ернулась и стремительно зашагала по направлению к гостиной, но, не давая ей опомниться, Маркус в два прыжка догнал ее и прижал к холодной каменной стене, мертвой хваткой вцепившись в плечи.
     Ева впервые испугалась - такая ярость была в его глазах.
     - Уберите руки, - прошипела она, - не то я закричу.
     - Не закричишь, - прошептал он, улыбаясь и отыскивая ртом ее губы, оказавшиеся такими же нежными и мягкими, как три года тому назад на ярмарке.
     Ощутив его губы, Ева высвободила руку, чтобы оттолкнуть нахала, но почему-то вместо этого прижалась к нему сильнее, всем своим телом ощущая сильную мужскую плоть. Он, ослабив объятия, свободной рукой обхватил ее за шею, запустив пальцы в волосы и теребя их, и Еву охватило неведомое доселе сладостное волнение. Губы Маркуса, поначалу твердые и требовательные, нежно поцеловали ее, и помимо своей воли она ответила ему тем же, утоляя давно томившую ее жажду.
     Поцелуй длился, казалось, вечность, и в какой-то безумный миг она возжелала Маркуса всем своим существом. Такое наслаждение ей довелось испытать лишь один раз в своей жизни, и доставил ей его все тот же Маркус Фицалан. Он прервал поцелуй, и она было огорчилась, но спустя миг с облегчением вздохнула, почувствовав на своей шее нежные прикосновения его губ. Кровь застучала в висках, ее вновь пронзило острое желание.
     Только сейчас она опомнилась. Да ведь эта ласковая атака напрочь сломит ее сопротивление!
     Она с трудом заставила себя приоткрыть глаза, но встретила упорный взгляд Маркуса.
     - Прошу тебя, Маркус, не делай этого, -взмолилась она, не в силах скрыть своего волнения.
     Но он снова заключил ее в объятия, целуя податливые губы, сладкие как мед, прижимая к себе как можно ближе юное тело с прекрасными округлостями.
     В ответ на его ласки Ева издавала звуки, напоминавшие мурлыканье котенка. Захваченная могучими волнами страсти, она не понимала, что с ней происходит.
     Наконец Маркус разомкнул руки и слегка отстранился от нее. Тело его непроизвольно содрогалось, дышал он прерывисто. Ни одну женщину не желал он с такой силой.
     - Будь я вправе поступать по-своему, я бы насладился тобой сию минуту, - пробормотал он. - И разбудил бы скрывающуюся в тебе страсть. Но уговор дороже денег.
     Ева, продолжая млеть от сокрушительных поцелуев, смотрела на него беспомощно. Ей хотелось одного - чтобы он унес ее куда-нибудь и любил, доводя до экстаза, но ее охватил стыд. Что за мысли! Снова она ведет себя в точности так, как три года тому назад на ярмарке! И внезапно губы ее дрогнули, лицо побелело как мел, на глазах показались слезы.
     Маленькая, невинная, беспомощная девочка, полностью находящаяся в его власти. Маркус испытывал к ней сострадание. Нет, он не станет злоупотреблять своей властью. Не выпуская Еву из рук, Маркус долго и упорно смотрел ей в глаза, и оба читали мысли друг друга. В этот миг между ними пробежала искра, сблизившая их.
     - Не так уж я вам противен; как вы стараетесь доказать, - произнес он с удовлетворенной улыбкой человека, убедившегося в своей правоте. - Тем не менее я прошу прощения, Ева. Это не входило в мои намерения. Пожалуйста, не беспокойтесь. Я буду свято блюсти нашу договоренность и не дотронусь до вас, пока вы сами этого не захотите.
     Он опустил руки и отступил назад. Все еще дрожа, Ева, чтобы не упасть, оперлась спиной о стену. Холодный рассудок нашептывал ей, что безумство - выходить замуж за мужчину, которому так легко сделать ее беззащитной, а взволнованное сердце жаждало продолжения.
     - Возьмите себя в руки, пожалуйста, - сказал Маркус. - По-моему, нам пора вернуться в гостиную. И, наверное, следует объявить о помолвке, разумеется после того, как я переговорю с моей матерью и вашей бабушкой. Через день-другой я приеду в Бернтвуд-Холл, и мы обсудим дальнейший план действий.
     - Меня, скорее всего, там не будет, - с трудом проговорила Ева, все еще продолжая дрожать.
     - Да?
     - Я собираюсь поехать погостить к моей подруге - Эмме Паркинсон. Ее мать пригласила меня к ним на несколько дней. Считает, что перемена обстановки пойдет мне на пользу.
     - Думаю, она права, - кивнул Маркус. -Значит, в случае необходимости я наведаюсь к ним.
     И, взяв Еву под руку, он направился в гостиную.

Глава девятая

     Как странно, что она помолвлена с Маркусом Фицаланом, думала Ева. При мысли о том, что она будет его женой, ей становилось не по себе. При нем она напряжена до предела. Ничего подобного с ней прежде не бывало.
     Но как он ее целовал! И как бурно реагировал на его ласки каждый ее нерв! Что же будет, когда он займется с нею любовью по-настоящему? Он обещал не трогать ее, пока она сама того не пожелает, но сколько она сумеет выдержать, зная, что он спит за соседней дверью? И захочет ли выдерживать?
     Она глубоко вздохнула, и сидящая рядом в экипаже бабушка встревожилась.
     - Ты плохо себя чувствуешь, Ева?
     - Нет, все в порядке.
     Ева улыбнулась и подумала, что не может ни на минуту забыть о Маркусе Фицалане.
     Через несколько дней Ева с разрешения бабушки отправилась в гости к Эмме. Отец Эммы был помещиком, жили Паркинсоны в деревенском доме недалеко от Бруклендса.
     Ева и Эмма дружили с детства. Семья у Паркинсонов была большая - семь девочек и один мальчик. Эмма была старшая.
     Через два дня после приезда Евы, в воскресный день, все поехали на реку.
     Ева прилегла рядом с Эммой на траву и с наслаждением прислушивалась к детским голосам.
     - Какая ты счастливая, Эм, - с завистью произнесла она.
     - Счастливая?!
     - Ну да. Ведь жить в большой семье - счастье. Я бы очень хотела иметь хоть одного братика или сестренку. А когда у тебя нет никого...
     - Да прекрати, - рассмеялась Эмма. - Ведь дети бывают невыносимы. Но если ты, Ева, так любишь детей, то сможешь в ближайшем будущем обзавестись собственными.
     Она с лукавой улыбкой взглянула на Еву. Эмма знала о завещании сэра Джона, слышала, что Ева собирается замуж за Фицалана, и никак не могла понять, почему ее подруга ничего ей об этом не рассказывает. На месте Евы Эмма уже прыгала бы до небес от счастья.
     - Сомневаюсь, во всяком случае в ближайшее время навряд ли. Ах, Эмма, - с тоской произнесла Ева, - я всегда мечтала встретить мужчину, в которого влюбилась бы по уши и была бы счастлива с ним до гробовой доски.
     Эмма вздохнула.
     - Жизнь, к сожалению, редко совпадает с нашими мечтами.
     - Знаю. Маркус, наверное, считает меня глупой девчонкой, еще не вышедшей из детского возраста, но за последние недели я очень повзрослела. У меня такое ощущение, будто я стала старше на двадцать лет и являюсь жертвой обмана.
     - Жертвой обмана! Скажешь тоже! Ты выходишь за самого завидного жениха в нашем округе. Сколько женщин - и я в их числе - отдали бы что угодно, лишь бы оказаться на твоем месте! - Эмма рассмеялась. - Но ты ведь собираешься выйти за него?
     - Сказала ему, что выйду. У меня нет выбора, - с горечью призналась Ева.
     - Мой тебе совет - выходи. Упускать такую возможность нельзя ни в коем случае. А упустишь и станешь жить с бабушкой, видя перед собой лишь холмы да баранов, не раз об этом пожалеешь.
     - Я хочу быть уверенной, что не совершаю ошибки. Сейчас я сама себе хозяйка и очень этим дорожу. Почему я обязана выходить замуж, если мне не хочется? А главное - я боюсь. Боюсь стать женой этого человека, который намерен мною командовать. Одна мысль об этом приводит меня в неистовство.
     - Дурой ты будешь, если не выйдешь за Фицалана, - отрубила Эмма. - Ты не только упустишь возможность стать женой самого красивого и завидного холостяка в наших краях, но и лишишься шахты "Этвуд". Представь, как это отразится на твоей жизни.
     - Чтобы сохранить за собой шахту, мне не обязательно выходить за Фицалана, - тихо сказала Ева. - Я могу остаться до конца жизни в Бернтвуд-Холле и сохранить шахту Сомервиллям, но для этого надо выйти замуж за Джеральда.
     - Что-о-о?! - выпучила глаза Эмма. - Ты не выйдешь за него! Это невозможно!
     - Да нет, конечно. Но он сделал мне предложение. Не скажу, что Джеральд мне нравится, многое в нем меня проста отвращает. И даже пугает иногда. Как жаль, что Мэтью не старший брат. - Она вздохнула. - Насколько все было бы проще, если бы фамильную собственность унаследовал он.
     Глаза Эммы затуманились, лицо приняло мечтательное выражение. Ева улыбнулась.
     - Я знаю, что в последнее время вы с Мэтью сблизились... Но как ты полагаешь, получив шахту, Маркус Фицалан не станет относиться ко мне хуже?
     - Да что за вздор, Ева! Но скажи, пожалуйста, как тебе удается при общении с Фицаланом скрывать свою неприязнь к нему? Она не злит его?
     - Наверняка злит, мне не всегда удается сдержаться: раздражают его гордость и высокомерие, чувство собственного превосходства.
     - Что ж тут удивительного! Человек он богатый, обладает массой достоинств. Есть чем гордиться. Говорят, что в компании он неотразим - веселый, добродушный, но вообще-то характер у него жесткий. Ты бы лучше была с ним поласковее, не то он еще передумает и женится на другой.
     - Вряд ли. Ему позарез нужна шахта "Эт-вуд". Что же касается меня, то, если б не завещание отца, он бы и не вспомнил о моем существовании. А скажи, Эм, до тебя никогда не доходили слухи о мистере Фицалане? Связанные с одной нашей общей знакомой?
     Эмма озадаченно пожала плечами.
     - А такие слухи ходят?
     - Не знаю. Но поскольку ты часто бываешь в обществе, я решила, что тебе может быть что-нибудь известно.
     - Да нет. Имя мистера Фицалана часто всплывает в разговорах, его прошлые связи с несколькими дамами ни для кого не секрет, вот и все. Но кого ты имеешь в виду? Прошу тебя, не таись.
     - Анджела Ламберт, - вздохнула Ева, - она же Стефенсон - после замужества.
     - Анджела? И мистер Фицалан? Обхохочешься! В жизни не поверю и тебе не советую. Насколько мне известно, она после смерти Лесли недолго предавалась скорби. Много времени проводила в Лондоне и, по словам Мэтью, подружилась с Джеральдом и его приятелями. Сюда она возвратилась всего лишь четыре месяца назад. И я ни разу не слышала, чтобы ее имя упоминалось в связи с мистером Фицаланом. В романтическом плане, во всяком случае, а все остальное тебя, очевидно, не интересует. Но что дает тебе основания подозревать ее?
     - Никаких оснований у меня нет. Забудь то, что я сказала. Я сваляла дурака, и только.
     - Так-то оно так, но все-таки почему ты спросила?
     - Только потому, что встретилась с ней в Бруклендсе. Совершенно случайно я подсмотрела, как она в саду беседовала с Маркусом, и мне показалось, что она ведет себя слишком фамильярно для просто знакомой. Я даже почувствовала себя на этом обеде лишней.
     Эмма успокаивающе обняла подругу за плечи.
     - Если она вела себя так, как ты говоришь, то, скорее всего, из зависти. Мы же с тобой знаем, какой хитрюгой она может быть. Да и вообще, о чем речь - женится-то он не на Анджеле, а на тебе. На твоем месте я бы и думать об этом не стала. - Эмма взглянула на Еву с чуть таинственной, ласковой улыбкой. - Но если Анджела так тебя беспокоит, то ты не совсем равнодушна к мистеру Фицалану. Ева опустила глаза и, покраснев, вздохнула.
     - Наверное, ты права, - призналась она. -Его присутствие выводит меня из равновесия, я не отдаю себе отчета в своих словах и действиях.
     - Ты, похоже, близка к тому, чтобы влюбиться в него.
     - Да, - созналась Ева, не в силах слукавить под испытующим взглядом Эммы. - Похоже на то. Видишь ли, тогда на ярмарке в Этвуде он вел себя крайне непорядочно, и я с полным на то основанием невзлюбила его. И не слушала тех, кто отзывался о нем с большой симпатией и уважением.
     Эмма с любопытством взглянула на подругу.
     - А сейчас?
     - А сейчас я удивлена и встревожена тем, что не могу относиться к нему критически. Узнав его поближе, я поняла, что мною руководило предубеждение, что в нем есть много хорошего, чем так восторгался мой отец. И мое мнение о нем, по-видимому, может перемениться.
     - Рада слышать это, - расцвела Эмма. - Семейная жизнь, начинающаяся со взаимных обид и неприязни, вряд ли может оказаться счастливой. Пойдем, однако. - Она встала. -Дети уже уселись, няни зовут нас, значит, пора приниматься за еду.

***

     Пока Эмма помогала собирать все после пикника, Ева и Мэтью спустились к реке с детьми, которые с визгом и смехом бросились в теплую воду, стараясь утопить Мэтью. Их веселые голоса навели на след Евы Маркуса, который верхом на лошади разыскивал ее. Когда он приблизился к месту купания, дети побежали к няням вытираться. Его удивленному взору предстала раскинувшаяся на траве Ева, обаятельная, женственная, естественная, какой он представлял себе ее тезку в райском саду.
     Но тут Маркус заметил лежавшего рядом с ней молодого человека, и его охватили испуг и гнев. Неужели же он был не так далек от истины, когда на Этвудской ярмарке обозвал Еву блудницей?
     Мэтью, выведенный из дремотного состояния тенью от лошади со всадником, сел и молча уставился на непрошеного гостя.
     Он не раз видел его на шахте и сразу узнал человека, с которым помолвлена Ева. Хорошо представляя себе, как он выглядит со стороны -брюки закатаны выше колен, рубашка выпущена наружу, лицо пылает от шалостей с детьми в воде, - Мэтью сжался под ледяным взглядом Маркуса, более всего желая провалиться сквозь землю.
     А Маркус не мог отвести глаз от Евы. Она была великолепна. Из-под распущенных блестящих, как шелк, черных волос спокойно, без тени смущения взирали на него ее фиалковые глаза. Она лежала босая - туфли с чулками внутри стояли рядом, из-под юбки выглядывали длинные, белые, стройные ноги. Да как она смеет так вести себя в присутствии этого юнца, у которого молоко на губах не обсохло! И Маркус грозно нахмурился.
     - Я искренне надеюсь, что впечатление, которое производит ваш вид, обманчиво, - процедил он с ледяным спокойствием. - Что-то я не припомню, чтобы мы встречались. Не познакомите ли вы нас, Ева?
     - С удовольствием. Хотя странно, как это вы, зная его старшего брата, до сих пор не знакомы с Мэтью. Мэтью, познакомься с мистером Фицаланом. А это Мэтью Сомервилль, младший брат Джеральда. Работает на шахте "Этвуд".
     Лицо Маркуса выразило крайнее раздражение. Еще бы! Человек, связанный родственными узами с Джеральдом Сомервиллем, не может не быть безнравственным.
     Смущенный Мэтью вскочил на ноги.
     - О, сэр... Мне известно, кто вы... Вы... -залепетал он.
     - Жених мисс Сомервилль, - закончил за него Маркус. - Так ведь, Ева?
     - Так, - ответила Ева, чувствуя, как испаряется ощущение близости, которое они в какой-то миг испытывали в Бруклендсе.
     - Тогда я, пользуясь вашим присутствием, поздравляю вас. - Мэтью нагнулся, подхватил ботинки и пошел прочь. - Простите, сэр, меня ждут дети.
     Маркус спешился. Он смотрел на Еву молча, но вся его фигура, блеск глаз, твердо сжатые губы выдавали его недовольство. Что привело его в такое негодование, Еве было непонятно. Она вздохнула. Как жаль, что отец не завещал половину шахты "Этвуд" человеку простому, сговорчивому, вроде Мэтью, например. Насколько легче было бы ей принять решение.
     Она со вздохом поднялась.
     - Не ожидала увидеть вас здесь, Маркус. Вы, полагаю, слишком заняты, чтобы разъезжать со светскими визитами.
     - Меня потянуло взглянуть на мою невесту.
     - Польщена. Но как вы узнали, где я?
     - Заехал к Паркинсонам в надежде застать вас там. Мать Эммы сказала, где вас найти. Вы ничего не желаете сказать в свое оправдание?
     - Нет. Мне не в чем оправдываться. Ваш гнев и упреки мне не страшны. Я вас не боюсь.
     Маркус в душе вскипел, но постарался не подать виду.
     - Меньше всего я хочу, чтобы вы меня боялись, но жду от вас объяснений. Сцена, которую я наблюдал, говорит о том, что вы ведете себя неприлично.
     - Не будьте смешным! - возмущенно вскричала Ева. - Мы с Мэтью знаем друг друга с детских лет.
     - Дети имеют ту особенность, что они вырастают. Вы не хуже меня знаете, какие мысли приходят в голову Мэтью, когда он с вами наедине, а вы к тому же не вполне одеты.
     - Да вы, Маркус Фицалан, уже сейчас ведете себя как ревнивый муж. Я разулась, но лишь для того, чтобы играть с детьми в воде.
     Вы же судите обо всех по собственной мерке. Уверена, Мэтью и в голову не могло прийти то, на что вы намекаете, да к тому же ему нравится Эмма, а не я. Или вас раздражают люди, которые умеют веселиться?
     - Нисколько. Веселиться я люблю не меньше других, но мне не нравится, что моя будущая жена делает из себя посмешище.
     - Ну, знаете! - взорвалась Ева. - Называть меня посмешищем за то, что я играла с детьми! Может быть, вам и дети не нравятся?
     - Детей я очень люблю и намерен в ближайшем будущем битком набить ими детскую в Бруклендсе.
     - А вы не считаете нужным сначала посоветоваться со мной?
     - Непременно посоветуюсь. Когда для этого настанет время. Ваше сегодняшнее поведение выходит за рамки приличий, но я надеюсь, что после нашего бракосочетания вы будете вести себя в обществе как подобает моей супруге. И заниматься не чужими детьми, а собственными.
     Нет, это уже слишком! Что он себе позволяет?
     - А меня с детства приучили думать, что к дамам следует относиться вежливо и уважительно.
     - Если дама ведет себя так, как пристало даме, - зло сказал Маркус.
     Ева покраснела и с вызовом взглянула на него.
     - Слышать этого не желаю. Да как вы смеете так со мной разговаривать?
     - Смею, после того как видел мою будущую жену, которая развлекалась в кустах с юнцом.
     - Мы не развлекались в кустах, и Мэтью отнюдь не юнец. Он серьезный взрослый мужчина, мой родственник и любимец моего отца. А что я делаю, вас не касается! - воскликнула она.
     Они смотрели друг на друга с яростью.
     - Ошибаетесь, мадам, еще как касается! Я не желаю быть свидетелем того, как моя жена дает другому то, в чем мне отказывает.
     - Да я пока что не ваша жена, Маркус, и не стану ею, если вы будете продолжать в том же духе. Вы же обещали не трогать меня, пока я сама этого не захочу. Так быстро передумали?
     Маркус на какой-то миг растерялся.
     - Я всегда держу свое слово. Но не можете же вы отказывать мне до бесконечности. Терпение - не главная моя добродетель, а воздержание для меня тяжкое наказание. Не могу же я воздерживаться вечно.
     Ева театрально рассмеялась.
     - Тогда не теряйте времени, ожидая меня.
     - Я буду ждать, но зарубите себе на носу, что никаких легких флиртов за моей спиной я не потерплю. Если вы полагаете, что сможете завести роман, значит, вы меня просто не знаете.
     - И не хочу знать, если вы позволяете себе говорить со мной таким тоном, - вспыхнула Ева.
     - Какая дерзость! - возмутился Маркус. Ева сменила тактику и вкрадчиво спросила:
     - Скажите-ка, Маркус, то, что вы сейчас сказали, относится и к вам?
     - Что вы имеете в виду?
     - Анджелу Стефенсон, - холодно процедила она сквозь зубы.
     Маркус откинул голову и расхохотался.
     - Анджела, - еле выговорил он сквозь смех. - Она просто знакомая, да и то лишь потому, что наши матери близкие подруги. -Внезапно он прищурился. - Да вы никак ревнуете?
     - Не больше, чем вы к Мэтью.
     - Только потому, что застал его в непристойной ситуации. Но Анджела, поверьте, моя знакомая, и не более того.
     - У меня сложилось иное впечатление, и у Анджелы, судя по ее поведению, по-видимому, тоже.
     Маркус, сощурившись, задумался, стараясь припомнить все, что происходило в его саду.
     - Я вышел в сад, разыскивая вас, и, не найдя, огорчился. И тут увидел Анджелу, сидящую на краю фонтана. Вот и все. Но меня поражает, как вы можете обвинять меня в том, что я за вами подглядываю, когда сами этим грешите? Если же вы увидели нас случайно, то должны были бы дать о себе знать.
     - Не в моих правилах нарушать столь интимное свидание. - Разговор об Анджеле совсем расстроил ее. - В конце концов ничто не заставляет меня выходить за вас за