшую.

    Кто-то полем промерзшим бредет
    В неизвестности мрака кромешного.
    Странный голос как-будто зовет -
    Не тебя ль? Так какого же лешего...

Позабудь эту ересь да пей,
Черствым хлебом соленым закусывай,
Лишь в душе не копайся своей,
Что зовется загадочной русскою.

    Разогнавшись, ворвется метель
    В тесноту комнатенки замызганной,
    И тяжелый спасительный хмель
    Унесет, и начнется все сызнова.

По заснеженной жесткой стерне
Ты волчицей ободранной рыскаешь,
И холодной бесстрастной луне
Диким воем тоску свою выскажешь.

    Так давай, не раздумывай, пей
    Эту горькую гадость невкусную,
    Лишь в душе не копайся своей,
    Что зовется загадочной русскою.

Расколдует раскатистый звон
На рассвете все сны окаянные.
Внемлют лики старинных икон
Запоздалым словам покаяния.

    Видишь выход из царства теней? -
    Там, где свечка оплывшая тусклая.
    Этот свет не в душе ли твоей,
    Что зовется загадочной русскою?

     x x x

Там, где рисунки выбиты на скалах,
Давно, в суровых северных краях,
Стихия море потемневшее вздымала,
И стойбище сковал холодный страх.

    Людей тщедушных ветер леденил,
    Сек тело и врывался с визгом в уши,
    Лавиной непрерывной ливень лил,
    Водой бурлящей заливая сушу.

Тогда к своим священным истуканам,
Своим земным языческим богам
Они пошли на ощупь за шаманом,
Хоть ринулась навстречу им река.

    Но тщетно пенился прожорливый поток,
    Шли люди, впереди был виден Бог.
    Шли люди, впереди был виден Бог.

Природа все стервозней развлекалась,
Людей к подножью идола прижав,
Земная твердь нещадно сокращалась,
Воде свои владения отдав.

   "О многоликий, как ты допустил", -
    Кричал шаман, сон идола нарушив, -
   "Такое торжество враждебных сил,
    Что пожирают жадно наши души!

Вновь жертву ищет жало урагана,
А ты укрылся в рыхлых облаках,
Так получай!" - и бил в безумстве пьяном
Дубиной деревянные бока.

    Шаман наотмашь колотил намокший бок,
    Чтоб Бог его услышал и помог,
    Чтоб Бог его услышал и помог.

Стихия понемногу выдыхалась,
Скатилось море к прежним берегам,
По небу яркая полоска выгибалась
И волны жались к влажным валунам.

    Но шквал внезапно идола свалил,
    Остаток сил неистово обрушив,
    Шальной поток в пучине закружил
    И уволок... Молил шаман: "Послушай:

Лишиться Бога - кара на века нам.
Вернись, к тебе протянута рука..."
Нет, море подхватило истукана,
Казалось, он шепнул издалека:

   "Истек невидимой духовной власти срок,
    Я от безумства вас не уберег,
    Пусть мудрость вам дарует новый Бог!"

     x x x

А за окном осенний вечер, как в кино
А там, на западе, как встарь, горит заря
Нам сущность вечности понять не суждено
Приходит мудрость с опозданием, а зря
Нас долго кружит хоровод беспечных игр
Потом - рутина повседневной суеты
А в нас таится бесконечный дивный мир
И дремлют тайны не открытой красоты.

     Тройка

Эти рыжие лошади словно взбесились.
Тройка мчится как сказочный символ России.
    Бесконечной дорогой разбитой
    Вразнобой барабанят копыта.
Бубенцы будоражат занудные будни,
Но былинных героев будить безрассудно.
    Суть свободы надежно забыта
    За безликими бедами быта.
Кто-то в бричке стоит в ореоле из пыли,
Взвились гривы, как огненно-рыжие крылья,
    И росинки с осиновых веток
    Раскидал заметавшийся ветер.
На обочине - спорят, кричат, рассуждают,
Молча крестятся или в пылу проклинают,
    Распознает лишь мудрый возница,
    Что в загадочных душах таится
Глупость, лень и невежество, пьянство и серость,
Удаль, мудрость, упорство, терпение, смелость, -
    Все смешали две части света
    На огромном просторе этом.
Как в движении эта упряжка красива!
Не пропали былых поколений усилья.
    Будем жить - виражи одолеем!
    Нас заждался век Водолея!

     x x x

    Расписной узорной вязью
    На заре земля одета
    Магия взаимосвязи
    Тень притягивает к свету
    А под вечер колоритны
    Сочных красок сочетанья
    В обрамленьи четких линий
    Или контуров размытых
    Красота - ведь это тайна

    Налетел поющий ветер
    Листья хором зашуршали
    Шелестя согнулись ветви
    День звучаньем насыщая
    И мелодию сплетают
    Ноты в странных сочетаньях...
    Затихая звуки тают
    Музыку в душе оставив
    Красота - ведь это тайна

    Ах, какие нынче звезды
    Жгут ночного неба бархат
    Может космос этот создан
    Чтобы мы с тобой случайно
    Заглянули вверх без страха
    В непонятную нам вечность
    И задумались над тайной
    Бесконечных сочетаний
    Красота ведь - бесконечна!

В природе вечной красоты раздолье
Мелодии и краски оживают
И опьяняет нас волнующая воля
И вдохновляют восхитительные дали

      * Юрий Канащенков. СТИХОТВОРЕНИЯ *

     ГЛАДИАТОРЫ

Ушедшие в Лету античные времена,
сползали по краю великой, неведомой бездны.
Была чаша смерти еще не испита до дна,
и даже считалось, что драки и войны полезны.
Тебе брошен вызов, и ты принимаешь бой,
ты - раб поединков, герой и бесстрашный воин.
Один на один, не стоят войска за спиной,
выходишь ты на арену, могуч и спокоен.

Силен твой соперник, нет, в нем огонь не угас,
оружье исправно, надежны его доспехи,
он грозен, опасен и дерзок в решающий час,
и как никогда он уверен в своем успехе.

На страшное зрелище глянуть собрался народ,
свидетель блестящих побед и больших поражений,
спокойны и сосредоточены взоры господ,
любителей острых и полных грехов развлечений.
И вот с ужасающим звоном скрестились мечи,
удар за ударом ловко щиты отражали.
Как ярки, как жарки дневного светила лучи!
Клинки-забияки, купаясь в их свете, сверкали.

Дошел до накала страстей затянувшийся бой,
и в этой стихии минута развязки настала:
соперник слабеет... и вот он повержен тобой,
и дальше судьбу его публика решала.
Похоже, что будет ее приговор суров,
и ты хладнокровно держишь свой меч наготове.
Твой слух режут возгласы: Пусть прольется кровь!
И крики восторга при виде пролитой крови.

    1982

     РОССИЙСКИЕ ЗАРИСОВКИ

Прохожие лениво грязь месили,
топча вконец разбитый тротуар,
и к быту неприязнь оставя в силе,
впадали под влиянье мрачных чар.

Все новые рождая разногласья,
(не без изъяна - каждая семья)
невинный иероглиф "Здесь был Вася"
воспринимали как "Здесь бил вас я".

И с видом гегемонов всей России,
и с тайною опаской в тот же миг
хапуги что-то левое грузили
в обшарпанный изрядно грузовик.

Познав и радость встреч, и боль утраты,
и как звучит по-русски c'est la vie,
ловлю пустые безучастья взгляды,
предчувствуя возврат былой любви.

    1994

     ВЕЧНОСТЬ

Я - везде...
я и выше, и ниже,
я пронзаю и небо, и крыши,
даже если порою придется
об колодцы дворов расколоться.

Я - сама бесконечность пространства,
постоянство и непостоянство,
я - вершина древнейших учений,
тайна духа перевоплощений,
я - пророчества судеб виденье,
дата смерти и дата рожденья,
свет и святость, промозглость и серость,
равнодушие, трусость и смелость,
озабоченность, черствость, беспечность,
и медлительность, и быстротечность,
человечность и бесчеловечность,
с вами я - жрица Божия, ВЕЧНОСТЬ.

    1994

     КРАСОТА

Твоей красе предела нет!
Скупыми рифмами поэт,
увы, воспеть ее не в силах.
Она - смертельный яд в крови,
и розы пламенной любви
взойдут крестами на могилах.
Гневит Всевышнего творца,
сжигая души и сердца,
так вызывающе беспечна!
И тайный дав себе обет -
затмить собой весь белый свет,
забыла, что она не вечна,
что вдруг растает дивный сон,
не в ритм, не в такт, не в унисон
чувств прежних ветренным напевам,
что все поблекнет, все пройдет,
и время в жертву принесет
ее другим прекрасным девам.
Судьба жестокою рукой
отправит нимфу на покой -
окончен бал и песня спета...
и ты умоешься слезой,
узнав оживший образ свой
в блистающих стихах поэта.

    1993

     ПУТЬ К МУЖЧИНЕ

В час ночной, с тишиной,
тьма взошла на престол
и приблизила миг долгожданный.
Деловой, занятой, наконец он пришел,
пусть усталый, но все же желанный.

Как легко на душе!
И встречает уже
поцелуем супруга супруга,
но свидетель Господь,
на голодную плоть
что за мерзость слюнявить друг друга!

Поцелуй мой прими,
только чувствую я,
здесь не пахнет одним поцелуем.
Ты меня накорми,
дорогая моя,
вот тогда, может быть, поворкуем.

Что ж, достоин похвал,
стол давно уже ждал,
взяли верх здравый смысл и рассудок.
Путь к мужчине лежал,
как коварный кинжал,
прямо в сердце, но через желудок.

    1994

     СТРЕМЛЕНИЕ К БЛАГАМ

Что за блажь в стремленьи к благам,
всюду первым быть стараться,
где уж нам, простым трудягам,
за магнатами угнаться!

Безысходность и усталость
презирая, планы строим,
чтоб иметь хотя бы малость,
гнемся, стонем, ломим, ломим...

Тяжким грузом беспредела
мелочь в кошельках осела,
а душа в нужде черствела -
накопилось, наболело!

А судьба играет нами -
тратим время, тратим силы,
чтоб свести концы с концами
от рожденья до могилы.

    1995

     ВОРОНА И ЛИСА

Вороне Бог, единовластец Мира,
из состраданья ниспослал кусочек сыра.
Ей милость Божия весьма польстила.
Она на ель посадку мастерски свершила,
подальше от другого воронья,
да призадумалась о смысле бытия,
в чем заключаются основы мирозданья,
материя первична иль сознанье.
Так вот сама перед собой умом блистала
и в клюве сыр задумчиво держала.

На ту беду лиса, раба злодейских рвений,
на свой пушистый хвост искала приключений.
Увидев, что ее Всевышний обделил,
лисице показался белый свет не мил.
И принявшись ворону созерцать,
изысканно плутовка стала лепетать,
что краше птицы во всем свете не сыскать,
что ее перьями лишь мудрости писать,
и что во всей Вселенной нет мудрей ворон,
и перед ней в ораторстве бессилен Цицерон.
- Прошу, толкни же речь, промолви слово!
Тебя я слушать целый день готова.

Но глянув на лису презрительно и хмуро,
ворона каркнула в ответ: Да что я - дура?
Сыр выпал. Вновь лиса достигла цели
и удалилась, с сыром, прочь от ели.
Ворона ж философски рассудила так:
Произошло обычное перераспределенье благ.
Как резок благосостояния контраст!
Быть может, снова бедной птичке Бог подаст?

    1993

     АФРОДИТА

Ясны очи украсив тенями
и помадой намазав губки,
"Афродита" сверкнет коленями
из-под джинсовой миниюбки,
и свежа, молода годами,
стройный стан соблюдая свой,
по асфальту стучит каблучками,
словно лошадь по мостовой.
Уповает прохожих мгновеньями,
на ходу поправляя волосы,
а мужские взгляды - рентгенами
бьют все чаще, да ниже пояса.

И меня так недавно мучили,
но, о Боже, как мне наскучили
эти глазки, и грудь, и талия,
и так далее, и так далее...

     x x x

Нынче - спрос на сверхкрасоток,
как щедры дары природы!
Превратят ли их в кокоток
или в жертвы криков моды?

А желающих так много -
ни конца тому, ни края:
Вот еще одна "Джоконда",
вот еще одна "Даная",
каждая достойна лести,
уникально одеянье,
только было б все на месте,
только было бы желанье...

     РЕКЛАМА

Потребитель сверхмодных вещей,
обитатель торгового дома -
все разборчивей он, все щедрей,
ему каждая мелочь знакома.

Дорогие меха! О, мираж!
Как увидели, так обалдели!
Лихо впишутся в зимний пейзаж
длинноногие фотомодели.

Да, реклама - всесильная вещь!
Браво законодателям моды!
Потребитель вцепился, как клещ,
хоть его раздражают расходы.

     КОРОЛЕВА КРАСОТЫ

Сбылись заветные мечты
в изяществе походок плавных!
О королева красоты,
ты - первая, тебе нет равных!
О, как блажен судьбы просвет!
Тебе, тебе цветы живые!
О, нимфа! - восклицал поэт.
О, фея! - вторили другие.

Но сон растаял на беду,
к тебе действительность вернулась,
когда с авоськами на льду
ты так бездарно растянулась.
Но джентльменов рядом нет.
О, где вы, грезы голубые?
Растяпа! - пробурчал поэт.
Раззява! - гаркнули другие.

     x x x

Небеса в ночи темнели,
чьи-то сны лелеет ночь.
Твой младенец в колыбели,
на тебя похож точь-в-точь,
что-то странное лепечет,
разрезвился и не спит,
в погремушки ручкой мечет
и шалит, шалун, шалит!
Одержима бренной целью -
не уснуть... вот-вот уснешь,
и склонясь над колыбелью,
тихо песни ты поешь.

От разлук изнемогая,
льнет к тебе моя душа,
чтоб помочь тебе, родная,
убаюкать малыша.

     x x x

Люблю я засыпать под мерный шум дождя,
проваливаясь в сон,
куда-то уходя,
туманится сознанье, мысли меркнут,
и я куда-то, в мир иной, низвергнут.
В нем растворяюсь я,
окутан теплым сном,
не трогает меня
ненастье за окном,
в спокойствии все тело пребывает,
и нежится душа, и отдыхает...

Но мой растаял сон.
Как звонко птичье пенье!
Луч солнца сквозь окно
облегчит пробужденье,
сияют лужи тут и там, на солнышке блестя,
и небо чисто, и давно уж нет дождя.

    1993

     ЗАБРОШЕННЫЙ ХУТОР

Хутор стоит в Вологодских лесах,
всеми забыт, заброшен.
Плуг не коснется земли в тех краях,
луг много лет не кошен.
Лишь пролетит одинокий шмель,
да комары резвятся.
Мимо пройдет осторожный зверь -
нечего здесь бояться.
Ранней зарею петух не споет,
скот не пойдет на выгон,
ветхие срубы - подобье сирот...

Словно забвенью выдан
весь этот край и весь этот простор.
Прежняя жизнь заглохла -
много воды утекло с тех пор,
много ручьев засохло.
Так вот, сквозь годы, за днем идет день,
в блеклости дикой картинки,
только, увы, не видать перемен
в дебрях Российской глубинки.

    1994

     ВЕСНА

У природы - свои права,
у природы - свои прогнозы.
Вновь безудержная весна
у берез вырывает слезы.

В ясных отблесках вешних вод,
пеньи птичьем и солнца сияньи
все яснее ее приход,
все нежнее ее дыханье.

И не зная дорог и троп,
в чистом поле, где краски пестры,
жеребец совершал галоп,
на ходу раздувая ноздри.

Он себя удержать не смог,
молод, дерзок, красив и ясен,
забывая, что мир жесток,
свято веря, что мир прекрасен.

    1993

     ВСЕ, КАК ВСЕГДА

Все, как всегда...
И небо хмурится
от суматохи городской,
и грохот транспорта на улице
в безмолвии толпы людской.

Все, как всегда...
Заботы старые
вновь разрывают на куски,
души пожары небывалые
меняют приступы тоски,
и в радость перемен не верится,
у каждого судьба своя.

Все, как всегда...
Когда ж изменится
однообразье бытия?

    1985

     ТАЙНЫ ИСТОРИИ

Что кроется там, под камнями
надменных вершин пирамид?
Рабы остаются рабами,
пока надзиратель не спит.
Хранили молчание сфинксы
во мгле вековой тишины,
решаются войнами иксы,
и воины жаждут войны.
Строители древних развалин
шагают незримой тропой,
история, полная таин -
их детище, их крепостной.
Растут диссертации в стопки
и противоречий скандал,
усердно ведутся раскопки,
где каждый сенсаций искал.

     x x x

Мы все под солнцем и луной
в плену материи единой,
нам целью - мнимый рай земмой...
Неудержимою лавиной
течет сознания струя,
все на пути своем сметая,
духовность - призрак бытия,
объемов графика скупая -
мировоззрения полет
бесплодной уймой точек зрений,
и в неизвестность нас влечет
господство тайных измерений.

А жизнь внезапно - коротка,
врасплох - последнее дыханье
и блеск застывшего зрачка -
опустошенья содержанье.

    1993

     РАЗГУЛ

Раздольно веселье,
богато застолье,
мила нам сивушная вонь!
Мы пьем под закуску,
да пляшем вприсядку -
дай жару, шальная гармонь!
Веселые, пьяные до неприличья,
друг другу открыты душой.
С ума меня сводит улыбка девичья -
поедем кататься с тобой?
Мне сердце волнуя,
твои поцелуи
отнимут последний покой.
Россия родная,
любовь неземная,
навеки, навеки я твой!
Вернувшись к постою,
кричу со слезою:
О как я безумно влюблен!
И ночью густою,
в обнимку с тобою,
уйду я в неистовый сон.

Наутро, объятый похмельною дрожью,
я пью у колодца с ведра.
Неужто по этому вот бездорожью
мы мчали так лихо вчера?

    1993

     x x x

Храмы шитые златом
и просторы равнин,
обагренных закатом
лучезарных долин
и морскую обитель -
это, кажется мне,
где-то раньше я видел...
Не во сне... Не во сне...
В глубине подсознанья
помню смутно свой дом,
тайну цели желанья,
в воплощеньи ином
жил я жизнью другою,
и уверенность есть,
что встречался с тобою,
но не здесь... Но не здесь...

     ЮРИЙ КАНАЩЕНКОВ

     ВОЙДЯ В ЭТОТ МИР

     книга стихов

     О ВЕСНЕ И ОБО МНЕ

     в уменьшительно-ласкательной форме.

Нынче приятный прогнозец:
облачко сжалось в комочек,
сник импотентно морозец,
серенько стаял снежочек,
ласковы солнышка вспышки,
спятили кошки и пташки,
и обнаглели мальчишки
в жажде желанной свидашки.
Скачут за модой дев