Нечего мне думать. Не знаю  я...  Тут  Сашка  вновь  ожил  в  кресле  и
спросил:
   - А сколько интурист обещал отвалить за нее?
   - Тебе какое дело? - неожиданно разозлилась Юлька.
   - Ну... если деньги неплохие, то имеет смысл подсуетиться.  Мы  могли  бы
найти человека, который даст десять  тысяч,  чтобы  потом  получить  гораздо
больше.
   - Десять тысяч за Шагала? - пошла пятнами Юлька. - Ты спятил, что ли? Вот
ведь придурок... Десять тысяч. Не смеши меня...
   - Как хочешь. Может, у тебя есть другой план на примете...
   - Нет у меня плана.
   - И Шагала тоже нет, - подсказала я. Все загрустили и уставились на меня.
   - А вдруг меня правда убьют? - поежилась Юлька.  -  Как  думаешь,  Машка,
смогут эти олухи убить человека за десять тысяч?
   - Могут и за тыщу, - обрадовал Сашка.
   - Я поеду к папе и поговорю с ним. Хоть он и сердит на тебя...
   - Только попробуй. Расскажешь ему о  долге,  он  этого  хмыря  за  шкирку
возьмет и со своей дотошностью скоренько выяснит, на что я занимала денежки.
А уж после этого сам оторвет мне голову, и  завтрашнего  дня  дожидаться  не
придется.
   - Других идей у меня нет, - расстроилась я. И пошла  в  кухню  заваривать
кофе.
   - Ты мог бы ее уговорить, - тихо сказала Юлька, лишь только я удалилась.
   - Я? - развеселился Сашка. - Уговорить обокрасть родного отца? Дура  она,
что ли? Да и мне с этого никакой пользы, одни угрызения совести.
   - Если мы продадим картину, совесть твоя останется довольна.
   - Если... - хмыкнул Сашка. - Картины у нас нет.
   - Она есть, -  зло  зашипела  Юлька.  -  И  шифр  Машка  знает,  это  мне
доподлинно известно. Съездит к папочке и  возьмет  картину.  Мы  толкнем  ее
иностранцу, а деньги поделим на троих. По пятьдесят тысяч. Совсем не  плохо,
а?
   - Сколько? - озадачился Сашка.
   - По пятьдесят тысяч на каждого. Машка влюблена в тебя, как кошка.  Мужик
ты или нет?
   - Я не могу обманывать любимую женщину.
   - За пятьдесят тысяч и не можешь? Плюс ее пятьдесят - и вы богатые люди.
   - Какие пятьдесят тысяч? - спросила я, появляясь в дверях. - О чем вы?
   - Так... мечтаем, - вздохнула Юлька. В молчании выпив  кофе,  мы  немного
поскучали, и я, не придумав ничего лучшего,  сославшись  на  головную  боль,
пошла спать. Однако уснуть не  удалось.  Багров  пристроился  рядом  и  стал
увлеченно разглядывать потолок. Потом обнял меня,  с  чувством  поцеловал  и
уставился уже в мое лицо.
   - Ну и что? - не очень вежливо поинтересовалась я.
   - Шифр ты, конечно, знаешь?
   - Нет. И узнавать не буду.
   - Она твоя подруга, и ей грозит опасность.
   - Думаю, она преувеличивает. Как  бы  папа  ни  сердился,  он  никому  не
позволит пальцем тронуть Юльку.
   - Но сам-то тронул, и даже не  пальцем,  а  ногами.  Если  она  не  врет,
конечно.
   - Она сама виновата. Папу обманывала, и меня обманывала, хотя я ее лучшая
подруга.
   - Это обидно, - согласился Сашка. - Но девчонка попала в беду, и надо  ей
как-то помочь.
   - С чего это вдруг такая забота о Юльке? - подозрительно спросила я.
   - Никакой заботы, - потряс головой Сашка. - А если и есть, так  только  о
твоем душевном благополучии. Не думаю, что тебя очень обрадует ее гибель.
   - Я ей не верю, - вздохнула я. - На самом деле  никто  не  собирается  ее
убивать. Она все драматизирует, чтобы заставить меня взять у  отца  картину.
Ей нужны деньги, потому что жить она привыкла хорошо, а теперь,  когда  отец
ее бросил, придется отвыкать от хорошего. Впрочем, Юлька красавица, и замену
отцу найти ей будет нетрудно. Так  что  успокойся  и  не  подбивай  меня  на
гнусности.
   - А ты злая, Машка, -  заявил  Багров,  глядя  на  меня  пристально  и  с
осуждением. Это показалось обидным.
   - Злая, потому что не хочу ограбить  отца?  Даже  ради  любимой  подруги,
которая его обманула? Злая я,  злая...  А  ты  либо  дай  мне  уснуть,  либо
убирайся отсюда.
   - Юлька сказала, что мы можем получить по пятьдесят тысяч.
   - Заткнись, свое мнение я  уже  высказала.  К  тому  же  деньги  мне  без
надобности: у меня все есть. А если вдруг понадобятся, то я  просто  попрошу
их у папы, а не стану его грабить.
   - Ладно, чего ты, - вздохнул Багров. - Я просто хотел выяснить твою точку
зрения на это дело.
   - Выяснил? Теперь заткнись. Я  отвернулась  от  Сашки,  задышала  ровнее,
делая вид, что засыпаю. Он потомился немного  рядом,  потом  тихо  вышел  из
комнаты. Подождав минут десять, я тоже вышла и пристроилась на лестнице.
   - Багров, - позвала Юлька из своей комнаты. Он вошел к ней, оставив дверь
открытой, и привалился к косяку. - Ну что? - шепотом  поинтересовалась  она.
Сашка тоже понизил голос:
   - Ничего. Не желает она батяню грабить.
   - Ты что, не можешь ее уговорить?
   - Не могу.
   - И что ты за мужик после этого? Баба по нему с ума сходит, а он не может
подбить ее на  доброе  дело.  Пятьдесят  тысяч  баксов!  Напрягись,  Багров.
Покажи, на что способен. Хочешь, научу, как это делается? - Юлька по-кошачьи
скользнула с кровати и направилась  к  Сашке.  Тот  хмыкнул  и  вознамерился
удрать в коридор. Но от Юльки просто так не сбежишь. Она повисла на его шее,
прижалась покрепче и мурлыкнула:
   - Багров, он нам и двести заплатит, на двоих по сто штук. Берем  бабки  и
сматываемся  отсюда.  На  свете  есть  места  получше,  чем  этот   паршивый
городишко.
   Сашка ухватился за ее руки и попробовал высвободиться. Юлька  засмеялась,
а потом принялась его целовать. С моей точки зрения, сопротивлялся он  вяло,
сделал шаг, Юлька качнулась,  оба  потеряли  равновесие,  сделали  несколько
торопливых шажков и грохнулись  на  кровать.  Багров  своей  тушей  придавил
Юльку, и она охнула.  При  желании  это  можно  было  истолковать  как  стон
восторга и большой страсти. Я вошла в спальню и замерла на  пороге,  выпучив
глаза. Юлька их тоже выпучила, потому что увидела меня, буркнула: "О, черт."
- и ослабила  хватку.  Багров  приподнялся,  радуясь  такой  удаче,  но  тут
обернулся и увидел меня. Я закусила губу, слезы брызнули из  глаз,  а  Юлька
сказала:
   - Только давай без трагедий, ничего с твоим Багровым не сделается.
   Я развернулась на пятках  и  спешно  покинула  комнату,  пылая  праведным
гневом.
   Поднялась наверх и стала собирать свои вещи в сумку. Разбросаны они  были
в самых неожиданных местах,  и  это  потребовало  времени.  Багров  поднялся
следом, встал у двери, сложил руки на груди и наблюдал. Потом спросил:
   - Ну и что?
   - Ну и ничего, - спокойно ответила я.
   - Мне твоя Юлька даром не нужна, - сообщил он через пару минут.
   - Да. Я видела.
   - Ничего ты не видела, - разозлился Сашка. -  Я  понимаю,  это  выглядело
подозрительно, но все было совсем не так... Сама посуди, каким дураком  надо
быть, чтобы не закрыть дверь по такому делу?
   - Честно говоря, мне все это неинтересно.
   Вещи я наконец собрала и направилась вниз. Багров схватил меня  за  руку,
отобрал сумку, зашвырнул ее на диван и стал сверлить меня взглядом.
   - Чего ты добиваешься таким идиотским поведением? - поинтересовалась я.
   - Это ты ведешь себя как идиотка. Ни с того ни с сего...
   - Серьезно? - обрадовалась я. - Теперь это  так  называется?  Может,  мне
заняться ни тем ни сем, а ты постоишь в дверях?  Жаль,  не  вижу  подходящей
кандидатуры, но ничего, не думаю, что это будет проблемой.
   - Заткнись! - рявкнул Сашка, а я прошипела:
   - Не смей на меня орать.
   - Я не ору. - Сбавив обороты, он вздохнул и жалобно посмотрел, потихоньку
оттирая меня от двери. - Послушай, как бы это  ни  выглядело,  это...  ну...
одним словом, забудь.
   - Тебя? - подняла я брови.
   - Нет, - разозлился Сашка. - То, что видела.
   - Пожалуй, я лучше забуду тебя. В противном случае, подозреваю, такие  же
сцены придется наблюдать частенько. А  у  меня  недостаток:  я  ревнивая.  -
Решительно шагнув вперед, я попыталась выйти из комнаты, но  Сашка  выскочил
первым  и  закрыл  дверь  перед  моим  носом.  Я   немного   подергала   ее:
безрезультатно. - Идиот! - крикнула я и села на кровать.
   Через минуту дверь распахнулась и появился Сашка,  таща  как  на  буксире
Юльку. Та слабо сопротивлялась, а в дверь и вовсе  входить  не  хотела.  Для
убыстрения процесса Сашка дал ей пинка.
   - Придурок! - взвизгнула Юлька и устроилась в кресле. На меня не смотрела
принципиально.
   - Скажи ей, - рявкнул Багров.
   - Чего? - съязвила она.
   - Как все было.
   - А как? - Юлька откровенно издевалась. Сашка  замахнулся,  с  намерением
влепить ей затрещину, а я поспешила вмешаться:
   - Прекрати.  Я  верю  своим  глазам,  так  что  можешь  не  стараться.  -
Отвернулась и стала смотреть в окно.
   - Может, мне  на  колени  встать  или  поклясться  маминым  здоровьем?  -
предложил Багров.
   - Попробуй, - пожала я плечами. - Только это вряд ли поможет,
   - Машка, - позвала подружка. - Я это... ну, он в самом деле ни  при  чем.
Честно. Не знаю, что на меня  нашло.  Сама  не  своя  последнее  время...  Я
подумала, может, он тебя уговорит, ну, с картиной то есть.
   - Не уговорит, - отрезала я, а Юлька заплакала:
   - Помоги мне, а? Если не ты, кто мне поможет? Деньги нужны позарез.
   - А тебе они тоже нужны? -  презрительно  спросила  я  Сашку.  Он  сурово
нахмурился, но ответить не решился.
   - Отлично. Обворовывать отца я не собираюсь.  А  вы  мне...  как  бы  это
выразиться, стали вдруг очень несимпатичны. И  из  этого  дома  я,  пожалуй,
никуда не пойду, это дом отца, и мне здесь нравится. А вы оба выметайтесь  и
где-нибудь в другом месте резвитесь на здоровье, мне наплевать.
   - Машка, - заревела Юлька теперь уже по-настоящему. - Прости, а? У  меня,
кроме тебя, ни души... Сколько лет дружили, Машка... Не знаю,  что  на  меня
нашло.
   Юльку сделалось жалко,  несколько  минут  я  пялилась  в  окно,  а  потом
сказала:
   - Хватит реветь.
   - Ты меня простишь? - встрепенулась подружка.
   - Прощу.
   Юлька подскочила, и мы с ней обнялись, я с  неохотой,  а  она  с  большим
чувством.
   - Вот и слава Богу, - заметила подруга с удовлетворением.  -  Идемте  чай
пить.
   И мы пошли пить чай. Юлька много болтала и все косилась на меня, а  мы  с
Багровым молчали, взаимно стараясь не встречаться взглядами.
   - Вы помиритесь или нет? - насторожилась подружка.
   - А мы не ругались, - ответила я. Чаепитие затягивалось, и  Юлька  начала
томиться.
   - Ты мне поможешь? - не выдержала она где-то через полчаса.
   - Помогу. Завтра с утра объеду всех знакомых и соберу деньги.
   Юлька стрельнула взглядом в сторону Сашки и заметно приуныла.
   - Но это не решает мою проблему, - сказала она жалобно. - Машка, на что я
жить буду?
   - По этой причине я должна обокрасть родного отца?
   - Почему обокрасть... ну, взять... О Господи... черт, это моя картина!  -
взвизгнула она. - И я хочу ее получить.
   - Серьезно? - хмыкнула я в ответ. - Чего ж проще: иди и возьми.
   - Стерва, - не выдержала Юлька. - Правильно твой Димка говорил: яблоко от
яблони...
   Я зло улыбнулась, стараясь не смотреть на Сашку, а потом заявила:
   - Вам нужна картина - это ясно. Вы надеетесь разбогатеть,  при  этом  всю
грязную работу свалить на меня. Очень вам признательна.
   - Можно подумать, тебя просят ограбить музей.
   - Не в этом дело, - усмехнулась я. - С какой стати мне вам  доверять?  Ты
меня за пару дней дважды удивила, а Багров и вовсе не внушает  доверия.  Для
сотрудника ФСБ у него чересчур большая страсть к искусству.  Предположим,  я
достану картину, где гарантия, что смогу получить свои пятьдесят тысяч?
   - Получишь, - закивала Юлька. - Ты  что,  мне  не  веришь?  С  интуристом
полный порядок, мы ему Шагала, он нам сто пятьдесят тысяч. Клянусь, я в  тот
же день уеду к маме и твоему Багрову никакого ущерба не нанесу.
   - Не пойдет, - хмыкнула я. - И не сидите с постными лицами, вам  меня  не
уговорить. Я была бы безмозглой дурой, если б вам поверила.
   -  Чем  ты  рискуешь?  -  влез  Багров,  выглядел  он  при   этом   очень
рассудительным. - Ты позаимствуешь у отца картину...
   - Ничего заимствовать я не буду, - перебила я. - Проще прийти и сказать:
   "Папа, подари мне Шагала. Я повешу его в гостиной".
   - Он решит, что мне... - влезла Юлька.
   - Не решит, - хмыкнула я. - Объясню папе, что после вашего разрыва  имела
счастье узнать, что ты из себя представляешь.
   - С ума сошла, - жалобно всхлипнула Юлька, а я презрительно улыбнулась:
   - Картину я могу достать, а вот вам ее не отдам, потому что вы оба...  не
вызываете симпатии. К тому же это глупо:  раз  картина  моя,  зачем  мне  ее
продавать за пятьдесят тысяч, если можно за сто пятьдесят?
   - Сама ты ее продать не сможешь, - разозлилась Юлька. - Думаешь, это  так
просто? Интурист ждет именно меня, перемены его неприятно удивят  и,  скорее
всего, спугнут. А другого покупателя найти сложно.
   - Ну и что... зато у меня будет картина...
   - А я? -  изготовилась  реветь  Юлька.  -  Выходит,  столько  лет  дружбы
ничегошеньки не значат?
   - Это мне говоришь ты? - удивилась я.
   - Машка, отец считает, что за Шагала можно получить тысяч сорок  -  сорок
пять. Если ты скажешь, что продала ее за пятьдесят,  он  только  рад  будет.
Тебе самой эта картина без надобности. Слышь, Машка,  продадим  ее,  и  всем
хорошо: и отцу, и тебе, и мне, и Сашке.
   - Кстати, а за что давать пятьдесят тысяч Багрову? - озарило меня.  Сашка
обиделся:
   - Без меня у вас все равно ничего не выйдет: в  таких  делах  присутствие
мужчины необходимо, не то вас облапошат. А если у вас другое мнение,  так  я
Павлу Сергеевичу позвоню и расскажу, что вы тут затеяли.
   - О Господи, - простонала Юлька. - Что за люди...
   - Вот-вот, - обрадовалась я. - Я вам ни на грош не верю. Хотите  получить
картину, давайте мою долю.
   - Ты ее получишь, - обрадовалась Юлька.
   - Нет, ребята, картина против пятидесяти тысяч. По-другому я не согласна.
   - Спятила? Где ж я возьму пятьдесят тысяч, если у меня и десяти-то нет?
   - Спроси у интуриста.
   - Дурак он, что ли, просто так за честное слово отдать такие деньги?
   - Так выходит, я дура, отдам вам картину, а потом буду  терпеливо  ждать,
когда вы надумаете поделиться со мной? В прошлый раз я  тебя  ждала  год,  -
ехидно напомнила я Багрову. - И если б не случай, то еще  вопрос:  дождалась
бы.
   - Хорошо, - хмыкнул он. - У меня встречный вопрос: допустим,  мы  находим
деньги, где гарантия, что ты отдашь картину, а не натравишь  на  нас  своего
папашу?
   - Глупость, - удивилась я. - Зачем мне  это?  Если  б  я  хотела  с  вами
разделаться, так чего проще: позвонить отцу прямо сейчас. На самом деле  мне
очень хочется, чтобы вы убрались из моей жизни. Оба и навсегда,  -  отрезала
я. - А если еще раз сунетесь, я точно натравлю на вас отца. Так как денег  у
вас все равно нет, болтовня наша носит чисто теоретический  характер  и  мне
уже до смерти надоела. Привет, ребята, надеюсь, завтра Юльке свернут  шею  и
это послужит хорошим уроком: не изменяй отцу со всякой швалью, а ты несолоно
хлебавши отправишься воевать с плохими фээсбэшниками. Я  останусь  с  папой,
Шагалом и надеждой, что встречу  хорошего  человека,  а  тебя  через  неделю
забуду. - И я потопала наверх. На этот раз  отправиться  за  мной  Сашка  не
рискнул и спать устроился на диване в гостиной.
   Утром меня разбудила Юлька, Багров стоял в дверях и выглядел недовольным.
   - Чего вам? - проворчала я.
   - Поезжай к отцу за картиной.
   - А деньги? - Я презрительно улыбнулась.
   - Деньги будут, - сказала Юлька и недоверчиво посмотрела  на  Сашку,  тот
кивнул.
   - Я вам вреда не желаю, хоть вы и свиньи,  -  заметила  я.  -  Но  должна
предупредить: если я привезу картину, а денег у вас не  окажется,  и  вы  ее
все-таки решите забрать... в общем, я стану кровожадной. В этом случае я вам
не завидую.
   - Деньги будут, - сказал Сашка, глядя на меня очень сурово.
   - Хорошо, если так, - кивнула я, они вышли, а я стала одеваться.
   Через полчаса встретились в холле.
   Я подошла к телефону и набрала номер отца.  Он  был  дома,  трубку,  снял
сразу.
   - Пап, - позвала я. - Ты никуда не собираешься? Я хотела заехать.
   - Приезжай, - весело сказал он. - Я тут тоску гоняю.
   - Ну, вот, - повернувшись к Багрову, сказала я. - Отец дома,  разговор  с
ним займет часа два, потому что, если я с порога начну выпрашивать  картину,
это папе вряд  ли  понравится.  Лучше  ненавязчиво  коснуться  этой  темы  в
процессе душевного разговора. Встретимся через три часа.  За  это  время  вы
должны раздобыть деньги.
   - Где встретимся? - забеспокоилась Юлька.
   - Мне все равно, куда скажете, туда и подъеду.
   - Машка, поклянись, что не затеваешь гадости, - жалобно попросила она.
   - Я, в отличие от некоторых, гадости не жалую. А вот  когда  вы  на  пару
уберетесь из города, вздохну свободно... Куда подъехать?
   - Стоянка универмага "Южный", - сказал Сашка.
   - Хорошо, - кивнула я. Решено было, что я  поеду  на  такси,  а  Юлька  с
Сашкой воспользуются моей машиной.
   Папа был дома и ждал меня. Обнял, поцеловал в нос и сказал:
   - Привет, Мальвинка, как отдохнула?
   - Отлично, - подавив тяжкий вздох, ответила я. - Юлька не звонила?
   - Звонила, - кивнул отец. - Сегодня должна приехать.
   - А как дела у тебя?
   - Что ты имеешь в виду? - слегка удивился отец.
   - Юлька говорила, у тебя вроде бы какие-то неприятности?
   - А... ерунда. Все нормально. Пошли чай пить. Я твой любимый торт  купил.
И мы пошли пить чай.
   - Слушай, может, ты переедешь к нам? - подозрительно робко спросил  отец.
- Дом большой, что мы тут, не разместимся? И мне спокойнее будет.
   - Подумаю, - ответила я.
   - Ага. - Отец начал шарить по моему лицу глазами, не выдержал и спросил:
   - Как оно вообще? Я имею в виду... как там Багров?
   Врать отцу я никогда не умела и потому просто пожала плечами.
   - Уехал? - спросил отец.
   - Нет еще. Но, наверное, уедет.
   - У тебя глаза грустные.
   - Все нормально, - заверила я.
   - Машка, - помолчав немного, сказал папа. - Ты извини, что я  не  в  свое
дело вмешиваюсь, но когда я тебя с ним увидел... Ты моя дочь, и я тебя очень
люблю, впрочем, чего это я, ты сама знаешь... в общем, я решил  узнать,  что
за человек Багров...
   - Ну и? - вздохнула я. Отец тоже вздохнул.
   - Аферист он, Машка. - Вдруг совершенно неожиданно отец хохотнул и весело
добавил:
   - Хотя парень занятный.
   Отец поднялся, извлек из секретера пластиковую папку и  протянул  мне.  В
папке было досье на Сашку, страниц эдак на  двадцать  машинописного  текста.
Очень поучительное чтение, кстати. Я читала, потом мы еще немного поговорили
о Сашке, я взглянула на часы и поднялась.
   - Уходишь? - спросил папа.
   - Да, надо на работу заехать. Максим, должно быть, сердится,  что  мы  на
него все дела бросили.
   Перед тем как покинуть дом отца, я поднялась в  свою  комнату.  На  столе
лежал картонный футляр. Хмыкнув, я извлекла на свет Божий "Девушек,  летящих
по ветру". Взглянула, хохотнула, сказала, покачав головой: "Ну, артист", - и
вновь убрала "девушек". Попрощалась с отцом и пошла ловить такси.
   Въезжать на стоянку универмага не пришлось,  свою  машину  я  заприметила
сразу  в  тихом  переулке  напротив  стоянки.  Место  Сашка  выбрал  удачно:
проходными дворами он смог бы удрать в любом направлении.
   Я расплатилась и пошла к своей машине,  держа  футляр  под  мышкой.  Села
сзади, рядом с Юлькой.
   - Принесла, - обрадовалась она, завороженно таращась на футляр.
   - Деньги, - напомнила я.
   Сашка извлек из-под переднего сиденья "дипломат" и протянул мне.  Щелкнув
замками, я открыла крышку, а потом, не спеша, проверила пачки  долларов  (от
Сашки можно ждать любой пакости).
   - Довольна? - спросил он, я кивнула,  вновь  щелкнула  замками  и  отдала
футляр  Юльке.  Дрожащими  руками  она   извлекла   картину,   вздохнула   с
облегчением, а потом заулыбалась.
   - Все в порядке? - задал Сашка очередной вопрос, Юлька кивн