ила  скороговоркой:  -  Мне  совсем  не
хочется уезжать.
     Пульс у Эверарда забился неровно.
     - В этом нет нужды. Вы сами знаете.
     - Но я должна. Не так много времени  мне  отпущено,  чтобы  забыть  о
семье.
     Родители и сестра никогда не узнают, что  Ванда  путешествует  сквозь
века, тогда как их собственные годы на земле не составят и сотни лет.  Для
них жизнь от начала до конца проходит по прямой.
     - А еще я должна, вернее,  я  хочу,  прежде  чем  вернусь  к  работе,
повидаться с дядей Стивом. -  Ее  дядя,  тоже  агент  Патруля,  работал  в
викторианской Англии.
     Она могла провести в отпуске годы своей жизни, а  затем  вернуться  в
базовый лагерь спустя минуту после отбытия,  но  агенты  никогда  этим  не
злоупотребляли. Каждый из  них  считал  себя  в  какой-то  мере  обязанным
Патрулю и платил годами собственной  жизни.  Кроме  того,  продолжительный
отрыв от работы выбивает сотрудника Патруля  из  привычной  колеи,  а  это
смертельный риск для жизни агента или, того хуже, коллеги.
     - Ладно, я понял, - вздохнул Эверард. -  Он  решился  задать  вопрос,
которого  они  избегали  на  протяжении  всего  отдыха:  -  Можем  ли   мы
договориться о новой встрече?
     Ванда рассмеялась и взяла Эверарда за  руку.  Какой  теплой  была  ее
ладонь!
     - Конечно.
     Она посмотрела  в  глаза  Эверарда.  В  угасающем  свете  он  не  мог
рассмотреть синеву ее глаз. Четкий овал лица,  коротко  стриженные  волосы
цвета янтаря - она была всего на ладонь  ниже  Эверарда,  а  он  отличался
высоким ростом.
     - По правде говоря, я надеялась... Но не хотела навязываться.  Только
не говорите, что вы смущены.
     - М-м, ладно...
     Он никогда не отличался красноречием. Как теперь объясниться? Эверард
и сам себя не понимал.
     "Разница между ее и моим положением... Наверно,  я  боюсь  показаться
снисходительным или, еще хуже, властным.  Ведь  ее  поколение  женщин  так
гордится своей независимостью".
     - Я - типичный старый холостяк. А перед вами огромное поле для  игры,
если захотите.
     Ванда откровенно наслаждалась вниманием, которое  уделяли  ей  другие
мужчины, отдыхавшие здесь -  интересные,  жизнерадостные,  привлекательные
люди из самых разных эпох. А Эверард - просто американец двадцатого века с
неторопливой речью, невзыскательными вкусами  и  лицом  много  повидавшего
воина.
     Ванда фыркнула:
     - Подозреваю, что у вас  поле  не  меньше  -  ведь  вам  открыта  вся
история. И не отрицайте. Было бы ненормально, если бы вы  не  пользовались
время от времени ситуацией.
     "А ты?.. Впрочем, это не мое дело", - подумал Эверард.
     - Я ни в коем случае не обвиняю вас  в  злоупотреблениях  или  еще  в
чем-то, - торопливо добавила Ванда. - Я знаю, вы этого не сделаете. И меня
удивило и взволновало, когда после Берингии вы  не  порвали  отношений  со
мной. Неужели вы думали, что мне тоже не хочется новой встречи?
     Он едва не заключил ее в объятия.
     "Но ждет ли она этого? Боже, наверно, да".
     Но нет. Это будет ошибочный шаг. Она  слишком  открыта  душой.  Пусть
сама разберется в своих мыслях и чувствах. Да и ему нужно понять, чего  он
все-таки хочет.
     "Будь признателен за эти две недели, подаренные тебе здесь, парень".
     Он сжал свободную руку в кулак и пробормотал:
     - Отлично. Куда бы вам захотелось поехать в следующий раз?
     "Чтобы поближе познакомиться", - добавил он про себя.
     Ванда, похоже, тоже сочла обмен банальностями спасением.
     - Надо подумать. Какие будут предложения?
     Они вошли в дом, поднялись на  веранду  и  оказались  в  гостиной.  В
огромном камине потрескивало пламя. Над  ним  причудливо  извивались  рога
ирландского  лося.  На  противоположной  стороне  висел  отлитый  из  меди
геральдический щит с символическими песочными часами -  эмблемой  Патруля.
Ее миниатюрная копия украшала и служебную форму, которую сотрудники носили
крайне редко. В комнате, в ожидании  ужина,  сидели  их  коллеги  -  пили,
разговаривали, играли в шахматы или го, несколько человек собрались в углу
у рояля, над которым порхали звуки шопеновского скерцо.
     Агенты старались попасть сюда на отдых с теми, с кем  они  сблизились
за время работы. Сегодняшняя пианистка, однако, родилась в XXXII  веке  на
орбите Сатурна. Служащие Патруля всегда питали  любопытство  к  незнакомым
эпохам и порой слушали рассказы о каких-то сторонах  неведомой  им  жизни,
как завороженные.
     Эверард и Тамберли перекинули плащи через руку. Ванда обошла комнату,
прощаясь со всеми. Эверард подошел к пианистке.
     - Вы остаетесь? - спросил он на темпоральном.
     - Еще на несколько дней, - ответила пианистка.
     - Прекрасно, я тоже.
     Пианистка подняла на Эверарда голубые глаза. Затем белая как алебастр
голова, совершенно лысая - нет, не  альбинос,  нормальный  продукт  генной
технологии - снова склонилась над клавишами.
     - Если желаете облегчить сердце, у меня есть дар успокоения.
     - Знаю. Спасибо.
     Вряд ли  ему  хотелось  чего-то  большего,  чем  обычная  беседа,  но
предложение прозвучало великодушно.
     Тамберли вернулась к Эверарду. Он проводил Ванду до ее комнаты.  Пока
он ждал  в  коридоре,  она  переоделась  в  привезенное  с  собой  платье,
подходящее для Сан-Франциско 1989 года, и упаковала вещи. Они спустились в
подземный гараж. Залитые холодным  белым  светом,  роллеры  стояли  рядами
наподобие  бесколесных  футуристических  мотоциклов.  На  один   из   них,
закрепленный за нею, Ванда погрузила свой багаж и повернулась к Эверарду:
     - Ну что же, au revoir, Мэнс, - произнесла  она.  -  Штаб-квартира  в
Нью-Йорке, полдень, четверг, десятое апреля 1987 года. Договорились?
     Испытывая некоторую неловкость, они условились о встрече.
     - Договорились. Я, видимо, возьму билеты на "Призрак оперы". Берегите
себя.
     - И вы, Мэнс.
     Она приблизилась к нему. Поцелуй получился долгим и страстным.
     Эверард отступил, тяжело дыша. Слегка взъерошенная Ванда  уселась  на
роллер, улыбнулась, махнула рукой, коснулась пульта управления и мгновенно
исчезла из виду. Эверард не обратил внимания на привычный хлопок воздуха в
гараже. Минуты две он постоял в одиночестве. Она говорила  о  трехмесячном
пребывании в полевой экспедиции после  поездки  к  родителям.  Эверард  не
знал, сколь долгим окажется для него время до их  предполагаемой  встречи.
Это  будет  зависеть  от  работы.  Срочных  вызовов   не   поступало,   но
какое-нибудь дело непременно возникнет, ведь Патруль, обязан  поддерживать
порядок в движении сквозь миллионы лет, и агентов вечно не хватало.
     Неожиданно для себя Эверард громко рассмеялся. После долгих  скитаний
по пространству и времени - сколько  уже  лет  его  собственной  жизни?  -
неужели он снова теряет голову? Второе детство,  нет,  вторая  юность?  Он
вдруг понял, что чувствует себя так, словно ему опять шестнадцать,  и  его
ничуть не  беспокоила  такая  перемена.  Прежде  он  частенько  влюблялся.
Случалось, Эверард ничего не предпринимал, поскольку развитие отношений ни
к чему хорошему не привело бы. Может, и сейчас то же самое? Черт возьми! А
вдруг нет? Он  должен  разобраться.  Шаг  за  шагом,  постепенно,  но  они
разберутся в себе. Или  отношения  станут  серьезными  -  тогда  им  обоим
придется, возможно, чем-то  поступиться,  -  или  они  просто  расстанутся
друзьями. А пока что...
     Все еще раздумывая Эверард направился к выходу из гаража.
     За спиной он уловил знакомый шум, но совсем иного  свойства.  Эверард
остановился, огляделся по сторонам  и  увидел  только  что  приземлившийся
аппарат. Пассажиром была особа  ростом  около  семи  футов,  с  тонкими  и
длинными конечностями, в  облегающем  комбинезоне,  похоже,  из  кожи.  Не
вызывало сомнений, что  прибыла  женщина.  Ее  черные  волосы,  зачесанные
наподобие шлема, отливали азиатской синевой, но ни одно монголоидное  лицо
не имело кожи такого глубокого желтого оттенка, как у неизвестной. Глаза у
нее были громадные и такого же бледно-голубого оттенка,  как  у  Эверарда,
лицо - узкое, с орлиным носом. Эверард не  мог  определить  расу  женщины.
Должно быть, она происходила из очень далекого будущего.
     С  непропорционально  толстых  губ   сорвались   хриплые   слова   на
темпоральном.
     - Агент-оперативник Комозино,  -  отрекомендовалась  гостья.  -  Дело
очень срочное. Есть ли на этих координатах кто-либо моего ранга?
     "Беда", - пронзила его мысль. Комозино  явно  знала  больше  него  и,
вероятно, мозг ее был более развит. Армейские навыки Второй Мировой войны,
почти забытые, едва не заставили Эверарда встать по стойке "смирно".
     - Я, - коротко отозвался он. - Мэнсон Эммерт Эверард.
     - Отлично.
     Она  спустилась  с  аппарата  и   подошла   к   нему.   В   тщательно
контролируемом голосе он уловил напряжение и страх.
     - По данным, что я сумела получить, выходило, что я смогу  найти  вас
здесь. Слушайте, Мэнсон Эммерт Эверард. Произошла катастрофа, что-то вроде
временного  сдвига.   Насколько   я   смогла   установить,   он   случился
приблизительно в день номер 2137000 по Юлианскому календарю.  После  этого
ход истории раздваивается. Больше не существует ни одной станции  Патруля.
Приходится обходиться оставшимися у нас силами.
     Она замолкла в ожидании ответа.
     "Знает, что ошарашила меня, - подумал Эверард, чувствуя  смятение.  -
Мне нужно время, чтобы взять себя в руки".
     Астрономическая цифра, названная  ею,  -  это  где-то  в  европейском
средневековье? Нужно точно высчитать, нет, лучше спросить у нее.
     "Ванда отправилась в Калифорнию двадцатого века. Теперь она  туда  ни
за что не попадет, а ведь у нее нет специальной подготовки. Впрочем, как и
ни у кого из нас - ведь наша работа состоит в предотвращении катастроф,  а
для Ванды это вообще полузабытая теория, услышанная когда-то в  аудитории.
Она будет ошарашена не меньше меня. Боже мой, что она предпримет?"


     Гостиная пансионата собрала и отдыхающих,  и  персонал,  поэтому  все
стулья оказались занятыми. Серебристо-серый свет  едва  пробивался  сквозь
окна из-за туч,  которые  спустились  под  натиском  несмолкаемо  гудящего
ветра, предвестника  осени,  идущей  на  юг.  Эверарду  почудилось,  будто
дыхание холода проникло с улицы в дом.
     Он буквально ощущал на себе  взгляды  собравшихся.  Эверард  стоял  в
дальнем конце гостиной, под фреской, изображающей бизона, которую  написал
местный художник с полвека назад. Комозино застыла  рядом  с  бесстрастным
видом. Она попросила Эверарда взять руководство на себя. Он  был  во  всех
отношениях ближе к находящимся здесь людям - и по времени рождения,  и  по
воспоминаниям, и по стилю мышления. Помимо всего прочего, за  его  плечами
лежал громадный опыт работы, какого не имел никто из собравшихся.
     -  Мы  проговорили  почти  ночь  напролет  и   всю   ночь   запускали
информационные цилиндры в  надежде  выйти  на  контакт  и  получить  новые
данные, - произнес Эверард в настороженной тишине. - Пока  мы  располагаем
весьма скудными сведениями. Есть основания полагать, что ключевое  событие
происходит в Италии середины двенадцатого века. У Патруля там остался свой
человек в Палермо, на острове Сицилия. Он услышал о  гибели  их  короля  в
битве на материке, но этого не должно было случиться. Банк  данных  нашего
человека свидетельствует, что король после сражения прожил около  двадцати
лет, играя важную роль в истории. Как и подобает здравомыслящему человеку,
наш сотрудник послал запрос в грядущее, в ближайшую  к  нему  региональную
штаб-квартиру. Цилиндр вернулся назад с  сообщением,  что  штаб  прекратил
свое  существование  и  бесследно  исчез,  spurlos  versenkt   [бесследное
погружение (нем.)]. Тогда он вызвал другие станции, в том же веке,  и  они
проверили свое будущее, очень осторожно,  конечно,  не  заглядывая  дальше
двадцати лет вперед. Никаких баз Патруля там нет. Во всем остальном ничего
не изменилось. Там и не могло  -  за  столь  короткое  время  -  произойти
никаких   изменений.   Разве   что   на   юге   Европы.   Эффект   перемен
распространяется  по  миру  с  различной  скоростью,  зависящей  от  таких
факторов, как расстояние, средства передвижения, близость отношений  между
странами. Дальний Восток весьма скоро начнет ощущать дыхание этих перемен,
но  в  обеих  Америках  перемены  не  проявятся  еще  несколько  столетий.
Австралии и Полинезии предстоит  еще  более  долгий  период  развития  без
вмешательства  извне.  Даже  в  Европе   различия   прежде   всего   носят
политический характер.  Но  это  совсем  другая  политическая  история,  о
которой мы ничего не знаем.
     Тем не менее  наши  базы  в  двенадцатом  веке,  естественно,  начали
контактировать с  коллегами  из  раннего  периода.  Таким  образом  сигнал
поступил к агенту-оперативнику Комозино, - Эверард указал на  нее.  -  Она
оказалась в Египте  -  э-э-э...  в  период  Восемнадцатой  династии,  так,
кажется, вы  говорили,  -  где  искала  группу  из  своей  эпохи,  которая
отправилась на поиски вдохновения и, очевидно, затерялась... Скорее всего,
то, что произошло с этой группой, заметно не повлияло на историю...  Агент
Комозино  возглавила  данную   экстренную   операцию,   поскольку   других
патрульных ее ранга не было. Проверка данных подсказала, где меня  искать,
поэтому она прибыла сюда лично, чтобы проинформировать нас  о  ситуации  и
обсудить ее. В настоящий момент - если не появятся данеллиане - мы, дамы и
господа, находимся на передовой линии спасения будущего.
     - Мы?! - воскликнул молодой человек.
     Эверард знал его немного - француз времен Людовика XIV, приписанный к
тому же периоду: как и большинство агентов, он  нес  патрульную  службу  в
современном ему  отрезке  истории.  Это  означало,  что  француз  оказался
смышленее своих современников. Патруль  набирал  очень  немного  людей  из
времен до первой промышленной революции и  совсем  ограниченное  число  из
обществ, в которых наука находилась на ранних стадиях  развития.  Человек,
не воспитанный в духе логического образа мысли, крайне редко был  способен
усвоить  идеи  Патруля.  Именно  поэтому  французскому  парню  приходилось
трудно.
     - Но, сэр, должны быть сотни, тысячи патрульных,  рассредоточенных  в
эпохах до кризисной точки. Видимо, стоит собрать их всех вместе.
     Эверард покачал головой.
     - Нет. У нас и  так  уже  полно  проблем.  Вихри,  которые  мы  можем
поднять...
     - Вероятно, я внесу некоторую ясность, - четко произнесла Комозино. -
Да,  весьма  возможно,  что  большинство  персонала  Патруля  находится  в
предсредневековом прошлом, например, на отдыхе,  подобно  вам.  Сотрудники
Патруля, так сказать, рассеяны  повсюду.  Некоторые  из  них  неоднократно
работали в  самых  диковинных  местах.  Например,  агент  Эверард  активно
действовал в различных  ситуациях  в  древней  Финикии,  Персии,  Британии
построманского периода, в Скандинавии эпохи  викингов.  Он  несколько  раз
приезжал в этот дом, чтобы отдохнуть и восстановить силы  в  самые  разные
периоды его существования как в прошлом,  так  и  в  будущем  относительно
текущего момента. Почему бы нам не собрать тогда всех Эверардов,  а?  Двух
оперативников для такой операции явно недостаточно.
     Но мы  этого  не  сделали.  И  не  сделаем.  Соверши  мы  такой  шаг,
реальность будет бесконечно изменяться, не оставляя  нам  ни  надежды,  ни
возможности понять происходящее, ни тем более какого-либо контроля.  Более
того, если мы переживем то, что уготовано нам впереди, и одержим верх  над
несчастьями,  мы  не  вернемся  назад  по  своим  мировым  линиям,   чтобы
предостеречь себя. Никогда и  ни  при  каких  обстоятельствах!  Предприняв
такую попытку, вы убедитесь в том,  что  ваша  психологическая  блокировка
против  подобных  поступков  столь   же   непреодолима   как   блокировка,
заставляющая вас хранить тайну путешествий во времени от непосвященных.
     Предназначение Патруля состоит в  сохранении  предначертанного  курса
развития истории, причинно-следственных связей, зафиксированных проявлений
воли и деятельности человека.  Нередко  история  бывает  трагична,  и  нас
охватывает искушение вмешаться в события.  Этого  необходимо  избегать.  В
противном случае нас ждет хаос.
     И если мы намерены выполнить наш  долг,  мы  обязаны  заставить  себя
действовать строго в рамках причинных связей. Мы должны постоянно помнить,
что любой парадокс страшнее смертельной опасности.
     Я совершила множество перелетов и позаботилась о том,  чтобы  новость
не достигла большинства оставшихся сотрудников Патруля.  Разумно  доверить
информацию нескольким агентам-оперативникам и  избранному  кругу  лиц,  не
находящихся в настоящее  время,  подобно  вам,  при  исполнении  служебных
обязанностей. Внесение возмущений  в  нормальное  течение  событий  грозит
полным уничтожением нашей реальности.
     Плечи ее поникли.
     - Это было невероятно трудно, - прошептала Комозино.
     Эверард и представить себе не мог,  сколько  своего  личного  времени
отдала этому безумно-спешному занятию агент из будущего. Ведь  нужно  было
не просто, перелетая от одной базы к другой, предупредить людей здесь  или
скрыть информацию там. Она  должна,  была  точно  знать,  что  делает,  и,
очевидно, провела  немало  времени,  работая  с  досье  и  базами  данных,
оценивая людей и эпохи. Такие решения,  должно  быть,  принимать  нелегко.
Сколько  времени  она  потратила  -  недели,  месяцы,  годы?   Эверард   с
благоговейным  трепетом  перед  ее  деянием   подумал,   что   ему   такой
интеллектуальный подвиг не по силам.
     Однако у него были другие достоинства. Эверард взял слово.
     - Помните, друзья, и о том, что Патруль не ограничивается  лишь  тем,
что хранит неприкосновенность времени. Эта работа возложена на специальные
подразделения, но, несмотря на ее важный характер, она не составляет  сути
нашей деятельности. Большинство из нас - это полицейские  с  традиционными
для них задачами.
     "Мы даем советы, регулируем  движение,  задерживаем  злоумышленников,
помогаем путешественникам, попавшим в беду. И случается, мы нужны, чтобы в
тяжелую минуту кто-то мог просто поплакаться в жилетку".
     - Наши коллеги-агенты загружены работой. Если мы отвлечем их от  дел,
произойдет черт-те что... обвал. - На самом деле "черт-те что" он произнес
лишь мысленно, поскольку на темпоральном языке аналога этому выражению  не
было. - Так что оставим коллег при их собственных заботах. Согласны?
     - Как будем действовать мы? - спросил нубиец из XXI века.
     - Нам нужна штаб-квартира,  -  ответил  Эверард.  -  Ею  станет  наша
гостиница. Можно блокировать  ее  на  ограниченный  временной  период,  не
оказывая заметного влияния на другие процессы. В Академии,  например,  это
было  бы  невозможно.  Мы  доставим  сюда  людей  и  оборудование,  и  вся
оперативная  работа  будет  координироваться  отсюда.   А   что   касается
конкретных действий... Прежде всего необходимо детально изучить  ситуацию,
затем выработать стратегию. Несколько дней придется выждать.
     Улыбка - если это была улыбка - скривила губы Комозино.
     - По чистой случайности или по предначертанию судьбы в дело  вовлечен
агент Эверард, и он незамедлительно начнет работу здесь, - заметила она.
     - Позвольте попросить разъяснения этого важного сообщения, мэм-сагиб,
- произнес гость из Британской Индии.
     Комозино взглянула на Эверарда. Он, нахмурившись, пожал плечами  и  с
расстановкой произнес:
     - Может быть, разъяснение окажется сейчас полезным. Примерно в  такой
же ситуации я побывал в ранний период моей деятельности. Я находился здесь
со своим другом за несколько лет до нынешнего дня по календарю отдыха.  Вы
знаете, как непросто забронировать место на таком популярном курорте,  как
этот. Дело, однако, не в  этом.  Мы  решили  провести  остаток  о