А  еще  здесь  есть
радиостанция -  на  случай,  если  не  работает  телефон,  -  и  вертолетная
площадка.
   - Настоящий форпост прогресса. - Бредли  явно  был  под  впечатлением  от
услышанного, но не смог не пошутить:
   - А продукты сюда доставляют на ослах? Или сбрасывают с вертолета?
   - Многое можно выращивать прямо здесь, на огороде. Остальное на грузовике
привозят из деревни. Кстати, похоже, мы  пропустили  очередную  поставку,  -
огорченно заметила она, завершив обследование запасов.
   - В шкафу пусто?
   - Нет, конечно, но продуктов меньше обычного.
   Обследовав винный погреб, Рональд вернулся очень довольный, с почерневшей
от времени, покрытой пылью бутылкой вина.
   - Это уж слишком торжественно, - с сомнением заметила Милли.
   - Вы  заслуживаете  поощрения,  -  возразил  он,  с  привычной  легкостью
извлекая пробку. - И, клянусь Богом, я тоже. К тому же я не заметил  надписи
"Не трогать!". Подайте, пожалуйста, бокалы...

***

   Они сидели за широким дубовым  столом  посредине  кухни,  жадно  поглощая
приготовленные Милли блюда. На десерт она подала фрукты и сыр.
   Ей очень хотелось  спать,  но  она  не  стала  возражать,  когда  Рональд
спустился в погреб за второй бутылкой вина.
   Оно было мягкое, ароматное и приятно согревало.
   - Этот запах цветущего  апельсина  мне  что-то  напоминает,  -  задумчиво
произнесла она. - Будто сидишь в сумерках  у  камина.  В  нем  дрожат  языки
пламени, потрескивают угли...
   - Так вот как на вас действует алкоголь?  -  Бредли  покачал  головой.  -
Именно это, должно быть, имел в виду один мой приятель, когда сказал, что  у
меня нет воображения. Я ничего не чувствую, кроме вкуса алкоголя и фруктов.
   - Может быть, вы просто не любитель вин? - предположила Милли.
   - Я же из Калифорнии! -  оскорбился  Рональд.  -  По  крайней  мере,  был
усыновлен там. Просто я слишком поздно впервые  попробовал  настоящее  вино,
чтобы уметь профессионально оценивать его.
   Милли подперла голову  руками.  На  мгновение  у  нее  возникло  странное
ощущение, что Рональд собирается наклониться к ней, но он резко откинулся на
спинку стула и засунул руки в карманы. Его лицо вновь стало непроницаемым.
   - Пожалуй, вам хватит пить, -  заметил  он.  -  Это  старое  вино  только
кажется таким легким. Почему бы вам не прилечь, пока я разгружу машину?
   - Это моя обязанность, - возразила Милли.
   Язык у нее немного заплетался, и это удивило ее. Она  добавила,  стараясь
тщательно выговаривать каждое слово:
   - Почему я должна ложиться? Я не устала и вообще в полном порядке.
   - Пока да.
   Ее глаза обиженно сузились.
   - Вы хотите сказать, что я пьяна? Алкоголь не оказывает на меня  никакого
действия.
   Тут она заметила, что ее бокал пуст, и нетерпеливым жестом подвинула  его
Рональду. Он вопросительно поднял брови, пожал  плечами  и  снова  налил  ей
вина, но все же спросил:
   - Вы уверены, что это вам не повредит?
   - Конечно, уверена. Я пью вино всю жизнь.
   - Расслабление наступает значительно раньше,  чем  пропадает  способность
держаться на ногах, - осторожно заметил Бредли.
   - А я вовсе не напряжена, просто контролирую свое поведение, -  возразила
Милли.
   - Тогда почему вас так легко смутить? - Пораженная, она  опустила  глаза.
Откуда он это знает? - Я постоянно загоняю вас в тупик, ведь верно? Я чем-то
пугаю вас. Впрочем, возможно, у вас  действительно  есть  основания  бояться
меня. - Неожиданно он подался вперед и, взяв за подбородок, поднял  ее  лицо
так, что их глаза встретились. - Хотите, я скажу вам,  что  вижу,  глядя  на
вас? - В его тихом голосе зазвучало что-то опасное. - Ох уж эти глаза!
   - Что? - переспросила Милли. У нее не было уверенности  в  том,  что  она
правильно расслышала его последние слова.
   - Вы очень красивая женщина, Милдред  Роббинс.  -  Она  смутилась,  а  он
добавил чуть сердито:
   - Но не хотите замечать этого. Что ж, это ваше дело, однако  не  думайте,
что все остальные так же слепы, как вы.
   Милли вздрогнула, и странная, гипнотическая атмосфера тут же растаяла.
   - Вы  сумасшедший,  -  сказала  она,  отталкивая  его  руку.  -  Зачем-то
выдумали, что увлечены мною...
   Его лицо стало таким же холодным и высокомерным, как во время вечеринки у
Джуди.
   - А что в этом странного? Не в  моих  ли  объятиях  вы  проснулись  вчера
утром?
   Милли похолодела. Она едва могла дышать.
   - Это была случайность. Я очутилась там не потому, что вы хотели меня.  К
тому же вы были рассержены, когда проснулись, - я прекрасно помню  выражение
вашего лица!
   - Да, я действительно был рассержен. Но от этого  я  не  перестал  желать
вас.
   Милли недоуменно уставилась на него.  Ее  мысли  метались,  как  птицы  в
клетке. Даже Шон никогда не говорил, что хочет ее, и никогда не  смотрел  на
нее такими пожирающими глазами. Она неожиданно  осознала,  что  они  одни  в
доме, и ее дыхание участилось.  Молчание  затянулось.  Рональд  нетерпеливым
жестом провел рукой по волосам. Милли поймала себя на  мысли,  что  ей  тоже
хочется прикоснуться к ним, и поспешно спрятала руки за спину.
   - Черт, - пробормотал он, явно поддаваясь неожиданной  вспышке  гнева.  -
Думаю, мне надо следить за своими словами. Я вовсе не  намеревался  сообщать
вам об этом.
   Милли встала и, обогнув стол, остановилась перед ним.
   - Вы это серьезно?!
   - Да! Хотите, чтобы я доказал, насколько серьезно это было сказано?
   От его слов Милли даже чуть пошатнулась.
   Шон твердил, что она холодна как лед, и она верила в  справедливость  его
слов, но сейчас ей пришло в голову, что, возможно, они оба ошибались.
   - Да, хочу, - ответила она.
   На какое-то мгновение Рональд  замер,  а  потом,  приглушенно  вскрикнув,
притянул ее к себе.
   От прикосновения его рук Милли почувствовала необыкновенную  легкость  во
всем теле.
   - Черт побери! Мне следовало знать, что этим кончится...
   Какое-то странное чувство охватило Милли. Ее сердце колотилось так,  что,
казалось, от этих толчков она вот-вот разлетится на мелкие кусочки.
   Я больше никогда не стану прежней, подумала она.

Глава 5

   Его рот оторвался от  ее  губ  и  с  медлительной  нежностью  двинулся  к
основанию шеи. Милли запрокинула голову. Все вокруг закружилось  и  поплыло.
Ее пальцы впились в его плечи, ощущая шелковистую кожу и  игравшие  под  ней
мышцы.  Он  что-то  нежно  прошептал,  не  дождавшись  ответа,  потом   тихо
рассмеялся и легко поднял ее на руки. Она прильнула к его груди  и  сомкнула
веки.
   - Открой глаза и смотри на меня. Милли осторожно  приоткрыла  один  глаз.
Все колыхалось вокруг, и, хотя его руки были тверды, как скала, у нее  вдруг
возникло ощущение, что они в воде и вот-вот утонут.
   - Я увлеку тебя за собой, - едва слышно произнесла она.
   - Попробуй. - Его  голос  звучал  на  удивление  смиренно.  -  Куда  тебя
отнести?
   - В мою комнату.
   - Хорошо. Координаты, пожалуйста.
   - Прямо на север. Потом наверх по винтовой лестнице. Четвертая дверь.
   - Твои способности штурмана явно улучшаются  под  действием  алкоголя,  -
заметил Рональд, входя в комнату ногой закрывая за собой дверь. Он огляделся
по сторонам и тихо присвистнул:
   - А где же прялка?
   Не поняв его слов, Милли озадаченно посмотрела вокруг.
   Большая старинная  кровать,  щедро  отделанная  резьбой.  Каменные  стены
завешены коврами и  гобеленами,  в  основном  подобранными  самой  Милли.  У
створчатого окна стоит  пюпитр  для  нот.  Покрывала  на  кровати  откинуты,
открывая взору свежее белье...
   Эта наполненная ароматом лаванды комната, казалось, была давно  готова  к
приему хозяйки.
   Рональд осторожно опустил Милли на кровать. Я никогда никого не приводила
сюда, подумала она. Судя по выражению его лица; он  понял  это.  За  все  то
долгое, жаркое, такое далекое теперь лето Шон ни разу не был здесь. Этот  же
незнакомец не только вошел сюда по ее приглашению, но и мгновенно вписался в
окружающую обстановку. Впрочем, какой  же  он  незнакомец?..  Это  известный
всему миру покоритель женских сердец!
   - Должно быть,  я  сошла  с  ума,  -  пробормотала  Милли,  пока  Рональд
развязывал шнурки на ее спортивных туфлях.
   - Что ж, тогда у нас есть хоть что-то общее. - Он продолжал раздевать  ее
с ловкостью, которая явно свидетельствовала о большом опыте.
   - Это совращение по-голливудски?.. Не слишком-то романтично, -  нетвердым
голосом заметила Милли.
   Он слегка коснулся губами ее щеки.
   - Если бы это было действительно по-голливудски, то вот там сейчас  стоял
бы звукооператор с микрофоном на палке, здесь - оператор с основной камерой,
а второй снимал бы нас сверху. Вокруг  толпились  бы  гримеры,  реквизиторы,
режиссер и сценарист, - сухо проинформировал ее он. - Так что  ты  права,  в
этом нет ни капли романтики. Романтика - здесь.
   - Ты просто смеешься надо мной, - преодолевая головокружение,  произнесла
Милли.
   - Скорее, мне пора посмеяться над самим собой.  -  Его  голос,  казалось,
доносился откуда-то издалека. - Ты  могущественная  волшебница.  Золушка,  и
меня не покидает предчувствие, что наша встреча окажется пагубной.
   Она не поняла,  о  чем  он  говорит,  но  на  нее  вдруг  накатила  волна
безотчетного страха.
   - Не оставляй меня одну, - жалобно попросила она.
   Он колебался не больше секунды.
   - Хорошо, я не уйду.
   Она почувствовала, как прогнулась под ним кровать, когда он присел  радом
с ней, и крепко схватила его за руку.
   - Обещаешь?
   - Должно быть, я тоже сошел с ума. Обещаю. А теперь постарайся уснуть.
   Милли удовлетворенно вздохнула и слегка разжала пальцы.
   - Ты же всегда держишь слово. Ты сам говорил мне об этом, -  пробормотала
она уже сквозь сон.

***

   - Какой ужас, -  произнесла  Милли  утром,  рывком  садясь  в  кровати  и
прижимая ладони к горящим от стыда щекам.
   На ней был шелковый  халат,  который  Рональд,  должно  быть,  отыскал  в
платяном шкафу.
   Никаких других  признаков  того,  что  он  провел  с  ней  ночь,  она  не
обнаружила.
   Милли поднялась. Ее шатало, во рту  пересохло.  Она  вспомнила  волнующее
чувство головокружения, которое испытала накануне вечером.
   Сейчас думать о нем было неприятно.
   В доме не было слышно ни  звука,  но  доносящийся  из  кухни  запах  кофе
свидетельствовал о том, что кто-то уже встал и скоро  будет  готов  завтрак.
Запахнув халат, Милли начала осторожно спускаться вниз  по  крутой  винтовой
каменной лестнице в надежде  обнаружить  на  кухне  домоправительницу.  Пита
Мерседес или кого-то из ее родственниц.
   Ее ждало разочарование: там был только Рональд Бредли,  с  преувеличенным
вниманием следивший за  вскипавшим  кофейником.  Да,  он  явно  покопался  в
платяном шкафу, подумала Милли, потому что  на  нем  теперь  была  клетчатая
рубашка, скорее всего принадлежавшая Питу. Во всяком случае, у ее  владельца
не было таких широких, как у Рональда, плеч.
   Он поднял оценивающий взгляд на вошедшую Милли и вежливо сказал:
   - Доброе утро.
   - А оно действительно доброе? - потупилась Милли.
   Он слегка приподнял бровь.
   - Станет добрым, когда ты выпьешь кофе и примешь душ.
   Она опустилась на стул.
   - Я чувствую себя так, будто умираю.
   - Это похмелье, - без тени сочувствия заметил он, но потом,  смягчившись,
добавил:
   - Все нормально. Жить будешь. Нужно  просто  восстановить  водный  баланс
организма, и тогда тебе сразу станет легче. Выпей воды. - И  он  через  стол
протянул ей бутылку минеральной воды.
   Милли откупорила  бутылку,  выпила  стакан  воды  и,  к  своему  немалому
удивлению, убедилась, что он прав. Головокружение и  легкая  тошнота  вскоре
исчезли.
   - Спасибо тебе, - искренне поблагодарила она.
   - Яичница с ветчиной и чашка черного кофе - вот что тебе сейчас нужно,  -
заявил Рональд.
   Он явно успел побриться и принять душ, и теперь выглядел свежим, бодрым и
полным сил.
   - Единственное, что мне нужно, - с горечью  произнесла  она,  -  так  это
забыть обо всем, что происходило в последние три дня. Или, по крайней  мере,
в последние двенадцать часов.
   Сняв с плиты кофейник, он налил кофе в  две  керамические  кружки.  Милли
мрачно отхлебнула обжигающего напитка.
   - А ведь я вчера пытался остановить  тебя,  сказал  Рональд.  -  Ты  явно
переусердствовала с вином, причем после двух беспокойных ночей  и  почти  на
голодный желудок;
   - Откуда ты знаешь, что это были две беспокойные ночи?
   - Потому что провел их с тобой, - напомнил он  с  вызывающей  улыбкой.  -
Если бы это был кто-то другой, я бы просто не открыл вторую бутылку.  Но  ты
заявила, что привыкла пить много вина, так что...
   - Я вела себя как настоящая дура! - простонала Милли.
   - Не стоит так переживать. - Он слегка пожал плечами. - Ты просто устала.
А ответственность за то, что произошло, лежит на  мне.  -  При  этих  словах
Милли испуганно потупила взор, и он поспешно добавил:
   - Надо признать, мы оба легко отделались.
   Милли поняла, что он имеет в виду вовсе не вино. С трудом подбирая слова,
она виновато произнесла:
   - Я знаю, что плохо вела себя вчера вечером. Рональд возмущенно посмотрел
на нее - Да за кого ты меня принимаешь? Я хотел тебя. А ты, охмелев, поняла,
что  тоже  желаешь  близости  со  мной.  -  Она  вспыхнула,  а   он   лукаво
поинтересовался. - Кстати, с чего это вдруг тебя проняло? Ты ведь ясно  дала
понять, что не принадлежишь к числу моих поклонниц. Неужели тебе  захотелось
все-таки заполучить мой скальп? Скальп кинозвезды?
   Милли непроизвольно вздрогнула.
   - Не знаю. Я никогда не делала ничего  подобного.  Я  имею  в  виду,  что
никогда... - Она смущенно смолкла, вдруг сообразив, что Рональд Бредли  явно
не в том настроении, чтобы выслушивать ее откровения. - Я не очень-то  часто
меняю любовников, - запинаясь, закончила она.
   - Значит, ты решила провести на мне эксперимент?
   - Нет! - ужаснулась Милли. - У меня и мыслей подобных не было.
   - Думаю, вчера их у тебя вообще не было.
   - Я очень сожалею о случившемся, - опустив глаза, пробормотала она.
   - И правильно делаешь. Вчера тебе просто повезло, - сказал он тихо, -  но
если ты еще хоть раз предоставишь мне такую  возможность,  я  ею  непременно
воспользуюсь. Поэтому впредь советую тебе следить за собой, Золушка.
   Милли вдруг вспомнила, как прикасалась к его теплой  шелковистой  коже  и
потеряла ощущение реальности. Когда она пришла  в  себя,  Бредли  говорил  о
багаже:
   - Я не знаю, куда все это отнести.
   Она нервно допила свой остывший кофе.
   - Большую часть - в музыкальную комнату. Это наверху,  между  башнями.  Я
сейчас оденусь и покажу тебе дорогу.
   Поспешно вернувшись в свою комнату, Милли надела самые потрепанные джинсы
и самую выцветшую рубашку - пусть не думает, что  она  пытается  понравиться
ему! Когда они понесли книги и  ноты  наверх,  в  музыкальную  комнату,  она
старалась держаться на расстоянии от Рональда. Он промолчал, но по его  чуть
насмешливому  взгляду  Милли  поняла,   что   ее   ухищрения   не   остались
незамеченными.
   Музыкальная комната была просторным залом с до блеска натертым деревянным
полом  и  темно-красными  портьерами,  обрамлявшими  огромные,  от  пола  до
потолка, окна.
   - Такое впечатление, что  находишься  внутри  мыльного  пузыря.  Со  всех
сторон свет, - осмотревшись, сказал Бредли. - И голос  звучит  здесь  как-то
странно.
   - Это сделано специально, - пояснила Милли, радуясь нейтральной теме  для
разговора. - Для акустики. При разговоре голоса звучат здесь странно, но вот
пение...
   Бредли вдруг приятным  баритоном  спел  несколько  строчек  из  какого-то
негритянского блюза. Его голос наполнил всю комнату.
   - Ты права. - Казалось, он был совершенно очарован. - Но как  достигается
такой потрясающий эффект?
   - Думаю, здесь играет роль и то, чем отделано помещение, и его размеры.
   - А чем занимается здесь твой отчим? Поет?
   - Нет. Зал  предназначен  в  основном  для  концертов  -  вокальных  или,
например, струнных квартетов.
   Рональд несколько раз подпрыгнул.
   - Идеальное место для танцев. А вечеринкой твой отчим устраивает?
   - А тебе нравятся вечеринки? - спросила она.
   - Да. Знаешь, организация вечеринок может быть профессией. - Он присел на
стоявший у пианино стул. - Я был беден, Милли. У меня не было  ни  фамильных
замков, ни родителей, о которых пишут в справочниках. Я очень хотел работать
в кино и ради этого  был  готов  на  все  -  поэтому  одно  время  устраивал
вечеринки для нужных людей.  Это  интересное  занятие,  и  я  его  вовсе  не
стыжусь.
   Милли молчала. Он говорил отрешенно, словно забыв о ее существовании:
   - Я выполнял опасные трюки, работал шофером, осветителем.., одним словом,
брался за все. - Он резко засмеялся. - И мои труды окупились сполна.  Многие
делают то же самое, но ничего не добиваются -  мне  же  судьба  предоставила
шанс пробиться наверх. Сейчас мое положение таково, что я сам определяю свою
жизнь.
   Его слова звучали жестко и уверенно. Но Милли  показалось,  что  за  этой
холодной определенностью слышались еще какие-то незнакомые ей нотки.
   - Но?.. - осторожно спросила она. Бредли нетерпеливо взглянул на нее.
   - Ты хочешь знать обо мне абсолютно все? Тебе это может  не  понравиться,
Золушка.
   Он  поднялся,  подошел  к  окну  и,  раздвинув  занавески,  посмотрел  на
открывшийся пейзаж.
   - Известность странная  вещь,  -  медленно  произнес  он.  -  Сначала  ее
воспринимаешь как шутку, которая тебе очень нравится. Ведь в том, что о тебе
говорят и пишут, нет ничего общего  с  тем,  что  ты  на  самом  деле  собой
представляешь. Это хорошо известно не  только  тебе,  но  и  твоим  друзьям.
Однако постепенно все меняется. Ты  уже  не  можешь  сходить  в  ресторан  с
девушкой или приятелем, чтобы поблизости тут  же  не  появился  какой-нибудь
наглец с фотоаппаратом. Друзья начинают  тяготиться  твоим  присутствием,  и
постепенно  круг  твоего  общения  замыкается  на  людях,  принадлежащих   к
категории "звезд". Вот тут-то ты и  начинаешь  путать  того,  за  кого  тебя
выдают, с тем, кто ты на самом деле есть, или, по крайней мере,  был.  -  Он
резко обернулся. - Ты спрашиваешь, действительно  ли  у  меня  был  роман  с
Мэлани Кинсайд. Нет! Просто газеты столько твердили о нем,  что  я  перестал
это отрицать.
   Его признание было неожиданным и  долгожданным  одновременно.  Милли  так
обрадовалась, что ей пришлось напомнить  себе  о  том,  что  Бредли  -  лишь
случайный знакомый, да и вообще она не способна больше  любить  -  благодаря
Шону.
   Видимо, это лучшее из всего, чему он меня научил, мрачно подумала  она  и
довольно резко спросила:
   - А как все-таки случилось, что ты продолжаешь оставаться ее партнером?
   - Дорогая, это то самое везение, о котором я тебе только что  говорил.  -
Рональд усмехнулся. - Все на студии были просто в  отчаянии.  Работа  стояла
уже три дня, потому что Мэлани подралась с Джеком Фитцсимонсом,  ну,  с  тем
парнем, которого я потом заменил.
   - Подралась?
   - Самым натуральным образом, - холодно подтвердил он. -  В  течение  всей
следующей недели ей гримировали синяки.
   - Он ударил ее? - Милли невольно прижала к себе больное запястье.
   - Это ерунда по сравнению с тем, что  она  сделала  с  Джеком.  Ему  даже
пришлось накладывать швы,  а  его  агент  грозился  подать  на  нее  в  суд.
Естественно, после этого о совместных съемках больше не могло быть и речи.
   - А почему они поссорились? - спросила Милли.
   - Из-за афиш - не смогли договориться, чья фамилия будет напечатана более
крупным шрифтом. - Заметив ее изумление, он пояснил:
   - Для честолюбивого человека это действительно важно. Я одно  время  тоже
очень серьезно относился к афишам. Но тогда, как никому не известный артист,
я вообще не мог конкурировать с Мэлани Кинсайд.
   - И поэтому?..
   Милли осеклась, но было уже поздно. Однако Рональд не обиделся.  В  карих
глазах све