Александр Бушков
   Дождь над океаном


                          3 вандемьера 2026 года.
              Время - среднеевропейское. Вторая половина дня.
И была Европа, и была золотая осень, именуемая по ту сторону океана
индейским летом, и был солнечный день: день первый.
 Фотограф тщательно готовил аппарат. Камера была старинного образца, из
тех, что не начинены до предела автоматикой и электроникой - ее хозяин по
праву считался незаурядным мастером и в работе полагался лишь на объектив
да на то неопределимое словами, что несколько расплывчато именуется
мастерством. Или талантом. Те двое за столиком летнего кафе его и не
заметили, не знали, что сразу привлекли внимание. Молодые, красивые,
загорелые, в белых брюках и белых рубашках, бог весть из какого уголка
планеты залетевшая пара, беззаботные влюбленные из не обремененного особыми
сложностями столетия.
 Он выжидал самый подходящий момент и, наконец, дождался. Пушистые и
невесомые волосы девушки красиво просвечивали на солнце, четко
обрисовывался мужественный профиль ее спутника, и этот их наклон друг к
другу, отрешенная нежность во взглядах и позах, широкая и сильная ладонь
мужчины в тонких пальцах девушки, крохотная радуга, родившаяся в узких
бокалах, - все и было тем мгновением, которое следовало остановить. Подавив
всплывшее на миг пронзительное сожаление о собственной давно растаявшей
молодости, фотограф нажал кнопку. Едва слышно щелкнул затвор.
 - Нас фотографируют, - сказала девушка.
 - Это не то, - сказал ее спутник. - Это Нимайер, тот самый. Будет
что-нибудь вроде "Этюда с солнцем". Итак?
 Играя его пальцами, девушка с беззаботной улыбкой продолжала:
 - Когда он впервые изменил траекторию, в Центре поняли, что это
искусственный объект. Внеземной искусственный объект. К нему приблизился
"Кондор". Через две минуты связь с "Кондором" прервалась. Космолет
дрейфует, такое впечатление, будто он абсолютно неуправляем. К нему вышли
спасатели. Вскоре объект лег на геоцентрическую орбиту и постепенно
снижается. Прошел в полукилометре от станции "Дельта-5", после чего связь
со станцией прервалась. Датчики системы жизнеобеспечения сигнализируют, что
экипаж мертв. Что экипаж сам разгерметизировал станцию...
 - Его держат радарами?
 - Да, лучи он отражает. Размеры - десять-двенадцать метров, правильных
очертаний.
 - Маловато для космического корабля, - сказал мужчина. - Автоматический
зонд?
 - Зонд-убийца... - сказала девушка. - Совет Безопасности заседает
непрерывно. Сначала хотели просто сбить его, но потом все же рассудили, что
открытой агрессивности он не проявляет - пострадали только те, кто оказался
близко от него. Так что решено наблюдать.
 - И при чем тут я? Неужели...
 - Да, - сказала девушка. - Он начал торможение, если не последует новых
маневров, через девять часов с минутами приземлится на территории этой
страны. Поскольку резидентом здесь ты...
 - То мне предстоит заниматься еще и инопланетянами. Прелестно, никогда и
подумать не мог.
 - Но ты же понимаешь, Ланселот...
 - Понимаю, - сказал он. - Все прекрасно понимаю и помню, в какой стране
нахожусь. Нейтралы с тысячелетним стажем, единственное на планете
государство, сохраняющее национальную армию и разведку, одержимое
прямо-таки манией независимости, которую они сплошь и рядом толкуют
просто-напросто как противодействие любым начинаниям Содружества. И в ООН
они соизволили вступить лишь пятнадцать лет назад.
 - Тем более нельзя угадать, как они поведут себя сейчас, - сказала девушка.
 - Ну конечно. Впервые в истории приземляется искусственный объект
инопланетного происхождения, причем на их территории. Наверняка они не
допустят к себе ни комиссию, ни тем более войска ООН.
 - Но ведь на сей раз обстоятельства...
 - Именно потому, - сказал мужчина. - Анна, я здесь сижу пять лет, я их
знаю. Конечно, вопрос чрезвычайно серьезен, дипломаты заработают, как
проклятые, но когда-то их еще уломают? И уломают ли? Не драться же частям
ООН с их армией, не оккупировать же страну... И они это очень быстро поймут
и будут держаться до последнего... Пошли.
 Он бросил на столик банкнот, и они медленно пошли по набережной, держась
за руки. По голубой воде плавно скользили яркие треугольники парусов,
отовсюду неслась веселая музыка, воскресный день перевалил за полдень.
 - Иногда я прямо-таки ненавижу свою работу, Анна, - сказал Ланселот. -
Из-за того, что эти динозавры цепляются за идиотские традиции, мы вынуждены
держать здесь наблюдателей, терять время и силы, чтобы ненароком не
просмотреть какого-нибудь вовсе уж неприемлемого выверта...
 - Советник сказал, что у тебя есть человек в их разведке. Он имел в виду
Дервиша?
 - Да, - сказал Ланселот. - И не только в разведке. Умные люди, которые
понимают всю нелепость ситуации и, разумеется, не получают от ООН ни гроша.
И тем не менее, по здешним законам любой из них может угодить в тюрьму за
шпионаж в пользу "неустановленного внешнего врага". И мы ничего не сможем
сделать.
 - Я, признаться, до сих пор не могу понять...
 - Ну да, - сказал Ланселот. - Я через это да-авно прошел. Конечно, это
саднит, Как заноза, это трудно принять и понять - на разоружившейся и
уничтожившей границы Земле существует такое вот государство-реликт. Ну а
что же делать, Анна? Принудить их никто не может. Прав человека они не
нарушают. Завоевательных планов не лелеют, глупо думать, что их армия
способна противостоять всей остальной планете. Остается наблюдать и
надеяться, что им надоест, что найдутся политики-реалисты и сделают
последний шаг. Что, наконец, случится нечто, способное встряхнуть как
следует замшелые каноны. Этот случай, например.
 - Ты так спокоен?
 - Конечно, нет, - сказал Ланселот. - Я понимаю, что такое случается
впервые. Но я просто не могу представить, что за штука вот-вот приземлится
и почему гибнут имевшие неосторожность оказаться на ее пути. Да и некогда
мне гадать. Если он приземлится здесь, работа предстоит не из легких, нужно
подготовиться...
 Она посмотрела с тревогой, и это не была игра на посторонних:
 - Я боюсь за тебя...
 - Не надо, ладно? - сказал он. - Очень трудно работать, когда за тебя
боятся. Да, если разобраться, какая работа? Мы всего лишь будет следить за
всем, что они предпримут, подслушивать и подсматривать с Земли и со
спутников. Рутина.
 Она молчала, и Ланселот, резидент Совета Безопасности, знал, что она
вспоминает о тех троих, все же погибших здесь, несмотря на специфику работы
и столетия.
 Она перехватила его взгляд и отвернулась, и он понял, что лучше промолчать
и не упоминать о банановой корке, на которой можно поскользнуться через два
шага, и о прочих верных слугах ее величества теории вероятностей. Он только
чуточку сильнее сжал ее теплую ладонь.
 - Когда-нибудь все кончится, - сказал он. - А что до... Анна, милая, я
как-то привык не погибать и добиваться успеха, само собой получается...
 - Я знаю, - сказала она.
 Прохожих почти не было. Ланселот остановился, повернул ее к себе и
поцеловал. Она тихонько отстранилась и пошла вдоль парапета, ведя ладошкой
по нагретому солнцем граниту. Ланселот неслышно шел рядом. Интересно, думал
он, почему Себастьян стал так часто ее присылать - Считает, что я чуточку
захандрил? Многие ведь хандрят. Трудно быть чем-то вроде персонажа
старинного фильма, пусть ты и прекрасно понимаешь, насколько это важно и
необходимо. Какие там, к черту, супермены...
 - Я не верю в инопланетную агрессию, - сказала Анна, не оборачиваясь.
 - Я тоже, - сказал он. - Хотя бы потому, что приличная агрессия наверняка
обставлялась бы не так... Что ж, нужно трубить сбор. В первую очередь
разыщу Дервиша. Вот если бы еще и полковник был из наших... Есть тут один
полковник, чертовски любопытный экземпляр. Стоп! - он приостановился. - Вот
с этого и нужно было начинать. Если эта штука все же плюхнется сюда,
наверняка ею займутся именно этот генерал и именно этот полковник. Девять
часов, океан времени. Пошли.
 Они спустились по широкой гранитной лестнице, пересекли площадь,
традиционно украшенную статуей какой-то знаменитости
 времен средневековья завернули за угол и сели без приглашения на заднее
сиденье белой "Альфа-кометы". Человек за рулем повернулся к ним:
 - Заседание только что закончилось. Решение прежнее - наблюдать. Спасатели
догнали "Кондора". Экипаж мертв. Они сами отключили подачу кислорода,
немотивированное самоубийство, как и на "Дельте".
 - Объект?
 - Нужно торопиться, Ланселот, - сказал человек за рулем. Лицо у него
застыло. - Нет у нас девяти часов. Он увеличил скорость, идет по той же
траектории. Теперь никаких сомнений - это не люди. Люди таких перегрузок не
выдержали бы.
 - Может быть, они нейтрализуют перегрузки, - сказал Ланселот. -
Антигравитация, что там еще...
 - Черт их знает. У нас - не больше часа.




3 вандемьера 2026. Часом позднее.


Радиопереговоры наземных служб фиксируются



орбитальной станцией "Фата-моргана".
 - Я - Ожерелье-3. Объект миновал стратосферу.
 - Я - Ожерелье-4. Объект миновал тропосферу.
 - Я - Ожерелье-5. Объект совершил посадку. Ни с одним из известных типов
космических аппаратов не ассоциируется. Место приземления в дальнейшем
будет именоваться точкой "Зет".
 - Я - Центр. В точку "Зет" мною выслан вертолет с оперативной группой.
Арапахо - поддерживать непрерывную связь.
 - Я - Арапахо. Объект имеет вид конуса высотой около пяти метров, диаметр
основания около двух метров. Цвет - черный. Радиоактивного излучения,
радиоволн не зафиксировано. Температура не отличается от температуры
окружающей среды.
 - Я - Ронсеваль. Бронедесантные подразделения
 завершили блокирование района.
 - Я - Арлекин. Опергруппы вышли на исходные-позиции.
 - Я - Магистр. Со стороны ООН никаких демаршей не последовало.
Прослушивание телефонов представительства ООН и его радиосвязи со
штаб-квартирой проводится в соответствии с имеющимися планами.
Дополнительные дешифровщики подключены.
 - Я - Арапахо. Новых данных нет.
 - Я - Икар. Три эскадрильи подняты в воздух и направляются в указанные
квадраты.
 - Я - Арапахо. Вертолет, производя беспорядочные маневры, удаляется от
точки "Зет", резко меняя направление. Связи о экипажем нет.
 - Я - Центр. Обеспечить наблюдение.
 - Я - Арапахо. Только что вертолет разбился в восьми километрах
юго-западнее точки "Зет".
 - Я - Арлекин. Объект превратился в четыре автомобиля современных марок.
Три последить не удалось - затерялись в потоке автотранспорта. Четвертый
движется на запад в квадрате три-шестнадцать.
 - Я - Центр. Всем наземным опергруппам
 в
 квадратах три-четырнадцать и три-пятнадцать - немедленно на перехват.
Разрешаю применять оружие.
 - Я - Кадоген. Иду в три-шестнадцать.
 - Я - Гамма. Иду в три-шестнадцать.
 - Я - Дервиш. Иду в три-шестнадцать.
 - Я - Икар. Ввиду наличия на шоссе большого количества машин боевой заход
произвести невозможно. Звено барражирует в квадрате три-шестнадцать.
 - Я - Арапахо. Даю ориентировку. Четвертый автомобиль - жемчужно-серый
"Грайне": модели "спорт".
 - Я - Арлекин. Дополняю по данным полицейских постов. Номерной знак
НВ-405-К-6. Приказу остановиться не подчинился. Движется на юг, по дороге
2-141.
 - Я - Арапахо. Полицейский пост в квадрате три-шестнадцать на вызовы не
отвечает. Вертолеты высланы.
 - Я - Центр. Подключить
 посты
 квадратов
 два-десять, два-одиннадцать, два-двенадцать.
 - Я - Дервиш. Нахожусь в квадрате три-шестнадцать. Блокирую дорогу 2-141.
 - Я - Арлекин. Дервиш, он идет на вас, будьте готовы. Огонь без
предупреждения.
 - Понял, - сказал он.
 Он вел машину уверенно, с небрежной лихостью знающего свое ремесло
профессионала, и давно выработанный автоматизм позволял высвободить часть
сознания, чтобы перелистать существующие только в памяти страницы
ненаписанных писем. И слушать музыку.
 Рядом с ним на сиденье поблескивал короткий черный автомат.
 Бешеная гонка навстречу ветру или вдогонку за ветром так давно стала
неотъемлемой частью его существа, что он задыхался, если приходилось пройти
с черепашьей скоростью пусть даже короткий отрезок пути. И он просто боялся
признаться себе, что гоняется за призраками, за пустотой. Хорошо еще, что
на свете существует Ланселот и весь остальной мир. Может быть, наконец, и
пришло настоящее?
 Он протянул руку и тронул клавишу магнитофона. Звенели гитары, сухо
прищелкивали кастаньеты, и на пределе печали звенел голос Рамона Ромеро:



- И сломать - нелегок труд,




и построить.


Не для каждой и сожгут




город Трою.


Пьем невкусное вино,




судим-рядим.


Слишком много сожжено




шутки ради...
 - "Поэма рассудка", - вспомнил он название. Иногда ему хотелось ненавидеть
само это слово - рассудочность, рассудок. Рассудочно прикинули, слушали -
постановили, погасили живое и нежное и назвали его приемлемым выходом. А на
деле - всего лишь загнали глубоко на дно то, что всплывает погодя в другом
облике.
 - Я - Арлекин. Он приближается. Будьте осторожны.
 - Я - Дервиш. Вышел на дистанцию огневого контакта.
 Машина летела по черной автостраде сквозь солнечный день, навстречу
жемчужно-серому спортивному автомобилю, и он приготовил автомат, но
показалось, что женское лицо, мелькнувшее за стеклом - то самое, нежность и
беда, ненависть и любовь, жалость и злоба. Рассудок не преминул бы заявить,
что он ошибается, но рассудок молчал, и он рванул руль, как узду, как рычаг
стоп-крана, и машина дернулась, как-то нереально закружилась на асфальте,
словно на скользком льду, словно конь, дробящий копытами распластанного
вражеского воина, а через несколько то ли секунд, то ли веков время
лопнуло, и машина провалилась в треск рвущегося металла, в ночь, в ночь, в
ночь...
 - Я - Арапахо. Только что внутрь охраняемого периметра вошел, теряя
высоту, легкомоторный самолет "Махаон-16". Наблюдали дым, выходящий из
кожуха мотора. Перехвачена передача с борта, летчик сообщает, что по
неизвестной причине потерпел аварию и идет на вынужденную посадку.
 - Я - Магистр. Не исключено, что мы имеем дело с попыткой агентов ООН
прорваться в запретный район.
 - Я - Центр. Ваши соображения учел. Опергруппа послана. Одновременно
ставлю вам на вид неправильное употребление терминов. Предлагаю
пользоваться общепринятым определением "неустановленный внешний враг".
 - Я - Ориноко. Психозондирование продолжаю. Даю развертку помех.
 - Отсечь помехи.
 - Есть. Выведено за пределы, но спонтанные прорывы не исключены.
 - Я - Рейн. Пошел второй слой помех, более мощный.
 - Я - Ориноко. Отсечка не дала результатов.
 - Вы понимаете, что говорите?
 - Увы, но это так. Может быть, Рейн?
 - Я - Рейн. Даю развертку. Лицо. Женское лицо. Глушение результатов не
дало. Кажется, я узнал ее, Доктор...
 - Я - Юкон. Вношу предложение, Доктор: помехи не глушить, а, наоборот,
выпустить на поверхность. Не исключено, что это и является искомым.
 - Хорошо. Ориноко, Рейн, Юкон - каскадное усиление помех второго слоя.
Онтарио - в резерве. Начали!
 - Я - Рейн. Воспоминания личного характера, связанные...
 - Достаточно. Первым трем мониторам глушить помехи. Ищите следы свежего
психического удара, вы слышите? Что его наставило так поступить?
 - Результатов нет.
 - Черт бы вас побрал!
 - У меня шальная мысль, Доктор. Что если именно это послужило причиной...
 - Глупости.
 - Почему бы и нет? Направленное воздействие на определенные группы
нейронов, своего рода детонатор, вызвавший шок и неконтролируемые действия,
повлекшие...
 - Оставьте это для своей диссертации. Дервиш - из суперменов.
 - Иногда ломаются и супермены. Супермену как раз тяжелее осознавать то,
что он оказался суперменом не во всем.
 - Глупости, Рейн. Генераторы на максимум. Всем мониторам, вы поняли?
 ...Доктор сидел за пультом в почти темной комнате, его лицо дико и
причудливо освещала россыпь разноцветных лампочек. Врачей было много, а
Доктор - один. Правда, сейчас от этого не стало легче, он ничего не
понимал, собственное бессилие перед этой инопланетной тварью сводило с
ума...
 - Стрелки до красной черты, - сказал он. - Ремонтникам быть наготове.
 - Я - Юкон. Оторвите мне голову, Доктор, но я ничего больше не могу. Я -
инженер-медик, а не бог...
 - Я - Арапахо. "Махаон-16" упал и взорвался в квадрате
четыре-девятнадцать. Опергруппа вскоре прибудет на место.





4 вандемьера 2026. Утро.
 Он долго шел по коридорам, спускался и поднимался по лестницам, кивал
знакомым, а многие незнакомые почтительно здоровались, и тогда он отвечал и
им. Он шел мимо щелкавших каблуками охранников, мимо длинной стены - за ней
тихо журчали компьютеры, и девочки в белых халатах с ловкостью, на которую
было приятно смотреть, нажимали клавиши. Он шагал - грузный, широколицый,
редкие светлые волосы, прямая спина кадрового военного (никогда тем не
менее не воевавшего). Просто генералов хватало, а Генерал был один. Еще его
звали Король Марк, чего он терпеть не мог - не находил в себе ничего общего
с преследователем Тристана и Изольды. А его все равно так звали, бог знает
почему, пути прозвищ неисповедимы, и тот, кто первым пустил прозвище в
обиход, затерялся в безвестности надежно, как изобретатель колеса.
 Он распахнул белую дверь с изображенным на табличке кентавром - так здесь
кодировали опергруппы и операции. Круглый зал, четверть которого занимает
выходящее во двор окно. Толстые кожаные кресла. Восемь человек встали и
через положенные несколько секунд сели вновь. Генерал заложил руки за
спину, остановился перед первым рядом кресел и какое-то время смотрел
поверх голов, а сидящие смотрели на него.
 - Два часа назад некий объект внеземного происхождения совершил посадку в
точке, отмеченной на выданных вам картах как точка "Зет", - сказал Генерал.
- Высланная на вертолете группа наших сотрудников погибла - вертолет стал
удаляться, маневрируя так, словно им управлял пьяный или сумасшедший, после
чего разбился. Вскоре было обнаружено, что объект, конусообразный предмет,
превратился в четыре автомобиля современных марок. Три мы упустили. Наш
сотрудник Дервиш, выехавший наперерез четвертому, по неизвестной причине
направил машину на обочину и потерпел аварию. В настоящее время - в
бессознательном состоянии. Четвертый "автомобиль" обстрелян с воздуха
истребителями и уничтожен. Перед этим он пытался превратиться в какое-то
крупное животное, но был уничтожен, прежде чем метаморфоза совершилась.
Остальные пока не обнаружены. Не исключено, что и они превратились в...
нечто совершенно иное. Предварительные меры приняты. Район наглухо
блокирован войсками, из него не выскользнет и мышь. Распоряжением
премьер-министра я назначен руководителем особой группы по ликвидации
опасности. Перед вами стоит задача - в двадцать четыре часа покончить с
тремя объектами, условно обозначенными как "мобили". Далее. Уже после
блокирования района внутри него произошел ряд непонятных автокатастроф и
ряд случаев, которые можно охарактеризовать как молниеносное
помешательство, после которого люди совершали самоубийства,
немотивированные убийства, поджоги и прочие эксцессы. Из этого был сделан
вывод, что "мобили" каким-то загадочным образом воздействуют на
человеческий мозг. - Генерал сделал гримасу, которая могла сойти и за
улыбку. - Чтобы вы не чувствовали себя воробьями, которым предстоит стесать
гору клювом, поясняю: "мобилям" присуще тэта-излучение, несвойственное ни
одному живому существу Земли. То, о котором до сих пор мы знали лишь
теоретически. Ваши машины будут оснащены тэта-радарами. Инструктаж по
обращению с ними много времени не займет, это ничуть не сложнее, чем наша
обычная аппаратура. Найти, в общем, нетрудно. Опознать и уничтожить - это
серьезнее... Прошу на инструктаж.
 Он дождался, когда за последним захлопнется белая дверь, сел в первое
подвернувшееся кресло и устало сдавил ладонями виски. Услышав шаги,
торопливо отнял ладони и поднял массивную голову. Вошли Доктор и Полковник
- седой растрепанный старичок в голубом халате и мужчина лет тридцати пяти,
которого с первого вз