Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
шатник"! Боже! Я был готов побить его!
- Я надеюсь, что ты этого не сделал? - встревоженно спросил Филипп.
- Что вы, мсье, как можно! Разве я могу пасть так низко? Я, у которого
такая кроткая и миролюбивая натура? Вот Жак - это совершенно другое дело! У
него горячий темперамент. Я
Очень волнуюсь за этого Моггата, если он выведет Жака из себя...
Франсуа многозначительно покачал головой и взял серый камзол.
- Мсье соизволит привстать? Чудесно! - Он начал осторожно натягивать
камзол на Филиппа, дюйм за дюймом. - Должен вам сообщить, мсье, что я очень
обеспокоен... Жак становится неукротим, если его разозлить. Совсем не как я
- всегда нежен и робок, словно малое дитя. Я боюсь, что он не сможет
находиться в одном доме с этим Моггатом.
Филипп поправил кружева на рукавах.
- Но я никогда не замечал, чтобы Жак проявлял признаки столь буйного
норова, - заметил он.
- Еще бы! Разве он может демонстрировать мсье свою жуткую ярость? Разве
может Франсуа ему такое позволить?
- Ладно, - Филипп надел перстень на палец, - я очень огорчен за Жака, но
попроси его немного потерпеть. Я скоро перееду в собственный дом.
Лицо Франсуа просияло, как по мановению волшебной палочки.
- Мсье очень великодушен! Собственный дом! Я там все устрою! Может быть,
мсье собирается жениться? Филипп бросил на стол табакерку.
- О, дьявол! - начал он, но тут же остановился. - Займись лучше своими
делами, Франсуа!
- Пардон, мсье! - ответил неукротимый Франсуа. - Но я решил, что мсье
надумал жениться и поэтому так поспешно уехал в Англию!
- Заткнись, наконец! - резко остановил его Филипп. - И хорошенько
запомни, что я не потерплю сплетен о себе как открыто, так и в лакейской!
Понятно?
- Слушаюсь, мсье, - сказал Франсуа с некоторым смущением. - Мой язык
всегда бежит впереди меня.
- Лучше попридержи его за зубами, - отрывисто произнес Филипп.
- Да, мсье! - он протянул ему трость и платок. Видя, что хозяин
продолжает хмуриться, он осторожно поинтересовался:
- Мсье все еще сердится?
Филипп посмотрел на него. При виде его озабоченного, наивного лица он
рассмеялся.
- Ты очень смешон, - сказал он.
Франсуа широко улыбнулся в ответ.
Не успел Филипп выйти из комнаты и присоединиться к своему дяде, как его
маленький слуга, щелкнув языком, проницательно заметил:
- На самом деле, тут замешана женщина. Так мне кажется.
Глава XII
ФИЛИПП ЗАТЕВАЕТ ОПАСНУЮ ИГРУ
Франсуа терпел несносного Моггата еще целую неделю. Его страдания были
вознаграждены известием, что Филипп в самое ближайшее время переезжает в
небольшой дом на Курзон-стрит, который принадлежал приятелю Тома. Этот
джентльмен согласился уступить свой дом на два месяца, ибо уезжал на это
время за границу. Филипп проверил будущее жилище и нашел его прекрасным. Он
распрощался с хозяином и вернулся на Хаф-Мун-стрит, где сразу же выложил эту
новость Франсуа. Начиная с этого момента, его не в меру возбудимый слуга
пребывал в чудесном расположении духа. "Он устроит для мсье все дела,
связанные с этим домом, он найдет ему прекрасного повара". Филипп же был рад
избавиться от всех хлопот. Франсуа с победоносным видом поспешил сообщить
своему хозяину, что сын его тетки превосходный повар и вообще очень милый
парень. Филипп и не подозревал, что у того в Лондоне могут оказаться
родственники. Когда он сказал об этом Франсуа, тот принял лукавый вид и
сказал, что совершенно забыл о своей родне и вспомнил лишь тогда, когда мсье
заговорил о новом доме.
- Именно тогда я понял, что мсье понадобится повар, не так ли?
- Непременно, - ответил Филипп. - Но твой кузен может не захотеть у меня
служить, и тогда мне придется искать повара-англичанина.
- Английский повар? Ха-ха-ха! Разве я могу позволить, чтобы моего мсье
так убого обслуживали? Никогда! У мсье обязательно будет повар-француз. Что
вообще может понимать англичанин в кухне? Неужели мсье будет угодно питаться
безвкусными и водянистыми овощами, вроде тех, что стряпает жена Моггата? Ни
за что! Немедленно побегу искать моего кузена!
- Что ж, прекрасно, - согласился Филипп.
- Далее, - Франсуа остановился, - очень важно, чтобы в нашем доме
соблюдался хороший тон. А наш бедный Жак не в силах терпеть ни одного
англичанина в доме.
- Включая меня? - улыбнулся Филипп.
- Мсье, не надо смеяться над вашим наипреданнейшим слугой! Разве наш мсье
англичанин? Мсье даже больше, чем француз! - И Франсуа поспешил прочь с
видом необычайной важности.
Кузен оказался тучным и добродушным простаком, величавшимся Мари-Гийомом.
Франсуа представил его с неподдельной гордостью, и тот тотчас был принят. На
этом все заботы Филиппа завершились. Франсуа взял в руки все бразды
правления, и через неделю они обосновались на Курзон-стрит. Участие Филиппа
свелось к тому, что он высказал пожелание переехать во вторник. Во вторник
же он уехал к Рейнлафам, а когда вернулся на Хаф-Мун-стрит, то обнаружил,
что его вещей там нет. Он счел, что Том позаботился о переезде, и зашагал
вверх по улице, свернул за угол и попал на Курзон-стрит. Его дом был словно
с иголочки, вещи были уже распакованы, Франсуа светился от счастья. Он был
готов поселиться здесь навечно; он будет вдали от суеты, беспорядка, склок и
пререканий. Франсуа, Жак и Мари-Гийом в течение часа были расселены. Филиппу
ничего не оставалось делать, как объявить, что Франсуа - настоящее
сокровище.
Вечером он отправился на бал, который устраивала герцогиня Квинсберри.
Там он и повстречался с Клеоной, впервые после своего возвращения в Англию.
Герцогиня встретила Филиппа более горячо, чем других гостей, ибо он уже
успел завоевать репутацию желанной персоны в лондонском обществе, особенно
среди его женской половины. Том не терял времени даром, представляя его
светской элите. Леди были очарованы его французским колоритом и смущенно
строили ему глазки. Джентльмены находили его весьма приличным и скромным и с
радостью протягивали ему руку дружбы. Все стремились попасть с ним в один и
тот же дом и разочаровывались, если его там не оказывалось.
Однако до сих пор их пути с Клеоной не пересекались, хотя Филипп не раз
слышал о ней. Он прознал, что ее именовали новой лондонской красавицей.
***
В тот момент, когда Филипп ее наконец увидел, она танцевала и улыбалась,
глядя на своего партнера. Ее глаза сияли еще больше. Ее золотистые волосы не
были напудрены и уложены наподобие короны. Филипп подумал, что она стала еще
прекрасней, чем раньше.
Он стоял поодаль и наблюдал за Клеоной. Она его не видела и, казалось,
совершенно его забыла; слишком ясен и весел был ее взгляд, С кем она
танцевала? У ее партнера был вид абсолютно безмозглого идиота. Так вот кого
она выбрала! Рука Филиппа медленно сжала табакерку.
- А-а, Жеттан! Шпионите за хорошенькой Клеоной? Филипп обернулся. К нему
подошел лорд Чарлз Фейрфакс.
- Угу, - протянул Филипп.
- Но зачем же так сурово и осуждающе? - воскликнул Фейрфакс. - Разве
ничто не радует ваш взор?
Губы Филиппа искривились.
- Я лишился дара речи, - с иронией ответил он.
- Как и все мы. Она восхитительна, не правда ли?
- Чертовски! - согласился Филипп. Он увидел, что кавалер уже провожает
Клеону к стулу. - Вы согласитесь меня представить?
- Что? Тем самым безнадежно разрушить все мои шансы? Мы наслышаны о вашей
убийственной популярности среди женщин!
- Протестую, меня гнусно оболгали! - не унимался Филипп. - Я вам буду
бесконечно признателен! Представьте же!
- Но это будет против моего желания! - ответил его благодетель с
плутовским видом и направился к Клеоне.
- Госпожа Клеона, вы позволите наинижайшему из ваших почитателей быть
осчастливленным тенью вашей улыбки? Клеона повернула голову.
- О, кого я вижу, лорд Чарлз! Желаю вам приятного времяпрепровождения,
сэр! Вас не видно почти целый вечер. Я ужасно на вас обижена, утеряю вас!
- Дорогая леди, разве можно было пробиться к вам? - взмолился Фейрфакс. -
Ведь вы окружены поклонниками. Клеона негромко и счастливо рассмеялась.
- Я уверена, что вы лукавите, сэр! Вам нравится дразнить меня! - Ее
взгляд перекочевал на стоящего за лордом Филиппа.
Фейрфакс подтолкнул того.
- Госпожа Клеона, разрешите представить вам человека, только что
прибывшего из Парижа и совершенно онемевшего от вашей красоты. Я правильно
передаю ваши слова? - Он мельком взглянул на Филиппа. - Мистер Жеттан, о
котором мы все премного наслышаны!
Клеона смертельно побледнела. Она почувствовала головокружение и сильно
стиснула пальцами свой веер. На какое-то мгновение ей почудилось, что она
обозналась. Это не мог быть Филипп. Этот изысканнейший франт, что низко ей
кланялся! Когда он заговорил, все сомнения отпали: это был именно он,
Филипп! Как она могла не узнать его?
- Мадемуазель, не смею надеяться быть удостоенным чести считаться
допущенным в круг ваших почитателей, - учтиво произнес он, - но я смотрел на
вас и, когда вконец обезумел, лорд Чарлз сжалился надо мной, за что я ему
бесконечно благодарен.
Клеона силилась что-то сказать в ответ, но как будто онемела. Она
ошеломленно смотрела на него, медленно переводя взгляд с напудренных локонов
его парика на усыпанные бриллиантами пряжки туфель. Филипп! Перед ней стоял
Филипп!
Филипп - весь в шелках и кружевах! Филипп, напудренный и накрашенный!
Усеянный драгоценными камнями и с отполированными ногтями! Ей казалось, что
ей это снится. Это было немыслимо, невозможно!
- ...В самых смелых своих мечтах я не надеялся увидеть вас здесь,
мадемуазель! Вы тут с мадам Шартери? Я угадал?
Клеона пыталась собраться, но ее охватила непреодолимая немота.
- Н-нет, я... я тут с моей тетей, леди Малмерсток, - ответила она.
- Леди Малмерсток?.. - Филипп поднял изящным жестом свой лорнет и стал
сквозь него осматривать зал. - Ах да, леди в яблочно-зеленом платье! Как же,
я ее прекрасно помню.
- О.. так вы ее... знаете? - спросила Клеона, не в силах оторваться от
его лица.
- Я имел счастье встретить ее несколько дней тому назад. Не вспомню
только, где?..
- П-п-правда? - Клеоне все это чудилось кошмарным сном.
Филипп присел рядом.
- Вы давно уже в городе, мадемуазель? Тут все так безнадежно скучно, вы
согласны со мной? - для большей убедительности он подкрепил свои слова
выразительным жестом.
Возмущение начало понемногу пересиливать немоту. Как смел Филипп говорить
с ней так занудно и безразлично? Словно они были абсолютно не знакомы?
- Я в Лондоне почти целый месяц, и мне здесь нисколько не скучно. Мне тут
очень нравится.
Его брови очень медленно изогнулись вопросительной дугой.
- Вы меня возвращаете к жизни! - сказал Филипп, перемежая английский и
французский языки. - Когда все вокруг помирают со скуки, сколь радостно
встретить того, кто так непосредственно веселится! - Он посмотрел на нее с
нескрываемым восхищением. - Вам, несомненно, больше к лицу веселье, чем
печать уныния, что застыла на лицах других женщин.
- Клеона чувствовала, как ее все глубже и глубже затягивает ЭТОТ
водоворот.
- Я рада увидеть одобрение в ваших глазах, сэр. Вы недавно из Парижа?
- Около двух недель. Успел насквозь пропитаться этим проклятым туманом. Я
уже было собрался обратно во Францию. Но теперь, - он отвесил учтивый
поклон, - я должен благодарить судьбу, что не позволил себе этот поспешный
шаг...
- Неужели? - кисло сказала Клеона. - А как вы нашли сэра Морриса?
- Я никак не могу его разыскать, - недоуменно ответил Филипп; в глубине
его глаз вспыхнул озорной огонек. - Я просил его, чтобы он оказал честь
посетить мой дом...
- А вам не лучше было бы лично известить его о своем приезде? - ее голос
задрожал.
Филипп от неожиданности встрепенулся.
- Мадемуазель, верно, изволит шутить? В деревню? В такую погоду? - его
всего передернуло.
- Понятно, - пролепетала Клеона и подумала, что он говорит правду. Она
начала раздраженно ковырять каблуком пол. Филипп не отводил глаз.
- Какая изящная маленькая ножка, - мягко сказал он. Ножка молниеносно
спряталась.
- Как это жестоко! Сие зрелище определенно вдохновило меня на мадригал.
- Вам нравится потешаться надо мной, сэр? - Что вы! - возмутился Филипп.
- Разве вы можете служить пищей для забавы или намеком на насмешку? Вы
вызываете только кристально чистый восторг и восхищение. Мой глаз, милая
мадемуазель, удивительно тонко чувствует красоту, и не имеет значения, где
эта красота - в лице или ножках: глаз начинает нашептывать мозгу, а там
расцветает мадригал. Я полагаю, что вам их посвящают целыми сотнями? Я
наслышан о ваших ослепительных победах, я чуть не умер от ревности, увидя
вас наяву.
- Я вам не верю, - хихикнула Клеона.
- Не верите? Ах, если бы я только смел надеяться!
- Я вас решительно не понимаю, сэр! На что надеяться?
- Я только прошу, как милости, воздать должное вашим маленьким ножкам.
- Мистер Жеттан, я тоже прошу, чтобы вы, наконец, перестали делать из
себя посмешище.
- Если обожание выглядит в ваших глазах смешно, то я должен немедленно
подчиниться. Ради вашей единственной улыбки я готов на все, за исключением
того, что не в моей власти.
Глаза Клеоны заблестели.
- Вы изрядно преуспели в искусстве лести, сэр.
- Что вы! В чем угодно, но только не в этом, даже когда это так
необходимо, как сейчас, - Филипп широко улыбнулся.
- Вы меня удивляете, сэр! Я всегда считала Париж родиной лести.
- Поверьте, это просто клевета. Париж учит умению восхищаться.
- О-ля-ля! - Клеона тоже умела притворяться. - Вы так глубокомысленны,
мистер Жеттан! Боюсь, что я не в состоянии уследить за вашей мыслью. Ведь я
всего лишь недавно приехала из деревни. - Она произнесла последнюю фразу
достаточно колко.
- Не может быть, - ответил он, разглядывая ее с видом искушенного
человека.
- Это так же точно, как и то, что еще шесть месяцев назад вы презирали
все это! - Клеона обвела веером его модное одеяние.
- Как, разве прошло всего шесть месяцев? Мне кажется, что все это как
будто вообще из другой жизни... У вас такая хорошая память, мадемуазель.
- У меня? - Клеона поняла, что сделала ошибку, и поспешила ее исправить.
- Не думаю, сэр. Это наш дорогой сэр Моррис напомнил мне.
Ее глаза впились в его лицо в надежде увидеть смущение. Но мистер Жеттан
казался непроницаемым и продолжал невозмутимо улыбаться.
- Теперь я совершенно пропал! - вздохнул он. - Мадемуазель Клеона
определенно забыла, как произошел мой отъезд? Увы, но я вижу, что это именно
так.
Сердце Клеоны забилось. Ей почудились нотки обиды в его ровном и
спокойном голосе.
- Моя память, навряд ли длиннее вашей, мадемуазель, но я, по-моему, ничем
вам не обязан.
- В самом деле? Я думаю, вы ошибаетесь, сэр.
- Возможно, вы правы, - почтительно поклонился Филипп. - Я припоминаю,
что именно вы уговорили меня уехать учиться.
Клеона беззаботно рассмеялась.
- Разве? Это было так давно, я, наверное, забыла. И... кажется, мистер
Винтон хочет пригласить меня.
Филипп быстро посмотрел вокруг. Молодой Джеймс Винтон пробивался в их
направлении. Филипп вскочил со стула.
- Джеймс! - Он протянул озадаченному юноше обе руки. - Неужели вы забыли,
Джеймс? Как говорит мадемуазель, еще всего шесть месяцев назад мы виделись
почти каждый день.
Винтон был в некотором замешательстве. Затем внезапно схватил сверкающую
перстнями руку Филиппа.
- Жеттан... Филипп! Господи, приятель, это в самом деле ты?
- Он сильно изменился, не так ли? - присоединилась к разговору Клеона. Ей
не давала покоя мысль, что Филипп выказал столь явную радость, увидев
Джеймса, а беседуя с ней, буквально умирал от скуки.
Радостный смех Филиппа вывел ее из состояния минутного замешательства.
- Я непременно сочиню сонет о меланхолии, - пообещал он, - посвященный
моим друзьям, которые меня совсем не знали. Я вам пришлю его с миртовой
веточкой.
Винтон сделал шаг назад, чтобы лучше рассмотреть Филиппа.
- Тысяча чертей! О чем можно сказать в таком сонете? Не могу поверить,
неужели ты стал поэтом?
- В Париже не очень любили мои стихи, - промурлыкал Филипп. - Друзья
говорили: "Хватит, маленький Филипп, достаточно". Но вам непременно
понравится! Где вы остановились?
- У Дарши, на Жермин-стрит. Я приехал в Лондон в экипаже моей дамы. - Он
кивнул в сторону Клеоны. Глаза Филиппа немного сузились.
- А! Джеймс, вы непременно должны оказать мне честь и прийти ко мне
завтра на карточную вечеринку. Я живу на Курзон-стрит, 14.
- Премного благодарен, обязательно буду. Ты живешь в собственном доме?
- Я снял его у сэра Хамфри Грандкурта на месяц или два. Мое хозяйство
непременно развеселит вас. Мною командует мой камердинер, грозный француз.
- Французский камердинер?
- Именно! Он не допускает никого из английской прислуги, чтобы те не
вгоняли меня в тоску, поэтому у меня в поварах его кузен. - Он бросил косой
взгляд на Клеону, не переставая смеяться. - Вы были бы приятно удивлены,
мадемуазель, если бы только послушали про его ревностную неприязнь к
англичанам.
Клеона сделала усилие, чтобы рассмеяться.
- Я надеюсь, что он не воспринимает вас как англичанина, мистер Жеттан?
- Стоит мне только намекнуть по этому поводу, как он сразу начинает
обвинять меня в насмешках над ним! Ох, прошу меня простить, меня зовет мисс
Флоренс! - Он раскланялся. - Я также был бы счастлив увидеть вашу тетушку.
Джеймс, не забудьте! Завтра, Курзон-стрит, 14!
Он лихо развернулся на каблуках и отправился к госпоже Флоренс Фармер.
Клеона видела, как он поцеловал ее пухлую ручку, от нее не ускользнули и
влюбленные взгляды, которыми та его одаривала. Она облизнула пересохшие губы
и принялась флиртовать с Джеймсом. Филипп краешком глаза следил за ней.
Всю ночь Клеона рыдала в подушку. Филипп вернулся безразличный,
язвительный и даже презрительный! Филипп, который когда-то так ее любил,
Филипп, некогда такой сильный и властный, стал светским франтом! Почему, ну
почему же она тогда прогнала его? И как только он посмел так фальшиво
выражать ей свое лицемерное восхищение? Неожиданно она села на кровати.
- Я его ненавижу! - сказала она спинке кровати. - Я его ненавижу, и еще
раз ненавижу, и еще раз ненавижу!
Филипп улыбался, пока Франсуа раздевал его, его улыбка была исполнена
нежности и любви.
- Дело сдвинулось, - решил Франсуа, - скоро у меня появится госпожа.
Глава XIII
СЭР МОРРИС ПРИЕЗЖАЕТ В ГОРОД
Высокий джентльмен энергично позвонил в колокольчик на парадном крыльце
дома Томаса Жеттана. Дверь отворил Моггат. Вид у него был, как и обычно,
угнетенный и подавленный.
- Где твой хозяин, Моггат? - озадачил его посетитель прямым вопросом.
Моггат распахнул дверь пошире.
- Сэр, он должен быть в библиотеке. Прошу вас, проходите.
Сэр Моррис проскользнул внутрь, отдал шляпу Моггату и уверенным шагом
направился к дверям библиотеки. Моггат посмотрел на него с некоторым
опасением. Ему не часто приходилось видеть сэра Морриса в таком смятении.
- Между прочим, - сэр Моррис на мгновение остановился и обернулся к
Моггату, - сейчас прибудет мой багаж.
- Очень хорошо, сэр.
Сэр Моррис открыл дверь и исчез.
Томас сидел за столом и повернулся на скрип открывающейся двери.
- Морри! - он быстро поднялся. - Вот так сюрприз! Как дела, приятель?
Он принялся радостно пожи