к же с помощью сигналов, что  у Алеси есть  брюнет-любовник.
Тот самый, или нет, - не знаю.
     А  через  неделю,  в  конце февраля -  начале марта со  мной  произошли
события, которые меня  самого загнали в загадочный шок. В начале  весны, сам
того не ожидая, я снимал перчатку со своей руки и с удивлением щипал себя за
кисть, оттягивая кожу.  Словно смотря со стороны на  все происходящее,  я не
мог поверить в то, что я жив. Я  не мог поверить в  то, что я  обладаю своим
телом. Реальным  телом. Ровно год, несмотря на  то,  что  в ноябре-декабре я
мысленно открестился от Алеси, я не жил, а был словно мертвец, не веря в то,
что смогу  выжить.  В "Вихрях" я не стал писать  об  этом, поскольку  задача
стояла  совсем  другая. Но я долго еще буду помнить  свое удивление, что мое
тело  реально. Это  обстоятельство меня удивляло, словно  чудо. Необъяснимое
чудо. Мне самому просто не верилось, что я жив. Я отвык от этого чувства, от
этого ощущения, что я жив.
     Тогда возникла еще одна загадка, которую я не смог разгадать тогда, как
не  могу  разгадать и сейчас.  Кто-то  сказал: "Ты ее  потеряешь". Голос был
грубее (точнее, тембр более низкий, голос пожилой женщины), чем у Анастасии,
и ей не принадлежал. Кто  это говорил, - я не знаю. Но я понял только одно -
голос говорил об Алеси. И она действительно уехала. Но  я узнаю это летом. И
несколькими днями позже  я увидел сон, который видел почти год  назад. Как и
год назад, я чувствовал сильную грусть, проснувшись утром.
     Сон. Я иду  по главной  улице Новосибирска, со стороны площади Калинина
(для  тех,  кто не  знает  Новосибирска, скажу, что он находится  в северной
части города). Иду я на  юг,  в центр города. Иду в  сторону своего дома, и,
соответственно,  в  сторону Алесиного общежития.  Но,  не  доходя до  центра
города, я поворачиваю налево. Поднимаюсь  по широкой  лестнице вверх, стою у
стеклянных  дверей,  что-то  жду,  что-то думаю, но  потом спускаюсь вниз на
улицу и продолжаю  движение в сторону центра. Передо мной крутится  какой-то
низенький  блондин,  слегка  кучерявый.  Глаза  встревоженные, и  достаточно
наглые. Что-то мне пытается сказать, или что-то пытается узнать от меня. Я с
удивлением смотрю на него. Первый раз, я видел этот сон в мае, 2001-го года,
когда происходили  события, описанные во второй  части "Луча". Я решил,  что
это  -  сплошной  "глюк" моей фантазии, нервная  галлюцинация.  Алеся  через
неделю уехала  на  практику.  Но тогда об  этом я  не  знал.  Вот  цитата из
"Рикошета":
     "...Алеси  уже как месяц не было в городе. Где она? Я не мог определить
-  нет  у  меня таких возможностей,  как у Анастасии. Я смог только примерно
определить местоположение  - в районе Урала. Или,  по  крайней мере,  где-то
западнее Новосибирска".
     И   этот  же  сон  повторился   один-в-один,  словно  был  записан   на
видеомагнитофон. Только  теперь  была одна  разница -  я  подошел вплотную к
стеклянной двери,  поднявшись по широкой длинной лестнице. Пытался  войти  в
здание,  но  дорогу  мне  преградил  наглый старый  вахтер  (похоже,  других
вахтеров и  не  бывает),  я развернулся  и  пошел обратно. Опять под  ногами
крутился этот самый блондин.
     Год назад Алеся уехала на  практику в Екатеринбург (В "Вихрях" я назвал
его Гадюкинск). Именно эту лестницу реально я увижу в августе 2002-го, когда
в  новостях покажут интервью с молодой  начинающей писательницей.  Я реально
увидел  эту  широкую лестницу. Тогда и разгадается загадка. Другими словами,
во сне я ходил по Екатеринбургу. И в этом году она опять уехала на  практику
в Екатеринбург.
     Екатеринбург.  Меня  поразила  странное совпадение некоторых  фактов. С
одной  стороны,  никак не связанных  между собой, с  другой - пугающие своей
внутренней   причинной    связью.    Ведь    прокуроршу    Сундукову,   мать
наркомана-пирата,  контрабандиста,  зовут Екатерина.  Это  понятно,  простое
совпадение.  Но  второй  факт  -  майор  (а  теперь  уже  подполковник,  или
полковник)   Нечитал   родом    из   Екатеринбурга...    С   точки    зрения
уголовно-процессуального кодекса - чушь собачья, но с точки зрения причинных
ассоциаций - дурной  знак. Поэтому  давайте считать это  совпадением. Но мне
почему-то показалось важным это сказать. Хотя  я сам понимаю  всю  нелепость
этого совпадения.
     ....В общем, Алеси  действительно не  было  в  городе. Вернулась она во
второй половине апреля, через полтора месяца. Буквально через несколько дней
я  видел ее. Вот кусок из "Вихрей": "Она  меня  тогда не узнала. Но при этом
сильно ревновала. Только летом я точно  буду знать, что именно в эти дни она
должна была очень сильно торопиться".
     Именно тогда происходили события  с  Лилей,  которая  записала  меня  в
колдуны. Кроме этого  я слышал  голос  Анастасии: "Вам  нужно встретиться  с
Алесей хотя бы один раз. Хотя бы один раз поговорить. Вы поймете друг друга.
Вам  нужно  хотя бы один раз  встретится. Когда  вы будете вместе, это будет
Величайшая победа Светлых сил".
     Я  пытался встретиться....  Ходил  кругами....  Но  не  узнала она меня
тогда, не почувствовала... И  не звонила...  Вместо  этого была уверенность,
что она опять  будет  звать милицию,  и смотреть  на меня как  на  маньяка и
убийцу. Был  только один  вариант  - случайно  ее  встретить.  Не смог я сам
позвонить ей или зайти в общежитие. Февраль это доказал. За полтора года мне
хватило сполна ее ярости. Я чувствовал, что она не тоскует по  мне, а только
использует,  как  сочный  персик,   который  съедают,  а  косточку  спокойно
выбрасывают.
     Где-то в  начале  мая  Анастасия несколько  дней твердила:  "Дура  она,
дура!". Видимо, встретиться нам было уже не суждено.....
     Но  именно в эти  дни стала опять  появляться  боль в кишечнике. Жгучая
боль.  Такое  чувство,  словно  мне  поставили  клизму  из  серной  кислоты.
Поверьте, терпеть это  невыносимо. Весной 2001  года эта боль  порой длилась
сутками  и неделями....  Но  сейчас эта боль появлялась вечером, когда я шел
домой, обходя общежитие Алеси. Если я разворачивался и шел к общежитию, боль
прекращалась. Если  я после этого  разворачивался и  шел домой,  боль  опять
появлялась. Я понял  одно -  Алеся  хотела  ощутить  мое "биополе",  она его
превосходно чувствовала. Но, если при  этом она  меня ненавидела, то  она до
конца не понимала, кто  является источником этого энергетического поля. Если
не  было боли сзади, то были  сильные боли в груди, словно она меня  укоряла
или обвиняла в чем-то... Словно она меня обвиняла в убийстве... Силы  у меня
опять  таяли,  я порой "умирал" посреди улицы  от бессилия.  В  итоге, после
долгих  размышлений,  я  написал ей письмо.  Обратный  адрес я  указал своих
родителей, поскольку понимал, если она  захочет ответить мне на это  письмо,
бывшая  жена,  госпожа  Бульдозер, вытащит  его из ящика  и  в лучшем случае
порвет. Именно эти боли и определили тон моего письма.
     И еще один факт.  В мае я поехал в яхт-клуб. Боли в груди были сильные.
Я, естественно, волей-неволей  вспоминал наши с Алесей встречи  здесь осенью
2000 года.  Именно здесь,  выходя на остановку, теряя контроль над  собой от
боли, я назвал ее азиаткой. Я увидел  по биовизору  лицо Алеси, которая, зло
смотря на меня выкрикнула:  "Я - русская". Поэтому я решил, что она все-таки
прочитала  "Луч   Анастасии".  Но  тогда  почему  она  ничего  не   пытается
изменить??? Почему  она не хочет хоть что-то мне объяснить??? Неужели она не
изменила мнения ко мне??? В итоге я и написал это письмо. Сразу оговорюсь, -
в письме я написал, что пришел к выводу, что она не читала "Луч". Вот оно:

     "Алеся, Алеся,....
     Если бы ты знала, как  не хочется писать мне это письмо! Как мне тяжело
его писать! Но другого выхода нет. Теперь я могу уверенно сказать то, что ты
читаешь сейчас.
     Не понимаешь ты некоторых вещей, и, видимо, уже никогда не поймешь.
     Вот поэтому и пишу тебе.
     Судя  по всему,  ты не читала ни одной части "Луча". Ну, тогда  и слава
Богу!
     Тогда  ты можешь  спокойно доказывать и  подружкам, и знакомым,  и всем
остальным, и САМОЙ СЕБЕ, что я тебе не нужен, что я тебе надоел.
     Но я то знаю прекрасно, КАК ЖАДНО ТЫ СОСАЛА ИЗ МЕНЯ СИЛЫ!
     Тебе было приятно меня ненавидеть. Именно благодаря этому ты жила ровно
год, за некоторым исключением, в мае прошлого года.
     Ты вспомни, в каком психологическом состоянии ты была в тот день, когда
мы с  тобой  познакомились.  Тебя  трясло,  качало, ты  была  вся разбита  и
подавлена.
     И  после нашего разрыва  ты  все это время  жила моими силами -  я  это
прекрасно чувствовал...
     7 января  одна ведьма  (абсолютно  случайно, я  даже и  не  думал этого
делать!) мне сказала, что  ты умрешь  в конце весны. Три  недели  я  лез  на
стены, не знал, что предпринять, чтобы тебя спасти. А в декабре я думал, что
уже забуду тебя.... Но ведьма не  дала  это сделать...  25 января  я услышал
голос своего ангел хранителя: "Ты ее  спас. Ты  изменил ее судьбу. Ты сделал
невозможное".  Я специально переспросил  тогда, кого именно, поскольку тогда
(словно  назло!) на  меня "свалилось"  три суицидницы.  И хранитель  ответил
точно: "Алесю".
     Да, после всего того, что ты творила со мной, ты должна была умереть...
     И  после  этого  всего  я  в  тайне  надеялся,  что  ты  позвонишь,  мы
встретимся, и ты попросишь у меня прощения.  Вместо этого ты спала с другими
мужчинами!
     Я устал тебя греть своим лучом Любви, думать о тебе.
     Ты  привыкла  к тому,  что  я  вечером  прохожу мимо  твоей  общаги.  Я
специально проводил  эксперименты,  чтобы  это проверить!  Ты  живешь  моими
силами...
     Извини, но я не могу быть для тебя батарейкой Энерджайзер просто так.
     Ты жутко ревнуешь, когда обо мне думают другие девушки!
     Не слишком ли много чести для тебя?
     Ты растоптала мою любовь, и благодаря этому жила.
     Но всему есть предел.
     Господи, как нежно и трепетно  я  тебя любил!  Я тебе прощал  все  твои
психи и дурь, закрывал глаза на всю твою ложь, висел над тобой, как орел над
птенцом! Но ты ничего не поняла  и не осознала. Я не  буду говорить тебе все
то  прекрасное, что  могло  произойти  между нами...  Да,  я  знаю  наше  не
случившееся будущее! Но ты не хочешь, и не можешь быть счастливой, поскольку
ты просто не  умеешь любить. Умение  любить по-настоящему - непозволительная
роскошь для тебя.
     Я хотел тебе задать много вопросов все это время. Но самые главные были
два: что ты хотела мне сказать 17 февраля, и почему ты стала меня ненавидеть
с 26 февраля. Теперь мне это уже не интересно - что бы ты ни сказала, я знаю
истинную причину всего происшедшего. В течение  21 месяца, пока мы  знакомы,
ты  показала свою  сущность  как нельзя  лучше. Ты действительно не достойна
быть моей женой!
     Есть  только  один вопрос: ты всем говоришь,  что ты их любишь, что  ты
давно  такого искала, ты перед  всеми стоишь на  коленях, положив голову  на
колени очередному донжуану, как ты это делала со мной?
     Я оставляю тебе соломинку: если тебе надо будет - встретимся и спокойно
поговорим. Но у тебя не хватит  ни  чести,  и женской гордости, ни мужества,
чтобы это сделать. Из тебя действительно сделали зомби, и я не смог ничего в
одиночку.......
     8 мая 2002 года"

     Мне не ведомо, дошло до  нее это  письмо, или нет,  но через четыре дня
боли сзади  прекратились,  но зато часто и сильно стала болеть грудь. Словно
опять забили осиновый кол.
     Далее цитата из "Вихрей":
     "Именно  в эти дни, по непонятным  совпадениям, я узнал много  из жизни
Алеси  за   последний  прошедший  год.  И  где  она  проходила   практику  в
Екатеринбурге, и почему Анастасия  говорила: "Дура она, дура!"  (эта фразу я
слышал и летом  прошлого  года, и в конце апреля - начале мая этого, то есть
2002).  Узнал я  и то,  куда  Алеся  не успела, о чем  говорила  колдунья из
Маргаритска... Я даже впервые разговаривал с мамой Алеси!  Говорили мы с ней
по телефону долго и искренно. Она как на духу  рассказала  многое.  Я в двух
словах  рассказал ей кто я такой, как  я встретился с колдуньей... Она  меня
поблагодарила за спасение Алеси. Рассказала о том, что... Господи, писать не
хочется....  Дай бог  ей  счастья,  если  это  правда....  Если  у  нее  это
получится..."
     Извините за эти  цитаты. Но  так проще вам  вспомнить, и мне  заново не
писать одно и тоже. Но именно здесь мы остановимся  и вспомним вместе с Вами
эти  события.  Вот здесь  придется пролить правду...  Алеся, терпи... Терпи,
Алесенька,... Эта  книга -  не программа  "Окна"... Это  - моя и твоя  боль!
Пойми,  не только тебе больно! Мне тоже  больно! Пойми  ты это! Что бы  тебе
было не так больно (хотя  все равно будет больно, я знаю, но иначе будет еще
хуже, пойми!), я буду вести повествование мысленно с тобой.
     Алеся,  если ты  читала  мои книги (а  я  думаю,  что  ты  их  все-таки
прочитала), то тебе интересно  знать,  как и где я узнаю информацию. Ведь ты
скрытная.  Очень. Рассказываю. Я  вычислил того  самого  Говдеева, о котором
говорю  в главе  "Ночная встреча".  В мае  этого года  я позвонил ему домой.
Попробую вспомнить весь разговор.
     - Алло, - трубку взяла женщина. Судя по голосу, - жена.
     - Здравствуйте. Могу я услышать Владимира Александровича?
     - У него нет телефона на работе.
     -  А  как  его  можно  найти?  - я прекрасно понимал,  что  второй  раз
позвонить  я   не  смогу,  не  дадут.  Действовать  нужно  было   быстро   и
стремительно.
     -  Это  довольно  трудно,  -  при  этих   словах  она  начала  подробно
рассказывать,  как  нужно  ехать на  край  города,  проходить  через  вахту,
заходить на склады...
     - А разве он работает не в центре? Ведь, насколько мне известно, у него
своя мастерская и он - творческий деятель, - я откровенно растерялся.
     В  ответ она рассмеялась искренно, со словами: "Да какая  мастерская!",
что я опешил.
     Алеся, ты понимаешь  что это значит?  Я читал интервью о его творческих
способностях, я  мельком видел  передачу по телевизору, где его  представили
как одаренного творческого работника.  Творческая мастерская у него  была, я
знаю точный адрес. И моя  задача была узнать только  телефон, чтобы прийти и
поговорить.  С одной из своих знакомых я разговаривал о  нем. Она была в той
мастерской. Видимо, и ты  была в этой мастерской... Эта знакомая сказала так
о нем: "Я его воспринимаю как дамского угодника. Достаточно милый мужчина, с
которым интересно поговорить". Я скажу точнее  - он  просто бабник.  В самом
плохом  смысле этого слова. Я прекрасно помню  те дни, когда вы встречались.
Энергетический удар от вашего взаимодействия был такой, что я чуть не падал.
Какая  разница, как ударить человека - резиновой дубиной, молотком или таким
способом? Не обижайся на  меня за эти слова, прошу тебя. Просто мне  обидно.
Обидно, что  так  произошло.  А  сейчас он  торгует  сыром. Не самая  плохая
работа, я не спорю. И не известно мне, почему он лишился своей мастерской. Я
пишу только факты. Мое мнение о нем - я его презираю. Презираю за то, что он
просто гад. Гад по жизни. Заикающийся недоумок. Мне так и не удалось увидеть
его  творчество.  Гнусно,  что  такие  творческие субъекты  живут  у  нас  в
городе... Другими словами, поговорить  с ним я так и не смог. Стремительного
и  неожиданного визита у меня  не получилось. А ехать  на край города к нему
мне не захотелось.
     Следующий  разговор у меня произошел с одной из твоих  коллег. Она была
твоей подружкой. Мне неизвестно, разговаривала ты  с  ней после  этого,  или
нет. В  общем, слушай. Мы встретились  с  ней в  одном из сквериков в центре
города. Я  сказал, что  любил  тебя. Что ты стала меня  ненавидеть в течение
суток по непонятным для  меня причинам. Она рассказала, что заходила в гости
к тебе в  феврале. Ты ей  сказала, что собираешься замуж. И ты ей показывала
фотографии   своего  жениха.  Сказала,  что  часто  ездишь  в  Екатеринбург,
поскольку  там находится твой  жених, с  которым  ты  познакомилась во время
первой  практики  год назад. Я  описал того  самого  очкастого  мальчика,  с
которым видел тебя в годовщину  твоего  признания. Описания совпали. Назвала
она и  то учреждение, в котором  ты  работала. В конце разговора я извинился
перед подружкой, за  то, что  отнял  время,  сказав при  этом:  "Пойми  меня
правильно - я очень ее любил.  Люблю и сейчас. И буду  любить  ее  еще очень
долго. Поэтому мне важно знать, что и как с ней происходило".
     После этого, я, естественно, позвонил в справочное междугородней связи.
Через  полчаса я  разговаривал  с  начальником  отдела,  где ты  работала на
практике в прошлом году, и в этом. Отозвалась она о тебе хорошо. Назвала она
и твоего куратора, твоего наставника  по работе. Так я узнал  имя и  фамилию
того, с кем ты спала, когда я корчился  об боли. Это описано в "Луче", глава
"Прощальный вечер":
     "В  эти  дни, меня  стало буквально рвать на части.  Я  не находил себе
места. Только поздно вечером я смог  разобраться в  своих эмоциях - Алеся  с
кем-то занималась сексом. Просто так. По  биовизору я увидел ее безразличное
лицо,  рядом свечи. Интимная обстановка...  И  сам  по себе  раздался  голос
внутри меня: "Прощальный вечер"...
     Алеся... Я знаю, когда ты это будешь читать, тебе будет очень больно...
Я не  знаю, что сделать иначе, как сделать иначе... Прости меня... за это...
Прости,  пожалуйста... Судя по всему, ты сама так хочешь.  Объяснения  будут
ниже. Сейчас (пишу  я это 16 Января 2003 г.) мне легко и просто сказать, что
я люблю тебя... Продолжу повествование лета 2002 года.
     Алеся, у тебя очень добрая и спокойная мама. Она переживала за тебя. Со
мной она говорила искренно и спокойно. Я спросил, как у тебя дела.
     Дело  в том, что я видел тебя  на  остановке,  я  видел  тебя  во время
шествия  Алексия второго (не хочу писать с большой  буквы второго), я  видел
тебя  около  общаги,  вечером. Ты  шла в  сумерках с  толстым, очень толстым
мужиком, и с длинноволосой блондинкой. Ты  опять была в очках.  Мне кажется,
был еще один раз, когда ты могла меня увидеть - я заметил силуэт, похожий на
твой, и ты (или не ты) запрыгнула в автобус, который ехал к моему дому. Судя
по всему, когда ты поняла, что  едешь к  моему дому,  ты заплакала - у  меня
задергалась губа... Другими словами, я уже напрочь забыл о том предсказании,
что услышал 7 января в Маргаритске...
     ...Я знаю, что  ты  много плакала. Ты плакала осенью 2001-го, плакала в
марте 2002-го, на масленицу, в прощальное воскресенье. Плакала ты в  апреле,
несколько  дней. Судя  по  моим ощущениям,  сильно,  навзрыд...  Что  я  мог
поделать? Боли в груди говорили, что не правильно ты что-то понимаешь.... Но
когда  я  получил СТОЛЬКО  информации,  что  сначала чуть  не  взорвался  от
ярости.... Но все по порядку.
     Так вот. В тот день, ни с того, ни с сего,  я прорвался  с боем в  твой
институт. Боем это трудно назвать, охранник не  хотел пропускать, я применил
что-то вроде психической атаки, и он, вдруг  стал  как шелковый, и пропустил
меня "на пять минут". Проходил я по институту около двух часов.  Я ведь даже
толком  не знал, как  парвильно называется твой  факультет! А мне нужно было
найти  еще и выпускную  кафедру, и объявления комиссии  ГЭК,  и номер  твоей
группы. Представляешь, Алеся, защита диплома у тебя была именно  в тот день!
И  только  один день  защиты. Списков  я  не  нашел.  Я сначала  позвонил  в
общежитие,  и спросил,  была ли  ты там. Мне сказала та  вахтерша, которой я
передавал письмо для тебя в  апреле 2001 года. Она сказала, что видела тебя.
На вопрос "Как у  нее внешнее  настроение?" она  сказала, что ты прошла мимо
жизнерадостная. Тогда, не осознавая реально, но, чувствуя подвох, я позвонил
твоему родственнику. Трубку взяла твоя мама.... Разговор для меня этот стоил
многого...  Она сказала,  что  ты не  успела  вовремя сдать  дип