ой. Тарелка  пискнула  и
взлетела,  оставив  на  мягкой  поверхности  планеты   четыре   обугленных
отверстия. Через несколько секунд она уже казалась маленьким шариком.
     Рис опустил глаза. Лужица у его ног быстро впитывалась в поверхность.
     Подошел Квид. Под ногами у аборигена хрустело.
     - Теперь ты Костяшник, парень. Добро пожаловать в задницу Туманности.
- Квид показал на лужицу. - А насчет этого я бы не слишком беспокоился.  -
Он улыбнулся и облизал губы. - Ты будешь только рад этому, когда  захочешь
пить...
     Рис вспомнил отвратительные подробности. Он содрогнулся, но не  отвел
глаз.
     - Что я должен делать?
     Квид снова расхохотался:
     - Да что хочешь. Оставайся здесь и поджидай  транспорта,  который  не
придет. Или иди со мной.
     Он подмигнул и, подхватив под мышку железо, пошел вперед. Поверхность
планеты кружилась у него под ногами.
     Рис потоптался на месте, не желая вот так  вот  сразу  рвать  подобие
связи с прежним миром. Но у него, собственно, не было выбора: этот  чудной
субъект был отныне его единственной опорой в жизни.
     Подняв железо. Рис осторожно пошел по теплой, неровной ткани.


     Они прошли почти полмеридиана, минуя раскиданные в беспорядке  ветхие
покосившиеся лачуги. Больше всего здесь было простых навесов, сделанных из
того же материала, что и поверхность планеты. Они могли  служить  укрытием
лишь от дождя. Встречались и  более  основательные  строения  на  железных
каркасах.
     Квид рассмеялся:
     - Что, рудокоп, удивлен? Мы тоже создали свое общество, почему  бы  и
нет? Видишь ли, они все сторонились нас. Плот,  рудокопы  -  все.  Слишком
горды, чтобы иметь дело  с  такими,  как  Костяшники.  Ведь  мы  совершили
"преступление" - выжили... Но сейчас звезды  умирают.  Верно,  рудокоп?  И
теперь, когда им неожиданно пришлось бороться за существование, они начали
учиться тому, чему мы научились тысячи смен тому назад. - Квид  наклонился
и снова подмигнул. - Видишь ли, это просто торговля. В обмен на  железо  и
кой-какие предметы роскоши мы отправляем им упаковки с продовольствием.  И
так как они получают их аккуратно завернутыми, то не слишком  задумываются
о том, что в них. Верно?
     И Квид снова захохотал, забрызгав Риса слюной.
     Молодой человек отпрянул в сторону, не в силах произнести ни слова.
     Детишки,  высыпавшие  из  хижин,   уставились   на   Риса   с   тупым
безразличием. Взрослые вообще не обращали на  него  внимания.  Они  сидели
тесными кружками возле построек и негромко напевали. Рис не мог  разобрать
слова, но мелодия была заунывная, тягучая и завораживающая.
     - Ты уж не обессудь,  -  сказал  Квид,  -  если  мы  показались  тебе
необщительными. Сюда плывет кит, когда он подойдет чуть поближе, мы  будем
завлекать его пением.
     Квид мечтательно облизнулся.
     Когда Рис проходил мимо особенно ветхой лачуги, его нога  провалилась
сквозь поверхность и по  лодыжку  оказалась  в  какой-то  липкой,  вонючей
грязи. Рис с криком выдернул ступню.
     Квид вновь расхохотался.
     Кто-то из хижины крикнул:
     - Не волнуйся, скоро ты к этому привыкнешь. -  Голос  показался  Рису
знакомым. Забыв про испачканную ногу, он подошел поближе  и  всмотрелся  в
полумрак. В хижине сидел тощий блондин. Бородатый, одетый в  лохмотья,  он
был совсем не похож на Костяшников.
     - Горд, это ты?
     Экс-инженер Пояса горестно кивнул в ответ.
     - Здравствуй, Рис. Вот уж не надеялся тебя увидеть. Я думал,  что  ты
убежал на Плот.
     Рис оглянулся. Квид, казалось, готов был подождать его. Очевидно, это
его забавляло. Рис присел на корточки и коротко пересказал  свою  историю.
Горд понимающе кивал. Глаза его налились кровью и, казалось,  светились  в
темноте.
     - А ты что здесь делаешь?
     Горд пожал плечами.
     - Взрыв плавильни. Слишком много смертей. В конце концов они  решили,
что это моя вина, и сослали меня сюда... Знаешь тут  есть  еще  кое-кто  с
Пояса. По крайней мере кое-кого сюда доставили... Со времени твоего побега
дела пошли хуже. Еще пару тысяч смен назад  казалось,  что  кого-то  можно
сюда изгнать. Мы даже толком не знали ничего  об  этой  планете.  Пока  не
началась торговля,  я  вообще  не  был  уверен  в  том,  что  эти  чертовы
Костяшники существуют.
     Горд потянулся за сосудом с какой-то жидкостью, поднес его к губам и,
преодолев отвращение, отпил.
     Глядя на Горда, Рис неожиданно почувствовал, что ему страшно  хочется
пить.
     Горд опустил сосуд и вытер губы.
     - Знаешь, в каком-то смысле я даже рад был, когда они меня  обвинили.
- Глаза у него были красными. - Я так устал от всего этого: от смертей, от
запаха гари, от  попыток  починить  стены,  которые  не  выдерживают  даже
собственного веса. - Он вытер глаза. - Видишь ли. Рис, те из нас, кто  был
послан сюда, заслужили свою участь. Это Господня кара.
     - Никогда в это не поверю, - пробормотал Рис.
     Горд сухо рассмеялся.
     - Ну что ж, может быть, так лучше. -  Он  протянул  руку.  -  Возьми.
Хочешь пить?
     Рис с жадностью посмотрел на сосуд, предвкушая ощущение холодной воды
на языке, но тут мысли о  происхождении  этой  воды  возбудили  в  молодом
человеке такое отвращение, что, покачав головой, он отвел руку Горда.
     Тот, неотрывно глядя на Риса, сделал еще один большой глоток.
     - Хочешь, дам тебе совет, - тихо сказал он. - Они  здесь  не  убийцы.
Вреда тебе не причинят. Но выбора у тебя нет. Либо ты  живешь  их  жизнью:
ешь, что они едят, и пьешь, что пьют они, - либо попадешь в печку.  Такова
здешняя жизнь. Видишь ли, в, каком-то  смысле  это  оправданно.  Ничто  не
пропадает.
     Горд коротко расхохотался.
     Унылое, тягучее пение продолжалось.
     - Квид что-то говорил о китах, - сказал Рис, широко раскрыв глаза.  -
Может ли...
     Горд кивнул.
     - Легенды говорили правду... Тут есть на что посмотреть. Возможно, ты
поймешь это лучше меня. К тому же в этом есть определенный смысл.  Руднику
ведь нужен приток пищи со стороны, правда? Да и  Костяшникам  тоже.  Чтобы
этот мир не поглотил сам себя. Но естественная жизнь  в  Туманности  бедна
азотом, и можно заразиться некоторыми необычными вирусами.  Я  думаю,  что
именно в этом причина того, что предкам Костяшников не позволили вернуться
на Плот...
     - Пойдем, парень, - позвал  Квид,  поудобнее  пристраивая  на  плечах
железные бруски.
     Рис посмотрел на него, потом на  Горда.  Больше  всего  ему  хотелось
остаться с инженером - он один теперь  связывал  Риса  с  прошлым...  Горд
опустил голову и пробормотал:
     - Тебе лучше пойти.
     Рис еще раз потерял надежду вырваться отсюда, а потому выбора у  него
не было.
     Он молча сжал плечо Горда. Инженер не  поднял  головы.  Рис  встал  и
вышел из лачуги.


     Жилище Квида напоминало шатер из кожи, натянутой на железный  каркас.
Сквозь стены проникал слабый коричневый свет. Квид почти не разговаривал с
Рисом. Закусив подозрительного вида мясом, Костяшник растянулся на полу  и
спокойно уснул.
     Рис опустился на пол и несколько часов просидел в полном  оцепенении.
Доносившийся с улицы мрачный, однообразный напев, похожий  на  причитания,
окутывал, как покрывало, и молодой человек ушел в себя. Наконец  усталость
дала о себе знать. Веки его  отяжелели,  глаза  закрылись,  и  он  забылся
тревожным сном.
     Квид больше не  обращал  на  гостя  внимания.  Иногда  он  уходил  по
каким-то своим таинственным делам. Возвращался он обычно навеселе.
     Поначалу Рис думал, что Квид, например, вел дела с Поясом, но  вскоре
стало  очевидным,  что  на  планетке  отсутствует  формальная   структура.
Конечно, некоторые Костяшники выполняли определенные  социальные  функции:
Квид, например, хоть  как-то  сплачивал  на  время  Костяшников.  Нужда  в
организованных действиях  возникала  редко.  По-видимому,  лишь  охота  за
китами хоть как-то на время сплачивала Костяшников.
     Прошло две смены. Рис безвылазно сидел в своем  углу.  Наконец  жажда
стала совсем невыносимой, и он хриплым голосом попросил у Квида попить.
     Костяшник рассмеялся, но вместо того, чтобы взять один из имеющихся у
него в запасе сосудов с водой, поманил Риса и вышел из лачуги.
     Рис неловко поднялся и последовал за ним.


     Они прошли около четверти меридиана  и  подошли  к  дыре  около  фута
шириной, вызывавшей неприятные ассоциации с рваной раной. Из дыры  торчали
обломки костей.
     Квид присел на корточки.
     - Так ты хочешь пить, рудокоп? - спросил он. - Ну что ж, старый  Квид
покажет тебе, как достать сколько угодно еды и питья... Фокус в  том,  что
все мы едим одно. Либо ешь это, паренек, либо умрешь с голоду, и  Квид  не
очень расстроится от того, что не увидит твою брезгливую физиономию.
     И он исчез в недрах планетки.
     Рис с содроганием - но горло-то пересохло от жажды - подошел к дыре и
заглянул внутрь.
     Там было полно костей. В нос ему  ударил  запах,  напоминающий  запах
теплого псевдомяса.
     Рис содрогнулся, но вытерпел  и,  усевшись  на  неровный  край  дыры,
спрыгнул в лабиринт костей.
     Он находился как  бы  внутри  гигантского  древнего  скелета.  Сквозь
толстый слой кожи проникал слабый коричневый свет. В темноте ярко блестели
глаза Квида.
     А кругом были кости.
     Рис оглянулся, по-прежнему задерживая  дыхание.  Он  стоял  на  груде
костей,  облокотясь  на  небольшую  горку  из  черепов  и  пустых  зияющих
челюстей,  а  рукой  держался  за  столб  из  позвонков.  Звездный   свет,
проникающий сквозь входное  отверстие,  позволял  ему  разглядеть  лежащие
вперемежку черепа, расколотые берцовые кости, грудные клетки,  похожие  на
потухшие фонари.  У  самых  ног  Риса  валялось  предплечье,  от  которого
отходила истлевшая детская ручонка. Кости по большей части  были  чистыми,
бурого или желтого цвета, но на  некоторых  еще  висели  клочки  кожи  или
волос.
     Так вот это что за планета! Гигантский каркас  из  костей,  обтянутый
высохшей человеческой кожей.
     Рис чуть не закричал, но сдержал себя и резко  выдохнул,  после  чего
ему пришлось снова вдохнуть. Воздух внутри планеты был горячим, влажным  и
слегка отдавал разлагающимся мясом.
     Квид ухмыльнулся.
     - Пойдем, рудокоп, - просипел он. - Осталось немного.
     И абориген направился вглубь планетки.
     Рис,  помедлив,  последовал  за  ним.  По   мере   спуска   тяготение
уменьшалось, кости казались все  более  и  более  древними.  Наконец  Рису
пришлось почти в полной  невесомости  подтягиваться,  хватаясь  руками  за
скелеты. В лицо ему летели осколки костей,  суставы,  позвонки.  С  каждым
шагом свет становился все слабее, но глаза Риса привыкали к темноте, и  он
мог наблюдать это мрачное  зрелище  во  всех  подробностях.  Жара  и  вонь
становились непереносимыми. Рис обливался потом, одежда прилипала к  телу,
дыхание стало частым и  прерывистым.  Казалось,  из  этого  воздуха  почти
невозможно извлечь кислород.
     Хотя Рис и  пытался  доказать  себе,  что  радиус  этого  мирка  едва
превышает пятнадцать футов, путешествие показалось ему бесконечным.
     Наконец они достигли центра. Рис в полумраке отыскал  глазами  Квида.
Костяшник, подбоченясь, поджидал его, стоя на какой-то темной массе.  Квид
рассмеялся:
     - Добро  пожаловать,  -  прошипел  он  и  стал  что-то  нащупывать  в
нагромождении костей.
     Пощупав ногой поверхность, на которой стоял Квид,  Рис  с  удивлением
понял, что это металл; покрытый зловонной слизью, но все-таки металл.  Рис
осторожно ступил на эту поверхность и сразу ощутил слабое  тяготение.  Это
должно было быть какое-то искусственное сооружение, скрытое в самом сердце
ужасного мира Костяшников.
     Рис опустился на колени и провел  пальцами  по  металлу.  В  полутьме
нельзя было разглядеть, какого он цвета, но на ощупь  Рис  определил,  что
это не железо. А что, если это - с корабля, как  плиты  палубы  на  Плоте,
около жилищ Офицеров?  Прикрыв  глаза.  Рис  попытался  вызвать  в  памяти
прежние ощущения. Пощупал еще раз. "Да, - решил он с растущим  удивлением,
- это должно быть изделие с Корабля".
     Непонятный предмет имел форму куба с ребром  около  трех  футов.  Рис
постучал  пяткой  по  какому-то  выступу.  Выступ  походил   на   плавник,
вызывающий в памяти шрамы, которые Рис видел на Кротах. Не было ли у этого
куба дюз? И не летал ли он по воздуху?
     Сумбурный  поток  догадок  заглушил  жажду,   голод,   страх...   Рис
представил себе,  как  древний  Корабль,  огромный,  темный,  раскрывается
подобно цветку летяги и выпускает из своих недр косяк небольших  кораблей.
Среди них и сверкающая Рубка; и Кроты, они же  автобусы,  кубы,  способные
вместить, вероятно, человек десять. Ученый увидел  команду,  отправившуюся
на поиски... Что они искали? Пищу? А может - пытались, найти путь домой? А
потом  произошла  авария,  и  куб  не  смог  вернуться   на   корабль.   У
исследователей кончились запасы пищи, и, чтобы выжить, команда должна была
искать другие источники. Когда же возвращение стало  возможным  (вероятно,
их разыскала спасательная команда), они были уже осквернены в глазах своих
товарищей  употреблением  в  пищу  животных   Туманности   -   или   своих
компаньонов. И тогда они  были  оставлены  на  произвол  судьбы.  Каким-то
образом изгои  умудрились  вывести  поврежденный  летательный  аппарат  на
стационарную круговую орбиту вокруг Ядра. Многие выжили, вырастили  детей,
и прошли еще, может быть, тысячи  смен  прежде,  чем  они  навеки  закрыли
глаза... И тогда их дети в ужасе поняли, что не могут избавиться от трупов
- слишком велика была здесь вторая космическая скорость.
     И одно поколение сменялось другим, а кости  толстым  слоем  покрывали
корабль, потерпевший крушение...
     Тут Квид, очевидно, нашел то, что искал. Он дернул Риса за  рукав,  и
молодой человек проследовал за ним на другую сторону куба. Квид  встал  на
колени и указал вниз. Рис последовал его примеру и заглянул через край.  В
стене над ними было отверстие, пропускавшее достаточно света, и  Рис  смог
заглянуть в Корабль.
     Сначала он ничего не понимал. Корабль был набит  связками  цилиндров,
сделанных из какого-то красного блестящего вещества. Некоторые соединялись
друг с другом, другие отдельно висели вдоль стены. Кое-где  цилиндры  были
обожженные и покрытые серовато-черной коркой. Стоял запах разложения.
     Рис ошеломленно смотрел внутрь куба и  вдруг  на  одной  из  "связок"
заметил глазницы.
     Лицо Квида как бы плавало в полумраке.
     - Видишь, рудокоп, мы не звери, - прошептал Костяшник.  -  Это  печи.
Здесь мы изгоняем  болезни.  Обычно  тут  и  так  достаточно  жарко  из-за
гниения, но иногда приходится разводить вокруг стен костры...
     Тела были ободранные и изуродованные, из "связок" торчали конечности,
торсы, головы...
     Рис отшатнулся и, закрыв глаза, попытался проглотить поднимающуюся  к
горлу желчь. Квид расхохотался.
     - И никаких потерь, - с удовлетворением прошептал  он.  -  Высушенная
кожа нашивается на поверхность, так что мы ходим по останкам предков...
     Рису казалось, что весь  этот  гротескный  мирок  пульсирует,  и  лес
костей то наступает, то  отступает  гигантскими  волнами.  Он  со  свистом
выдохнул воздух.
     - Ты привел меня сюда попить, - как можно спокойнее сказал Рис. - Где
это?
     Квид подвел молодого человека  к  конструкции  из  костей.  Она  была
собрана из почти не поврежденных позвоночных столбов. Рис понял,  что  это
только часть ветвящейся структуры, которая, наверное,  доходила  почти  до
поверхности. Квид коснулся позвоночника, и его палец  смочила  влага.  Рис
пригляделся: по костным каналам неспешно текла струйка жидкости.
     Квид приблизил лицо к позвоночному столбу и лизнул жидкость.
     - Как видишь, она течет  с  поверхности,  -  сказал  он.  -  Частично
разбавляется дождевой водой и фильтруется  через  верхние  слои,  так  что
становится вполне годной для питья. Почти вкусно...
     Квид рассмеялся и пригласил Риса попробовать.
     Тот смотрел на внушающую отвращение жидкость,  четко  осознавая,  что
перед ним вновь встал вопрос жизни  и  смерти.  Молодой  человек  старался
рассуждать рационально. Возможно, Костяшник прав и примитивный фильтрующий
механизм там, наверху, в состоянии удалить самые вредные  соединения...  В
конце концов Костяшник казался вполне бодрым и веселым.
     Рис вздохнул. Если  он  хочет  прожить  больше,  чем  смену,  у  него
действительно нет выбора.  Он  подошел  поближе,  высунул  язык,  коснулся
позвоночника и почувствовал,  как  струйка  потекла  ему  в  рот.  Вкус  у
жидкости был отвратительный, но Рис все же заставил себя  сделать  глоток,
отстранился и вновь потянулся к воде.
     Квид, расхохотавшись, неловко хлопнул парня по спине, и тот  уткнулся
лицом в тонкую костяную колонну. Острые края  оцарапали  щеки,  а  вонючая
жидкость попала в глаза...
     Закричав  от  отвращения,  Рис  машинально  ткнул  за  спиной  обоими
кулаками и почувствовал, как они ударились о потное тело. Глухо  промычав,
Костяшник отлетел и грохнулся на груду обломков. Вытирая лицо, Рис прыгнул
в костяной лабиринт и начал карабкаться к свету, в нетерпении давя  ногами
ребра и черепа. Наконец он  достиг  верха,  но  с  ужасом  обнаружил,  что
заблудился и  что  свалявшаяся  кожа  простирается  над  ним  как  потолок
гигантского шатра. Со сдавленным стоном Рис принялся срывать слои  мягкого
материала и отбрасывать их в сторону.
     Наконец он увидел небо Туманности.
     Выкарабкавшись из дыры,  Рис  долго  лежал  без  сил,  вглядываясь  в
красный полог над головой.


     Рис отыскал Горда. Бывший инженер молча принял его, и Рис, рухнув  на
землю, забылся глубоким сном.
     В последующие смены он оставался  с  Гордом,  по  большей  части  оба
молчали. Рис заставлял себя пить, даже сопровождал  Горда  в  путешествиях
внутрь планетки, чтобы наполнить  сосуды,  но  есть  не  мог.  Горд  хмуро
смотрел на него из полумрака лачуги.
     - Не думай об этом, - сказал он и засунул в рот кусок мяса. - Видишь?
Это просто мясо. Ешь или умрешь.
     Рис положил мясо на ладонь и представил себе, как он подносит его  ко
рту, откусывает и проглатывает.
     Не мог он этого сделать. Рис швырнул пищу в угол и отвернулся. Спустя
некоторое время он услышал медленные шаги Горда - инженер пересек  комнату
и подобрал кусок.
     Шли смены, и Рис чувствовал, как выходят из него силы. Проводя  рукой
по лохмотьям, он ощущал, как прострелили ребра. Голова казалась неимоверно
распухшей.
     Пение Костяшников словно пульсировало вместе с биением сердца.
     Однажды Горд потряс Риса за плечо. Тот сел. Голова кружилась.
     - Что такое?
     - Кит, - возбужденно сказал Горд. - Они готовы  к  охоте.  Ты  должен
пойти посмотреть Рис. В любом случае это потрясающее зрелище,
     Рис с трудом встали последовал за Гордом. Неуверенно осмотревшись, он
увидел привычные  группы  взрослых,  собравшихся  кружками  у  лачуг.  Они
ритмично пели.  Даже  дети  подтягивали,  собирались  возле  родителей  и,
раскачиваясь, голосили, как могли.
     Горд  не  спеша  обошел  планетку.  Рис,  спотыкаясь,  брел  за  ним.
Казалось, теперь пела вся колония, так  что  обтянутая  кожей  поверхность
пульсировала, как барабан.
     - Что они делают?
     - Подманивают кита. Пение почему-то привлекает его.
     Одурманенный и раздраженный Рис воскликнул:
     - Я не вижу никакого кита!
     Горд спокойно сел на корточки.
     - Подожди и увидишь.
     Рис опустился рядом с ним и закрыл  глаза.  Пение  постепенно  начало
действовать на его сознание, и вскоре Рис  уже  ритмично  раскачивался  из
стороны в сторону, ощущая только бесконечное спокойствие.
     Может быть, на кита пение, действует таким же образом?
     - Горд, откуда взялось слово "кит"?
     Инженер пожал плечами.
     - Ты Ученый. Это я должен  у  тебя  спрашивать.  Возможно,  на  Земл