угу.
     С легкой  росомахиной  руки  зашевелился  весь  лесной  табор,  спавший
вповалку; Олень встал чуть раньше -- они с Рысем проверяли оружие.
     --  Доктор!  Бобер! -- вопль поднял Эву, и Волчок тоже вскинулся; бегом
несли кого-то на носилках, а Бобер, мгновение назад спавший,  уронив  голову
на стол, уже спешил навстречу, заправляя дужки очков за уши.
     Маленькая  Выдра  бессвязно  бормотала, металась, задыхаясь, мордочка у
нее странно розовела.
     -- Из реки напилась. А мать-Выдра... -- Барсук безнадежно махнул рукой.
     Бобер засопел -- его родня и детишки тоже были на реке.
     -- Мы всех упредили насчет водопоя... И водозаборный насос застопорили.
Что с ней?
     -- Давайте зонд, -- буркнул  Бобер,  --  и  раствор  марганцовки.  Эва,
помоги  --  надо  промыть  желудок.  Быстро ей метиленовую синьку -- в вену,
пятьдесят кубов. Многие пострадали?
     -- Да -- их несут сюда.
     -- Бегите к Оленю, -- вскинул глаза Бобер. -- Надо  разрушить  Бобровую
Плотину.
     -- Да как же ?! -- оторопел Барсук. -- Строили-строили...
     --  В  реке  отрава, что-то цианистое. Выше плотины яд накапливается --
надо дать воде сойти, смыть все это. Пить только из родников. Ну ?!
     От новости, принесенной Барсуком, Гиену замутило, и он невольно плюнул,
словно во рту уже запахло горьким миндалем. Ну, принц...
     -- Й-ад? -- Заика облизнул желтые зубы.  --  Живод-де-ры,  п-паскуды...
П-пашли, ребя!
     Пришлось   пересмотреть   планы  --  часть  народа  Олень  отправил  на
расширение стока в Плотине, а Росомаху  с  ее  девчатами  бросил  на  поиски
отравителей вверх по течению. Расставание отрядов было коротким и деловым --
хлопки  по  плечу,  быстрые  рукопожатия,  проверка  связи,  затяжка ремней;
Росомаха -- замоталась так, что одни глаза на лице -- протолкалась к Гиене и
серьезно дала руку.
     -- Свидимся -- сочтемся.
     -- Договорились.
     Винтом завертелся Волчок, зыркая то на медпункт, то  на  Оленя  --  его
разрывало и драться, и не оставить Эву; равновесие страстей нарушил Заика:
     -- Волчара, б-браток, д-давай с нами! Мы их г-голыми руками..
     --  Ага! -- тявкнул Пудель. -- Устроим шорррох! -- в звонком его голосе
послышалось рычание диких предков.
     -- Иди, -- поймав его взгляд, кивнул Олень.

x x x

     -- Боевые вертолеты на подходе, Ваше Высочество ! --  козырнул  радист;
Джуанин,  обнаженный  по  пояс  и разутый, сидел на табурете, и внимательный
медик делал ему акупунктуру  --  чтобы  снять  нервозность  и  усталость,  а
медсестра массировала активные точки на ступнях.
     --  Перед  посадкой пусть пройдут над Лесом, -- велел принц, -- но пока
не стрелять.
     Он обдумывал, как бы подольше убивать Лань  --  теперь,  после  вылазки
Кротов,  все  обещания, данные лесным жителям, недействительны; пусть вместо
уговоров послушают через  усилитель  ее  предсмертные  звуки.  Это  надежное
средство  --  должно подействовать; часть парализует страхом, часть возбудит
на безумный порыв -- тем лучше.
     Принц уже не замечал,  как  намерение  красиво  поохотиться  пожухло  и
слиняло в пылу разгоревшейся жажды уничтожения.
     Две узкие, длинные, будто летучие крокодилы -- темные машины пронеслись
над лагерем с оглушительным рокотом и свистом рассекаемого лопастями воздуха
-- и лагерь приветствовал их дружными криками. Вот это техника! Будет зверям
потеха!..
     Крякнув,  Вук  поднял  "стингер"  на  плечо  и  припал  бровью к мягкой
окантовке прицела. Первая позиция -- щелкнул палец -- поиск, вторая -- щелк!
-- цель фиксирована, третья -- пуск.
     -- О, дьявол! Пресвятая Дева! -- возопил пилот, увидев,  как  из  мрака
навстречу  ему  несется  смерть  с  ярким  хвостом;  он резко взял вверх и в
сторону, но ракета повторила маневр и впилась острым клювом в манящую теплом
турбину.
     В небе над Лесом ударил гром и вздулся огненный пузырь. Второй вертолет
тотчас пошел на разворот, прижимаясь брюхом к верхушкам деревьев.
     -- Ваше Высочество, номер первый сбит! -- дребезжа голосом, докладывали
с борта. -- Сбит зенитной ракетой! Вы не  предупреждали,  что  в  Лесу  есть
такие  средства поражения!.. В подобных случаях нам предписывается вернуться
на базу и ждать дальнейших распоряжений командования!
     -- Я -- ваше  командование!  немедленно  вернитесь!  --  неистовствовал
принц,  с  которого  как  рукой сняло благотворное действие иглоукалывания и
массажа. -- Разрядите все стволы по Лесу! я вам приказываю!
     --  Позвольте  возразить,  Ваше  Высочество,  --  из  жестяного   голос
командира  "номера  второго"  стал  тупо-деревянным.  --  Мы приданы Вам для
содействия охоте, а не для ведения боевых действий. Мы  вынуждены  следовать
установленным инструкциям...
     --  Можете считать себя уволенным! -- рявкнул принц и отбросил наушники
с такой силой, что тонкий стебелек микрофона сломался.
     Страшно стало охотникам, когда принц вырвался с перекошенным  лицом  из
палатки  радистов  --  они  слышали  его переговоры с воздухом и поняли, что
летуны струхнули, поддержки не будет. Это было  уже  слишком!  Ночь  еще  не
прошла,  небо  на  востоке  едва  начало  светлеть  -- а в лагере никто и не
ложился; они тушили пламя, разбросанное Кротами, проверяли  землю  щупами  в
поисках   кротовых  ходов  и  прочесывали  лагерь,  высматривая  затаившихся
диверсантов. Неизвестный зверь с автоматом, освободивший своих из  зверинца,
уложил  пятерых  насмерть  и  семерых  ранил,  одному  свернули  шею Кроты в
подземелье, многие получили ожоги  --  и  пришлось  вернуть  оба  санитарных
вертолета,  чтобы  вывезти  пострадавших...  А  теперь -- вдали в Лесу огонь
хлопотал над останками боевой машины, бросая багровые отсветы на  клонящийся
под ветром пышный султан черного дыма.
     Суток  не  прошло  с  начала  охоты -- и столько потерь! Поганое зверье
подстерегало за ручьем, нападало в  темноте,  нападало  --  и  откатывалось,
исчезая  в  Лесу,  как  в дыму; охотники считали только своих убитых -- а из
зверей убитыми видели лишь тех, кого удалось подстрелить при побеге. Это  --
охота?! Это -- развлечение?!
     Принц  вышел  прямо  навстречу  сомкнувшейся  толпе  --  многие  еще  с
вечернего налета надели каски и кевларовые жилеты. Они не  сговаривались  --
просто  такая охота вызвала у всех одинаковые чувства и одинаковые претензии
к предводителю.
     -- Сколько можно! -- заревело сборище. --  Вызывайте  самолеты,  принц!
Прикажите  начать  артподготовку! Поджечь Лес с наветрен- ной стороны! Пусть
огонь гонит их на нас -- мы встретим! Вызови-  те  подкрепление!  Долго  нас
будут здесь класть?! Дайте нам Лань -- выпотрошим ее живьем!..
     Последний  вопль  встретил  бурное  одобрение  -- на ком же еще сорвать
злость, как не на пленнице?! Идти в Лес и мстить за своих в бою? ну нет, это
опасно, себя лучше поберечь, а эта беспомощная животина --  под  рукой,  вот
пусть  и ответит за все своей кровью! Что Лань пришла к людям по своей воле,
желая купить жизнь за жизнь, свободу за свободу --  прежде  вызывало  только
смех, а сейчас и вовсе было забыто.
     --  Лань!  Давайте  Лань! -- напирали охотники, и принц решил разрядить
атмосферу.
     -- Хорошо! -- вскинул он руки успокаивающим жестом. -- Я дарю ее вам!
     Легко было принцу дарить то, что никогда ему не принадлежало  --  жизнь
свободнорожденного  существа!  напряженное рычание толпы сменилось восторгом
-- выкрикивая благодарности щедрому  господину,  толпа  полилась  в  сторону
псарни.
     -- Затравить ее собаками! Уши гадине отрежем и накормим Псов!.. -- чего
только   в   голову   не   приходило  охотникам  и  какие  только  мысли  не
выплескивались вслух! Лань  все  это  слышала  --  и  что  она  чувствовала,
объяснять не стоит; от растерзания ее спасли чьи-то неловкие руки, уронившие
ключ  от  клетки,  который  был  тут  же  затоптан  в толчее, но другие руки
тянулись к ней через прутья решетки...
     Тут хлопнули первые разрывы бутылок с огненной смесью.
     От границ лагеря  до  невысоких  густых  зарослей,  обрамлявших  Чистое
Урочище с двух сторон -- третья открыта -- было метров по семьдесят с каждой
стороны. Бутылки летели недалеко -- но огонь растекался по траве, сливаясь в
пламенные  заслоны  --  и тепловые прицелы сразу стали бесполезны, а когда с
наветренной стороны через огонь полетели дымовые шашки, стрелкам изменили  и
собственные глаза.
     --  Занять  круговую  оборону!  --  загремел  принц. -- К бою! Огонь по
кустарнику!
     Сквозь переполох он побежал к радиостанции -- но застонал, увидев,  как
внутри  палатки  полыхнуло  и  вместе с воплями радистов из нее выплеснулось
пламя.
     -- Внимание под ноги! Они проложили новые подкопы!..
     -- Вы окружены,  --  глухо  прокаркал  за  огненной  стеной  старенький
мегафон, вызывая на себя суматошные выстрелы. -- Приказываю сложить оружие и
сдаться. Сопротивление бесполезно. Выходите к ручью с поднятыми руками.
     Кто-то  прыгнул в джип и, не слыша окриков, понесся к третьей, открытой
стороне -- туда, откуда приехал вчера караван  принца  --  но  две  короткие
очереди  сделали  машину  неуправляемой  -- виляя, она запрыгала по кочкам и
перевернулась.
     -- Сколько вас еще надо убить,  чтобы  вы  поняли?  --  хрипло  спросил
мегафон.
     Из  неслышно открывшегося подкопа выглянул герр Татцельвурм и мастерски
прострочил несколько повернутых к нему спин и  затылков,  прежде  чем  опять
нырнуть в родную стихию темной норы.
     -- Вы окружены и сверху, и снизу, -- продолжал вещать рупор, укрытый от
пуль за  пнем,  заставляя охотников ощупывать землю под ногами и затравленно
озирать тьму над  головой  --  кто  там?  бесшумные  Совы  с  зажигалками  в
когтях?..
     Олень  добился  своего -- охотники не знали, откуда будет нанесен удар,
они были растеряны, охотничьи Кони тревожно ржали и рвались с  привязи,  Псы
жалобно  скулили  в  вольере...  Пожалуй,  лишь  принц  сохранил  достаточно
самообладания, чтобы принять верное решение.
     -- Олень, у нас твоя Лань!  --  хрипу  мегафона  ответил  громовой  рев
акустической  установки. -- Один выстрел с твоей стороны -- и она мертва! Ты
слышишь?! К ее горлу приставлен нож!
     И это была правда.
     -- Вот мои условия, -- импровизировал Принц, пока старший егерь щекотал
шею Лани широким лезвием. -- Мы организованно уходим с оружием на машинах, и
ты не преследуешь нас. Я  оставляю  Лань  в  десяти  километрах  отсюда,  на
развилке шоссе...
     --...правда,  не целиком, -- пошутил егерь вполголоса. -- Голова пойдет
нам в коллекцию.
     Рот у Лани был заткнут, руки скручены, а глаза -- будь  они  огнями  --
прожгли бы егеря насквозь.
     -- Ты принимаешь условия?! Да или нет?!..
     Кашляя,  Татцельвурм выбрался из земли -- охотники, пусть с опозданием,
все же кинули в подкоп свою дымовуху; Кроты -- хоть в респираторах  --  тоже
давились дымом.
     -- Да или нет?!!
     -- Куда?! -- Рысь попытался сгрести Волчка за шиворот, но юркий паренек
оказался  проворней  --  шмыгнул  в  нору, только его и видели. Глаза у него
сразу заслезились, и он едва не лоб в лоб столкнулся с ползущим Кротом.
     -- Прямой ход есть? туда, -- показал Волчок.
     -- Не, -- замотал головой Крот, -- не лазь, -- но Волчок сдернул с него
респиратор и очки-консервы, нахлобучил на себя и зашуршал вперед.
     -- Во,бешеный!.. вернись!
     -- Да, -- всхрапнул мегафон.
     -- Кончать ее? -- осведомился егерь.
     -- Не сейчас.
     Волчок подвысунулся макушкой из дымящей ямы, сбил на лоб очки -- только
бы не заметили! нет, все сгрудились у  автобусика  с  рупорами  на  крыше...
который  принц?  а,  вон  он,  распоряжается,  тычет руками... рядом верзила
держит Лань -- у него пистолет в кобуре, а принц без оружия...
     Вскинув нож в ладони, Волчок примерился и метнул --  как  раньше  метал
для тренировки в чурбак.
     Лань  почуяла,  что  егерь  странно  дернулся и отвел руку с лезвием от
горла; он стал оседать с сиплым звуком, заваливаясь назад, нащупывая  что-то
у  себя  на  спине  --  а принц, оттолкнув ее, потянулся за оружием на поясе
егеря.
     Руки у Волчка не тряслись -- ни  чуточки;  он  успел  вложить  гайку  в
рогатку  и  оттянуть  резину,  когда  принц  коснулся  пальца-  ми  рукоятки
пистолета.
     Попал в глаз, не попал -- это Волчок не понял,  но  принц  вскрикнул  и
прижал  ладони  к  лицу,  забыв  об  оружии,  а  Лань уже заметила, куда был
направлен взгляд Джуанина, увидела Волчка и припустилась к спасительной дыре
-- согнувшись, прыгнула вниз, и Волчок  потащил  ее  подальше  от  входа  --
остановились они лишь затем, чтобы волчонок разгрыз путы.
     Сзади  в лаз кто-то свесился и стал стрелять наудачу -- но пули вязли в
земляных стенах.
     -- А вот и мы, -- перхая, Волчок еле  всполз  на  закраину  лаза;  ноги
почему-то  ему  изменили только сейчас. Олень помог выбраться Лани и сжал ее
руками -- никогда так не сжимал. Волчка вместо Оленя облапил Рысь.
     -- Уходим? -- спросил Рысь, встрепав  с  дружеской  грубостью  шевелюру
полузадушенного Волчка.
     -- Нет, -- ответил Олень. -- Мы не за тем сюда пришли.

x x x

     Уйти  по  воздуху  принц  боялся,  уйти  по земле не мог -- путь отхода
оказался усеян железными колючками, одинаково легко протыкавшими и  шины,  и
подошвы;  тут  Куницы  постарались, как могли. На ободьях, хлопая спущенными
камерами, вырвался один грузовик -- и получил горючей  бутылкой  по  капоту.
Лесные  стреляли редко, но метко -- а уж совсем плохо стало, когда взорвался
бензовоз; видя такое дело, лесные полезли и из зарослей, и из-под земли.
     Солнце еще не взошло, когда над лагерем затрепыхался  белый  флажок  --
люди  принца  окопались  вокруг его шатра, сдерживая лесную братию огнем, но
вырваться не хватало  уже  ни  духу,  ни  сил.  Мегафон  Оленя  был  разбит,
акустическая установка сгорела -- и теперь противники просто перекрикивались
из-за укрытий.
     --  Даю  три  минуты  на  размышление!  -- орал Рысь, пока Оленю делали
перевязку за опрокинутой набок машиной. -- Пусть  выйдет  принц!  Нам  нужен
только он один -- остальных отпустим!..
     Геройства  и верноподданничества у охотников заметно поубавилось -- еще
раз для гарантии помахав белым, они вытолкали вперед Джуанина.  На  скуле  у
того  расплылся  кровоподтек  от гайки Волчка, вид был довольно жалкий -- но
гонора он не утратил.
     Сзади охотники складывали в кучу оружие; их обыскивали -- и прогоняли.
     -- Я протестую, -- с холодным  возмущением  начал  принц.  --  Жестокое
обращение  со  мной  будет  наказано  немедленно  и  беспощадно. Авиация Его
Величества сровняет ваш Лес  с  землей,  если  вы  мне  нанесете  хоть  одну
царапину.
     -- А как насчет расплатиться с нами? -- сжав зубы, выдавил Рысь.
     -- Я признаю, что в ходе охоты Лесу нанесен некоторый поправимый ущерб,
-- надменно  кивнул  Джуанин, видя, что рвать на куски его не собираются. --
Разумеется, ни о каких репарациях в отношениях  с  животными  речь  идти  не
может,  но из соображений гуманизма я готов оказать вам безвозмездную помощь
-- продукты, медикаменты, одеяла, палатки... Могу содействовать  в  придании
Лесу  статуса  заповедной  зоны.  Думаю,  здесь  можно  открыть ветеринарный
пункт... Обо всем этом вы подробнее поговорите с моим секретарем, которого я
сюда пришлю, и только в том случае, если я немедленно вернусь во дворец.
     -- Ты что-то говорил про честную охоту один на один, -- напомнил Олень,
впервые нарушив свое молчание.
     -- Надеюсь, ты не принял это всерьез? -- улыбнулся принц.
     -- А честно -- это как? -- продолжил Олень, словно не слыша принца.  --
Ты с ружьем и верхом, а я без оружия, бегом? Давай сделаем наоборот. А?
     --  Вы  не посмеете, -- принц вновь стал холоден. -- Я -- человек, а вы
--  животные.  Никто  не  позволит  вам  безнаказанно  унижать  человеческое
достоинство... Или вы думаете, что это была последняя охота?
     -- Для тебя -- последняя, -- Олень достал пистолет.
     -- Нет... -- попятился принц. -- Нет-нет... Не-ет!!...
     Этого  не  может  быть...  разве он допустил какую-то ошибку? Почему не
сработали гладкие, правильные, убедительные слова?!!
     -- Ты пришел сюда, -- наступал Олень,  --  чтобы  позабавиться,  убивая
нас.  У  нас  нет  таких  забав  --  я  убью тебя только затем, чтобы другим
неповадно было лишать жизни ради кайфа  --  поганого  кайфа  преследовать  и
убивать.  И пусть другие подумают на твоей могиле, прежде чем входить в Лес.
Ты -- как заразная падаль, тебя не должно быть.
     Принц не успел ни разрыдаться, ни взмолиться -- Олень быстро, брезгливо
разрядил в него весь магазин и плюнул на слабо корчащееся тело.
     -- Собирайте оружие! -- обернулся он к соратникам. -- Мы возвращаемся.

x x x

     -- И что же? -- спросите вы. -- Неужели, как в сказке,  случилось  чудо
-- и король не отомстил зверям за сына?
     Чудес  не  бывает  -- однако после битвы на Чистом Урочище Лес приобрел
дурную  славу.  Цивилизованные  люди  всегда  не  прочь  безнаказанно  убить
кого-нибудь,  но  быстро  становятся пацифистами, если за охоту надо платить
жизнью. Щедрые на смерть для братьев меньших, цивилизованные люди терпеть не
могут, когда с охоты вместо трофеев поступают гробы, а уж когда такая  охота
затягивается  --  пресса  и  ТВ  поднимают  вой и с ярой гуманностью требуют
отозвать охотников.
     Чаще всего к таким  злым  Лесам  применяются  разнообразные  санкции  и
блокирование; их поливают с воздуха дефолиантами, проводят мелиорацию вплоть
до  засухи, устраивают на опушке свалку токсичных отходов. Но над этим Лесом
летать больше  никто  не  решался,  равно  как  и  подъезжать  к  опушке  на
мусоровозе или экскаваторе.
     Вообще   об   охоте   Джуанина   постарались   забыть  --  складывалось
впечатление, что она торжественно началась и не закончилась.  Цивилизованный
мир  признает  и  приветствует  только победоносные охоты. Средства массовой
информации   скороговоркой   сообщили   о   случайных   жертвах   вследствие
неосторожного  обращения  с  оружием  и  ядохимикатами -- и заглохли; как-то
неловко и досадно было говорить о том, что дикие, плохо вооруженные звери  с
треском  вышибли  прекрасно экипированный охотничий отряд. Зато во множестве
появились статьи о болезнях, распространяемых животными, и  о  необходимости
ограничить  миграцию  из  Леса.  Это было тем более актуально, что в Лесу --
нежданно-негаданно, как-то сами собой -- случились вспышки сапа и  чумки,  о
возможности  которых  пресса  неоднократно  намекала, а затем невесть откуда
объявилась африканская мышиная лихорадка --  должно  быть,  ветром  занесло.
Благо,  Бобер  с  коллегами  был  начеку,  а природоохранительный союз помог
медикаментами, включая средства вакцинации.
     Сеятелей морового поветрия изловить не удалось -- а то  бы  торчать  им
ногами из осиного гнезда...
     Могил  на  лесном  кладбище  намного  прибавилось  и  траур  долго  был
привычным цветом в Лесу -- но горе минуло, хоть  и  не  забылось.  Память  о
павших  была  не  только  скорбной -- славы хватило и на их долю -- а живым,
даже самым отважным, предстояло очищать  и  заново  засаживать  пожарища,  и
думать над тем, как бы не оказаться в будущем застигнутыми охотой врасплох.
     Боевое  братство  крепко  спаяло  местных и пришлых -- прижилась в Лесу
Пума (ее приняли в свой дом Рыси), Бродячие Псы  подружились  с  Волками,  а
Пудель  утешил одну из Бродяжек, чей парень погиб на Урочище. Звали остаться
в Лесу и Вука, но у того была за морем молодая жена и волчата -- правда,  он
твердо  обещал  наведываться  сюда при удобном случае, а с двоюродным братом
прислать оружия и патронов. Герр Татцельвурм  вернулся  в  Альпы  --  воздух
долин  был  для  него тяжеловат -- заверив Оленя, что помощь свободному Лесу
станет отныне долгом альпийцев.
     Лесное  население  пополнили  не  только  союзники  --   некоторые   из
охотничьих  Коней  и