громной доске двигались бесчисленные фигуры...
     Игрок видит доску и фигуры и понимает то,  что видит. Но если пешка -
или нетопырь в сказочных шахматах
     - смотрит на доску с точки зрения игрока, какова будет их реакция?
     Риджли съеживался все сильнее. Напор становился невыносимым.
     Ноги подогнулись, и он опустился на землю.
     Крепко зажмурившись, он подтянул колени к голове, сплел руки, стиснул
кулаки и наклонил голову. И так застыл.
     Он не умер, он продолжал дышать.
     Но и только.
     Месяц спустя Камерон сидел за столом и смотрел в лицо поражению. Нет,
не государственному.  После победы прошли уже три недели, но Камерон знал,
насколько эфемерна эта победа.
     Эти   долгие  годы,   заполненные  рутиной,   оказались  всего   лишь
подготовкой:  атака,  вторжение  и  победа  над  чралангистами совершились
молниеносно. Контруравнение оказалось волшебным мечом, чей удар невозможно
отразить.  Или,  скорее,  щитом,  которого не  имел  враг.  Дезорганизация
фалангистов под руководством Эли Вуда заняла считанные минуты.
     И воцарился мир.
     Повсюду,  только не  в  этой комнате,  не в  этой голове,  не в  этом
разуме, смотрящем в будущее. Контруравнение было просто в использовании, и
Камерон поддерживал вокруг себя  защитный кокон.  У  него  была для  этого
причина.  Он  все еще не пришел в  себя после долгого натиска,  но никакие
переменные истины не  могли  пробить броню контруравнения,  даже  если  бы
оставшиеся фалангисты вдруг  надумали ударить  из  какого-то  укрытия.  От
этого Камерон был защищен.
     Он  не  был  защищен от  самого  себя.  Сейчас  он  сидел  совершенно
неподвижно,  спиной к двери,  и вспоминал разговор, состоявшийся несколько
дней назад.  Он не хотел вспоминать его, но фраза за фразой упрямо звучали
в его ушах.
     ДЮ БРОЗ:  -  Я принес пропагандистский материал,  предназначенный для
фалангистов. Нужно, чтобы вы его утвердили, шеф.
     КАМЕРОН:  -  Я займусь этим чуть погодя. Как ты себя чувствуешь, Бен?
Не сходить ли тебе в отпуск?
     ДЮ  БРОЗ:  -  Боже  сохрани.  Эта  работа слишком увлекательна.  Даже
Риджли... хотя ему уже не выкарабкаться. И он это заслужил.
     КАМЕРОН:   -   Заслужил?  Ну  что  ж,  это  было  необходимо.  Но  не
справедливо, Бен.
     ДЮ  БРОЗ:   -  Не  справедливо?  По-моему,  это  превосходный  пример
торжества  справедливости.   Он  начал  эту  авантюру,  переместившись  во
времени, а его прикончило вневременное восприятие.
     КАМЕРОН:   -  Ты  полагаешь,  это  затеял  Риджли?  Это  не  он.  Его
психическая система  была  настроена задолго  до  его  рождения,  даже  до
зачатия.  Он  поступал  единственно возможным  для  него  образом.  Нельзя
возлагать  ответственность  на  человека  за  то,  что  случилось  до  его
появления на свет.  Истинные виновники -  те, кто сделал развитие Риджли в
этом направлении необходимым и возможным. Ты знаешь, кто они, Бен?
     Дю Броз недоуменно посмотрел на него.
     - Кто?
     Камерон постучал пальцем "по бумагам на столе.
     - Что  это  за  материал?  Планы  индоктринации,  которых  мы  должны
придерживаться.   Мы   должны  обучать  наших   людей   различным  военным
специальностям,  потому  что  фалангисты могут  развязать очередную войну.
Необходима бдительность - основной элемент выживания. Но в конце концов...
Бен,  венцом всего этого будет Риджли.  Точнее, цивилизация Риджли. Семена
этой культуры находятся именно здесь, в этих бумагах, в нас самих и в том,
что проникло в нас из нашего прошлого. Мы виновники этого, Бен.
     - Это казуистика, - буркнул Дю Броз.
     - Возможно. В любом случае этим нужно заниматься.
     - Не думайте вы об этом, - посоветовал Дю Броз.
     - Вы ответственны за то,  что случилось в  вашем прошлом,  не больше,
чем Риджли за то, что случилось в его. Забудьте об этом.
     - Да, но видишь ли, я знаю. Люди, развивавшие до нас науку, в которой
мы работаем,  и учившие нас,  не знали.  Они не видели того, что видел я -
конечного результата.  Но если уж знаешь,  и нет иного выхода,  как только
идти  вперед в  деле,  финал которого уже  видел...  такую ответственность
трудно вынести, Бен.
     Он  грохнул кулаком по столу и  позволил себе порадоваться тому,  что
сейчас,  когда выведено контруравнение, он знает наверняка, что столешница
останется твердой деревянной плитой. Она не пойдет волнами от его удара, и
не раскроет слюнявых губ, чтобы проглотить его кулак.
     - Отпуск нужен вам, а не мне, - сказал Дю Броз.
     - Я прослежу, чтобы вы хорошенько отдохнули.
     Камерон подошел к  оконному проему,  отодвинул стекло  и  вгляделся в
красноватый мрак громыхающего снаружи Пространства.  Спасения для  него не
было, любая другая страна была потенциальным противником. От Калифорнии до
восточного побережья страна должна была по-прежнему оставаться совершенной
военной машиной,  в любой момент готовой к действию. Люди в такой машине -
важные винтики.  Они должны быть сделаны из  нужного сплава,  иметь нужный
размер, должны тщательно обрабатываться, пока не станут...
     Пока не уподобятся Риджли.
     И  Камерон не смел остановить этот процесс.  Не смел даже попытаться:
он опасался, что у него получится. Что он мог им сказать?
     "Разоружайтесь. Ищите мира. Перекуйте мечи на орала".
     А  если его послушают?  Враг мог бы ударить снова...  и победить,  не
встретив сопротивления.
     Перед  ним  расстилалось  гудящее  Пространство,  но  он  видел  лишь
карусель мыслей, кружащихся в бездне его разума.
     - Забудь об  этом,  -  вслух  сказал он  себе.  Но  ведь  должен быть
какой-то выход.
     - Забудь об этом.
     Нет неразрешимых проблем. Должен быть выход.
     - Я уже неделю пытаюсь найти его. Выхода нет. Забудь об этом.
     Должен быть  какой-то  выход.  Ты  отвечаешь за  это,  ведь именно ты
создал Риджли.
     - Не я лично.
     Но ты располагал знаниями,  которых не имели другие.  Ты отвечаешь за
это.
     - Это не важно.
     Сказать им или не говорить? Должен быть какой-то выход.
     - Это продолжается уже неделю. Война закончилась...
     И эта война. Ответственность ложится на тебя.
     - Я  забуду об этом.  Пойду домой,  возьму отпуск и  заберу Нелу.  Мы
поедем в лес, отдохнем. Должен существовать какой-то выход.
     - Значит,  и в будущем будут войны.  Я...  я не идеалист.  Что я могу
сделать?   Цивилизация  Риджли...  скажем,  несимпатична  мне.  Она  может
погибнуть или кончить как раса полуроботов. А может в конце концов достичь
мира.
     Но на тебе лежит ответственность. Ты не можешь уклониться от нее. Это
ты создал Риджли. Что ты можешь сделать?
     - Я... должен быть какой-то выход. Должен быть какой-то выход.
     - Должен быть какой-то выход.
     Должен быть какой-то выход!
     ДОЛЖЕН БЫТЬ КАКОЙ-ТО ВЫХОД!
     ДОЛЖЕН БЫТЬ КАКОЙ-ТО ВЫХОД ДОЛЖЕН БЫТЬ КАКОЙ-ТО ВЫХОД ДОЛЖЕН БЫТЬ...
     Дю  Броз сел в  пневмовагон,  застегнул ремни и  откинулся в  кресле,
ожидая отправления.  Когда вагон двинулся, он поерзал в кресле, готовясь к
пятнадцатиминутному бездействию. Но мозг его работал.
     Последние месяцы изменили Бена Дю  Броза.  Теперь он  выглядел старше
своих  тридцати лет,  возможно,  потому,  что  его  голубые  глаза  обрели
серьезное выражение, а губы - решительность. Смерть Сета Пелла сделала его
потенциальным наследником Директора Департамента Психометрии,  а наследник
трона,  как правило, осознает свою ответственность. До сих пор Дю Броз мог
рассчитывать,  что,  в случае чего, Камерон и Пелл примут удар на себя. Он
был Третьим Номером -  не  совсем третьей ногой,  но уж наверняка запасным
колесом. Однако сейчас
     Пелл был мертв, а Камерон, как оказалось, вовсе не из железа. Однажды
вся эта огромная работа ляжет на  Дю Броза,  и  он будет готов принять ее.
Гораздо лучше готов, чем месяц назад.
     Он переменился, его горизонты расширились. В значительной степени это
было вызвано разговорами с  Эли Вудом,  а  также самим понятием меняющейся
логики.  Он  стал  старше,  опытнее,  пожалуй,  даже умнее.  Например,  он
понимал,  почему не отменили чрезвычайного положения,  введенного на время
войны.  Фалангисты были разбиты,  но расположение Нижнего Чикаго и  других
военных городов по-прежнему было строго засекречено.
     Бдительность,  конечно,  была нужна,  однако Дю  Броз не  думал,  что
начнется очередная война.  Он думал о звездах, думал о мутанте Ван Нессе и
о Риджли.
     Во  времена Даниэля Риджли не совершали никаких межпланетных полетов.
Существовал только  глобальный конфликт,  уходящий в  неведомое прошлое  и
представлявший собой полосу побед,  поражений и клинчей, войн на истощение
противника,  радостных триумфов и угнетающих разочарований... и так вплоть
до войны Америки с фалангистами и даже глубже.  Это была одна дорога.  Она
вела к Риджли и к его ужасающей, не имеющей будущего культуре.
     "Одна из многих дорог.  Ничего удивительного,  - думал Дю Броз, - что
Риджли, вернувшись во времени, выбрал не ту сторону. Может, он считал, что
фалангисты в конце концов победят? А может... просто не знал?"
     Допустим,  что не знал.  А  если знал,  то ждал,  что его технические
подарки смогут перетянуть чашу весов в пользу выбранной им стороны.
     Однако существовала еще  одна возможность.  Путешествие Риджли сквозь
время и его действия повлияли на само течение времени. Переключили будущее
на иной путь.
     Дю Броз вновь вспомнил мутанта и  то,  что Ван Несс рассказывал о том
странном  мире,   который  теперь  никогда  не  возникнет.  Это  был  мир,
основанный на  войне,  на  столетиях непрерывной битвы,  во  время которых
победа склонялась то  к  одной,  то  к  другой стороне.  Войны стимулируют
технический  прогресс,   но  только  в  определенных,   специализированных
направлениях.  Ракетное топливо, солнечные зеркала на околоземных орбитах,
антигравитация - все это совершенствуется и используется, но только против
врага, а не для исследования звезд.
     "Началось все  это,  -  думал Дю  Броз,  снова откидываясь на  спинку
кресла,  -  еще в раю.  Ну,  а потом Каин убил Авеля.  В любом раю ведутся
войны,  однако на  морозном полюсе,  в  песках Сахары,  в  негостеприимных
землях,  где  люди  ведут  яростное  сражение за  выживание с  враждебными
стихиями, существуют братство и единство против Врага, более древнего, чем
человечество - против Вселенной, в которой живет человек.
     А  сейчас?   На  Земле  ненадолго  воцарился  мир.  Оружие,  топливо,
технические  диковины,  которые  мир  непрерывно  совершенствовал  во  имя
уничтожения, бездействовали... а такие вещи не могут долго оставаться не у
дел.  Ведь  на  небе  светят звезды,  ревниво охраняют свои тайны планеты,
которые уже  нельзя назвать недостижимыми.  Во  время войны не  было  даже
попыток  отправить  межпланетную экспедицию.  Тотальная  мобилизация  всей
страны не позволяла проводить эксперименты такого типа.
     Но сейчас все инструменты лежали наготове.  Народы, работавшие до сих
пор  с  полной отдачей,  не  могли вдруг предаться бездействию,  не  могли
ржаветь в  летаргическом сне -  он был бы невыносим для их психики.  Врага
всегда можно найти.
     Но это будут не фалангисты.  Враг стоял у врат неба,  бросая человеку
вызов с  тех  самых пор,  как тот поднял глаза от  земли.  Возникнут новые
корабли, - мечтал Дю Броз, чувствуя в крови радостное возбуждение, - новые
корабли,  подобные этому пневмовагону,  но  не  пробивающиеся,  как кроты,
сквозь почву. Это будут корабли, которые помчатся к планетам.
     Там  наш Враг.  Враждебный Космос заставит человечество объединиться.
Там  лежит  будущее,  которое  сотрет  безнадежную,  трагическую  культуру
Риджли...  ибо  будущее  переходит сейчас  на  новый  путь,  ведущий не  к
смертельному глобальному конфликту, а к завоеванию всей Солнечной системы,
всей Галактики!
     Может пройти тысяча лет,  десять тысяч, но Риджли никогда не родится.
Бесплодная  почва,  на  которой  выросла  его  культура,  будет  удобрена,
обогащена и принесет больше славы, чем когда-либо представлялось Риджли.
     Человек владел этим мостом уже много лет,  но только теперь он сможет
его использовать. Теперь он сможет достичь звезд.
     Там затаился Враг. Враждебные, далекие влекущие, таинственные звезды.
Они тоже будут завоеваны, и победа эта не будет бесплодной.
     Изменится старый порядок, - мечтал Дю Броз, - уступив место новому".
     Пневмовагон остановился, Дю Броз вышел и оказался в Нижнем Чикаго.
     "Нужно сказать об этом шефу,  -  подумал он,  направляясь к Дороге. -
Впрочем, он наверняка уже сам понял это".
     Однако шеф ничего не  понял.  Просто не мог.  Роберт Камерон сражался
слишком долго,  и  эта  борьба была  оплачена его  нервами.  Когда спадает
страшное напряжение, результат порой бывает трагическим.
     Шеф теперь стал восприимчив. Восприимчив к фантомам.
     ...  ДОЛЖЕН БЫТЬ  КАКОЙ-ТО  ВЫХОД ДОЛЖЕН БЫТЬ  КАКОЙ-ТО  ВЫХОД ДОЛЖЕН
БЫТЬ...
     Хватит...
     Однако ему этого было мало.  Даже в  этом монотонном рассеивании было
что-то вроде бегства от невыносимой ответственности,  которая сама по себе
была  чем-то  вроде  приговора.  Виновный должен быть  наказан.  Именно он
должен  был  понести  наказание.   Он,  Камерон,  военный  преступник,  по
сравнению с которым Риджли был так же невиновен, как танк или самолет. Это
он должен идти дальше,  независимо от того,  существует выход или нет.  Он
должен выполнять долг перед живыми, а не перед зыбким будущим.
     Но  так ли?  Он не просил взваливать на него эту ответственность.  Но
ведь  незнание  закона  не   оправдывает  преступника.   Справедливость...
Справедливость...
     "... Если глаза твои искушают тебя..."
     Да,  существовал единственный выход.  Не  очень хороший,  Но все-таки
выход. Нужно было просто обернуться и принять его.
     Он  повернулся.  Его  рука  автоматически протянулась,  чтобы закрыть
окно,  и оно не ускользнуло от нее. Металл остался твердым и холодным, как
и подобает металлу.  Контруравнение продолжало прикрывать его несокрушимой
броней,  защищающей от любого врага.  Он знал об этом. Здесь его не смогут
настичь  никакие переменные истины,  даже  если  остались какие-то  враги,
способные швырять их в него.
     Он был заперт вместе с одним лишь врагом, от которого не убежишь.
     Камерон знал,  что находится за  его спиной.  Он почувствовал это еще
раньше,  когда,  ничего не подозревая, потянулся к двери. Едва он коснулся
ручки, под рукой его что-то мягко дрогнуло, но тогда он не посмотрел вниз.
Тогда он  резко отдернул руку и  вернулся за стол.  Но сейчас он взглянет.
Сейчас он будет смотреть и  узнает,  и  примет это решение,  которое будет
означать для него свободу,  избавление от бремени, которого он не просил и
которого не  мог  больше выдерживать.  Теперь он  был  готов посмотреть на
дверь.
     Дверная ручка открыла голубой глаз и взглянула на него.

ЎҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐ“
’            Этот текст сделан в Home Library OCR Laboratory.            ’
’     Текст предназначен исключительно для ознакомительного чтения.      ’
’  Любое коммерческое использование запрещено. Помните, что прочтя этот  ’
’     текст, вы оставили труд автора произведения невознагражденным.     ’
џњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњЋ
’       Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент        ’
’         (указав номер строки) e-mail'ом: home_library@chat.ru          ’
 ҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐ”