лучились спокойствием.

Поцников невольно отвел взгляд. Он помнил эти глаза совершенно другими. Они
могли содрать с тебя кожу, испепелить сарказмом или подавить холодным
презрением. Причем так. что человек начинал чувствовать себя не просто
букашкой, а букашкой, брезгливо раздавленной старой тапкой. Единственное,
чего никогда не было в этих глазах, так это вот такого покоя. Полной
отстраненности. Наверное, такие глаза были у древних отшельников.

Да и то только у тех, кто замуровал себя в глубокой, глухой пещере или ушел
далеко в глубь Великой пустыни. Директор спохватился и снова вскинул
голову:

- У нас проблемы, Константин Алексеевич. И я надеюсь, что вы сможете нам
помочь.

- Вы же знаете, я отошел от дел, - заметил Богородцев.

Директор ФСБ горько усмехнулся:

- Прошу прощения, но так получилось, что, если вы не захотите принять в нем
участие, дело это вполне сможет очень больно свалиться вам на голову... Как
и многим, многим другим. - И он поведал о том, что произошло в Сибири.

Выслушав директора ФСБ, Богородцев спросил:

- Как вы могли это допустить? Директор ФСБ молчал. Этот вопрос не требовал
ответа.

- Хорошо, я иду с вами, - сказал Богородцев. - Но не ждите от меня слишком
многого. Те связи, которые были у меня, уже давно разрушены, в том мире
даже год - слишком большой срок, а я отсутствовал гораздо дольше. Так что
вполне вероятен исход, что друзья меня забыли, должники - простили, а
бывшие партнеры списали в расход... Но чем могу - помогу.

За спиной Поцникова послышался скрип снега. Директор обернулся. Оба его
спутника подходили к ним.

- Добрый день, Иван Сергеевич, - произнес Богородцев.

- Здравствуйте, Константин Алексеевич.

За двумя этими репликами скрывалось нечто большее, чем просто приветствие,
но разгадать что - директор не успел. Старший из сопровождающих сказал:

- Нам пора идти.

Поцников посмотрел ему в глаза:

- Вы решили? Вы окажете нам помощь? Старший, уже направившийся к тропе,
остановился и медленно проговорил:

- Всякий раз, когда Собор приходил на помощь сильным мира сего, это
оборачивалось для него не наградой, а гонениями и жертвами. Поэтому Собор
не будет вам помогать.

Директор ФСБ зло сверкнул глазами, но его собеседник продолжал:

- Однако мне разрешили поступать так, как я сочту нужным. Я помогу вам.

Поцников облегченно перевел дух, а этот странный человек добавил:

- Хотя, возможно, это будет одной из самых больших моих ошибок.

И он быстро зашагал по тропе.

7

До Красноярска они долетели утром. На поле аэродрома, прямо у трапа
самолета, Ивана и Костика, его личного секретаря и собрата по Перунову
братству, ждали две новенькие черные "Волги" ГАЗ-3111 со стационарными
мигалками на крыше. Богородцев и директор ФСБ остались в Москве, поскольку
помощь Константина Алексеевича нужна была для того, чтобы выйти на
некоторые, скажем, не совсем законопослушные организации, по чьим каналам
можно было попытаться отследить украденное в России. Но Поцников обещал
всемерное содействие как со стороны местных подразделений службы, так и со
стороны специально направленной следственной бригады. Правда, всю верховную
власть на месте имел секретарь Совета Безопасности, однако директор обещал
переговорить и с ним.

"Волги" перевезли Ивана и Костика на военный аэродром, где они пересели в
старенький, тряский военный "МИ-8", за полтора часа доставивший их на
окраину небольшого городка. До военного поселка Кмонь оставалось не более
двух десятков километров. По сибирским меркам, практически рукой подать. В
гостинице этого маленького городка, полностью изолированного, как и весь
прилегающий к объекту район, плотно перекрывшими этот регион войсковыми
кордонами, и располагался штаб оперативной группы, возглавляемой секретарем
Совета Безопасности.

Их привезли в гостиницу на военном "козлике" и сразу же проводили к
секретарю. Тот занимал кабинет директора гостиницы, а небольшой банкетный
зал, в котором, наверно, каждый житель городка побывал не один раз,
поскольку иного места, чтобы отгулять свадьбу или юбилей, в городе больше
не было, сейчас представлял из себя что-то среднее между центром связи и
оперативной комнатой. Секретарь сухо поздоровался.

- Борис Викторович сообщил мне о вашем прибытии, и, хотя я не очень
понимаю, как вы можете нам пригодиться, я доверяю его опыту и чутью и... -

Тут он оборвал себя и после секундной паузы закончил: - Короче, как именно
вы предполагаете осуществить вашу помощь?

Сразу чувствовалось, что манеры, интонация, мимика сидящего перед ними
человека отработаны годами и призваны с первой же минуты дать собеседнику
понять, со сколь значительным лицом вы имеете дело. Но наблюдательный
взгляд сумел бы увидеть, что за этим довольно стереотипным обликом
высокопоставленного чиновника проступали черты человека, который не просто
строил из себя значительную личность. В отличие от многих, забравшихся на
самый верх благодаря протекции, случайному стечению обстоятельств или
слепой удаче, секретарь обладал многими талантами. А самым главным из них
было умение безошибочно оценивать людей и блестяще использовать их
способности. Зачастую даже лучше, чем это смог бы сделать сам человек.
Костик бросил испытующий взгляд на шефа. Но Иван сохранял абсолютное
спокойствие.

- Я пока не знаю, - медленно произнес он и умолк.

Ему очень не понравилось ощущение холодного безразличия или даже
безжалостности, исходящее от этого человека. Его высокопоставленный
собеседник скривился и открыл рот, чтобы сказать что-то резкое, но Волк не
дал ему этого сделать:

- Но для начала я хотел бы встретиться с кем-нибудь, кто хотя бы мельком
видел налетчиков.

Секретарь слегка побагровел, однако сдержался и заговорил почти спокойно,
хотя в его голосе все-таки прорывались раздраженные нотки:

- По-моему, это бесполезно. Мы начали именно с этого и сейчас имеем на
руках около трех сотен фотороботов. Но кто из них действительно является
членом банды, совершившей налет, а кто просто торговец с Кавказа,
установить довольно трудно. Все кавказцы покинули этот город к обеду ТОГО
дня... Но мы, конечно, работаем над этим.

- И все же ведь есть кто-то, который видел именно членов банды. Во всяком
случае, тех, о ком можно говорить это с достаточной долей вероятности.

- Таких всего трое. И одна, женщина, которая работает регистратором в этой
гостинице, похоже, видела всю верхушку банды. Но ни она, ни кто другой
практически ничего не запомнили... В этой глуши для всех кавказцы на одно
лицо.

Иван подумал, что, как ни странно, в этой столь многонациональной стране
людей, для которых кавказцы, или башкиры, или чукчи - не только на одно
лицо, но и "один черт - чурки", пожалуй, подавляющее большинство.
"Возможно, в этом и кроется корень всех наших бед".

- И все-таки я хотел бы встретиться с этой женщиной.

Секретарь разочарованно пожал плечами:

- Хорошо, это совсем нетрудно.

Спустя полтора часа, которые они провели с пожилой и перепуганной
теткой-регистраторшей, Иван пожал перенервничавшей и сбитой с толку женщине
руку, проводил ее за порог и поблагодарил:

- Большое вам спасибо, вы нам очень помогли. Тетка торопливо закивала
головой:

- А как же ж, мы завсегда, если ж надо, мы же ж всегда готовы, - и,
торопливо укутав голову толстым пуховым платком, быстро засеменила к
выходу, все еще пребывая в крайнем недоумении.

Все, что происходило в номере, куда ее вызвали, она помнила несколько
смутно. Этот представительный мужчина просто слушал ее болтовню и
причитания да иногда наклонялся почти вплотную к ее лицу, будто что-то
разглядывая в ее зрачках.

- Раздобудь мне карандаш и бумагу, - попросил Иван.

Костик молниеносно исчез, а Иван потер немного ломящие виски и вернулся в
номер.

Через пятнадцать минут он вошел в кабинет, занимаемый секретарем, где как
раз шло совещание, и, не обращая внимания на раздраженный взгляд хозяина
кабинета, положил перед ним пачку листов:

- Вот люди, которые предположительно составляют руководство банды.

Секретарь, уже собиравшийся выразить крайнее неудовольствие подобной
бесцеремонностью, замер и опустил взгляд на рисунки. Увидев верхний, он
достал распечатку фоторобота. Оба рисунка были очень похожи, но фоторобот
представлял собой набор характерных черт, а рисунок явно был портретом
живого человека. Секретарь прищурил глаз:

- Черт, он мне явно кого-то напоминает. - Он поднял лист. -

Приглядитесь, товарищи, может, кто узнает?

Все задвигались, перебираясь поближе, но тут секретарь взглянул на
следующий рисунок. Отшвырнув листок, который держал в руке, он охнул:

- Мать твою...

Все замерли. Секретарь, побледнев, в упор посмотрел на Ивана.

- Вы... уверены в том, что изобразили?

Иван молча встретил его взгляд. Секретарь несколько мгновений буравил его
взглядом, наконец не выдержал и опустил глаза.

- Товарищи, я думаю, теперь мы знаем, где искать. - Секретарь поднял
листок, лежащий вторым в стопке. - Это - Хамса, - произнес он севшим
голосом.

На лицах половины присутствующих появилось понимание, а один, сидящий
совсем рядом с секретарем, вдруг схватил брошенный им листок и, хлопнув по
нему ладонью, воскликнул:

- Ну точно - это же Ахмед.

По-видимому, это утверждение наконец заставило секретаря поверить в
произошедшее. Он быстро сгреб листы и передал тому, кто узнал Ахмеда:

- Проверьте всех по своим каналам. Я хочу знать о них и об их передвижениях
за последние полгода все, вплоть до того, какие они посещали туалеты. - Он
повернулся к другому: - Свяжитесь с официальным Грозным. Это дело СЛИШКОМ
серьезное, чтобы мы могли позволить им становиться в позу и изображать из
себя независимость...

Иван сделал знак Костику, и они тихо вышли из кабинета.

Два часа спустя дверь номера, который им выделили, тихо отворилась, и на
пороге появился секретарь. Он окинул взглядом их двоих, стол, разложенную
на столе горячую картошку, купленную у торговки на рынке, селедку, лучок,
полбуханки черного, початую бутылку привезенной из Москвы "кристалловской"
водки, два на четверть налитых стакана и вежливо спросил:

- Не помешаю?

Иван подвинул табурет:

- Прошу.

А Костик быстро извлек из тумбочки новый стакан и, поставив его на стол,
налил ровно четверть. Секретарь секунду недоуменно пялился на возникший
перед ним стакан с водкой, усмехнулся и присел на табурет. Они молча
чокнулись, залпом выпили, закусили. Секретарь, прожевав кусок селедки,
посмотрел на Ивана:

- Я прошу прощения.

- Не за что.

- Нет, есть. - Он снова усмехнулся. - За недоверие. Если вы даже больше
ничего не сделаете, и то к настоящему моменту от вас пока больше пользы,
чем от всех остальных. Не исключая и меня. - Он чуть помолчал. - Но,
мужики... - Он осекся, а потом заговорил глухим, надтреснутым голосом: - Я
не знаю, где эти боеголовки. Возможно, уже подъезжают к Свердловску,
Ростову или Москве. Тут многого не надо, засунул в вагон с металлоломом или
в стандартный морской контейнер, прицепил взрыватель с радиоконтуром, вывел
наверх скрытую антенну и дождался, пока вагон дотянут до
Москвы-Сортировочной. На любой линии... - Голос его сорвался, и он уронил
голову на ладони. Целую минуту в номере стояла напряженная тишина, потом
секретарь Совета Безопасности поднял голову и твердо сказал: - Вы должны
мне помочь найти их.

Иван с Костиком переглянулись.

- По-моему, мы здесь именно для этого, - откликнулся Иван.

8

Костик перетянул волосы шнурком и потопал пимами. Дородный полковник в
каракулевом треухе с опущенными ушами, укутанный в тулуп, окинул их
недоверчивым взглядом. Если бы его руки не были заботливо спрятаны в
толстые меховые рукавицы-шубинки, он бы точно, несмотря на обилие вокруг
высоких чинов, улучил момент и покрутил пальцем у виска. Ну не сумасшедшие
ли? На улице минус тридцать два, а они в легких шерстяных брюках с начесом,
пимах и меховых куртках, не стесняющих движений. Даже без головных уборов.
Нет, менингит им обеспечен. Но за время своей безупречной службы полковник
сумел твердо усвоить одно правило: "Не суй нос в дела вышестоящих и не
задевай их любимчиков". И поскольку неукоснительное соблюдение этого
правила гораздо больше способствовало его продвижению по службе, чем любые
успехи его однокашников, а стоящие перед ним двое ненормальных к настоящему
моменту явно пребывали в любимчиках ОЧЕНЬ вышестоящих лиц, полковник
выкинул из головы все эти здравые мысли и, повинуясь жесту старшего из этой
странной парочки, протянул ему широкие охотничьи лыжи, подбитые оленьим
мехом:

- Вот, лучшее, что нашли. Старший перехватил лыжу, осмотрел изгиб, провел
рукой по меху и сказал:

- Пойдет, спасибо.

Полковник расплылся в довольной улыбке. С лыжами он перенервничал. А ну как
не понравятся? А нынче ситуация такая, что из-за подобной ерунды и
звездочки лишиться недолго.

Иван воткнул пимы в крепления, проверил скольжение. За спиной послышался
голос секретаря:

- Может, все-таки лучше на машине? Ведь они-то на машине их увезли. Ему
ответил Костик:

- Не лучше. На машине у нас ничего не получится. Слишком много сбивающих
факторов.

Все это было уже не раз обсуждено. Они отказались последовательно от помощи
"ИЛ-78", советского варианта "АВАКСа", от вертолета, от машины, приданного
взвода вэвэшников из местной конвойной дивизии - настоящих зубров таежного
розыска. На счету каждого было уже по доброму десятку пойманных "бегунков"
из числа зеков и дезертиров. Так что предложение секретаря носило скорее
риторический, чем практический характер. А с риторикой пора было кончать.
Иван кивнул Костику, бросил на секретаря ободряющий взгляд и,
развернувшись, каким-то стремительно-текучим, звериным движением поднырнул
под разлапистую еловую ветку и будто растворился в бело-черном, с мазками
зеленого, лесном калейдоскопе. Секретарь моргнул, повертел головой, но оба
уже исчезли, быстро и бесшумно.

Отбежав на полкилометра, Иван спустился в небольшой распадок, затормозил и
перевел дух. Костик лихо скатился со склона, щегольски, с разворотом,
затормозил, что на этих охотничьих лыжах шириной в две ладони выглядело
скорее нелепо, и, опершись на палки, спросил:

- Ну что, как пойдем?

- Лесом. Каждые десять километров будем выбегать к дороге и проверять След.
Если на очередном выбеге След исчезнет, вернемся и прочешем.

Костик согласно кивнул. В общем-то, можно было двигаться и на машине,
учуять След из салона не так уж сложно, но вокруг будет СЛИШКОМ много
посторонних глаз. Они постояли еще пару минут, настраиваясь на здешнюю, не
больно знакомую таежную суть. И одновременно оттолкнулись палками.

Через шесть часов они выскочили на широкий наезженный зимник, протянувшийся
прямой как стрела укатанной гладью почти на два километра, и почувствовали,
что где-то здесь След заканчивается. Снизив скорость, они добежали до
поворота, где обнаружили десять пустых бочек из-под горючего. Костик
подкатил к бочкам. Понюхал, потом лизнул.

- Авиационка, но не керосин, - констатировал он.

Иван вздохнул:

- Ладно, вызывай кавалерию, самолеты мы отслеживать не умеем.

Костик бросил взгляд в небо. Там выписывал круги его сокол.

- Как знать? - молвил он. - Дня бы на полтора пораньше... - И скинул со
спины портативную рацию.

- А добьет? - поинтересовался Иван. Костик широко улыбнулся:

- Волк, я на срочной такой машинкой добил от Аляски до Петропавловска. А
здесь - тьфу, неполные две сотни километров по прямой.

Вертолеты прилетели через полтора часа. Секретарь выпрыгнул из салона,
глянул недоверчиво, но сдержался. Иван понимал его удивление. Средняя
скорость передвижения в тайге, даже по набитой лыжне, не превышает десяти
километров в час, а они шли по целине. И оказаться ТАК далеко от Кмони
никак не могли. Однако когда директор ФСБ убеждал его по телефону принять
помощь от этих двух странных людей, он был загадочно сдержан. Да и сам
секретарь уже имел возможность убедиться, что эти двое имеют иные
представления о том, что возможно, а что нет.

Спустя два часа они сидели в тряском, но теплом нутре вертолета и мирно
беседовали. Костик, который, в силу своей прежней службы, знал о ядерных
зарядах несколько больше своих собеседников, объяснял:

- Везли их явно на двух машинах, в полукилометре друг от друга. А как
довезли до этой полосы - перекрыли дорогу и перегрузили на самолеты.

Секретарь зло мотнул головой:

- На такую полосу не всякий самолет сядет. Да и прежде чем сюда добраться,
надо пройти границу, спрятаться от системы ПВО...

Костик усмехнулся:

- Ну полтонны, положим, и "Сессна" утянет. А что касается скрытности, так
Руст в свое время на такой машинке до Москвы долетел, до самой Красной
площади. И это в советское время, когда у нас еще была прилично работающая
система ПВО, а уж сейчас... - Костик махнул рукой.

Секретарь лишь скрипнул зубами. Поразмыслив, он произнес:

- А разведать пару таких площадок и забросить туда дюжину бочек горючки -
тоже особых проблем не составляет... Но представьте, какой масштаб
организации. Операцию обеспечивали несколько групп в разных регионах
страны. А скорее всего, в нескольких странах. Нет, обычной банде чеченских
"непримиримых" такое не под силу. И если я раньше считал, что они наняли
где-то профессионалов, то тут, похоже, все наоборот. Банда Хамсы - всего
лишь поставщик пушечного мяса и некоторым образом прикрытие. Здесь работали
гораздо более умные люди. - Секретарь задумался. Некоторое время все
молчали, потом секретарь вздохнул: - А это значит, что изделий на
территории страны уже нет.

В его голосе чувствовались одновременно и облегчение, и еще большая
тревога. Конечно, вчерашнее предположение о том, что боеголовки могут
подъезжать к Москве или Ростову в полной боевой готовности к подрыву, было
всего лишь результатом нервного срыва. Ни одна, даже самая мощная,
организация не смогла бы нейтрализовать блокировочный контур электронного
взрывателя за столь короткое время. Но теперь он был уверен, что у
организаторов похищения найдутся и время, для того чтобы не торопясь
устранить все имеющиеся препятствия, и люди, способные сделать это.

9

Иван и Костик вернулись в Москву уже к концу недели. В их пребывании в
Красноярском крае особой необходимости больше не было. Активные поиски
выявили еще пять заправочных площадок: одну в России, под Усть-Кажой в
Алтайском крае, еще две в Казахстане, под Аягузом и Абакаем, и еще две в
Таджикистане - одна около Чорух-Дайрона и вторая у Шуроабада, недалеко от
афганской границы. Местонахождение боеголовок теперь было определено с
почти стопроцентной уверенностью. Но положение от этого только осложнилось.
К тому же кое-какие слухи просочились в печать, и, несмотря на
твердокаменные опровержения на всех уровнях, газеты и телеканалы развернули
настоящую всемирную истерию. В таком деле журналисты в первую голову
полагаются на собственный нюх, а во вторую - на сведения, за которые
заплачены хорошие бабки, и только лишь в том случае, когда два первых
источника молчат, - доверяют официальной информации. А в настоящий момент
оба самых важных источника просто визжали от лезущей изо всех щелей
сенсации. Президентская гвардия в Чечне штурмом взяла аул Эчхой, где
дислоцировалась банда Хамсы, но ни его, ни других иорданцев, а также
нескольких десятков чеченцев-кровников и наемников из числа афганских
моджахедов и боснийских мусульман, которые составляли основной костяк
банды, среди пленных и убитых не оказалось. Президентские гвардейцы, по
существу, разгромили отряд, состоящий из полутора сотен сопляков из числа
выпускников диверсионной школы Хамсы и нескольких десятков законченных
наркоманов. В Москву срочно прилетели высшие должностные лица из дюжины
стран, начиная от директора ЦРУ и кончая директором Моссад, поскольку
наиболее вероятными целями террористов все считали именно США и Израиль. К
концу месяца Си-эн-эн провела глобальный телемост, интервьюируя
ученых-атомщиков, отставных конт