- Верим,  конечно. Трудно не поверить, когда их видишь. Многое еще не
рассказали.  Мы ведь посмотреть успели кое-что здесь.  Ну, например, зачем
меня вызвали?
     - А,  верно,  забыл об этом.  Прихворнул я  тут.  Продуло,  наверное.
Температура под сорок.  Лежать бы надо,  лекарства глотать.  И не могу, за
ребятами уход нужен.  Решил помощника позвать.  Только кого?  Из села - не
удержится,  кого ни позови, раззвонит потом. Ребят замучают подглядками, и
мне покоя не будет.  Кроме того,  не хочу я это дело афишировать.  Тут я о
тебе и вспомнил. Ты парень с образованием, поймешь, что к чему, до молодых
новое быстро доходит.  И  написал открытку.  Только прошло уже  все,  так,
кашляю немного.
     Егор изумился.
     - Так, выходит, мы зря приехали?
     Дядя усмехнулся невесело, покачал головой.
     - Да нет, кажется, не зря...


                                    7

     Егор  сидел  на  кухне,  курил,  слушал,  как  дядя  Саша  с  Денисом
укладывают спать <зайчат>.  Егору этого ответственного дела  не  доверили,
разрешили только прочесть сказку <детишкам> на ночь,  а потом вежливо,  но
твердо выпроводили за дверь: <Иди, подумай, что дальше делать>.
     Из комнаты слышалось:
     - И нечего переживать.  Слышали ведь -  все хорошо окончилось,  .наши
победили. Завтра Егор еще вам почитает. А теперь спать, живо!
     В ответ - восторженное чириканье.
     <Понимают!  -  усмехнулся Егор.  -  Детский сад, да и только! Дядя за
воспитателя,  а Денис за няню. Полная идиллия. Если бы не этот, в плаще, с
его поисками. Кстати, а если он не один? Во множественном числе о себе он,
кажется, говорил.
     <Тарелку> сбили,  это ясно. И не наши ракеты из ПВО. Если бы наши, то
давно бы весь район прочесали.  Что-то в космосе происходит. А мы случайно
впутались в эту историю.
     Черт,  сижу  и  обдумываю совершенно бредовую  ситуацию с  <летающими
тарелками> и <звездными войнами>.  Как будто так и надо.  Лукаса бы сюда в
консультанты.
     Заваривается история очень неприятная. Если <тарелку> сбили, да потом
еще  и  на  земле уничтожили,  то,  скорее всего,  корабль врагов <зайцев>
где-то поблизости.  А враги -  эти,  в плащах...  Действительно,  ситуация
нехорошая.
     С теми,  что в <Москвиче>,  тоже что-то нечисто.  Знаю я таких ребят.
Своего,  да и чужого не упустят.  Всегда там оказываются, где выгода есть.
Выходит, тут тоже для них выгода имеется. Только вот в чем?
     Сколько это может продолжаться?  Ведь не  на обитаемом острове живем!
Связь-то должна быть с городом! А там войска подойдут. Только бы не успели
<плащи> село до  того времени разгромить.  Очень похоже на то,  что могут.
Как дядя говорил,  <обгорелая воронка>?  Как оставят они от Николенек одни
обгорелые воронки...  Надо выход искать.  Одной старенькой <тулкой> против
боевого космического корабля ничего не сделаешь>.
     Егору вдруг вспомнился негостеприимный Петр Серафимович Клюев. У него
тоже ружье имеется. Обдумать надо бы этот вариант.
     Осторожно прикрыв за собой дверь,  на кухню вышел дядя Саша. Открутил
в углу кран большого красного баллона с газом, зажег плиту.
     - Дениска тоже улегся.  Присмотрит за ними,  если что.  А  мы с тобой
чайку попьем,  побеседуем.  Зря ты его с  собой взял.  Не место сейчас тут
детям. Наши-то все в Ленинград на экскурсию уехали - каникулы. Хоть с этим
повезло.
     - Кто же знал, что у вас такое творится?
     - Ну, надумал чего?
     - Есть  одна мысль.  Неправильно ты  сделал,  что  сразу же  людям не
сообщил о своих воспитанниках.
     - Это еще почему?
     - А  потому,  что расскажи ты  -  и  не  сидели бы мы сейчас в  таком
положении.  Ну подумай, что можно сделать одним ружьем против космического
корабля?
     - Ты думаешь, воевать придется? - встревожился, дядя.
     - Очень может быть.  Это  они  сейчас,  пока нет  полной уверенности,
осторожно действуют, выведывают. Но ведь не отдашь ты им питомцев?
     Дядя молча покачал головой.
     - Узнают они в конце концов,  что ты прячешь тех, кто им нужен. Может
быть,  еще будут уговаривать.  А  если время подожмет -  кончатся уговоры.
Ударят сверху по  твоему домику,  как  по  той  <тарелке>,  нас перебьют и
своего добьются.
     - Э, нет, так дело не пойдет! - дядя был сильно взволнован. - Что дом
разобьют -  черт с ним,  с домом!  Что меня убьют -  тоже ладно,  невелика
потеря.  Но ребят отдавать никак нельзя!  -  И тоскливо добавил: - Холодно
еще, а то бы в лес ушли. Там хоть сто лет ищи - не найдешь.
     - Какой лес, опомнись! Сверху все очень хорошо видно, даже лучше, чем
с земли!  И не суетись,  несолидно,  послушай, что скажу! - остановил Егор
подскочившего дядю Сашу.  -  Надо народ собрать,  а ты все расскажешь, как
было и что сейчас происходит. Вместе что-нибудь придумаем.
     - Ты,  наверное,  прав,  надо  всех собрать,  посоветоваться.  Только
сейчас ничего не выйдет -  темно уже.  А у нас народ такой, что вечером на
улицу  трактором  не  вытащишь.   Да  и   опасность  какая-то  в   воздухе
чувствуется.
     Егор хмыкнул.
     - Да  мне  и  днем  не  открывали,  ружьем пугали.  Клюев есть такой.
Еле-еле дорогу к тебе указал, и то из-за двери.
     - Так то тебе!  Кто тебя здесь знает?  Чужой человек.  Людей собирать
мне надо будет. Но надо подстраховаться.
     Ты посидишь,  ребят постережешь, а я к председателю сельсовета сбегаю
- у него телефон есть.  Набрешу чего-нибудь. Заодно попробую его уговорить
сейчас прийти. Или это нужно всех собирать?
     - Не знаю, наверное, нужно всех. Мне сегодня в девять о этим <плащом>
встречаться, помнишь? Надеюсь, что-то прояснится. Где трактор или грузовик
взять?  У  меня ведь машина застряла прямо посередине улицы.  Я  ее  так и
бросил.
     - Не ходил бы ты на эту встречу. У меня сердце не на месте. А с твоей
машиной ничего не случится. Что-нибудь придумаем.
     - Нет,  дядя Саша,  надо сходить.  Мы же как котята слепые, нам любая
информация пригодиться может.
     - Ну, как знаешь. Ружье дать с собой?
     Егор рассмеялся.
     - Не-ет, сейчас ружья не надо. Сразу догадаются обо всем.


                                    8

     К ночи земля подсохла,  и идти по улице, даже в темноте, было гораздо
легче,  чем днем.  Егор,  обувший дядины сапоги,  грязи совсем не замечал,
шагал напрямик, думая о предстоящей встрече.
     Связи с городом не было, телефон не работал. Значит, на быстрый вызов
войск рассчитывать не приходилось.  Собственно,  он и не надеялся на такое
уж  молниеносное реагирование городских властей.  После  звонка  в  лучшем
случае сначала приехал бы разбираться представитель. А уж потом...
     Можно  было  отрядить  кого-то   с   доказательствами:   фотографиями
<зайцев>,   подробным  докладом.  Но  автобусное  сообщение,  и  всегда-то
ненадежное,  в последние три дня совсем прервалось, и автобус в Николеньки
вовсе  не  приходил.  Следовало  бы  в  этом  усмотреть  коварные  происки
<плащей>,  но  Егор  по  принципу Оккама не  стал изобретать сущностей,  а
списал отсутствие автобуса на обычную человеческую халатность.
     Оставалась возможность послать кого-то  на  тракторе или  собственной
машине. Нужно ли это, должно было выясниться сейчас.
     Так что встреча была ему нужна едва ли не больше,  чем <плащам>.  Кто
они,  зачем им  <зайцы>,  что они намерены делать с  дядиными подопечными,
найдя их,  и вообще, что за идиотская история тут происходит и каким боком
Николеньки попали в эту историю? Вопросы совершенно фантастические, но для
Егора  теперь они  были  жизненно важными.  И  если  выяснится,  что  дело
приобретает самый худший поворот и <зайцам>, а вместе с ними и Николенькам
угрожает реальная опасность,  то  ему  всеми  силами нужно будет стараться
усыпить  бдительность давешнего  попутчика,  протянуть время  хотя  бы  до
завтра и организовать хоть какую-то оборону.
     Впереди неясным пятном  обозначились <Жигули>.  Под  сапогом плюхнула
глубокая колдобина.  Егор чертыхнулся,  отступил, вытаскивая ногу и в этот
момент на фоне машины различил двинувшуюся тень.  <Зеркала откручивают?> -
подумал он,  крикнул на всякий случай: - Эй, кто там с машиной балует? - и
тут же понял, что машина ни при чем, дожидаются его.
     Сапоги сразу  увязли в  тягучей глинистой жиже,  холодно стало спине,
сердце заколотилось гулко и  часто.  Егор невольно прижал ладонь к  груди,
словно надеясь остановить этот резкий стук.
     Знакомый хрипловатый высокий голос произнес.
     - Подойдите ближе!
     Скользя по  грязи,  Егор  сделал  еще  несколько шагов,  остановился,
всматриваясь. Потом, сглотнув пересохшим горлом, спросил:
     - Достаточно?
     - Вполне,  -  в голосе послышалась явная ирония. Пришелец был один. В
черном плаще до  земли,  с  капюшоном,  закрывающим голову,  он  напоминал
католического монаха, какими тех показывают в кино.
     Егор стоял,  внутренне сжавшись,  собравшись,  как для прыжка или для
того,  чтобы броситься бежать.  И  в то же время понимал,  что не побежит,
будет стоять вот так и  с самым искренним видом врать.  Сейчас нельзя было
не врать,  правда стала опасной,  может быть,  даже смертельно опасной для
тех инопланетных мальчишек и  девчонок,  что скрывает у  себя в  доме дядя
Саша.
     - Вы  не  забыли моего поручения?  -  спросил <монах>.  -  Что-нибудь
узнали?
     Егор глупо,  как ему показалось,  улыбнулся,  кашлянул,  потом только
ответил:
     - Конечно, помню, как можно забыть! Да где там узнаешь? Пока приехал,
пока дом нашел,  а тут еще машина застряла,  сами видите,  -  он кивнул на
<Жигули>. - Куда же на ночь глядя разыскивать?
     - Это плохо, - сказал <монах>. - Времени мало. Наверное, вы просто не
понимаете всю серьезность ситуации. Необходимо как можно скорее найти этих
животных.  Они очень опасны.  Могут пострадать многие и многие, если мы не
найдем их.
     - А что за животные?  - простодушно поинтересовался Егор. - Крокодилы
какие-то? Или змеи?
     - Они гораздо опаснее змей.  Это страшные чудовища,  хотя и  выглядят
вполне безобидно.  Постарайтесь понять.  Пока  мы  не  нашли их,  всем нам
угрожают неисчислимые бедствия.
     Егор, уже немного успокоившись, попытался выведать:
     - Ну, найдем мы их, а дальше что?
     - Уничтожение. Но это уже наше дело, вас оно не касается.
     <Вот так,  - подумал Егор, - значит, уничтожение. Плохо. Нет, ребята,
этот номер у вас не пройдет>. Вслух же сказал:
     - Раз не  касается,  значит,  не  касается.  Не  расстраивайтесь так.
Завтра же все дома обойду и найду.
     В   голосе   инопланетянина  теперь   явственно  слышались  горечь  и
разочарование:
     - Вы  странные существа.  Не  верите в  опасность,  когда вам  о  ней
говорят.  Плохо работаете даже за деньги, это ваше мерило ценностей. Может
быть, и вам денег дать? - с надеждой спросил он.
     Егор  хотел было  отказаться,  заявить,  что  он  и  ради  идеи готов
помогать.  Но  решил,  что такой отказ может показаться неестественным,  и
сказал:
     - Ну, не знаю. Как сами думаете. Но было бы неплохо.
     - Что ж,  возьмите, - и <монах>, достав откуда-то из плаща толстенную
пачку, протянул ее Егору.
     Тот,  пораженный,  на несколько секунд потерял дар речи. Потом все же
взял себя в руки.
     - Так, а кто они такие, эти животные? И почему вы их ищете?
     - Вам  не  нужно  этого  знать,   -  голос  <монаха>  опять  зазвенел
начальственным металлом.
     - Но, может, их вовсе нет в селе?
     - Они здесь. И лучше будет, если вы поможете их найти. Жду вас завтра
здесь в такое же время. Это крайний срок.


                                    9

     Собралось десять  человек,  остальных не  дозвался  даже  дядя  Саша.
Отказывались,  ссылаясь на болезни,  дела по дому и семейные неурядицы. Но
главная причина была видна и  невооруженным глазом -  не страх,  чего дядю
Сашу бояться,  а скорее опасение,  боязнь неизвестного,  вошедшего в жизнь
села и ломавшего привычный ход жизни.
     Но  десять человек все же  собрались,  причем большинство безо всяких
уговоров.  В  пришедших созрело уже неприятие нависшей смутной опасности и
желание искать пути и средства.  чтобы эту опасность выяснить, а выяснив -
перебороть, победить.
     В  комнату дядя  Саша  никого не  пускал,  с  тайной мыслью приберечь
питомцев как последнее доказательство, да и наверняка по привычке скрывать
найденышей.
     Набились в кухонке,  уговорились не курить -  не продохнешь потом - и
стали  слушать,  как  бывший  учитель  рассказывает с  своих  похождениях.
Слушали поначалу с  интересом.  Но  сельский житель -  не  городской,  его
баснями  о  пришельцах с  <летающих тарелок>  не  прошибешь,  фантастика и
заумные статьи в толстых журналах не очень ходовой товар на селе.  Поэтому
интерес скоро угас,  те,  кто постарше,  заскучали,  помоложе - улыбались,
понимающе переглядывались:  готов мужик,  совсем сбрендил.  Да и дядя Саша
при повторении истории живость рассказа своего утратил,  бубнил монотонно,
уставясь в пол и перемежая речь <украшениями> типа:  <м-да...>,  <это вот,
как  его...>  и  бесконечными  <ну-у-у...>.  Егор  сидел  как  на  горячей
сковородке, недоумевал, как это дядя в школе работал.
     Наконец рассказ закончился.  Дядя Саша поднял голову и  вопросительно
посмотрел на слушателей - проняло ли?
     Те  молчали,  отводили глаза,  щупали по  карманам папиросы.  Ну  что
сказать,   действительно?   Наконец   решился   высказать   общее   мнение
председатель сельсовета -  мужик серьезный,  воевавший,  уважаемый. Клюев,
правда,  порывался что-то  ляпнуть,  но  председатель положил ему  руку на
плечо, осаживая. Покряхтел, подыскивая нужные слова, нашел:
     - Ты вот что,  Иваныч, не обессудь, но не верим мы тебе. Не сердимся,
что от дел нас оторвал -  но повеселил, и будет. Действительно, чертовщина
какая-то  происходит,  с  районом  связи  нет,  автобус четвертый день  не
появляется,  а мы и съездить туда не можем из-за дел.  Надо разобраться. И
спекулянтов этих на машине тоже пора турнуть отсюда.  Пойдем мы.  Если что
понадобится, какая помощь - зови.
     Не  хотел  председатель обижать  пожилого  заслуженного человека -  к
врачу его посылать. Но и для шуток не время.
     Дядя Саша сник,  расстроился до того, что забыл и про питомцев своих,
про главное доказательство. И Егор как-то тоже растерялся в этот момент.
     Скрипнула дверь,  и  на  кухню  протиснулся Денис  с  самым маленьким
<зайчонком> на руках. Тот с трудом держал толстенную книгу сказок.
     - Пап!  -  сказал Денис.  -  Почитай ты им. А то меня они не слушают,
требуют, чтобы <с выражением> было.
     Малыш  нашел  взглядом Егора,  протянул ему  книжку и  тонким голосом
прочирикал:
     - Чи-дай!
     Мужики  таращили изумленно глаза,  некоторые,  кажется,  даже  дышать
забыли, а уж про то, что курить хотелось, - это точно. Молчали минут пять.
<Зайчонок> на  руках у  Дениса беспокойно шевелился -  книга тяжелая была.
Потом председатель будничным голосом, будто и не было только что недоверия
к рассказням дяди Саши, сказал:
     - Так,  мужики,  подумаем,  у  кого  какие  соображения будут  насчет
обороны! - и Егору:  - Говоришь, встречался с ним? Ну-ка, ну-ка, расскажи,
как там дело было?


                                    10

     Темнело быстро.  Председатель,  Егор  и  Клюев  сидели  в  кустах  на
окраине.  Здесь  же  был  запрятан  мотоцикл  Клюева.  На  собрании решили
попытаться послать сообщение в  район.  Мысль  эта  возникла сразу же,  но
председатель,  выслушав рассказ  Егора  о  последней встрече с  <монахом>,
предложил самое мрачное - блокаду села - и велел не суетиться, а дождаться
вечера и  попытаться прорваться в  то  время,  как Егор будет заговаривать
зубы пришельцу.
     Клюев долго и невнятно рассуждал о том, что в жизни всегда есть место
подвигу, и наконец вызвался сообщить в город о происходящем в Николеньках.
Довод привел неотразимый -  тяжелый мотоцикл,  имевшийся у него. Такой как
раз и  нужен был,  чтобы преодолеть весеннюю распутицу и возможные кордоны
противника.
     Он же,  Клюев,  придумал,  какие доказательства с собою взять,  чтобы
поверили.  Брать  <зайчонка>,  рисковать  еще  и  его  жизнью  -  незачем.
Сфотографировали Дениса и  дядю Сашу в окружении их питомцев,  записали на
кассету щебечущий хор.  Успели даже снимки отпечатать, и сейчас они вместе
с  магнитофонной кассетой  и  подробным  рапортом  председателя  лежали  в
кармане волнующегося,  но старающего это не показать  Петра  Серафимовича.
Председатель и Егор тоже нервничали, поглядывали на часы - не пора?
     Полдня прошло в спорах, совещание затягивалось, к общему мнению - как
действовать -  не приходили,  хотя в том,  что действовать надо,  никто не
сомневался.  Как никто даже не  заикнулся о  том,  чтобы выдать <зайчат> и
отвести таким образом беду от Николенек.
     Председатель слушал,  шевелил усами,  молчал. Потом разом оборвал все
прения  и   стал  командовать:   кто,   куда  и  с  какими  обязанностями.
Чувствовалась военная выучка. Среди прочего предложил женам пока ничего не
говорить во избежание паники. Так и порешили и разошлись по домам готовить
оружие и готовиться самим.  А к вечеру,  когда только едва начало темнеть,
засели у себя в огородах и садах.  Егор,  Клюев и председатель выдвинулись
на  исходную позицию.  Егор  с  собой  ружья опять не  взял  -  предстояла
встреча.
     Сидели,  молчали,  только Клюев  нервно барабанил по  шлему пальцами.
Наконец председатель, еще раз глянув на часы, поднялся:
     - Пора.
     Егор тоже встал. Клюев суетливо кинулся к мотоциклу.
     - Да погоди ты! - одернул его председатель. - Через пятнадцать минут,
не  раньше!  И  кати его на  руках как можно дальше,  потом только заводи.
Инструкции помнишь?  Ну все,  давай,  -  кивнул председатель Егору.  -  Ни
пуха...
     - К  черту!   -  сказал  Егор,  подмигнув  Клюеву,  и  пошел  вперед.
Председатель, обождав немного, двинулся за ним, пригнувшись и перебегая от
куста к кусту. В сгустившейся темноте он был почти незаметен.


                                    11

     На   этот   раз   пришельцев  было   двое.   Сбывались   предсказания
председателя, который, поразмыслив, предложил на совещании, что, видимо, у
<монахов>  времени  действительно нет  и,  скорее  всего,  они  плюнут  на
деликатную разведку и решатся провести просто повальный обыск села.  Может
быть,  даже применяя оружие.  А потому Егору на встрече нужно быть готовым
ко всему, в том числе и к неприятному разговору уже не с одним <плащом>, а
и с его начальством.
     Пришельцы стояли неподвижно у <Жигулей>.  Егор мысленно ругнулся.  За
всеми  приготовлениями он  совершенно забыл о  застрявшей машине.  Что  ж,
теперь до конца этой истории времени заняться ею не будет.
     Он не стал подходить к <монахам> слишком близко, остановился метрах в
четырех-пяти.
     - Доложите об успехах! - резко скомандовал знакомый голос.
     Егор усмехнулся -  ишь ты,  уже <доложите>. Страха не было, появилось
даже некоторое чувство превосходства. Сейчас мы вас, обормотов!
     - Нет ничего такого в селе, что бы вас интересовало! Никаких животных
странных,  никаких крокодилов и  змей!  Обошел я  все дома,  посмотрел,  с
людьми  поговорил.  Ничего  нет.  Напуган только  народ.  Боятся из  домов
выходить,  на ночь запираются. Как во время войны! - и остановился, ожидая
ответной реакции.  Одновременно он вслушивался в ночь, ожидая, что вот-вот
вдалеке затрещит мотоцикл Клюева и  можно будет под благовидным предлогом,
как не справившемуся с заданием, ретироваться.
     Короткое молчание, и голос, звучавший теперь ровно и глухо, произнес:
     - Идет война.  Давняя и  жестокая.  До  сих пор она не  касалась вас,
потому что было кому прикрыть вашу планету,  отвести от  нее беду.  И  вот
теперь, когда помощь потребовалась от вас, вы лжете, укрывая наших злейших
врагов.
     Егор  натянуто улыбнулся.  Нельзя сказать,  чтобы  патетика пришельца