дение, оставаясь ее друзьями.
   Элис неожиданно поймала себя на  том,  что  ей  очень  жаль,  что  Феликс
поддался обаянию Камиллы. Несмотря на насмешливую манеру держаться, он очень
уязвим.
   Феликс положил на сковородку бекон. На столе уже белела скатерть,  лежали
ножи и вилки. Было очень по-домашнему, будто он жил здесь,  а  неблагодарная
Камилла проводила где-то время с другим.
   - Старый бекон и подгоревшие тосты, - объявил он. -  Вот  и  вся  еда  на
сегодня.
   Но от голода Элис показалось, что ничего вкуснее она давно не ела.
   - А живешь в отеле?
   - Каждую вторую ночь я там ночую. Я вожу автобус до Хокитики. Один день -
туда, другой - обратно.
   - Тебе нравится работать шофером?
   - Примерно так же, как тебе торговать в ларьке.
   - А откуда ты знаешь, что я торгую в ларьке?
   - Да я как-то решил  выяснить,  что  случилось  со  всеми  членами  нашей
труппы. Глория Мэтсон вышла замуж за фермера, разводящего овец в Хоукс  Бэй.
Мэдлин Грэй отправилась в Австралию. Гай Фалкнер - домой. Невилл Брэт служит
в системе страхования. Феликс Додсуорт водит автобус.  Элис  Агата  Эштон  -
поскольку ты  называлась  девичьей  фамилией  тетушки,  дорогая,  -  торгует
перчатками и чулками и ошибается в сдаче.
   - Нет, по крайней мере...
   - У нее всегда были проблемы со счетом. У нее очень богатые  родители.  А
теперь цитирую Камиллу. Она говорит: "Почему ты не женился  на  Элис?  Хотя,
если честно, я рада, что ты не женился".
   Элис покраснела.
   - Ты всегда вечерами обедаешь с Камиллой в отеле? - спросила она.
   - Конечно, нет. Это было бы неудобно. -  Феликс  положил  еще  бекона  на
тарелку. - А сегодня я пришел навестить тебя.
   - Почему? Ведь, Феликс, мы  обо  всем  договорились  в  Кристчеч.  И  нет
никакого толка...
   Но ее горячее заявление было прервано резким стуком в дверь.
   Наконец-то Камилла!
   Элис весело воскликнула:
   - Что за стук?
   Феликс, вышедший в прихожую вместе с ней, продолжил:
   - И  что  со  мной,  если  любой  звук  пугает  меня?  Элис  хихикнула  и
прошептала:
   - Ты замечательный водитель автобуса! Но прежде чем она дошла  до  двери,
легкости как не бывало.
   Человек, стоящий на пороге, - не Камилла.
   Зачем ей стучаться в собственную дверь?

Глава 2

   Человек на пороге был невысок, плотен и  мокр  от  дождя.  Он  пристально
смотрел на них, пытаясь разглядеть в темноте.
   - Камиллы нет? - спросил он приятным голосом.
   Элис понравился его голос. Ей все в нем понравилось, потому что она  была
рада его появлению именно в этот  момент.  Не  хотелось  продолжать  спор  с
Феликсом. Если кто-то тебя разлюбил, незачем ворошить  прошлое,  оно  уже  -
пепел в камине.
   Феликс шагнул вперед.
   - О, это Дандас? - Он дружески обнял гостя. - Камилла еще не вернулась.
   - А где же она?
   Мягкий голос стал чуть тверже. Один из поклонников  Камиллы,  и  ревнует,
подумала Элис.
   - Мне это тоже  неизвестно,  -  дружелюбно  ответил  Феликс.  -  Входите.
Познакомьтесь с мисс Элис Эштон. Она - гостья Камиллы. А это - Дандас Хилл.
   Они несколько  чопорно  пожали  друг  другу  руки.  Элис  с  любопытством
смотрела на свежее молодое лицо мужчины и его седые волосы.
   Его очень светлые глаза улыбались, он был симпатичный, этот  Дандас.  "Д,
слишком нетерпелив", - вспомнила она. Но Дандас  Хилл,  солидный  человек  с
твердой рукой, не казался нетерпеливым.
   - Гостья Камиллы, вы сказали? Но разве Камилла не знает, что она здесь?
   - Ну, вы, наверное, лучше меня знаете, какая у Камиллы память.  -  Феликс
насмешливо посмотрел на Дандаса. - Может, зайдете? Там дождь.
   - "Никогда", - прокаркал ворон , - вдруг донесся до них хриплый голос сороки. Дандас вздрогнул.
   - Ну, птица! Феликс засмеялся.
   - А вы этого еще не слышали? Не знаю, то ли Камилла нашла ее такой умной,
то ли сама научила.
   - Она ужасна, - передернула плечами Элис.
   - Уэбстер, - представил птицу Феликс, когда  она  подскакала  к  нему  по
блестящему полу.
   Дандас снял мокрый плащ и пошел за ними на кухню.  Он  был  взволнован  и
отнесся к отсутствию Камиллы серьезнее, чем Феликс. А  может,  больше  всего
его обидело то, что у Камиллы, похоже, есть и другие интересы  в  жизни.  Он
производил впечатление человека весьма ранимого.  Несмотря  на  седину,  ему
вряд ли было за сорок. Конечно, он влюблен в Камиллу, подумала Элис.
   - Ну разве же Камилла не знала, что вы приезжаете сегодня, мисс Эштон?  -
упорствовал Дандас.
   - Конечно, знала. Я получила от нее письмо.
   - Письмо?  -  Голос  Дандаса  прозвучал  серьезно,  но  вид  у  него  был
смущенный.
   Дождь усилился и уже сплошным потоком лился по крыше. Мокрая  дорожка  на
потолке расширялась. Дом снаружи погрузился в абсолютную темноту, и их  лица
бледнели во мраке. Элис  с  взъерошенной  головой,  темноволосый  Феликс  со
смеющимися глазами и Дандас, краснощекий, с взволнованным взглядом, стояли и
молчали. Если бы Камилла появилась сейчас и увидела их  такими,  Элис  могла
себе представить, как бы она расхохоталась. Когда-нибудь  с  ее  подругой  и
впрямь что-то случится. Нельзя жить, все время играя!
   А может быть, и эта мысль холодком пробежала по спине, с ней  уже  что-то
случилось?
   Дандас развивал тему со все большей серьезностью.
   - Если Камилла сказала, что будет здесь, то почему ее нет? А она все  для
вас приготовила?
   - В смежной комнате готова постель. И все, - нервно  продолжала  Элис.  -
Кстати, ее одежда здесь. Может, она ушла куда-то на ночь?
   - Наверное, так и есть, - кивнул Дандас. - Может быть, застряла на ферме.
Реки от дождя поднялись, и она не появится до утра,  а  может,  и  до  конца
этого ливня.
   Пока он говорил, с пятна на потолке сорвалась крупная капля и  упала  ему
за воротник. Дандас резко дернул шеей и потер ее.
   - Этот дом никуда не годится. В нем нельзя жить.
   - Дандас - директор школы, - объяснил Феликс. - И он ко  всему  относится
серьезно. Этот дом и впрямь ужасен. - Он закурил и продолжил:
   - Итак, мы решили, что Камилла где-то застряла в  безвыходном  положении.
Возможно, она уехала на пару дней. Этим можно объяснить  скисшее  молоко.  В
таком случае я тебе предлагаю: может, у тебя хватит  разума  перебраться  на
ночь в отель?
   Элис покачала головой.
   - О нет. Я останусь здесь. Мне до безумия нравится это место.  Оно  такое
таинственное.
   - И нездоровое, - добавил  Дандас.  -  Не  думаю,  что  вам  стоит  здесь
оставаться. Переезжайте ко мне. У меня дома дочка.
   Феликс весело подмигнул ей. Элис покачала головой.
   - Нет, большое спасибо. Я останусь.  Если  Камилла  не  вернется  завтра,
тогда я решу, что делать.
   - Она должна вернуться до завтра. Иначе надо думать, что с ней  случилось
что-то серьезное.
   - Чепуха! Что с ней могло случиться? - воскликнул Дандас.
   - Ну, мало ли что. Увы, - сказал  Феликс,  одеваясь.  -  Спокойной  ночи,
Элис, выспись хорошенько.
   - Конечно. Не беспокойся. Она проводила его до двери, он с минуту постоял
в холодной темноте, пахнущей мокрой зеленью.
   - Ты твердо решила? - спросил он.
   - Конечно. А что тут для меня опасного? Тигры?
   Феликс склонился и легонько поцеловал ее в щеку.
   - Молодец, - сказал он. И исчез в темноте. Элис  повернулась  и  увидела,
что Дандас наблюдает за ней.  Какие  интересные  у  него  глаза  -  круглые,
ласковые и какие-то невинные.
   - Он довольно развязный тип, - сказала Элис, потирая щеку.
   Ну что значит его поцелуй, в конце концов? Он влюблен в  Камиллу.  Дандас
горячо заговорил:
   - Вы не можете оставаться здесь одна. Пойдемте ко мне.
   - Но почему? - Элис  серьезно  посмотрела  на  него.  -  Вы  считаете,  с
Камиллой что-то случилось?
   - Ничего  подобного.  Камилла  в  состоянии  постоять  за  себя.  Но  дом
кошмарный. Вы только посмотрите, как течет с потолка. В нем  нельзя  жить  в
такую погоду. И вообще, это не место для приема гостей.
   Элис никогда не любила, чтобы ею кто-нибудь руководил. И  она  испытывала
сильное раздражение, поскольку не собиралась уходить отсюда.  Камилла  может
вернуться в любую минуту, а если нет, то все равно она будет ночевать именно
здесь.
   Дандас Хилл, несмотря на  внешнюю  мягкость,  был  несколько  напыщенным.
Вероятно, свою печать на него наложила должность - директор местной школы.
   - Нет, спасибо, - сказала Элис легко, но твердо.  -  Вы,  конечно,  очень
добры, но я останусь здесь. Он уставился на нее с беспокойством.
   - Вы так решили?
   - Да.
   - Ну, тогда я пойду.
   Дандас распахнул дверь в темноту.  Казалось,  ему  не  хочется  оставлять
Элис, а ей как  будто  не  хотелось,  чтобы  он  уходил.  Рядом  с  солидной
квадратной фигурой было спокойнее и безопаснее...
   - Я надеюсь, вы все же зайдете ко мне, посмотрите  мою  студию.  Маргарет
угостит вас чаем. - Голос у него был бархатный и успокаивал нервы.
   - С большим удовольствием, - согласилась Элис.
   - Конечно, если вы останетесь.
   - Я собираюсь, - услышала она свой голос. Она решила это в одну  секунду.
Это интригует - побыть здесь наблюдателем, а не участником драмы. Вряд ли ее
присутствие чем-то поможет Камилле, но Элис считала себя обязанной остаться.
   - Я имею в виду, если вам не противна наша гнусная погода.
   Любопытно, но Элис показалось, что Дандас хочет сказать что-то другое.
   - Ну и к тому же, вы очень хрупки и малы, чтобы оставаться одной  в  этом
доме, - добавил он неожиданно.
   - Мала?
   - Очень. Как мои дамы.
   - Ваши дамы?
   Этот человек - загадка.
   - У меня коллекция фигурок дрезденского фарфора. "Мои дамы" -  так  я  их
называю. Вы увидите, когда придете.
   Элис посмотрела, как он исчез во  тьме,  и  все  ее  дурные  предчувствия
вернулись. С ними было легко бороться, когда рядом двое мужчин,  с  которыми
хорошо  обсуждать  возможные  причины  отсутствия  Камиллы.  Но,  когда  она
осталась одна в маленьком полутемном коттедже, ей стало  неспокойно.  Что-то
не так. Если дождь и вздувшиеся реки помешали возвращению, почему Камилла не
позвонила в  отель,  не  передала  сообщение?  Ну,  конечно,  может,  ей  не
добраться до телефона, вполне разумно возразила себе Элис. Нет,  все  должно
быть в порядке.
   Кот потерся о ее ногу. Бедняга, он все еще хочет есть. Она подняла его  и
покормила.  Кот  замурлыкал;  уставившись  на  нее  золотистыми  полусонными
глазами.
   У Камиллы тоже часто бывали такие глаза. От этой мысли  Элис  вздрогнула,
сама не зная почему. Ей вдруг показалось, что она никогда больше  не  увидит
теплого сонного света в глазах подруги.
   Когда она легла, мысль  о  Камилле  отступила  и  всплыл  образ  Феликса.
Высокий, стройный, в смешной одежде Мальволио. Феликс - печальный  Гамлет  с
тоскующим голосом. Феликс - Цезарь в пурпуре и золоте. Феликс  -  невероятно
убедительный Фальстаф. Феликс, орущий на них: "Плохо, плохо, плохо! Ненавижу
вас! Не выношу!" Или,  наоборот,  ей:  "Возможно,  неплохо.  Но  не  вздумай
поверить в это".
   Они все работали, как его рабы. Они говорили,  что  он  зря  тратит  свой
талант, пытаясь протащить такую маленькую  актерскую  труппу  по  миру.  Они
держались за него до последнего момента, когда уже не было денег и  остались
только билеты на обратную дорогу в Англию. В маленьком театре в  Кристчеч  в
Новой Зеландии занавес опустился в  последний  раз,  и  каждый  член  труппы
весело и мужественно решил пойти своим путем.
   Все это случилось три месяца назад. Элис думала, что она сумела  найти  в
жизни другой интерес. Вспомнила, как они с Феликсом сидели в маленьком кафе,
и она не смогла сдержаться и заплакала. И вот снова перед глазами скатерть в
красную клетку, не очень свежая, жареные  стейки  и  бекон,  которые  Феликс
заставил ее съесть, потому что хотел, расставаясь с Элис, сохранить в памяти
сытный ужин.
   Элис не могла есть. Она разрезала бекон на маленькие кусочки  и  оставила
на тарелке, и он остывал.
   - Между нами все кончено, да, Феликс? - спросила она несчастным  голосом.
- Я имею в виду не труппу, а нас с тобой.
   - Похоже что так, - ответил он.
   - Но, Феликс... - Элис посмотрела ему в лицо и встретила упрямый  взгляд.
Из всей труппы ей одной не грозил голод. У нее не было необходимости  искать
другое, может, даже неприятное занятие.
   Если бы Элис могла разобраться, сколько было в сцене  прощания  от  того,
что Феликс не хотел ввергать ее в бедность, и сколько  -  от  того,  что  он
разлюбил ее.  Как  она  помнила,  было  и  то,  и  другое.  Он  был  слишком
чувствителен - нет денег, нет перспективы, - но он любил, он обожал  женщин.
Да, она не первая и не последняя, с кем он был в любовной связи,  с  печалью
подумала Элис. Все, что было между ними, - ошибка, и нечего тут обсуждать. В
таком настроении с Феликсом лучше не спорить.
   - Маленькая Элис, - произнес он ласково в последний раз.
   - Если бы мы  могли  напиться,  -  сказала  она,  -  нам  было  бы  легче
посмотреть в глаза происходящему.
   Лицо его осветилось.
   - Давай напьемся. Но только пива,  потому  что  у  меня  осталось  девять
шиллингов и два пенса.
   Но от пива Элис стало еще печальнее, и она запела погребальным голосом:

   Он умер, нет его больше.
   Красотка вторит:
   Он умер, нет его больше.
   А на голове зеленый дерн,
   А на ногах камень...

   На  них  стали  оборачиваться.  Феликс  нежно  потрепал  ее  по  руке   и
проговорил:
   - Пошли домой.
   Это были его последние слова, сказанные  ей.  "Пошли  домой".  Эти  слова
могли бы стать прекрасными, подумала она мрачно.
   Но в тот момент  ее  домом  была  обшарпанная  комната  в  отеле.  Феликс
простился у двери, и она больше ничего не слышала о нем до сегодняшнего дня.
Элис гордилась, что так легко избавилась от своей любви, но когда неожиданно
увидела его в автобусе, то потеряла дар  речи  и  задрожала.  Ей  захотелось
рассмеяться  от  абсурдности   ситуации.   Она   знала,   что   он   человек
разносторонний и оригинальный и может  заработать  себе  на  жизнь.  Но  она
застыла  и  лишь  в  конце  долгой  дороги   сумела   изобразить   легкость,
разговаривая с ним.
   Лежа на узкой постели и слушая дождь, Элис решила,  что  ей  и  надо  так
держаться, пока она здесь. Наверняка внимание к ней Феликса только  братское
или родительское. Конечно, ему интересно снова ее увидеть, но  это  так,  из
жалости.
   Жалость! Ужасное слово. Они с Камиллой позвали сюда  Элис.  Ну  где  она,
маленькая бестия?
   На этой мысли Элис заснула.
   Она не знала, сколько  проспала,  но  рыжий  кот  прыгнул  на  постель  и
разбудил ее.
   - Привет, киска, - пробормотала она. - Что ты думаешь о Камилле?
   Дождь перестал,  и  после  его  шума  тишина  казалась  нереальной.  Элис
перегнулась через подоконник, вдохнула свежий горный воздух. Было еще темно.
Оконное стекло задело ветку папоротника, и холодные капли упали ей на  руку.
В тот же миг куст захрустел. Элис испуганно отпрянула.
   - Кто здесь? - спросила она.
   Ответа не последовало. Уже совершенно  проснувшись,  Элис  подсознательно
вспомнила странное ощущение: ей казалось, что  кто-то  бродит  по  дому.  Ее
разбудил кот? Или все это было во сне? А может, вернулась Камилла и тихонько
ходила, чтобы не тревожить?
   Элис совсем проснулась и  поняла,  что  больше  не  уснет,  пока  все  не
проверит. Она зажгла свечу и пошла.
   Постель Камиллы пустовала, что-то шелковое абрикосового цвета свисало  из
комода. Если бы Камилла не была по натуре неряхой, можно  предположить,  что
она собиралась второпях, как попало запихивая вещи  в  сумку.  Но  куда  она
уехала?
   Вдруг Элис вспомнила пометки на календаре. И появилась  мысль:  а  может,
есть записи на будущее?
   Элис вышла на кухню, пошарила на полке над камином.  Календаря  не  было.
Она встала на стул и принялась копаться в куче барахла - спичечных коробков,
сигаретных коробок, старых писем.  И  увидела  конверт,  адресованный  ей  и
надписанный печатными буквами.
   Как глупо! Вот где ответ  на  все  вопросы!  Конечно,  Камилле  следовало
положить его на видное место. Но, может, она так и сделала, а он соскользнул
или сорока уронила.
   Элис надорвала конверт  и  вынула  лист  бумаги.  Он  тоже  был  заполнен
печатными буквами - таким Камилла учила детей в школе.
   "Дорогая Элис. Я выхожу замуж! Разве  это  не  здорово?  Но  это  большой
секрет, и, ради Бога, никому не говори, чтобы не было переполоха. Жаль,  что
меня не будет, когда ты появишься. Но все так внезапно! Он ничего  не  хочет
слушать, он тащит меня к алтарю. У меня ни на что  нет  времени.  Мы  завтра
садимся в самолет. Он заказал места, которые мы не  можем  упустить.  Я  вся
дрожу от возбуждения. Но скоро я тебе напишу и пришлю кого-нибудь за вещами.
Я очень счастлива. С любовью - Камилла".

Глава 3

   Итак,  узнав,  наконец,  куда  подевалась  Камилла,  Элис   уснула.   Она
проснулась утром, теперь уже от знакомого  стука  в  дверь.  Надев  халат  и
шлепанцы, на бегу подправив волосы, девушка пошла к выходу. Это был Феликс в
шоферской форме. У калитки стоял автобус  -  его  новая  собственность  -  с
работающим двигателем.
   - Я по пути. Не мог не остановиться. Есть новости от Камиллы?
   - Да, она выходит замуж.
   - Не может быть. - Его длинное лицо оставалось  совершенно  спокойным.  -
Откуда ты знаешь?
   - Я нашла письмо. Раньше не заметила. Подожди, покажу.
   Она  наблюдала,  как  Феликс  читал.  Под  конец  его  брови  сошлись  на
переносице, и он отдал ей письмо.
   - Я не верю этому, - сказал он ровно. - Кто угодно  мог  написать  такими
печатными буквами. Да любой.
   Прежде чем Элис обдумала его слова, он повернулся и пошел по тропинке.  У
калитки бросил через плечо:
   - Не уезжай. Я заеду завтра вечером, и мы поговорим.
   Она заметила, что пассажиры выглядывали из автобуса, рассматривая молодую
женщину в халате, которой их водитель, вероятно, назначал свидание. Если  бы
они только знали, что свидание - лишь повод для  того,  чтобы  поговорить  о
другой женщине! Хотя это, конечно, лучше, чем беседовать об  их  отношениях.
Когда автобус уехал, Элис подумала: бедный Феликс. Всю дорогу до Хокитики он
будет убеждать себя, что Камилла просто в очередной раз пошутила. Вдруг Элис
подумала, как бы с ним чего не случилось, аварии, например, и удивилась, что
волнуется за того, кого, казалось бы, разлюбила.
   Пока автобус спускался вниз по  узкой  петляющей  дороге,  она  заметила,
какое замечательное было утро. Небо  -  ясное  и  абсолютно  голубое,  через
просветы в верхушках деревьев виднелись горные пики, ледник  единым  потоком
вгрызался в самую гущу зеленых деревьев. Облака нависли над вершинами гор, и
это был единственный признак прошедшего дождя на сверкающем небе.
   Густая листва была полна жизни, движения. Мягкое воркование диких голубей
наполняло воздух. Какие-то птицы с веерами хвостов прыгали с ветки на ветку.
Уэбстер появился из-за угла дома и, вытянув шею, призывно закричал.
   - Значит, в это утро ты собираешься мне что-то спеть, а не твердить  свои
мрачные  предупреждения?  -  У  Элис  вдруг  стало  очень  легко  на   душе.
Удивительно, как дневной свет и солнце мгновенно  развеяли  мрачность  этого
места. От чистого горного воздуха хотелось петь вместе с  Уэбстером,  дикими
голубями и кокетливыми маленькими птичками.
   Как жаль, что нет Камиллы, с которой можно было бы разделить эту радость.
Но Камилла сейчас садится в самолет, и это гораздо более волнующее  событие.
Но почему она решила избрать такой странный, таинственный способ? Еще неделю
назад, когда она писала письмо с приглашением, у нее и мысли не было о таком
развитии событий. Да, но неделю назад она и сама могла  не  знать  про  это,
подумала Элис. Она ведь писала: "Д, слишком нетерпелив".
   За кого же она вышла замуж, и так внезапно?
   - Одолжи это мне, - вдруг сказал Уэбстер своим странным голосом.
   Он выскочил на дорожку и, глядя в землю и  вертя  головой,  повторял  без
конца:
   - Одолжи это мн