он был  способен во  всем видеть  и
светлую сторону, -- без сомнения, этот новый парень  вполне подойдет. Джейн,
по-видимому, очень высокого мнения о нем.
     Леди Констанция  медленно  поднялась  со  своего  кресла, с невыразимым
ужасом на лице.
     -- Кларенс! Не хочешь ли ты сказать, что ты обещал этому человеку место
Симмонса?!
     -- А? Да, я обещал. Почему бы и нет?
     -- Почему  бы  и  нет?! Ты понимаешь, что как только он его получит, он
тут же женится на Джейн?
     -- Ну,  почему  бы  ему  и  не  жениться?  Она  очень  славная девушка.
Возможно, будет ему хорошей женой.
     Леди Констанция какое-то время боролась со своими чувствами.
     -- Кларенс,  --  сказала  она. -- Сейчас я пойду и найду Джейн. Я скажу
ей, что, взвесив все за и против, ты изменил свое решение.
     -- Какое решение?
     -- О том, чтобы взять этого человека на место Симмонса.
     -- Но я его не изменил!
     -- Нет, изменил.
     И, встретив ее взгляд, лорд Эмсворт понял, что он действительно изменил
его. Так часто  случалось,  когда Конни и он  заканчивали  дискуссию. Но это
совсем не доставило ему удовольствия.
     -- Но, Конни, ей-богу...
     -- Мы больше не будем обсуждать этот вопрос, Кларенс.
     Ее глаза гипнотизировали его. Затем она направилась к двери и вышла.
     Оставшись наконец  один, лорд Эмсворт опять  принялся за свой  "Уход за
свиньями" Уиффи  в надежде на то, что это  ниспошлет покой его встревоженной
душе,  как  это  случалось  раньше.  Так оно  и  произошло,  и  он полностью
погрузился в книгу, как вдруг дверь снова распахнулась.
     На пороге стояла его племянница Джейн.

     Племянница лорда Эмсворта  была третьей по красоте девушкой в Шропшире.
В  целом  ее  наружность  напоминала  розу  росистым  утром,  и  можно  было
предположить, что у лорда Эмсворта, первейшего ценителя роз,  при взгляде на
нее сильно забьется сердце.
     Этого не случилось. Сердце, правда,  отреагировало,  но  не забилось, а
упало. Он имел четкий и устоявшийся  взгляд на розы. Он предпочитал розы без
таких плотно сжатых губ и решительного подбородка. Ему не нравилось  и когда
на него смотрят как на нечто отвратительное и мерзкое, найденное под плоским
камнем.
     Бедняга теперь полностью осознал свое положение. Под магическими чарами
Уиффи  он  на  время  мог  прогнать из своей головы мысли о том, что  скажет
Джейн, услышав плохую новость; но теперь, когда она стала подходить  к нему,
медленно и зловеще -- такой прием был характерен для многих его родственниц,
-- он  понял, что ему уготовано, и  его душа  втянулась внутрь, как  улитка,
которую посыпали солью.
     Он хорошо помнил,  что  Джейн  -- дочь его сестры  Шарлотты,  а  многие
беспристрастные судьи находили,  что леди Шарлотта еще более твердый орешек,
чем леди Констанция или его младшая сестра Джулия. Он до сих пор вздрагивал,
вспоминая слова, которые  Шарлотта говорила ему  в свое время;  и,  опасливо
взирая  на  Джейн, он не имел  никакого  основания предполагать, что она  не
унаследовала от матери добрую порцию ее бурного темперамента.
     Девушка сразу  перешла к делу. Ее  мать, вспомнил лорд  Эмсворт, всегда
поступала так же.
     -- Я хотела бы получить от вас объяснение, дядя Кларенс. Лорд Эмсворт с
несчастным видом откашлялся.
     -- Объяснение, моя дорогая?
     -- Вот именно, объяснение.
     -- Ах, объяснение? А, да. Э... насчет чего?
     -- Вы прекрасно знаете насчет чего. Насчет должности управляющего. Тетя
Констанция говорит, что вы изменили свое решение. Это так?
     -- Э... а... ну...
     -- Это так?
     -- Ну... э... а... да.
     -- Слизняк! -- сказала Джейн. -- Несчастный, ползучий, раболепствующий,
бесхребетный слизняк!
     Лорд Эмсворт, хотя и ожидал тирады в этом роде, дернулся, как будто его
пронзили гарпуном.
     -- Это, -- сказал он, силясь хоть как-то сохранить свое достоинство, --
не очень любезные выражения...
     -- Если бы вы  знали,  какие  выражения  рвутся  у  меня  с языка! Но я
сдержусь. Так, значит, вы изменили решение?  Выходит, торжественное обещание
для Вас ничего не  значит, дядя Кларенс? Счастье всей жизни девушки  для вас
ничего  не  значит?  Никогда  бы  не  поверила,  что  вы можете  быть  таким
душегубом.
     -- Я не душегуб.
     -- Нет,  душегуб. Вы  пытаетесь загубить мою жизнь. Но  у вас ничего не
выйдет. Что бы ни случилось, я выйду замуж за Джорджа. Лорд Эмсворт искренне
удивился.
     -- За Джорджа?  Но Конни  сказала, что  ты  влюбилась в  того парня,  с
которым познакомилась в Девоншире.
     -- Его имя Джордж Аберкромби.
     -- Да? --  сказал лорд  Эмсворт, прозревая.  --  Мой Бог,  я думал,  ты
говоришь о моем внуке Джордже, и это меня озадачило. Потому что ты, конечно,
не можешь выйти за него замуж. Он твой брат, или двоюродный брат, или что-то
в этом роде. Кроме того, он слишком молод для тебя. Сколько Джорджу? Десять?
Одиннадцать?
     Он запнулся. Укоризненный взгляд ударил по нему, как снаряд.
     -- Дядя Кларенс!
     -- Дорогая?
     -- Вы считаете, что сейчас самое время нести околесицу?
     -- Дорогая!
     -- Самое время? Прислушайтесь к голосу своего сердца. Вот я  стою перед
вами, беззащитная,  а все вокруг меня  суетятся и норовят  разрушить счастье
всей  моей  жизни,  и  вместо  того,  чтобы проявить  доброту,  понимание  и
сочувствие, вы несете околесицу о маленьком Джордже.
     -- Я только говорил...
     -- Я  слышала, что  вы говорили, и меня тошнит.  Вы, должно быть, самый
черствый человек на свете. Не могу  поверить, чтобы именно вы так себя вели,
дядя Кларенс. Я-то считала, у вас ко мне есть какое-то чувство.
     -- У меня есть чувство.
     -- Не  похоже. Вы  влезли в  этот  вонючий заговор, чтобы загубить  мою
жизнь. Лорду Эмсворту удалось вспомнить подходящую фразу.
     -- Я  это сделал в  твоих же  интересах, моя дорогая.  Это не  возымело
желаемого эффекта. Глаза девушки метнули отчетливо видимое пламя.
     -- Что вы  этим хотите  сказать --  в  моих интересах?  По словам  тети
Констанции и  по тому,  как вы ей подпеваете, можно  подумать, что Джордж --
это какой-нибудь тип  в  соломенной  шляпе и в красном  кушаке,  которого  я
подцепила на пристани  в  Блэкпуле. Аберкромби  --  одно из самых  старинных
семейств в  Девоншире. Их род  известен со времен норманнского завоевания, и
они были  не последними в крестовых  походах. Пока ваши  предки отсиживались
дома  под  предлогом  оборонной  работы  национального  значения  и  всякими
ухищрениями  получали  тепленькие  местечки  в тылу, Аберкромби  рубились  с
язычниками на полях сражений.
     -- Я учился в  школе с мальчишкой  по фамилии Аберкромби, --  задумчиво
сказал лорд Эмсворт.
     -- Надеюсь, он крепко колотил  вас.  Нет-нет, я не это хотела  сказать.
Извините. Я все время стараюсь, чтобы  в нашей милой беседе не было этого --
как бы это назвать?
     Лорд Эмсворт сказал, что не знает.
     -- Желчи. Я хочу быть спокойной,  хладнокровной  и  рассудительной.  По
совести, дядя Кларенс,  вы  бы полюбили  Джорджа.  Вы будете кретином,  если
выставите его,  даже не повидав. Он самый замечательный  человек на земле. В
этом году на Уимблдоне он попал в одну восьмую финала.
     -- В самом деле? В одну восьмую?
     -- И он  знает  абсолютно  все об управлении имением.  Первое,  что  он
сказал, когда мы вошли в парк, -- что за многими деревьями нужен уход.
     -- Чертовски нахально, -- любезно сказал лорд Эмсворт. -- Мои деревья в
прекрасном состоянии.
     -- Нет, раз Джордж так говорит. Джордж знает толк в деревьях.
     -- И я знаю в них толк.
     -- Но не  так хорошо,  как Джордж.  Но  оставим это.  Вернемся к  этому
отвратительному заговору,  задуманному,  чтобы  разрушить  счастье всей моей
жизни. Почему  вы не можете проявить благородство  и встать на  мою сторону,
дядя Кларенс? Вы  что, не  понимаете, что  это  для меня  значит? Любили  вы
когда-нибудь?
     -- Конечно, любил.  Десятки раз. Я  расскажу тебе одну  очень  забавную
историю...
     -- Я не желаю слышать забавных историй!
     -- Да, конечно, конечно. Именно.
     -- Все,  что я хочу от вас услышать, это то, что вы возьмете Джорджа на
место Симмонса, чтобы мы могли пожениться.
     -- Но у твоей тети, по-видимому, очень сильное предубеждение...
     --Я знаю,  что у нее сильное предубеждение... Она  хочет, чтобы я вышла
замуж за этого осла Роугейта.
     -- В самом деле?
     -- Да,  но  я не собираюсь этого делать. Вы можете сказать ей, что я не
вышла бы за Роугейта, даже если бы он был единственным мужчиной в мире...
     -- Есть песенка с таким названием, -- сказал  лорд Эмсворт, оживившись.
-- Ее  пели  во  время войны. Нет, там это был не мужчина. Там была девушка.
"Когда  бы  ты  была  единственной  девушкой в  мире,  а  я  -- единственным
парнем..."
     -- Дядя Кларенс!!
     -- Что, моя дорогая?
     -- Пожалуйста, не пойте. Вы не в "Эмсвортском гербе".
     -- Я никогда не был в "Эмсвортском гербе".
     -- И не на домашнем  концерте.  Честное слово, у вас самое  невероятное
представление о том, как себя вести при разговоре с девушкой,  когда счастье
всей  ее  жизни  стараются разрушить все  кому  не  лень.  Сначала вы несете
околесицу  о   маленьком  Джордже,  потом  пытаетесь  рассказывать  забавные
истории, а теперь поете комические куплеты.
     -- Это не комические куплеты.
     -- Комические, судя по вашему исполнению. Итак?
     -- Что?
     -- Вы решили, что предпринять в этом отношении?
     -- В отношении чего?
     Девушка какое-то  время молчала,  и в это время она  была так похожа на
свою мать, что лорд Эмсворт содрогнулся.
     -- Дядя  Кларенс, --  сказала  она  низким,  дрожащим  голосом,  --  не
собираетесь ли вы притвориться, что не  помните, о чем мыс вами говорили все
это время? Дадите вы это место Джорджу?
     -- Ну...
     -- Ну?
     -- Ну...
     -- Мы здесь можем остаться  навечно,  твердя друг другу "ну"... Да  или
нет?
     --  Моя  дорогая,  я  не  вижу  возможности  это  сделать.  Твоя  тетя,
по-видимому, так сильно предубеждена...
     Он бормотал  что-то  бессвязное,  избегая  взгляда  Джейн, и запинался,
подыскивая слова.  В этот момент за  окном послышался какой-то  шум. Снаружи
доносились  громкие  голоса.  Он  узнал пронзительное сопрано  своей  сестры
Констанции  и  сливающийся  с  ним петушиный дискант своего  внука  Джорджа,
тянущего  "О-о!".  С  их  голосами  переплетался  горловой  баритон  Руперта
Бакстера.  Радуясь   возможности   изменить  тему  разговора,  лорд  Эмсворт
заторопился к окну.
     -- Господи, помилуй! Что там такое?
     Сражение, из-за чего бы оно  ни  происходило,  переместилось, видимо, в
каком-то неизвестном направлении, потому что из окна он видел только Руперта
Бакстера, нервно дымящего сигаретой.
     Лорд Эмсворт оглянулся, и к своему  невыразимому облегчению, обнаружил,
что остался один.  Его племянница исчезла.  Он подобрал "Уход  за  свиньями"
Уиффи и только начал было смаковать совершенную прозу главы о свином пойле и
толченых отрубях, как  дверь снова открылась  и опять появилась  Джейн.  Она
встала у порога, холодно глядя на своего дядю.
     -- Читаете, дядя Кларенс?
     -- А?.. Э... А... Да. Я просто просматривал "Уход за свиньями" Уиффи.
     -- Значит,  у  вас хватает совести  читать  в такое время? Так-так!  Вы
когда-нибудь читали вестерны, дядя Кларенс?
     -- Что? Вестерны? Нет. Никогда.
     -- Жаль. Я как раз читала позавчера вестерн и надеялась, вы сможете мне
объяснить то, чего я не поняла. Что один ковбой сказал другому.
     -- Да?
     -- Этот ковбой, первый ковбой, сказал  другому,  второму  ковбою:  "Так
тебя  и  растак,  Хэнк  Спайвис!  Ты  подлый, гнусный, двуличный,  паскудный
скунс!"  Не можете  ли вы  мне  объяснить, дядя  Кларенс, что  это такое  --
"подлый, гнусный, паскудный скунс"?
     -- Боюсь, что нет, дорогая.
     -- Я думала, вы должны это знать.
     -- Нет.
     -- Значит, нет?
     Она вышла из комнаты, и лорд Эмсворт снова принялся за своего Уиффи.
     Но  вскоре  он  забыл о книге,  лежащей  на  его  коленях; лорд Эмсворт
невидящим  взглядом,  в  мрачном  раздумье  глядел  перед  собой.  Он  снова
переживал только что закончившуюся сцену  и  сожалел, что показал себя не  с
лучшей стороны. Мысли его беспорядочно блуждали, но все же он  сознавал, что
мог бы предстать в более героическом свете.
     Как  долго  предавался  он  этим грустным размышлениям, он  не  помнил.
Несомненно, немало времени,  потому что он  заметил, выглянув из  окна,  что
тени на террасе сильно удлинились  с  тех  пор,  как он видел их в последний
раз.  Он уже  собирался  встать и пойти  поискать  утешения, прогуливаясь  в
цветнике под окнами,  но  тут дверь  снова  распахнулась -- лорду  Эмсворту,
который  теперь  пребывал в угнетенном состоянии, стало  казаться,  что  эта
проклятая  дверь только и  делала,  что  распахивалась,  с тех  пор  как  он
попытался  найти  уединение  в  библиотеке,  --  и в комнату  вступил  Бидж,
дворецкий.
     В одной руке он  держал духовое ружье, в другой -- серебряный  поднос с
коробкой пулек.

     Бидж был человеком,  который вкладывал во  все свои действия  нечто  от
величавости  жреца,   совершающего   сложную   церемонию   перед  алтарем  в
какой-нибудь романтической обстановке. Нелегко сохранять величавость,  когда
в одной руке у вас духовое ружье, а в другой -- серебряный поднос с пульками
для него,  но Биджу это удалось. Другой дворецкий  в такой ситуации выглядел
бы как охотник, собирающийся на утиную охоту, но Бидж сохранял вид жреца. Он
приблизился к столу рядом  с креслом лорда Эмсворта и возложил на  него свой
груз  с таким  выражением, как  будто  духовое ружье  и пульки  к нему  были
жертвоприношением, а его светлость -- племенным божком.
     Лорд Эмсворт созерцал своего  верного  служителя с мрачным видом. Своим
поведением он напоминал племенного божка, которому дымящаяся жертва пришлась
не по вкусу.
     -- Что это за чертовщина?
     -- Это духовое ружье, милорд.
     -- Я это вижу, черт возьми! Зачем вы его сюда притащили?
     -- Ее светлость распорядились, чтобы я передал его вашей светлости -- я
предполагаю, милорд, для лучшей сохранности. До недавнего времени это оружие
находилось во владении мастера Джорджа.
     -- За каким чертом отбирают духовое  ружье у бедного малыша? -- с жаром
воскликнул лорд Эмсворт. С тех пор как мальчик обозвал Руперта Бакстера... ,
он испытывал к своему внуку самые теплые чувства.
     -- Ее  светлость не проинформировала  меня по этому поводу, милорд. Мне
было только поручено передать оружие вашей светлости.
     В этот  момент в  комнату вплыла леди Констанция и  пролила свет на эту
тайну.
     -- А,  я вижу, Бидж уже принес тебе эту штуку? Я хочу, чтобы ты спрятал
это  ружье  куда-нибудь  под  замок,  Кларенс.  Джорджу теперь не  позволено
пользоваться им.
     -- Почему это?
     -- Потому  что ему нельзя доверять ружье! Ты  знаешь, что произошло? Он
выстрелил в мистера Бакстера!
     -- Что?!
     -- Да. Только что, на этой аллее. Я заметила, что  он  надулся, когда я
представила его мистеру Бакстеру и сказала, что он будет его  гувернером. Он
исчез в кустарнике и,  когда мистер Бакстер стоял в аллее, выстрелил  в него
из-за куста.
     --  Да  ну! --  с  воодушевлением  воскликнул  лорд  Эмсворт,  но потом
благоразумно добавил: -- Какой ужас!
     Наступило молчание. Лорд Эмсворт взял в руки ружье и с любопытством его
осмотрел.
     -- Паф! -- сказал он, прицеливаясь в бюст Аристотеля на книжной полке.
     -- Не играй с этой штукой, Кларенс! Она может оказаться заряженной.
     -- Не может,  если  Джордж  только что выстрелил в  Бакстера.  Нет,  --
сказал лорд Эмсворт, нажимая на курок, -- оно не заряжено.
     На минуту он впал в задумчивость. Им стало овладевать странное чувство.
В душе его зазвучали дальние отголоски его буйного детства.
     -- Боже мой, -- пробормотал лорд Эмсворт, -- я не держал такого ружья в
руках с самого детства. У вас была когда-нибудь такая штука, Бидж?
     -- Да, милорд, когда я был мальчиком.
     -- Господи, если мне не изменяет память, сестра  Джулия как-то одолжила
у меня ружье, чтобы выстрелить в гувернантку. Ты помнишь, Конни,  как Джулия
стреляла в гувернантку?
     -- Не болтай чепухи, Кларенс.
     -- Это  не  чепуха.  Она  в  нее попала. К счастью, в то время  женщины
носили турнюры. Бидж, вы разве не  помните, как моя сестра Джулия стреляла в
гувернантку?
     -- Этот инцидент, скорее всего, произошел до моего прибытия в замок.
     -- Вы свободны,  Бидж, -- сказала  леди Констанция. --  Я  настоятельно
прошу тебя, Кларенс, -- продолжала она, когда дверь  за дворецким закрылась,
-- никогда не говори подобных вещей в присутствии Биджа.
     -- Но Джулия в самом деле стреляла в гувернантку.
     -- Если это и так, нет нужды исповедоваться в этом перед дворецким.
     -- Как же звали  эту гувернантку? Мне кажется, что ее имя  начиналось с
буквы...
     -- Оставь  в  покое ее имя или с чего оно там начиналось. Скажи мне про
Джейн. Я видела, как она выходила из библиотеки. Ты с ней поговорил?
     -- О да. Я с ней поговорил.
     -- Я надеюсь, ты проявил твердость?
     -- Да-да,  я был очень тверд. Я сказал:  "Джейн..." Но послушай, Конни,
черт возьми, не  слишком ли  сурово обращаемся  мы  с девочкой?  Ведь мы  не
хотим, черт побери, разрушить счастье всей ее жизни?
     -- Я знала,  что она  обведет тебя  вокруг  пальца. Но  запомни, ты  не
уступишь ей ни дюйма.
     -- Но этот парень, по-моему, очень подходящий. Один из Аберкромби и все
такое прочее. Он хорошо проявил себя в крестовых походах.
     -- Я не позволю, чтобы моя  племянница выходила за человека без гроша в
кармане.
     -- Ты знаешь, она не хочет  выходить за Роугейта. Никто ее не заставит.
Она сказала, что не  вышла  бы  замуж  за  Роугейта,  если  бы даже она была
единственной девушкой в мире, а он -- единственным мужчиной.
     -- Меня  не  интересует,  что  она  сказала.  И   я  больше   не  желаю
дискутировать  на  эту  тему. Сейчас я пришлю к тебе Джорджа, чтобы ты с ним
серьезно поговорил и дал хороший нагоняй.
     -- У меня нет времени.
     -- У тебя есть время.
     -- Нет, нету. Я собираюсь взглянуть на мои цветы.
     -- Ты не  собираешься. Ты собираешься  поговорить с Джорджем.  Я  хочу,
чтобы ты  заставил его ясно  осознать, какую злонамеренную шутку он выкинул.
Мистер Бакстер был вне себя от ярости.
     -- Я все вспомнил! -- воскликнул лорд Эмсворт. -- Мэйплтон!
     -- О чем ты говоришь?
     -- Ее фамилия была Мэйплтон! Гувернантка Джулии.
     -- Перестань болтать о гувернантке Джулии! Поговоришь ты с Джорджем?
     -- Ну хорошо, хорошо.
     -- Хорошо, я найду его и пришлю к тебе.
     И вскоре появился Джордж. Для мальчика,  который  только  что  запятнал
репутацию благородного семейства,  выстрелив  в гувернера из духового ружья,
он  выглядел  на  редкость  жизнерадостно. Он держался так,  будто  заглянул
поболтать к закадычному приятелю.
     -- Хэлло, дедушка, -- беззаботно сказал он.
     -- Хэлло,  мой   мальчик,  --  ответил   лорд  Эмсворт   с   такой   же
приветливостью.
     -- Тетя Конни сказала, что ты хотел меня видеть.
     -- Да? А!.. Э... Да. -- Лорд Эмсворт постарался собраться с мыслями. --
Да,  конечно.  Да,  это так. Без сомнения, я хотел тебя видеть. Что за дела,
мой мальчик, а? Что это такое? Что все это значит?
     -- Что "все", дедушка?
     -- Стрелять в людей  и все такое прочее. Стрелять в мистера  Бакстера и
тому подобное. Этого,  знаешь,  не следует  делать.  Это не полагается.  Это
очень  неправильно  и... э...  опасно,  стрелять в  людей  из этого  чертова
большого  ружья.  Ты  разве этого не знаешь, а? Мог бы выбить ему глаз, черт
побери.
     -- Да я не мог бы попасть ему в глаз, дедушка. Он стоял спиной ко мне и
нагнулся, чтобы завязать шнурок.
     Лорд Эмсворт с ж