миль за двадцать два дня. Стартовали в городке
под названием Рубо, пересекли Бельгию  и  Голландию,  перемахнули  через
Французские Альпы и финишировали в Париже. - Он продолжал ковырять  свою
рыбу. - Поверьте, это тоже была своего рода война.
   - Но не как во Вьетнаме, -  возразил  Гейбл,  с  какими-то  странными
интонациями в голосе произнося  слово  "Вьетнам".  Будто  он  говорил  о
женщине или о каком-то невероятно ценном предмете, являющемся его личной
собственностью.
   - Конечно, не как во Вьетнаме, -  согласился  Крис.  -  И  сравнивать
нечего.
   - Почему не сравнить? Вот и ловля тунца, чтоб ему пусто было! Думаете
легко этого поганца вытащить из моря? Тоже своего рода война. Облевал  я
его всего, как я уже вам рассказывал. Но, черт побери,  я  не  в  обиде,
потому что Моника свела меня вниз, слизала пот  у  меня  с  лица,  потом
засунула свой язык мне в рот, освобождаясь тем временем  от  купальника.
Вымотала меня, как сукиного сына, пока мой кореш возился со своим тунцом
прямо у нас над головами.
   Крис отказывался верить своим ушам. Так вот в чем, оказывается,  была
соль этой  побасенки  Гейбла  про  рыбу!  Как  обманывать  свою  жену  и
наставлять рога другу? - Ну а как ваша жена? - спросил он.
   - Что жена?
   - Она была с вами тогда?
   - Нет, - ответил Гейбл. - Но даже если бы и была, то  что  из  этого?
Она бы узнала обо всем этом не больше, чем мой кореш.
   - Но ведь вы говорили мне, что любите свою жену, м-р Гейбл.
   - Говорил. Ну и что? Я вам многое говорил, адвокат, и, судя по  тону,
с  каким  вы  это  произнесли,  чертовски  рад,  что  говорил.  Ваш  тон
подтверждает, что я был  полностью  прав  насчет  вас  и  что  вам  надо
обязательно подыгрывать. Вы наивны,  как  сам  Эллиот  Несс.  Знаете  об
этом?
   Крис сидел абсолютно неподвижно.
   - Вы хотите сказать, что лгали мне?
   - Ничего я вам не говорю, - ответил Гейбл. - Но вы  у  нас  настоящий
гений по части чтения между строк.
   - Значит, все-таки была любовница.
   - Что с вами, адвокат? Да вы совсем побледнели!
   - Случилась драка с женой? Именно так, как считала Аликс Лэйн?  -  Со
все возрастающим ужасом он  следил,  как  по  лицу  Гейбла  расплывается
прямо-таки волчья ухмылка. - Вы достали пистолет из столика и...
   - Извините, м-р Хэй, -  сказал  внезапно  появившийся  у  их  столика
официант. - Вас просят к телефону.
   - Минуточку, - ответил Крис. Он не мог оторвать  взгляда  от  жуткого
лица Маркуса Гейбла.
   - Говорят, что очень срочно, - прибавил официант.
   - Я сказал, что подойду через минуту, - огрызнулся Крис.
   Официант ушел, и он продолжал:
   - Вы достали пистолет и застрелили ее? Убили свою жену?
   - Вы действительно думаете, я бы признался, даже если все было именно
так, как вы расписываете?
   Крис навалился грудью на заставленный тарелками стол:
   - Я только что спас вашу шкуру, Гейбл. Я думаю, что заслуживаю  того,
чтобы вы сказали мне правду.
   Гейбл закончил свой кофе, вытер губы.
   - Ни хрена вы не заслуживаете,  адвокат,  и  я  вам  сейчас  объясню,
почему. Ваши услуги обошлись мне по двести пятьдесят долларов в час,  и,
по совести говоря, вы стоите этих денег, вплоть до  цента.  Вы  пришлете
мне счет, и мой чек будет выслан вам в тот же день. Вот как я  веду  все
свои дела. Он встал. - И это одно из моих дел, - ни больше, ни меньше.
   - Вы сошли с ума, - промолвил  Крис.  -  А,  может,  я  сошел?  -  Он
прямо-таки видел перед собой укоризненный взгляд глаз Аликс  Лэйн.  -  Я
вам поверил. Иначе я просто не взялся бы вести ваше дело.
   - Э, бросьте вы это, адвокат, - осклабился Гейбл, театральным  жестом
обводя рукой вокруг. - Здесь никого нет, только мы, цыплята.  Поберегите
ваши жалкие слова о конституционных правах для прессы. У вас это здорово
получается, и газетчики вас поэтому просто обожают. И именно  поэтому  я
хотел, чтобы меня защищали именно вы.
   - Я вас предупреждал,  Гейбл,  что  вы  должны  мне  говорить  только
правду.
   - Конечно. Конечно. Я понимаю. С самого начала я сообщил вам все, что
вам надо было знать. И не собираюсь ничего менять. - Он бросил  на  стол
несколько сотенных купюр. - Эх, адвокат! Вы - гений,  когда  заходите  в
залу суда, но вы ни хрена  не  петрите  в  том,  что  происходит  за  ее
пределами. Пора бы вам знать, что в жизни далеко не  все  вопросы  имеют
ответы.
   Через пять минут Крис взял трубку, и  ему  сообщили,  что  в  городке
Турет-сюр-Луп на юге Франции убит его брат Терри Хэй.
 
*** 
 
   Лейтенант Сив Гуарда наблюдал, как с потолка капает  вода.  На  улице
шел сильный дождь, и было ясно, что этот  дом  нуждается  в  капитальном
ремонте уже лет десять. Он и не заваливается, наверно, лишь потому,  что
с обоих сторон его подпирают такие же закопченные, ветхие здания.
   Кап, кап, кап. Потом капель превратилась в  заправскую  течь.  Подняв
голову, Сив мог слышать, как за стенами бегают крысы, попискивая,  когда
надо уступить дорогу вторгшейся на их территорию воде.
   Сив  стоял  в  темноте  лестничной  площадки  на  самом  верху  этого
заведения, одной ногой на последней ступеньке лестницы.  Темнота  сейчас
была его верным союзником, и он  старался  раствориться  в  ней.  Сквозь
окно, не закрывающееся из-за векового нароста сажи,  доносилась  быстрая
речь на кантонском диалекте,  поднимающаяся  на  вопросительных  словах,
заканчивающих  предложения,  подобно  морским  волнам.  Вместе  с  этими
звуками  доносились  и  запахи  аниса,  поджаренной   свинины,   специй,
перебивающие  запах  мочи,   пропитавший   лестничную   площадку.   Сиву
приходилось бывать по делам в Гонконге, и  он  мог  засвидетельствовать,
что смешения запахов там идентичны этому. За этим закопченным окном была
Нью-йоркская улица под названием  Пэлл-стрит,  а  вовсе  не  Гонконгская
Лэддер-стрит, но разницы между ними особой не было.
   Держа наготове свой револьвер, Сив настороженно прислушивался. Только
один раз  он  рискнул  посмотреть  на  часы.  Прошло  семь  минут  после
переговоров с Питером Чаном, и, памятуя о том, что за тип  этот  Чан,  -
это опасный знак.
   Сив снова перебрал в уме все  основные  факты,  имеющие  отношение  к
ситуации, в которой они оказались. Питер Чан, известный  среди  китайцев
как Дракон Чан, стоял во главе банды  торговцев  наркотиками.  Говорили,
что ему принадлежит половина Чайна-Тауна, и даже те предприятия, которые
ему не принадлежали, ежемесячно платят ему дань, чтобы не быть  стертыми
с лица земли. Сив помнил, как в прошлом году на Пэлл-стрит  сгорело  три
магазина. Хотя доказать это было  невозможно,  однако,  по  единодушному
мнению людей Сива, таким образом Дракон рассчитался с непокорными, чтобы
другим неповадно было.
   Задолго до этого, однако, этот район стал для Сива  объектом  особого
внимания. По личному указанию мэра,  обеспокоенного  тем,  что  торговля
наркотиками грозила задушить Чайна-Таун, да и  весь  Нью-Йорк  впридачу,
ему предстояло провести  здесь  важную  операцию.  Выбор  пал  на  Сива,
частично,  потому,  что  он  провел  восемнадцать  месяцев  в  Гонконге,
Таиланде и в самых  опасных  районах  плато  Шан  в  Бирме,  работая  на
федеральное Агентство по Борьбе с Наркобизнесом (АБН), изучая  пути,  по
которым в Европу и Америку поступал товар,  именуемый  в  Азии  "слезами
мака".  Он  до  сих  пор  поддерживал  связи  с  АБН  и,  через  них,  с
международными организациями по борьбе с распространением наркотиков.
   Со всех точек зрения было ясно, что необходимо хорошенько окопаться в
Чайна-Тауне, прежде чем попытаться искоренить  зло,  представляемое  для
общества Драконом Чаном. Сив бегло говорил на кантонском диалекте, и это
тоже очень помогало в деле. Все  полицейские  китайского  происхождения,
находившиеся под  его  началом,  доверяли  ему  беспрекословно.  Они  бы
последовали за ним на дно моря, если бы он приказал.
   Но был и еще  один  фактор,  по  которому  именно  Сиву  Гуарде  было
поручено это важное и опасное дело. Начальству было хорошо известно, что
если Сив чему и верил в жизни, то это строчке из Блэза Паскаля,  которую
он выгравировал на  куске  полированного  гранита  и  поставил  на  свой
рабочий стол вместо таблички с его именем: "Функция власти в том,  чтобы
защищать".
   Сиву не надо было оглядываться для того,  чтобы  убедиться,  что  его
поддержка - на месте. Двое из его людей притаились  в  темноте  вниз  по
лестнице. На мгновение сквозняк донес до него  запах  оружейного  масла,
которым были смазаны их пушки, прежде чем другие, более  сильные  запахи
перебили его.
   Вот уже десять минут прошло после переговоров с Драконом.
   Во всяком случае, хорошо, что, кроме них, в здании никого нет,  думал
Сив. Ушло целых шесть месяцев на то, чтобы обнаружить этот бордель, куда
частенько наведывался Дракон Чан, и еще семь - чтобы внедриться в  него.
Господи, думал Сив, сколько бессонных ночей, сколько упаковок  маалокса,
сколько порушенных человеческих связей стоит за этим,  -  он  уже  и  со
счета сбился.
   Тринадцать месяцев самой напряженной работы за все время его работы в
полиции. И все ради одной цели: задержать  Питера  Чана,  этого  чертова
Дракона. Расставленная западня была уже готова захлопнуться, когда  пара
идиотов из полиции нравов, обуреваемых жаждой деятельности, ворвались  в
бордель,  чтобы  арестовать  какую-то  мелкую  сошку.  Как   это   могло
произойти? - спрашивал себя Сив в сотый раз. Почему их  не  предупредили
на инструктаже при заступлении на смену? Какой черт надоумил их влезть в
этот квартал именно сейчас?
   Но, так или иначе, они нарвались прямо на Дракона, чьи  телохранители
пристрелили их на месте. И, когда Ричард Ху, один из  людей  Сива,  убил
телохранителей, ворвавшись в комнату, Чан застрелил и его.
   Господи Иисусе, думал Сив, уже  трое  полицейских  погибло!  Быть  на
пороге  удачи,  -  и  так  вляпаться!  Почти  триумф   обернулся   почти
катастрофой .
   Единственное, в чем можно быть уверенным, так это в том,  что  Дракон
был все еще в комнате с заложницей  -  с  той  женщиной,  с  которой  он
развлекался, когда эти идиоты ворвались.
   Теперь цели операции изменились. Задержание Чана приобретало для Сива
вторичный интерес, на первый план выдвигалась  задача  сохранить  живыми
всех находящихся в данный момент в борделе. Их жизни  -  ответственность
Сива. Включая и тех болванов. Это его просчет: он должен был заметить их
вовремя и перехватить, прежде чем они ворвались в здание. Не получилось.
Сив еще разберется в том, кто  здесь  виноват.  Он  человек  дотошный  и
всегда добирается до истины. Но  это  будет  потом,  не  сейчас.  Сейчас
кризис еще не миновал.
   Крысы, вроде, выбрались из подмоченного места,  и  в  доме  наступила
полная тишина. Как в склепе. Снаружи в небесах по-прежнему громыхало.
   Сив вгляделся в темноту. Прямо перед ним была  дверь  в  комнату.  Не
спуская с нее глаз, он скользнул через лестничную площадку. За спиной он
слышал, что его люди тоже подымаются сюда. Когда он  был  на  расстоянии
вытянутой руки от двери, она слегка приоткрылась и из  комнаты  до  него
долетел пронзительный женский визг, за которым  последовал  такой  шквал
ругани на кантонском диалекте, выпаленный с такой скоростью, что Сив  не
разобрал и половины. Затем последовала абсолютная тишина.
   Дверь так и осталась приоткрытой. Из щели  пробивалась  ослепительная
полоска света, падающая на ручеек дождевой воды, бегущий  от  раскрытого
окна вдоль по половицам.
   - Ченг неих маан-гонг - попросил Сив. Нельзя ли помедленнее?
   Еще один шквал ругательств. Но на этот раз Сив понял  все  нехорошее,
что Дракон думал про его маму.
   Мнение бандита о его родительнице не очень заинтересовало  Сива.  Его
больше беспокоила женщина.
   - Ни-го неуи-цзяй  цоу-мат  е  а?  -  спросил  он.  Что  случилось  с
девушкой?
   Ответом был злобный смех за дверью. - Кеуи син-дай. -  Поскользнулась
и упала, - понял Сив.
   - Я тебе не верю, - крикнул он, решив действовать напрямую.
   За дверью послышался шум, затем она открылась еще шире и в проеме Сив
увидел лицо молодой  китаянки.  К  ее  черепной  кости  за  правым  ухом
приставлено дуло пистолета.
   Только доли секунды видел Сив выражение лица девушки, но и этого было
достаточно. Ужас, сквозивший в ее глазах, казалось, заполнил собою  весь
коридор.
   - Ну а этому ты веришь? - осведомился Дракон Чан.
   - Не надо! - крикнул Сив, но в то же мгновение Чан  нажал  на  курок.
Кровь брызнула во все стороны с того места,  где  только  что  было  ухо
девушки. Она страшно закричала,  и  Дракон  рывком  втянул  ее  назад  в
комнату.
   Ах ты, сукин сын, думал Сив, наблюдая, как кровь  стекает  со  стены,
смешиваясь с дождевой водой на  полу.  Надо  как-то  проникнуть  внутрь.
Медленно двинулся к дверям.
   - Подойди еще на шаг ближе, и я вышибу из нее мозги, да так, что  они
попачкают твою чистенькую сорочку.
   Голос Дракона раздался так близко, что Сив замер на месте, слившись с
тенями коридора.
   Не суетись, внушал себе Сив. - Кто еще с тобой?
   - Ах, и это тебе интересно! Она единственная, кто еще жив.
   - Брось ты это, Дракон, - предупредил Сив, преднамеренно назвав  Чана
его китайским прозвищем. - Твое положение безнадежно. С какой стороны ни
посмотреть, ты уже на лопатках.
   - Я слыхал о тебе, - промолвил  Дракон.  -  Ты  -  ло  фаан,  умеющий
говорить по-нашему. - Ло фаан значит варвар: так китайцы говорят о  всех
людях европейского происхождения. - С каким удовольствием я вышиб  бы  и
твои мозги!
   Именно этого и ждал Сив.
   - Я предоставлю  тебе  такой  шанс,  если  хочешь,  -  сказал  он.  -
Предлагаю себя за девушку.  Честный  обмен,  а?  Зачем  тебе  ее  жизнь,
Дракон? Она просто несчастная жертва. А вот  я  -  я  давно  охочусь  за
тобой. Ее убивать тебе никакого интереса нет.
   - Еще как есть! - откликнулся Дракон.
   - Нет, неинтересная это игра, - подначивал Сив, зная, что игра и секс
- две главные страсти Питера Чана по прозвищу Дракон. -  Ей  уже  и  так
досталось, и она тебе ничего плохого сделать  не  может.  А  я  могу,  и
сделаю, дай мне только шанс. Хочешь сыграть со мной на жизнь и смерть? Я
слыхал, ты мастер играть.
   Тишина. Только дождь стучит в открытое окно, посылая ручейки по  полу
коридора. Даже крысы присмирели, очевидно, наблюдая, чем это кончится.
   - Пожалуй, в твоих словах есть смысл, - сказал,  наконец.  Дракон,  и
Сив издал вздох облегчения. - Но сначала убери своих фараонов с этажа.
   Сив повернулся и жестом приказал своему прикрытию отойти к  лестнице.
Они неохотно выполнили требования. - Сделано, - крикнул он Дракону.
   - А теперь положи свою пушку на пол так, чтобы я мог видеть ее.
   - Так я не играю, - сказал Сив. - Я уже видел, что твоя  пушка  может
наделать.
   Дверь в комнату, заскрипев, открылась  полностью.  -  Мы  их  положим
одновременно, - заверил его Дракон.
   Сив медленно нагнулся, кладя свой револьвер на пол коридора. В то  же
самое мгновение и Питер Чан положил свой пистолет на виду у Сива.
   - А теперь отпусти девушку, - сказал Сив.
   - Сначала зайди сюда, - возразил Чан. - Ты что,  думаешь,  я  ее  так
просто возьму и отпущу?
   Сив сделал глубокий вдох, будто ныряя в воду, и  подошел  к  дверному
проему, щурясь от яркого света. Перед ним стоял Питер  Чан,  худой,  как
щепка, человек среднего роста с широким,  лунообразным  лицом,  типичным
для выходцев из Кантона. Раньше он  стоял  у  окна,  очевидно,  опасаясь
нападения оттуда, теперь же вышел на середину комнаты, по-прежнему держа
девушку. Сив старался  не  глядеть  на  нее,  чтобы  не  показать  своей
слабости, но периферическим зрением видел, что она  близка  к  обмороку.
Вся правая сторона лица и плечо ее были в крови.
   - Заходи, - приглашал Дракон.
   - Сначала отпусти ее.
   - Ты слышал, что я сказал.  -  Дракон  раскрыл  складной  нож.  Сталь
сверкнула в ярком свете, заливающем комнату.
   - У нас с тобой уговор.
   Все тот же злобный смех. - Какой может  быть  у  меня  договор  с  ло
фааном? - Дракон презрительно фыркнул. - Ты думаешь, что если ты  умеешь
говорить по-нашему, ты уже и не варвар? - Он плюнул прямо под ноги Сива,
отшвырнул прочь девушку и сделал быстрый шаг вперед. Кончик лезвия  ножа
уперся Сиву в горло. - У меня и в мыслях не было отпускать ее.
   Волчья ухмылка расплылась по лицу Дракона, заливая  его,  как  солнце
заливает неуютный зимний пейзаж. Сила, сосредоточенная в  этом  взгляде,
преобразила лицо. - Я ставил на то, что  заманю  тебя  в  ловушку,  и  я
выиграл.
   - Дай мне убедиться, что девушка в безопасности, а потом мы  с  тобой
поговорим.
   - Никаких условий, ло фаан.
   Сив понял: из всех горячительных  напитков  Чан  предпочитал  власть.
Другие - Сив встречал много подобных людей - жили ради денег или женщин.
А Дракон жил  ради  того,  чтобы  подчинять  своей  воле  других  людей,
используя для этого в качестве орудия наркотики.
   Внезапно  в  памяти  Сива  возникло  другое  место  и  другое  время:
плоскогорье Шан и Генерал Киу, гораздо большего роста,  чем  он  был  на
самом деле -  память  почему-то  увеличила  его  рост.  Сразу  же  начал
чесаться шрам, начинающийся за левым ухом Сива и сбегающий вниз по  шее,
- свидетельство генеральского "гостеприимства".
   Как и Питер Чан, Генерал  Киу  был  одержим  властью.  Если  Чан  был
Драконом Чайна-Тауна, то Генерал Киу был  Драконом  всего  плато  Шан  в
Бирме, по справедливости названного Золотым Треугольником, где зреет под
тропическим солнцем большая часть  опиумного  мака,  произрастающего  на
планете.
   Стоя  лицом  к  лицу  с  Драконом,  Сив  с  благодарностью   вспомнил
"генерала",  ибо  именно  он  просветил   его   относительно   принципов
"Искусства войны" Сун Цзу.
   - Искусство войны есть искусство обмана, -  говорил  Генерал  Киу.  -
Действуй, когда это  выгодно,  и  изменяй  ситуацию  в  свою  пользу.  -
Несмотря на ужасную боль - а, может, именно благодаря ей -  Сив  на  всю
жизнь запомнил эти слова. Когда  через  несколько  месяцев  ему  все  же
удалось вернуться  домой,  первое,  что  он  сделал,  так  это  пошел  в
библиотеку на Сорок седьмой улице и попросил перевод книги Сун  Тцу.  Он
перечитывал трактат  столько  раз,  что  мог  цитировать  оттуда  целыми
страницами.
   Он смотрел Питеру Чану прямо в глаза и думал:
   Искусство войны есть искусство обмана. Действуй, когда это выгодно, и
изменяй ситуацию в свою пользу.
   - Что ты со мной можешь сделать? -  улыбнулся  Сив,  говоря  нарочито
глуповатым тоном. - Убить меня? Это не  в  твоих  интересах.  Я  -  твой
единственный шанс выбраться из западни. А выбраться из  нее  тебе  очень
хочется, Дракон. Я это точно знаю.
   Лицо Дракона передернулось.
   - Ничегошеньки ты не знаешь, ло фаан. - Он легонько провел лезвием по
горлу Сива так, что потекла кровь.
   - Да нет, кое что я знаю, - возразил  Сив.  -  Например,  как  плохо,
когда теряешь лицо. - Он говорил, умышленно подражая  интонациям  одного
хвастуна, которого он однажды  встретил  во  время  своих  разъездов  по
Юго-Восточной Азии. Эти интонации должны были убедить Дракона, что перед
ним типичный американский хвастун: кроха знания заставляет  его  корчить
из себя знатока. Азиаты презирают подобное чванство. - Я знаю, что  тебе
надо выбраться отсюда, а не то ты потеряешь свое влияние в Чайна-Тауне.
   - Ты дурак, - презрительно бросил Дракон, чувствуя себя все  более  и
более  уверенно,  по  мере  того,  как  появлялись  все  новые  и  новые
доказательства того, что он раскусил этого глупого легавого.  -  Но  это
мне на пользу, не так ли?
   У Дракона была привычка задавать вопросы,  на  которые  он  уже  знал
ответы. Сив отметил это про себя, как и то, что ему  постепенно  удается
менять ситуацию в свою пользу.
   - Я тебя сейчас прикончу, - продолжал Дракон, - и никто  об  этом  не
узнает. Твои фараоны выпустят меня отсюда, боясь, что я  могу  причинить
тебе вред, если они меня оста