у. - Может, по телику идет какой-нибудь легкий фильм, чтоб мозги отдохнули?
     Черный котик Потом выскочил из кухни, задрав хвост, и спрятался под батареей. Тося еще раз хлопнула дверцей холодильника, и снова ее шаги загромыхали по лестнице. Адам смотрел на меня так, как уже давно этого не делал.
     Я поднялась и направилась в кухню. На столе сидел Сейчас и преспокойненько расправлялся с вырезкой в миске. И вот как тут рассчитывать на то, что кто-нибудь спасет мясо, даже если ты работаешь не покладая рук?! Я шуганула кота и поплелась к Тосе.
     - Тося, я же тебя просила задвинуть куда-нибудь мясо! Сейчас умял почти все!
     Тося сидела, уткнувшись в книжку.
     - Я и двинула Потомчику! - ответила она, воззрившись на меня с несусветным изумлением.
     - Тебе надо было не выставлять кота, а переставить мясо, чтобы кошки не могли дотянуться до миски!
     - Ага... - Тося сунула в рот кусочек сыра. - А я тебя не поняла. Значит, Потому досталось зря.
     И снова углубилась в книжку. С той минуты, как Якуб сказал, что ему нравятся умные женщины, Тося в сногсшибательном темпе решила наверстать упущенное. Я спустилась вниз.
     - Я заказал компьютер для Шимона, - сообщил Адам и переключил канал.
     Я почти упала в обморок, но виду не подала. Единственная надежда была на Артура. Только у него водились деньги. Попробую занять у него, хотя мы близко не знакомы. Позвонила Реньке.
     Я даже не спросила Тосю, как у нее дела в школе, а принялась за мытье посуды. Какое-то время хлопотала на кухне, а потом как бы между прочим сказала, что иду к Реньке.
     - Ты же хотела спокойно посидеть дома у телика, - удивился Адам, и стало ясно, что он недоволен. Но я оказалась в безвыходном положении. Необходимо к завтрашнему дню раздобыть эти три с половиной тысячи, хоть удавись. А потому я ушла.
     За путями я угодила в яму, мои хорошенькие замшевые прошлогодние туфельки измазались красной глиной. Я прокляла яму, дом на опушке леса, темень, деньги, долги, банки и компьютеры. Попросила Артура сохранить конфиденциальность. Он выписал мне чек, сказал, что могу отдать, когда появится возможность, я поблагодарила и очень довольная вернулась домой. Адам сидел перед компьютером, был уже весь в работе. Я включила свой и уткнулась в экран.

     Дорогая редакция!
     Мне изменяет муж, я почти не сомневаюсь в этом. Он стал каким-то другим, я его просто не узнаю. Возвращается с работы довольно поздно, а когда я ему звоню, никто не подходит к телефону. На мой вопрос, почему никто не берет трубку, отвечает, что секретарши уже не работают. Мне-то известно, с чего все начинается. Я на грани нервного срыва - обнюхиваю его одежду, проверяю записи в ежедневнике, просматриваю его вещи. В наших отношениях возник какой-то разлад. Лучше иметь ясность, чем теряться в догадках. Однажды я даже дошла до того, что вечером подъехала к зданию его фирмы. Он был там, но это еще ничего не значит. Не знаю, что мне делать. Я в отчаянии и любой ценой хочу спасти нашу семью.

     Ей-богу, я бы на месте ее мужа не выдержала. Разве можно настолько не доверять партнеру и придираться по пустякам? Даже если он ей еще не изменяет, она, без сомнения, доведет его до этого.
     Раздался телефонный звонок. Я сняла трубку. Мужской хрипловатый голос:
     - Я бы хотел заказать очистку выгребной ямы.
     - Очень приятно, - идиотничаю я.
     - Запишите адрес...
     - Я не чищу отхожих мест.
     - Девушка, у меня уже льется через край! Я понимаю, что позднее время, но может, вы утром приедете...
     - Это квартира, - отрезала я и бросила трубку. Снова путаница с номерами. Чтоб ей пусто было, нашей телефонной станции...

     Дорогая читательница!
     По-настоящему хороший и равноправный брачный союз должен строиться в первую очередь на доверии. Взрослые люди не должны контролировать друг друга. У меня сложилось впечатление, что Вы ищете оправдание своей подозрительности, доказательств измены. Такая степень недоверия с Вашей стороны приведет лишь к тому, что супруг начнет Вас чуждаться. Натянутость в отношениях и Ваша неосознанная неприязнь к нему лишь усугубят ситуацию...

     Вот так-то, оказывается, я способна взвешенно и без эмоций отвечать на такие письма. А если он действительно ей изменяет? У женщин есть интуиция, а я ей тут впариваю небылицы о доверии и необходимости посмотреть на себя... Звонок. На этот раз Адаму. Говорит минуту, чем-то взволнован.
     - Мне придется ехать на радио. - Адам взглянул на меня и начал переодеваться. - У нашей сотрудницы начались роды, а Конрад должен через два часа уйти. Вернусь примерно после двух. - Он подошел и чмокнул меня в ухо. - Не беспокойся ни о чем, - бросил он на бегу, и вскоре послышался скрежет запираемых ворот.
     Чуть погодя сверху спустилась Тося.
     - Ты знаешь, что такое столетний юбилей числа "пи"?
     - Не знаю.
     - Ну, мамуля, подумай.
     У меня не было сил думать. Я могла только размышлять над тем, что сказал Адам. Почему он просил меня ни о чем не беспокоиться? Никогда раньше он так не говорил. Значит, у меня должны быть какие-то причины для беспокойства?
     - Пистолет.
     - У меня нет, - ответила я машинально.
     - Столетний юбилей числа "пи" - это пистолет! - Тося посмотрела на меня как на недобитую интеллигентку. - А Якуб догадался. А вот еще. Отступление армии?
     - Тося! - простонала я жалобно. - Только не сегодня.
     - Драпировка! С тобой вообще ни о чем нельзя поговорить. Я иду спать. Адам куда-то уехал?
     - На радио.
     - Он ведь сегодня не должен был дежурить.
     Тося взяла Сейчаса на руки и пошла к себе. Я выключила компьютер и набрала в ванну воды. Лето прошло. А ведь оно должно было стать для нас незабываемым, и я-то уж точно его никогда не забуду. Два дня, проведенных в Берлине, уничтожили все. Как же мне не беспокоиться?
     Мужчина, который слишком часто исчезает из дома, не любит этот дом. Отчего это у Адама вдруг так много работы? Я легла в ванну и прикрыла глаза. Мне следовало бы ему все рассказать. Из маленьких недомолвок вырастают настоящие проблемы. Он, наверное, даже не предполагал, что я могу оказаться такой идиоткой. Это были наши общие деньги, а не мои, я не имела права так поступать. Я и в самом деле его избегаю, потому что всего боюсь. Ни к чему хорошему это не приведет. Так я и лежала в этой ванне, пока вода не стала холодной. Забралась в пустую постель, и мне стало ужасно грустно. Борис улегся на коврике, он уже не пытался влезть к нам в кровать. Наконец я, окончательно решив, что должна что-то предпринять, заснула.

***

     - Мам, ты когда-нибудь считала, сколько за свою жизнь ты съела животных?
     Тосин вопрос меня потряс. Она стала вегетарианкой, потому что Якуб не употребляет мяса. Безусловно, я не в состоянии посчитать всех съеденных мной животных, но результат был бы шокирующим.
     - За последний год ты как ни в чем не бывало съела четверть небольшого теленка, стайку или две чудненьких пестреньких курочек, а про говяжьи бифштексы вообще лучше не вспоминать, - не отставала от меня дочь. - Ничего странного, что ты превратилась в токсикогенную мамашу.
     - А картошка, съеденная мной, могла бы зацвести на площади в десять соток, если бы я ее посадила, а сахар, если бы я сыпала его на пол, а не в чашку, мог бы покрыть весь наш дом, - спокойно парировала я. - Я не могу винить за это своих токсикогенных родителей. Они не могут быть в ответе за все.
     - Э-э-э, - пожала плечами Тося, - с тобой вообще серьезно не поговоришь. - И, вынув из холодильника зеленый хвостик сельдерея, начала его смачно грызть.

***

     Я ответила на девятнадцать писем и устала до смерти, мне пора носить очки, и совершенно бессмысленно становиться вегетарианкой. Когда Адам узнает, что я наделала, он просто уйдет. Позвонила Уле, она обещала зайти вечером. Но пришла немедленно. Для настоящей дружбы важна твоя душа, а не ошибки в питании. А моя душа, прикрытая лишними килограммами, рыдала. Уля вопрошала меня с изумлением:
     - При чем здесь полкоровы?
     - Не половина, а четверть. Я причастна к убийству, принимаю активное участие в уничтожении, перерабатываю живых птичек на бедрышки с ананасом, и должен был настать тот момент, когда мне кто-то откроет на это глаза.
     - Ты хочешь стать вегетарианкой? - догадалась Уля. - Если я правильно тебя поняла.
     Не знаю, кем я хочу стать. А становлюсь одинокой женщиной. Обманула мужчину, которого люблю...
     Уля не понимает меня. Никто меня не понимает. Так будет всегда. Что из того, что я не одна, если это может произойти каждую минуту? Моя собственная дочь, и та пытается что-то изменить в своей жизни, а мне не под силу даже маленький решительный шаг.
     Уле тоже живется несладко. Мы решили включить телевизор. На экране сплошь стройные женщины. Которые стирают в самых лучших порошках. Пользуются самыми тонкими прокладками. Чистят и без того белоснежные зубы. Ставят пятна, проливая на себя и на окружающих разные соки, а потом изящно потягиваются возле стиральных машин. Или возле холодильников. Или подают мужьям масло, которое красиво мажется на хлеб. Или едят что-нибудь легкое, содержащее всего две калории. Или в мини-юбочках подают пиво. На длинных, стройных ногах. Прыгают с парашютом, а ведь они могли бы и без парашюта плавно парить в воздухе, потому что они невесомы. Мы выключили телевизор.
     Уля протянула руку к вазочке и захрустела соленым орешком - миллион калорий. Взяла и я.
     - Вот видишь? - сказала я ей.
     - Вижу, - ответила Уля. - И знаешь что? Я бы не хотела, чтобы моя жизнь свелась только к этому. И тебе бы посоветовала заняться чем-нибудь другим.
     Но чем? Чем все-таки? Хищением? Мошенничеством? Пачкать и стирать? Переодеваться и разносить алкоголь? Жевать самую лучшую резинку - при условии, что талия у тебя пятьдесят три сантиметра? Так ведь это все не для нас!
     - Знаешь что? - Уля начала рассуждать вслух. - Какие же мы с тобой идиотки. Верим рекламе. Вот в чем беда. Если бы ты не смотрела телевизор, была бы счастливой, незакомплексованной женщиной. Подумай, кто пропагандирует голодание? И богатство, которое важнее всего?
     Одно я знала точно - это не я.
     - А между тем, - у Ули заблестели глаза, - речь идет вовсе не о том, чтобы выглядеть именно так!
     Разве?! Это весьма любопытная теория, которая, увы, не подтверждается практикой.
     - А о чем?
     - Грубо говоря, о том, чтобы быть счастливой. - И она отправила в рот следующий орешек. - А ты видела, чтобы хоть один толстый человек был счастлив?
     О мошенниках-толстосумах я и вспоминать не хочу.
     - Я знаю одну манекенщицу, которая рассказывала, что уже семь лет сидит на диете, но их карьера скоротечна, а значит, когда-нибудь, в будущем, она наконец-то сможет нормально питаться. Ты бы хотела так? Худоба нужна для того, чтобы делать счастливыми других, - жизнерадостно продолжала Уля. - А жизнь состоит в том, чтобы стать счастливой самой. Тогда и другим жить лучше.
     Доела орешки и ушла.
     А я снова принялась подводить годовой итог, оставив в покое статистику, коров, курочек и сахарные комбинаты. Несомненно, я выгляжу так, как оно есть, правда, стала на год старше. Дружу с Улей. Есть Адам. Я люблю его. Тося взялась за ум. Я связала две кофточки на спицах, божественные. Радовалась, когда Ева купила машину, и плакала, когда Марту бросил мужик. Бессчетное количество раз встречалась со своими друзьями. Звоню родителям. Не так уж и плохо.
     - Не так уж и плохо! - повторила я вслух.
     - У тебя все не так уж хорошо. - Тося бесшумно, как дух, появилась в комнате, я абсолютно этого не заметила. - Не пытайся делать вид, что у тебя все отлично, мамочка. Я дам тебе классную диету. После нее хочется жить и радоваться. А кроме того, муся, сделай что-нибудь с волосами. Давай я поставлю тебе компресс из рыбьего жира.
     - Завтра, - скривилась я. - Да и вообще, польза от него какая-нибудь будет?
     - Это из твоей базы данных! Ну тогда другое дело.

Скучаю по нему

     Наверное, прохудился мешок со скверной погодой. Уже неделю льет дождь, Адам на целых шесть дней укатил в командировку в Кельце! Это несправедливо, потому что чаще его нет, чем он есть. А может быть, это самый подходящий момент - отсутствие мужчины дома, - чтобы на что-то решиться. И я приняла решение. Во-первых, само собой разумеется, эти проклятые овощи. Во-вторых, день без стресса. В-третьих, минимальный уход за своей внешностью - компрессик на голову из рыбьего жира с лимоном, - нет ничего лучше старых рецептов. А вот потом, когда я похорошею, побеседую с ним. Сознаюсь во всем. Я взяла отгул в редакции, чтобы поработать дома. Больше успею сделать. Тут вам, пожалуйста, и рабочий день не нормированный, и голодать можно, сидя за компьютером с намасленной головой. Почему бы и нет? После завтрака. На завтрак - чай без сахара. А там уже и обед. На обед - две отварные морковки, тертый сельдерей, зеленый салат - без ограничений - с ложкой оливкового масла. Без соли. Фантастика. Зато негазированная вода в огромных количествах. Извольте. Я приступаю. Четыре пузырька рыбьего жира, лимон, витамин Е. Полиэтилен на башку. Усаживаюсь перед компьютером. Но! Через четыре недели я стану неотразимой! Сброшу килограммов восемь, волосы приобретут блеск и так далее. Тогда, даже если я обо всем расскажу Адасику, его сердце растает, как кусок масла на сковородке. Он подумает: "Ютка такая красоточка, не беда, что наделала глупостей. Ведь я другой такой не найду". Хотя с другой стороны, этого вполне достаточно, чтобы он ушел.
     Мне захотелось пить. В холодильнике - ни капли воды без газа. Пожалуй, я бы даже удивилась, если бы она там обнаружилась, потому что я ее не покупала. И ни единой морковки. Вернее, морковь там была, но заплесневела, бедняжка. Даже не помню, когда я ее купила. Может, Адам из вредности подложил мне ее в холодильник? Выбросила. Пленка сползает с головы. Поправила. Захотелось есть. Я выпила полстакана воды из-под крана. Ядовитая гадость. Села за работу. Поставила рядом стакан с отравой и поудобнее устроилась в кресле. С волос капало. Маслянистые струйки ползли за шиворот.

     Дорогая редакция!
     Боюсь, что не забочусь не только о своей душе, но и о теле. Не могли бы вы мне рассказать, как считать калории...

     Дорогая читательница!
     Сообщаю Вам, сколько калорий содержится в следующих продуктах:
     100 г свиной вырезки...
     100 г мясного рулета...
     100 г мяса дичи...
     100 г...

     Через четыре часа я встала от компьютера. Хотелось есть. Меня мутило. Позвонила Ренька.
     - Юдита! - сказала она жалобно. - Ты знаешь, что он сделал?
     Нет, я не знала ни кто, ни что.
     - Я болею, а он уехал, - застонала в телефонную трубку Ренька.
     - Что ты?
     Из-за этого дурацкого колпака, который должен был спасти меня от поползновений рыбьего жира, я ничего не слышала. В животе урчало от голода.
     - Ничего, я просто плохо себя чувствую...
     - Может, зайдешь? - предложила я, но тут же воскликнула:
     - Перезвоню тебе через минуту! - почувствовав, что моя маска струится уже по спине.
     - Я? - изумилась Реня. - Но я не могу... Болею... Приходи сама.
     Я даже не заикнулась ей о том, что начала новую жизнь.
     Пообещала зайти, а что же еще я могла сказать? Залезла под душ и попыталась смыть рыбий жир с волос. На это ушла почти целая бутылка шампуня. Думаю, что питательные свойства масляного компресса были в значительной степени нейтрализованы двумястами миллилитрами шампуня, затраченными на четырехкратную помывку головы. Я высушила волосы. Вид у меня был - не приведи Господь. Голод не отступал.
     Наш пес Борис смотрел на меня презрительно. И тут я почувствовала, что мной овладевает депрессия.
     - Мать честная, ну у тебя и видок! Что-нибудь случилось? - поприветствовала меня на пороге Ренька, и впрямь немного простуженная. - У меня есть обалденные сардельки, запеченные с сыром, составишь мне компанию?
     Мой желудок зычно заурчал - он хотел сардельку!
     - Спасибо, я на диете, - отказалась я, корчась от искушения.
     - Ну ты даешь! Мы же договорились, что сядем на диету одновременно. Это же я тебя надоумила. - Реня явно на меня обиделась.
     Да, действительно, мы собирались начать вместе. Мое твердое решение было слегка поколеблено. Очень кстати пришлась бы сейчас рюмочка коньяка, но я была на диете.
     - Выпьешь что-нибудь?
     - Я пью воду, - прошипела я сдавленным голосом.
     - Ты как-то неважно выглядишь. - Реня достала стаканы. - Может, тебе голову помыть? Волосы какие-то ужасно жирные.
     И тут я не выдержала. Какая нелегкая принесла ко мне этот окаянный рыбий жир для наружного применения, морковь, сельдерей и подругу с сардельками! Без стресса?! Нет, выше моих сил прожить день без еды, без питья и при этом еще не нервничать!
     - Ладно, налей коньяку, - процедила я сквозь зубы.
     - Я не пью, - сказала Ренька, а я потеряла дар речи.
     Ну так вот. Одно мне известно совершенно точно: съеденные сардельки благотворно подействовали на мой характер. Я вернулась домой в отличном настроении. В конце концов, главное то, что я немножко приободрила Реню. Она уже никого не хотела бросать. А кроме того, вся эта затея с голоданием перед праздниками действительно была глупой. Реня теперь тоже захотела жить нормально. Хотя до праздников в общем-то еще далеко.

***

     Я больше не могу так жить. Пришел счет за свет, и я вижу, что на меня действуют деньги (те, что надо платить). Расскажу обо всем Адаму. Деваться некуда. Скучаю по нему.
     Адама нет уже четвертый день. Почему я не работаю там, где посылают в командировки в Кельце? Потому что я толстая. Стою перед зеркалом и действительно не вижу ничего привлекательного. За исключением отражения Бориса - пес стоит рядом, правда, задом к зеркалу, потому что головой повернулся ко мне. Смотрела я, смотрела на себя и пришла к выводу, к которому мне следовало бы прийти давненько, если бы мои полушария работали в нужном направлении: здесь уже ничто не поможет.
     Я позвонила Реньке и заявила, что все без толку. Что я не намерена ни очищать организм, ни голодать, ни тренироваться. Она была по-прежнему простужена и попросила, чтобы я немедленно к ней зашла. Я сказала в ответ, что не только не буду очищаться, тренироваться, голодать, но и ходить я никуда не стану, потому что вся наша трепотня - пустая трата времени. И бросила трубку.
     Чувствовала я себя отлично, просто превосходно. Где это сказано, что я должна выглядеть на двадцать три года и иметь пятьдесят кило недовеса? Нигде! И что за чушь, будто я должна быть безупречной партнершей, которая не делает никаких глупостей?!
     Через пять минут звонок в дверь. Открыла. Реня. Волосы всклокочены, платье нараспашку. В глазах безумие. Нараспашку, конечно, куртка, которую Реня набросила поверх спортивного костюмчика.
     - Господи, что случилось? - причитала она.
     А что могло случиться? Ничего. Просто у меня никогда ничего не получается. Борис, и тот с радостью сменил бы меня на кого-нибудь другого, только у бедняжки нет такой возможности.
     Ренька была ошарашена. Не понимаю почему. Пора бы реально посмотреть на вещи.
     - Одевайся скорее, - скомандовала она, - идем ко мне обедать.
     Еще чего. Чтобы ее муженек поглядывал на меня и сравнивал. Пусть сама идет обедать, пусть ест, пока не лопнет. И станет такой же толстой, как я. Ренька, повесив куртку в прихожей, направилась к нам в кухню. Разрази ее гром! Пусть проваливает к своему благоверному и к своему обеду, я абсолютно не намерена выслушивать ее нравоучения. Что якобы все зависит только от меня. И что достаточно настроиться позитивно. В последнее время Ренька твердила об этом без умолку. Взбалмошная баба. К счастью, теперь я, выйдя наконец из депрессии, нахожусь в отличной форме, и у меня все в полном порядке.

***

     В семнадцать десять позвонил Адам. Как жаль, что я не с ним. И отчего у меня такой голос? Я смело ему объявила, что приняла жизненно важное для себя решение: не стану больше худеть и нич