ал Этьен тихим голосом. -  Если
ты помнишь...
   Натали, отступив назад, прислонилась к стене. Что она натворила! Если  бы
только можно было все вернуть назад... Как она будет жить без его рук и губ,
без  сладких  прикосновений,  без  его  хмурости  или  улыбок?  Ей   незачем
просыпаться завтра утром, потому что Этьена не будет рядом.
   - Ты слышишь меня, Натали? - Мягкий голос мужа заставил Натали вздрогнуть
- Я улетаю рано утром, мне еще надо собрать вещи. Да и ты выглядишь усталой.
Давай простимся, хватит с нас ссор.
   - Прощай, - прошептала Натали. Ей пришлось изо  всех  сил  ухватиться  за
перила лестницы, чтобы не упасть.
   - Прощай.
   Уже три недели Этьен,  просыпаясь  от  ласковых  прикосновений  солнечных
лучей, слышал мерный шум и плеск моря за окном. Он жил, как в тумане:  выпив
утром чашку кофе, целыми днями  лежал  на  пляже,  пропуская  сквозь  пальцы
струйки горячего песка. Или  отправлялся  бесцельно  бродить  по  пустынному
берегу. Или уезжал в многолюдные Афины и, смешавшись с шумной толпой, часами
блуждал по лабиринтам улиц, заходил в  маленькие  таверны,  пил  горьковатое
прохладное, вино.
   Но где бы он ни находился, мысли о  Натали  постоянно  преследовали  его.
Потеря любимой женщины - это как потеря самого себя. Он совершенно  забыл  о
работе, о делах и заказах, о тиражах и выгодных  сделках.  Он  повторял  как
завороженный дорогое имя - это была его ежедневная молитва.
   Почему Этьен приехал именно в Грецию?  Здесь  все  напоминало  о  медовом
месяце, шептало о несбывшемся счастье - море, горы, солнце. Он носил в  себе
жгучую боль и даже был этому рад. Если бы Натали в тот вечер попыталась  его
удержать - взглядом, жестом, тихим словом, - он  остался  бы  в  Париже.  Но
Этьену невыносимо  было  оставаться  рядом  с  ней,  слишком  тяжелыми  были
последние месяцы.
   Ему ведь приходилось постоянно контролировать свои эмоции и поступки.  Та
ночь в мотеле была такой страстной, и он испугался, что выдаст себя. Глупец,
стоило послушаться сердца и  кричать  о  любви,  а  не  изображать  каменную
статую.
   Этьен лежал  на  песке,  глядя  на  ярко-алый  закат,  разгоравшийся  над
глубокой синевой моря. Осталось пережить еще семь  томительных  дней  и  все
будет кончено. Захочется ли ему возвратиться  к  нормальной  жизни  делового
человека, и какой  теперь  в  этом  смысл?  Не  лучше  ли  поселиться  здесь
насовсем, вдали от людей и забот, днем нежиться под жаркими  лучами  солнца,
по ночам рассказывать золотистой луне о своих несбывшихся мечтах...
   - Этьен...
   Он вскочил и оглянулся. Невдалеке стояла рыжеволосая женщина  в  голубом,
развевающемся  на  ветру  сарафане.  Этьен  протер  глаза,  словно   пытаясь
избавиться от наваждения. Похоже, у него уже начались  галлюцинации.  Но  он
согласен быть сумасшедшим, лишь бы чудное видение не исчезало.
   - Дорогой, что с тобой?  Разве  я  похожа  на  привидение?  -  со  смехом
спросила Натали и, подойдя к мужу,  поцеловала  его  в  соленые  обветренные
губы. - Ты так похудел и загорел! Вылитый грек - стройный, зеленоглазый...
   - Господи! Я не могу поверить! Как ты здесь оказалась? -  Этьену  наконец
удалось справиться с изумлением.
   - Я очень ревнивая жена. Приехала проверить, с кем ты развлекаешься...  -
Шутливый тон не мог скрыть тревоги и смущения Натали. - Надеюсь, я  тебе  не
помешаю?
   - Нет, конечно, нет! Я думал о...  -  Этьен  на  мгновение  замолчал,  но
все-таки продолжил. - Думал о тебе.
   - Правда? Я... Я тоже, - призналась Натали, потупившись. - Я соскучилась.
   Они стояли друг против друга, не решаясь приблизиться. Оба  боялись,  что
любое неверное движение или слово нарушит хрупкое равновесие. Этьен  не  мог
насмотреться на Натали - в жизни она была еще прекрасней, чем в  мечтах.  Но
молчание слишком затягивалось и становилось неловким.
   - Ты голодна? - спросил он прерывистым голосом.
   - Да, очень. И еще я бы выпила немного холодного вина.
   - Отлично, пойдем. Я, правда, обходился бутербродами, но  в  холодильнике
найдется что-нибудь более приличное. Хочешь, я приготовлю тебе рыбу в винном
соусе?
   - Ты научился готовить? В ожидании холостяцкой жизни?
   Натали тут же пожалела об этих невзначай сорвавшихся с языка  словах.  Не
стоило затрагивать эту болезненную тему. Но Этьен сделал вид, что не услышал
последнего вопроса.
   - Я, между прочим, отличный повар. И сейчас тебе это докажу. Пойдем.
   Он решительно взял Натали за руку и повел за собой. Ощущая  прикосновение
его подрагивающих пальцев, она теряла голову. Сидя  в  самолете,  Натали  со
страхом  представляла,  как  может  встретить   ее   Этьен   -   равнодушно,
презрительно... Хуже всего, если он вообще будет не один.
   Как все-таки хорошо, что она поддалась  уговорам  что-то  почувствовавшей
Элизы и собственной слабости. Как хорошо, что она прилетела! Пусть это будут
последние семь дней, но они будут счастливыми. Натали  ничему  и  никому  не
позволит помешать прожить их так, как ей хотелось.
   Натали и Этьен сидели на  веранде  в  легких  плетеных  креслах,  любуясь
яркими звездами. Ужин удался на славу: они пили вино и болтали  о  пустяках,
как старые добрые друзья. Казалось, тот  вечер  в  ресторане,  закончившийся
ссорой, был забыт. Во всяком случае,  они  старались  не  вспоминать  ничего
горького и  обидного,  слишком  им  было  хорошо  сейчас  вдвоем.  Но  время
близилось к полуночи, и Этьен видел, что Натали устала.
   - Пожалуй, тебе стоит отдохнуть, - тихо сказал он.
   - Этот вечер так похож на тот, что  был  почти  год  назад,  -  задумчиво
сказала она. - Та же луна и шум моря. И мы снова  вдвоем...  Какое  чудесное
время...
   - Ты хотела бы повторить наш медовый месяц? - несмело, задержав  дыхание,
спросил Этьен. - Натали, я... Я не могу больше, я должен сказать...
   Она смотрела на него с нежностью: этот сильный мужчина был  похож  сейчас
на робкого стеснительного подростка. Что с ним?  Неужели  так  подействовало
очарование  ночи?  Или  он  просто  поддался  мимолетному  желанию  заняться
любовью?  Натали  было  все  равно.  Ради  нескольких  мгновений   любви   с
собственным мужем она готова была отдать всю жизнь.
   Она подошла к Этьену и легонько погладила его прохладной ладонью по щеке.
   - Пойдем наверх.
   - Подожди, я должен сказать...
   - Не важно, я знаю, что все кончено. Но я хочу тебя!
   Мука исказила лицо Этьена. Поддаться  сейчас  соблазну  -  значит  только
продлить боль. Семь страстных ночей, а потом пустота...
   - Я не могу... Я больше не хочу заниматься любовью  с  женщиной,  которая
отдается мне без любви.
   Натали вздрогнула. Без любви! Он сказал: без любви! Да она отдала бы  все
на свете ради него. Хватит притворяться, даже если Этьен  посмеется  над  ее
признанием. Другого шанса у нее не будет, она и так ждала слишком долго.
   - Знаешь, - тихо сказала она, - мама как-то рассказала мне одну  легенду.
Там говорится, что ребенок может появиться только у любящих людей.
   - Что? Что это значит? Дорогая, не мучай меня, я и так чуть  не  сошел  с
ума! - Этьен обнял Натали, прижимая ее к себе и заглядывая в  огромные,  как
мир, синие глаза. - Неужели?..
   - Да. Я жду твоего ребенка. И еще... - Она  достала  из  кармана  золотое
кольцо с рубиновым сердечком. - Мне не нужен  этот  символ  свободы.  Я  уже
нашла своего принца.
   Этьен внезапно резко отстранился и почти отбежал к перилам веранды. Этого
не могло быть! Это было бы слишком хорошо!
   - Ты хочешь сказать...
   - Я люблю тебя. Люблю уже давно. Но я боялась признаться.  Ты  все  время
был таким далеким и равнодушным. Я думала, ты надо мной посмеешься...
   - Господи, Натали! Но ведь и я боялся признаться  тебе  в  любви.  Я  был
уверен, что тебе нужны только деньги. Я влюбился в тебя  сразу,  как  только
увидел, а потом это чувство все росло и росло... Потом  оно  переросло  даже
страсть...
   Он еще о многом хотел ей сказать, но  уже  понял,  что  слова  больше  не
нужны. Они оба словно прозрели наконец. Достаточно было  заглянуть  в  глаза
друг другу, чтобы увидеть, что в них светится любовь.
   Этьен и Натали стояли, все еще не веря,  что  смогли  перебороть  в  себе
страх и гордость. Оказалось, что целый год они потратили зря  на  не  нужные
ссоры и разбирательства, на глупые упреки. Целый год!
   - Значит, нам не придется разводиться? - прошептала  Натали.  Неожиданное
счастье требовало выхода. Она тихо рассмеялась  и  закружилась  по  веранде,
раскинув руки. - Мы всегда будем вместе! Всегда, всегда!
   - Нет, любимая. Мы обязательно разведемся. Этьен поймал ее  в  объятия  и
осыпал  нежными  поцелуями  раскрасневшиеся  щеки,  губы  и  волосы.  -   Мы
разведемся и женимся снова. На этот раз по-настоящему. По любви.
   - Беременная невеста...  Тебе  не  кажется,  что  это  будет  не  слишком
красивое зрелище? - Натали, всхлипнув отчего-то, приложила ладони  к  своему
животу,  словно  старалась  оградить  маленького  человечка  от   любопытных
взглядов. - И что подумают люди?
   - Мне все равно. Знаешь, как мы сделаем? Мы  пригласим  Элизу  и  устроим
свадьбу прямо здесь, на берегу моря. И у нас опять  будет  чудесный  медовый
месяц. Еще лучше первого. - Этьен подхватил Натали на  руки.  -  Пожалуйста,
скажи еще раз, что любишь меня.
   Она прижалась к нему, пряча заплаканное лицо на плече, дрожащими пальцами
зарываясь в его густые жесткие волосы.
   - Я люблю тебя.
   - И я очень люблю тебя, - прошептал Этьен. - И нашу маленькую  синеглазую
дочь. Натали покачала головой.
   - Это будет зеленоглазый мальчик!
   - Тогда  пусть  их  будет  двое.  Хочешь  погулять  по  лунной  тропинке?
Посмотри, как красиво вокруг. И весь мир открыт перед нами, любовь моя!



   Вайолетт ЛАЙОНЗ 
   РОДСТВЕННЫЕ ДУШИ 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
Анонс 
 
   Он олицетворял собой  деньги,  она  была  представительницей  высшего
класса. Их союз благословили родные. И все шло  прекрасно  до  тех  пор,
пока их объединяло лишь чувственное влечение. Когда же оно  переродилось
в любовь, обоих так напугала глубина и сила этого чувства, что они  едва
не отказались от этого драгоценнейшего из подарков судьбы.
 
Пролог 
 
   Шел уже второй час ночи, а сна не было ни  в  одном  глазу.  Напрасно
Эльвира пыталась  убедить  себя  в  том,  что  в  день  свадьбы  невесте
полагается выглядеть  цветущей  и  радостной.  Да  и  какие,  собственно
говоря, у нее могли быть причины для беспокойства? На первый  взгляд  их
брак  казался  просто  идеальным  -  превосходное   сочетание   хорошего
происхождения и  больших  денег,  относительной  молодости  и  отличного
здоровья.  Однако  в  действительности  все  обстояло  несколько  иначе,
главное от посторонних глаз было скрыто.
   Этому браку недоставало главного, недоставало любви, причем речь  шла
вовсе не о любви чувственной, с этим как  раз  все  было  в  порядке.  С
первой же встречи их с Дереком потянуло друг к другу словно магнитом, да
и  потом  они  пользовались  каждым  удобным  моментом,  чтобы  остаться
наедине. Нет, в этом браке не было любви духовной,  недоставало  родства
душ, необходимых, по мнению Эльвиры, для создания полноценной семьи.
   Дерека,  однако,  это  нисколько  не  смущало,  на  его  взгляд,  все
складывалось как нельзя лучше. Их союз  устраивал  все  заинтересованные
стороны: родителей Эльвиры, а главное, деда Дерека, давно  мечтающего  о
наследнике своих огромных  владений.  Устраивал  он  и  Дерека,  в  свою
очередь хотевшего стать  отцом.  Да  и  Эльвире  тоже  давно  пора  было
обзавестись детьми.
   Так что все вроде бы было замечательно.
   Но почему же тогда у нее так тяжело на душе?
   А впрочем, дело почти сделано - отказаться от брака  в  день  свадьбы
невозможно, да и какой в этом смысл? Будь что будет,  подумала  Эльвира,
выключая стоящую на столике  возле  кровати  лампу.  Выдавленную  зубную
пасту обратно в тюбик не запихнешь.
   Недаром же люди говорят: стерпится - слюбится.
   Стерпится - слюбится.
 
Глава 1 
 
   Выйти замуж впопыхах - век маяться.
   Подняв лицо навстречу тугим, горячим водяным струям,  Эльвира  стояла
так до тех пор, пока кожа не онемела. Как бы ей хотелось, чтобы  онемели
и мысли. Однако ничто было не в состоянии изгнать  из  головы  проклятую
фразу.
   Выйти замуж впопыхах...
   - Нет!
   С этим, полным отчаяния, возгласом она  торопливо  выключила  воду  и
закрыла глаза.
   Во внезапно наступившей тишине звук ее прерывистого  дыхания  казался
неестественно громким и тревожным, как у загнанного, припертого спиной к
выложенной кафелем  стене  дикого  животного,  попавшего  в  безвыходное
положение.
   - Нет, - повторила Эльвира уже тише, тряхнув головой с  такой  силой,
что капли воды с волос разлетелись по всей ванной. - Боже мой, нет...
   Тишина казалась слишком гнетущей,  слишком  тревожной.  И  она  снова
включила воду, чтобы заглушить эти разъедающие душу мысли.
   - Эльвира?
   Раздавшийся из-за разделяющей ванную и спальню двери  мужской  голос,
глубокий, густой и звучный, заставил ее открыть голубые глаза и в  ужасе
оглянуться.
   Сквозь матовое стекло виднелся размытый и искаженный  силуэт  высокой
атлетической  фигуры  мужа.  Впрочем,  память  и  воображение  мгновенно
восстановили его облик до малейшей детали.
   Волевое, скульптурно вылепленное лицо - высокие скулы, крупный прямой
нос, окаймленные густыми черными ресницами зеленые  глаза.  Стеклянистый
блеск тщательно уложенных темно-каштановых волос, отливающих  на  солнце
медью. От природы совершенная фигура с широкими прямыми плечами,  мощной
грудной клеткой и длинными сильными ногами, ногами, всегда  стоящими  на
земле прочно и основательно.
   - Это ты там?
   - А кого еще ты предполагал найти моющимся в твоей ванной?
   Ответ прозвучал совсем не так уверено, как этого хотелось бы Эльвире,
- слишком много чувств обуревало ее в данный  момент.  Само  присутствие
Дерека, даже  за  дверью,  на  расстоянии  нескольких  метров,  вызывало
мурашки на коже. А его низкий, с легкой хрипотцой, голос  словно  ласкал
ее тело, заставляя сердце биться сильнее и чаще.
   - В нашей.
   - Что? - Чтобы лучше слышать, Эльвира высунула голову из-под душа.  -
Что ты сказал?
   - Я сказал "в нашей". В нашей  ванной,  а  не  в  моей.  -  Уточнение
прозвучало негромко, спокойно, даже несколько шутливо, но,  несмотря  на
согревающее действие воды, Эльвира  все  равно  ощутила  пробежавший  по
спине холодок.
   Наша спальня. Наша ванная.
   Знает ли Дерек, какое впечатление производят на нее эти  слова,  этот
собственнический подтекст в чувственном голосе? Каково это понимать, что
на самом деле имеется в виду совсем другое: он владеет ею самой.
   Для всего остального мира Дерек  Грейдон  был  ее  мужем,  и  в  этот
декабрьский вечер они собирались отпраздновать первую годовщину свадьбы.
Но Эльвира понимала, что  правда  гораздо  сложнее,  и  осознание  этого
держало ее в последнее время в сильном напряжении.
   - Может быть, мне стоит к тебе присоединиться?
   В его тоне не было ничего  опасного  или  угрожающего,  напротив,  он
казался  почти  легкомысленным.  Однако  вызвал  у  Эльвиры   мгновенный
протест.
   - Нет! Не надо!
   Ответное молчание было весьма многозначительно. А неожиданная  полная
неподвижность неясного силуэта за стеклом  демонстрировала  недовольство
Дерека гораздо нагляднее, чем любые слова.
   - Просто.., просто я уже собралась выходить.
   - Прекрасно. Так выходи.
   Сквозь дверь  было  видно,  как  муж,  взяв  в  руки  огромное  белое
полотенце, расправил его, держа наготове. Эльвира понимала,  что  у  нее
нет ни малейшего повода заставлять Дерека задать.
   - Эльвира...
   Верно  ли  она  услышала?  Действительно  ли  в  этом  негромком,  но
настойчивом обращении прозвучала предупреждающая нотка?
   - Эльвира.
   Нет, она не  ошиблась!  Угрожающий  тон  голоса  Дерека  заставил  ее
выключить воду.
   Разве можно встречаться с ним сейчас, когда  он  в  таком  состоянии?
Выход был только один: сделать это на условиях, установленных Дереком  с
первого же дня  их  брака  и  выраженных  почти  что  в  форме  делового
предложения. Однако Эльвира понимала, что соответствовать этим  условиям
уже не может, и лихорадочно искала способ сказать мужу об этом.
   Выйти замуж впопыхах - век маяться, вновь подумала она, толкнув дверь
изо всех сил и растягивая губы в ожидаемой им улыбке...
   Выйти замуж впопыхах - век маяться. Эта фраза неотвязно  крутилась  в
мозгу Дерека весь день с самого момента пробуждения, и избавиться от нее
не представлялось никакой возможности.
   Видимо, в том, что подобная мысль пришла в голову именно в  годовщину
его поспешной женитьбы, была роковая  неизбежность.  Однако,  по  правде
говоря, что удивляло его больше  всего,  так  это  неожиданное  по  силе
сожаление: что, черт побери, я наделал?!
   А ведь свадьба, состоявшаяся год назад, за четыре дня  до  Рождества,
казалась тогда ответом на массу вопросов. Однако - что для него,  Дерека
Грейдона,  было  вовсе  не  характерно   -   решение   оказалось   плохо
продуманным. С тех пор произошли события, многие из которых он просто не
смог предугадать. Надо же было умудриться самому себя загнать в угол!
   - Эльвира, если ты немедленно не выйдешь, мне придется войти  самому,
и тогда...
   Дерек не договорил, потому что дверь с  грохотом  распахнулась  и  на
пороге появилась его жена.
   Черт, черт, черт бы все это побрал! Какой смысл все время спрашивать,
почему он угодил в ловушку этого брака? Достаточно взглянуть на  нее,  и
ответ становится очевидным.
   Мгновенная  и  непроизвольная  реакция  на  одно  появление   Эльвиры
заставила его разозлиться на самого себя. Стоило только  Дереку  увидеть
жену, как  вспыхивающее  в  нем  острое  желание  мгновенно  лишало  его
способности рассуждать здраво.
   - И что тогда?
   Сознает ли она, насколько соблазнительно выглядит сейчас, стоя  перед
ним с еще покрытым каплями  воды,  порозовевшим  от  душа,  изумительным
телом? Знает  ли,  как  действуют  на  него  так  откровенно  обнаженные
прекрасные формы ее фигуры - высокие полные груди, тонкая талия, гладкие
бедра, длинные ноги, сужающиеся книзу, к точеным лодыжкам и ступням?
   Разумеется, знает. Не может не знать. Ведь каждую ночь Эльвира видела
и ощущала результат этого  воздействия  в  его  постели,  именно  это  и
сблизило их в первую очередь, более того  -  подтолкнуло  к  поспешному,
непродуманному, опрометчивому браку.
   Секс,  чистейший,  примитивнейший  секс,  и  больше   ничего.   Хотя,
следовало признаться, с чистотой помыслы Дерека в данный момент тоже  не
имели ничего общего.
   - Дерек?
   Его молчание явно встревожило Эльвиру.
   Сапфировые глаза сузились, темные брови нахмурились.
   Изобразив на  лице  похотливую,  намекающую  усмешку,  он  окинул  ее
взглядом - от прилипших к идеальной формы голове мокрых черных волос  до
крохотных розовых пальцев ног.
   - Стоит ли  спрашивать?  Ты  ведь  прекрасно  знаешь,  что  бы  тогда
произошло... Если бы я вошел к тебе в ванную,  ты  просто  не  вышла  бы
сейчас оттуда. Вместо этого  мы  занимались  бы  чувственной,  страстной
любовью.
   А чего еще можно было от него ожидать?
   Он все время говорил одно и то же все триста шестьдесят пять дней  их
супружеской жизни, и, если бы сказал сейчас нечто другое,  это  потрясло
бы основы выстроенных между ними взаимоотношений,  что  могло  заставить
Эльвиру предположить, будто положение дел изменилось. Будто дела обстоят
совсем не так, как есть на самом деле.
   И что существует нечто, в чем он не готов признаться  даже  себе,  не
говоря уже о ней.
   - Что же нам мешает это сделать?
   В синей глубине  глаз  сверкнул  вызов,  пухлые  губы  искривились  в
обольстительной улыбке.
   - Если ты хочешь...
   Дерек испытал искушение. Видит Бог, когда Эльвира  смотрела  на  него
этим манящим взглядом, с этой ул