еческих потребностях с анализом авторитарности, разрушительности человека?
Иначе говоря, как, стремясь к познанию, творчеству, человек парадоксальным
образом отрекается от свободы, самостийности и ищет возможности подчинить себя
власти безропотно и окончательно?

  Фромм разъясняет: по отношению к индивиду общество может выполнять различные
функции - содействовать раскрытию потенциальных способностей человека, его
потребностей или деформировать эти внутренние побуждения, придавать им
искаженную форму. Во-первых, человек утрачивает контакт с самим собой, в
результате чего возникает феномен деперсонализации. Во-вторых, его отношения с
другими людьми приобретают функциональный, овеществленный характер. Картина
«всеобщей отчужденности», развернутая Фроммом, не представляется в наши дни ни
абстрактной, ни утопической, ни преувеличенной. Человек, по мнению Фромма,
подчинен не только вещному миру. Общественные и политические обстоятельства,
которые создает человек, подчиняют его себе. Отчужденный человек, который верит,
что он господствует над природой, становится рабом вещей и обстоятельств,
беспомощным придатком в мире, который сам есть не что иное, как застывшее (опре-
дмеченное) выражение его собственных сил. Сегодня, как полагает Фромм,
запуганное человечество со страхом ждет, удастся ли ему спастись или оно попадет
под иго созданной им бюрократии. Разве можно не вдуматься в предостережение
Фромма о том, что в информационном обществе может вообще исчезнуть проблема
свободы человека, его ответственности, ибо этот мир, если он будет выкроен по
меркам технократического мышления, перестанет быть человеческим?

  Процесс социализации, по мнению Фромма, начинается уже с того мгновения, когда
индивид проявляет себя и свое отношение к людям через формы человеческих
отношений. Развитие той или иной формы общения приводит к формированию
общественного характера (эта категория введада Э. Фроммом), то есть стабильной и
четко выраженной системы ориентации. Соответственно пяти способам социализации
(мазохизм, садизм, деструктивизм, конформизм и любовь) возникают способы
адаптации к социуму - рецептивный, эксплуатирующий, накопительский, рыночный,
продуктивный. На основе этого Фромм разрабатывает свою характерологию, придавая
ей еще большее значение, чем Юнг. Он подчеркивает, что чем дальше развивался
психоанализ, тем становилось яснее, что невротический характер можно понять
только через невротический характер. Новая, создаваемая психоанализом
характерология, по мнению Фромма, крайне необходима для развития этической
теории. Предметом этического исследования все чаще становятся не отдельные
пороки и добродетели, а добродетельный или порочный характер.

   Фромм стремится анализировать сложные социальные явления, вскрывая
изначальные психические потребности человека, вырастающие на этой основе типы
общения, типы ориентации и всякого рода патологические смещения. От причудливых
светотеней психики он продвигается к описанию человеческих социальных типов.
Философская антропология Фромма включает в себя психоаналитические,
экзистенциальные, собственно антропологические, марксистские идеи. Она открыта
также для древней мистической традиции, для восточного оккультизма. Исходные
позиции философа не претерпевают существенных изменений. Доминанта философской
рефлексии Фромма - мучительное и напряженное постижение тайны человека.
Л.Шпионский.




 I. МАРКС И ФАЛЬСИФИКАЦИЯ ЕГО МЫСЛЕЙ.
Ирония истории состоит в том, что, несмотря на доступность источников, в
современном мире нет предела для искажений и неверных толкований различных
теорий. Самым ярким примером этого рода является то, что сделано в последние
десятилетия с учением К. Маркса. В прессе, литературе и речах политических
деятелей постоянно упоминается Маркс и марксизм, так же как в книгах и статьях
известных философов и социологов. Создается впечатление, что ни политики, ни
журналисты ни разу не прочли ни единой Марксовой строчки, а социологи и
обществоведы привыкли довольствоваться минимальными знаниями текстов Маркса. И
при этом они явно чувствуют себя совершенно уверенно, ибо никто из влиятельных в
этой области людей не высказывает недоумения по поводу их сомнительных,
невежественных заявлений . Самым распространенным заблуждением является идея так
называемого «материализма» Маркса, согласно которой Маркс якобы считал главным
мотивом человеческой деятельности стремление к материальной (финансовой) выгоде,
к удобствам, к максимальной прибыли в своей жизни и жизни своего рода. Эта идея
дополняется утверждением, будто Маркс не проявлял никакого интереса к индивиду и
не понимал духовных потребностей человека: будто его идеалом был сытый и хорошо
одетый «бездушный» человек. Одновременно Марксова критика религии
отождествляется с отрицанием всех духовных ценностей (ибо духовность понимается
этими интерпретаторами как вера в Бога). Исходя из вышеприведенных
представлений, социалистический рай Маркса преподносится нам как общество, в
котором миллионы людей подчинены всесильной государственной бюрократии; как
общество людей, которые отдали свою свободу в обмен на равенство; это люди,
которые удовлетворены в материальном смысле, но утратили свою индивидуальность и
превратились в миллионы роботоподобных автоматов, управляемых маленькой,
материально более обеспеченной элитой. Следует отметить сразу, что это расхожее
представление о Марксовом «материализме» совершенно ошибочно. Цель Маркса
состояла в духовной эмансипации человека, в освобождении его от уз экономической
зависимости, в восстановлении его личной целостности, которая должна была помочь
ему отыскать пути к единению с природой и другими людьми. Философия Маркса на
нерелигиозном языке означала новый радикальный шаг вперед по пути пророческого
мессианства, нацеленного на полное осуществление индивидуализма, то есть той
цели, которой руководствовалось все западное общественное мышление со времен
Возрождения и Реформации и до середины ХIX в. Такое представление, вероятно,
шокирует многих читателе. Но прежде чем перейти к доказательству, я хочу еще раз
подчеркнуть, в чем состоит ирония истории: она состоит в том, что обычно
описание Марксовых целей и его идей социализма, как две капли воды, совпадает с
современным западным капиталистическим обществом: поведение большинства людей
мотивировано материальвой выгодой, комфортом и растущим потреблением. Рост
потребностей безграничен, он сдерживается лишь чувством безопасности и
стремлением избежать риска. Люди достигли такой степени конформизма, который в
значительной мере нивелирует индивидуальность. Они превратились, по Марксовой
терминологии, в беспомощный «человеческий товар» на службе у сильных и
самостоятельных машин. Фактическая картина капитализма середины XX в. совпадает
с карикатурой на марксистский социализм, как его рисуют его противники. Еще
более удивительно, что люди, которые обвиняют Мартса в «материализме», сами
критикуют социализм за отрыв от реальности, за то, что он не признает, что
единственным стимулом человека к труду является материальная выгода. Я попытаюсь
доказать, что такая интерпретация Маркса ошибочна: 1) в марксистской теории нет
такого положения, что главным мотивом человеческой деятельности является
материальная выгода; 2) истинная цель Маркса состояла в освобождении человека от
давления экономической нужды, с тем чтобы он мог - и это главное - развиться как
человек (сформировать себя как гармоничную личность). То есть главная забота
Маркса - освободить человеческую личность, помочь человека преодолеть утраченную
гармонию с природой и другими людьми; 3) философия Маркса - это скорее духовный
экзистенциализм (на секуляризованном языке), и именно ввиду своей духовной
сущности он не совпадает, а противостоит материалистической практике и
материалистической философии нашего века. Как это стало возможно, что философия
Маркса оказалась искажена до неузнаваемости, до своей полной противоположности?
Для этого есть несколько причин. И первая из них - это чистое невежество. Дело в
том, что материализм не изучается в университетах, не подвергается ни анализу,
ни критике. Поэтому многие, вероятно, считают, что им предоставлено полное право
говорить об этом все, что взбредет на ум, без всякого знания дела. Каждый
считает себя вправе говорить о Марксе, не прочтя ни единой его строчки или хотя
бы того минимума, который необходим, чтобы разобраться в сложной системе его
мыслей и идей. Кстати, одна из главных работ Маркса по проблеме отчуждения и
эмансипации до 1959 г. вообще была неизвестна англоязычной публике
(«Экономическо-философские рукописи 1844 года»). Вторая причина состоит в том,
что русские коммунисты присвоили себе марксистскую теорию и попытались убедить
мир, что они в своей теории и практике являются последователями Маркса. И хотя
на деле все обстоит как раз наоборот. Запад согласился с их пропагандистским
тезисом о соответствии русской теории и практики идеям Маркса. Но не только
русские коммунисты виноваты в фальсификации Маркса. Мысль о том, что Маркс
отстаивал идеи экономико- гедонистского материализма, разделяется многими
антикоммунистами и реформ-социалистами. Причины этого нетрудно отыскать. Хотя
теория Маркса представллет собой критику капитализма, многие ее сторонники сами
были так сильно пропитаны капиталистическим духом, что они наполняли логику
рассуждений Маркса экономическими и материалистическими понятиями, которые
распространены в современном капитализме. Это факт, что советские коммунисты и
реформ-социалисты считаются врагами капитализма, но сами они понимают коммунизм
(или социализм) именно в духе капитализма. Для них социализм - это не такое
общество, которое  к о р е н н ы м  о б р а з о м  отличается от капитализма (с
точки зрения проблемы человека), а скорее это некая форма капитализма, в которой
на вершине социальной лестницы оказался рабочий класс; для них социализм - это,
по ироническому выражению Энгельса, «современное общество, но без его
недостатков». Я назвал логические, рациональные причины искажений Маркса. Однако
существуют еще причины иррационального характера. На протяжении многих лет
Советский Союз считается абсолютным воплощением всякого зла, поэтому его идеи
носят отпечаток дьявольщины. Как в 1917 г. слова «кайзер» и «гунны» стали
воплощением всемирного зла (а все немецкое, включая музыку Моцарта, попадало в
этот чертов круг), так сегодня это место заняли русские коммунисты, и поэтому их
доктрину никто не способен изучать объективно. Причиной этой ненависти обычно
называют террор эпохи сталинизма. Однако есть серьезные основания для того,
чтобы усомниться в искренности подобных объяснений: ведь аналогичные
террористические акции и бесчеловечность французов в Алжире, Трухильо в
Сан-Доминго, Франко в Испании и так далее не вызвали к жизни подобного
морального разоружения. И далее: смена сталинской системы террора хрущевским
реакционно-политическим государством не привлекла к себе достаточного внимания
Запада.... Все это дает нам основание задуматься, а не коренятся ли
антироссийские настроения в морально-гуманистических чувствах, в том ощущении,
что система, которая не знает частной собственности на средства производства,
является бесчеловечной и опасной. Трудно сказать, какой из вышеназванных
факторов несет максимальную ответственность за искажение марксистской философии.
Наверное, в разное время один - больше, другой - меньше, а может быть, все
вместе
... ... ... ...

III. ПРОБЛЕМА СОЗНАНИЯ, СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЫ И НАСИЛИЯ.
В процитированном отрывке поднята чрезвычайно важная проблема: проблема
человеческого сознания. Главный тезис: «Не сознание людей определяет их бытие,
а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание». Более полное
изложение проблемы сознания Маркс дает в «Немецкой идеологии»: «Итак, дело
обстоит следующим образом: определенные индивиды, определенным образом
занимающиеся производственной деятельностью, вступают в определенные
общественные и политические отношения. Эмпирическое наблюдение должно в каждая
отдельном случае - на опыте и без всякой мистификации и спекуляции - вскрыть
связь общественной и политической структуры с производством. Общественная
структура и государство постоянно возникают из жизненного процесса определенных
индивидов - не таких, какими они могут казаться в собственном или чужом
представлении, а таких, каковы они есть в действительности, т. е. как они
действуют, материально производят и, следовательно, как они действенно проявляют
себя в определенных материальных, не зависящих от их произвола границах,
предпосылках и условиях. Производство идей, представлений, сознания
первоначально непосредственно вплетено в материальную деятельность и в
материальное общение людей, в язык реальной жизни. Образование представлений,
мышление, духовное общение людей являются здесь еще непосредственным порождением
материального отношения людей. То же самое относится к духовному производству,
как оно проявляется в языке политики, законов, морали, религии, метафизики и т.
д. того или другого народа. Люди являются производителями своих представлений,
идей и т. д.,- но речь идет о действительных, действующих людях, обусловленных
определенным развитием их производительных сил и - соответствующим этому
развитию - общением, вплоть до его отдаленнейших форм. Сознание никогда не может
быть чем-либо иным, как осознанным бытием, а бытие людей есть реальный процесс
их жизни. Если во всей идеологии люди и их отношения оказываются поставленными
на голову, словно в камере-обскуре, то и это явление точно так же проистекает из
исторического процесса их жизни,- подобно тому как обратное изображение
предметов на сетчатке глаза проистекает из непосредственно физического процесса
их жизни» . Прежде всего следует заметить, что Маркс, как Спиноза, а позднее и
Фрейд, считал, что большая часть осознанных идеологических мыслей является
«ложным» сознанием, идеологией и рационализацией, а подлинные глубинные мотивы
поведения человеком не осознаются. По Фрейду, они коренятся в сексуальных
влечениях, по Марксу - в организации самой социальной системы, которая
направляет сознание человека в определенное русло, в то время как целый ряд
фактов и явлений остается за пределами сознания . Я хотел подчеркнуть, что эта
теория вовсе не утверждает, будто идеи или идеалы не обладают реальностью и
действительной силой. Маркс говорит осознании, а не об идеалах. Именно слепота
осознанного (сознательного) мышления человека мешает ему понять свои подлинные
потребности и коренящиеся в них идеалы. Только тогда, когда ложное сознание
превратится в истинное сознание, то есть только тогда, когда мы поймем, осознаем
реальность, вместо того чтобы искажать ее путем фикции и рационализации, мы
сможем осознать наши действительные и истинно человеческие потребности. Следует
заметить, что для Маркса сама наука и все живущие в человеке способности
являются частью производительных сил, которые находятся во взаимодействии с
силами природы. Маркс вовсе не закрывал глаза на большую роль идей в
человеческом развитии, как это ему приписывают популяризаторы его учения. Маркс
выступал не против идей вообще, а лишь против идей, которые не берут свое начало
в социальной реальности и которые, по выражению Гегеля, означают «лишь реальную
возможность». Прежде всего он никогда не забывал, что не только обстоятельства
делают человека, но и сам человек создает обстоятельства. Я приведу цитату,
категорически опровергающую мнение всех тех интерпретаторов марксизма, которые
заявляют, будто Маркс (как и многие философы- просветители, а также многие
социологи современности) отводил человеку в историческом процессе пассивную роль
или считал его пассивным объектом, подчиненным обстоятельствам. Маркс писал:
«Материалистическое учение о том, что люди суть продукты обстоятельств и
воспитания, что, следовательно, изменившиеся люди суть продукты иных
обстоятельств и измененного воспитания,- это учение забывает, что обстоятельства
изменяются именно людьми и что воспитатель сам должен быть воспитан. Оно
неизбежно поэтому приходит к тому, что делит общество на две части, одна из
которых возвышается над обществом (например, у Роберта Оуэна). Совпадение
изменения обстоятельств и человеческой деятельности может рассматриваться и быть
рационально понято только как революционная практика» . Понятие «революционная
практика» подводит нас к одному много трудному и широко оспариваемому понятию
марксистской философии - к понятию «н а с и л и е». Характерно, что западные
демократии испытывают негодование против теории, которая утверждает, что
общественный строй можно сменить путем насильственного захвата политической
власти. Но ведь мысль о политической революции, совершаемой с помощью насилия,
родилась вовсе не в марксизме, скорее можно утверждать, что это идея, которой
решительным образом руководствовалось как раз буржуазное общество на протяжении
последних трех столетий. Западная демократия - это наследница великой
английской, французской и американской революций, русская революция февраля 1917
г. и немецкая революция 1918 г. в свое время горячо приветствовались Западом,
несмотря на то что они были совершены с применением насилия. Так что возмущение
современного Запада против применения насилия явно зависит от того, кто
применяет силу и против кого ее направляет. Само собой понятно, что любая война
основана на насилии, самое демократическое правительство опирается на принцип
силы, который позволяет большинству выступить против меньшинства, если этого
требуют интересы сохранения статус-кво. Только с пацифистской точки зрения можно
оправдать негодование против любого применения насилия: то есть либо с позиции,
что насилие - это вообще всегда абсолютно несправедливое дело, либо из
убеждения, что оно никогда не может привести к лучшему (не считая случая
непосредственной самообороны). Следует заметить, что, хотя Марксова теория
насильственной революции лежит в русле буржуазной традиции (исключая Англию и
США), Маркс делает значительный шаг вперед в своей теории по сравнению с
буржуазными теоретиками насилия. Этот прогресс марксистского взгляда на
применение силы коренится во всей его теории исторического процесса. Маркс
видел, что никакая политическая сила не может вызвать к жизни ничего
принципиально нового, если оно не подготовлено. в недрах общественного и
политического развития (того или иного общества). И следовательно, насилие (если
оно вообще необходимо) играет роль, так сказать, последнего толчка в развитии,
которое в основном уже состоялось само собой. По этому поводу он говорит, что
насилие - это повивальная бабка всякого старого общества, которое обременено
новым. Большой заслугой Маркса, признаваемой им самим, является как раз то, что
он перешагнул через традиционные буржуазные воззрения,- он не верил в творческую
способность насилия, не брал на вооружение мысль, будто политическое насилие
само по себе может обеспечить новый социальный строй. А потому насилие играло в
глазах Маркса лишь в высшей степени временную роль, а вовсе не роль элемента,
обязательного и постоянно действующего при переустройстве общества.
... ... ...

V. ОТЧУЖДЕНИЕ.
Невозможно составить себе полное представление о деятельном, творческом
человеке, который своими руками создает и осваивает предметный мир, без понятия
«отрицание продуктивности», или «отчуждение». Для Маркса история человечества -
это история постбянного развития человека и одновременно растущего отчуждения.
По Марксу, социализм означает освобождение от отчуждения, возврат человека к
себе самому, его самореализацию. Отчуждение, по Марксу, означает, что ч