не познакомимся с твоей женой. А ты  не
привез ее с собой! Это странно. Что случилось?
   Он ответил, что, по их мнению, ей следовало съездить к своим родителям,
пока он навещает своих.
   - Признаюсь тебе, дорогая мама, - сказал  он,  -  я  не  собирался,  ее
привозить сюда, пока у меня не было уверенности,  что  она  заслужит  ваше
расположение. Но теперь возник этот новый план поездки в Бразилию. Если  я
туда поеду, вряд ли удобно будет брать ее в это  первое  путешествие.  Она
будет жить у своей матери, пока я не вернусь.
   - И я не увижу ее до твоего отъезда?
   Вряд ли это могло удаться. Сначала, как он  уже  сказал,  он  хотел  на
время  отложить  это  свидание,  считаясь  с  их  предрассудками...  с  их
чувствами, Впрочем, для этого были и другие причины.  Если  он  немедленно
отправится в Бразилию, то домой вернется приблизительно через год, и, быть
может, они повидают его жену раньше, чем он снова уедет, - на этот  раз  с
нею.
   Подали ужин, приготовленный на скорую руку, и Клэр стал развивать  свои
планы. Мать все еще была огорчена тем, что не познакомилась с его  молодой
женой. Восторженность, с какой  Клэр  еще  так  недавно  говорил  о  Тэсс,
пробудила в ней материнское сочувствие, и она почти готова была  поверить,
что  и  на  мызе  Тэлботейс  можно  найти  очаровательную   женщину.   Она
посматривала на сына в то время, как тот ужинал.
   - Если  бы  ты  описал  ее  мне.  Я  уверена,  Энджел,  что  она  очень
хорошенькая!
   - О, несомненно! - с жаром воскликнул он, скрывая боль.
   -  И,  конечно,  не  приходится  спрашивать  о  том,  чиста  ли  она  и
добродетельна?
   - Да, разумеется, она чиста и добродетельна.
   - Я как будто вижу ее. В прошлый раз  ты  говорил,  что  она  прекрасно
сложена, что у нее красивые  алые  губы,  ресницы  и  брови  темные,  коса
толстая, как корабельный канат, а глаза большие, сине-черно-фиолетовые.
   - Да, мама.
   - Я ее вижу, как живую.  И  в  такой  глуши  она  вряд  ли  встречалась
когда-нибудь с молодыми людьми другого круга, пока не встретила тебя.
   - Да, вряд ли.
   - Ты ее первая любовь?
   - Конечно.
   - Ну что ж, бывают жены похуже этих простодушных,  румяных  и  здоровых
девушек с фермы. Конечно, я предпочла бы... но если моему  сыну  предстоит
быть земледельцем, то, пожалуй, это и лучше, что жена его привыкла к жизни
на ферме.
   Отец был  менее  любопытен,  но  когда  настало  время  перед  вечерней
молитвой прочесть, как обычно, главу из Библии, он сказал жене:
   - Мне кажется, более уместно будет по случаю приезда  Энджела  прочесть
тридцать первую главу из притчей, вместо той, какую полагается  читать  по
порядку.
   - Да, конечно, - отозвалась миссис Клэр. - Слова царя Лемуила. (Главу и
стих из Библии она могла процитировать не хуже, чем ее муж.)  Дорогой  мой
сын, твой отец решил прочесть нам главу из притчей, в которой восхваляется
добродетельная жена. И нам не  нужно  напоминать  о  том,  что  эти  слова
относятся к отсутствующей. Да хранит ее господь на всех путях ее!
   У Клэра словно комок застрял в горле. Переносный аналой был выдвинут из
угла и водружен перед камином; вошли две старые служанки, и  отец  Энджела
начал читать с десятого стиха указанной главы:
   - "Кто найдет добродетельную жену? Цена ее выше  жемчугов.  Она  встает
еще ночью и раздает пищу в доме своем, препоясывает силою  чресла  свои  и
укрепляет мышцы свои. Она чувствует, что занятие ее хорошо,  и  светильник
ее не гаснет и ночью. Она наблюдает за хозяйством в доме своем  и  не  ест
хлеба праздности. Встают дети - и ублажают ее; встает муж - и  хвалит  ее;
много было жен добродетельных, но ты превзошла всех их".
   По окончании вечерней молитвы мать сказала:
   - Я невольно думала о том, как  удивительно  подходят  некоторые  стихи
этой главы, прочитанной твоим дорогим отцом, к женщине, которую ты избрал.
Да, добродетельная женщина  -  это  женщина  работящая;  не  лентяйка,  не
светская красавица, но та, что руки свои, мысли и сердце отдает для  блага
ближних. "Встают дети - и ублажают ее, встает муж -  и  хвалит  ее;  много
было жен добродетельных, но ты превзошла всех их".  Да,  хотелось  бы  мне
повидать ее, Энджел. Раз  она  чиста  и  целомудренна,  значит,  и  хорошо
воспитана.
   Клэр не мог дольше выносить это. Глаза его  были  полны  слез,  жгучих,
словно капли раскаленного свинца. Наскоро пожелал он спокойной  ночи  этим
искренним и простодушным людям, которых так горячо  любил;  они  не  знали
плотских мук, и дьявол не смущал их сердца, - для них все это было  чем-то
туманным и далеким. Он ушел в свою комнату.
   Мать последовала за ним и постучала в дверь. Клэр открыл ее  и  увидел,
что мать смотрит на него с беспокойством.
   - Энджел, - начала она, - что-то случилось,  и  поэтому  ты  так  скоро
уезжаешь? Я вижу, что ты сам не свой.
   - Отчасти ты права, мама, - ответил-он.
   - Из-за нее?  Да,  сын  мой,  я  знаю,  что  это  из-за  нее!.  Вы  уже
поссорились?
   - В сущности, мы не поссорились, - сказал он,  -  но  у  нас  произошла
размолвка.
   - Энджел, в ее прошлом нет никакого пятна?
   Материнский  инстинкт  подсказал  миссис  Клэр,  какая  причина   могла
скрываться за смятением ее сына.
   - Она чиста как снег! - ответил он.
   И знал, что повторит эту ложь, даже если будет осужден за нее на вечную
муку.
   - Ну, тогда все остальное  не  имеет  значения.  В  конце  концов  мало
встретишь нарвете  людей  чище,  чем  неиспорченная  деревенская  девушка.
Некоторая грубость манер, которая  сначала  может  оскорблять  твой  вкус,
более утонченный, со временем должна сгладиться в  твоем  обществе  и  под
твоим влиянием.
   Эта ужасная ирония, продиктованная слепым великодушием, навела Клэра на
мысль, до  сих  пор  не  приходившую  ему  в  голову:  этой  женитьбой  он
окончательно  погубил  свою  карьеру.  Правда,  лично  для  себя  он  мало
заботился о карьере, но ради родителей и  братьев  хотел  иметь  право  на
уважение. И теперь,  когда  он  смотрел  на  свечу,  пламя  ее  как  будто
говорило, что оно должно светить разумным людям и  ему  противно  освещать
лицо глупца и неудачника.
   Когда волнение его улеглось, он вдруг почувствовал яростное раздражение
против своей бедной жены за то, что из-за нее он вынужден лгать родителям.
Рассерженный, он готов был осыпать  ее  упреками,  словно  она  находилась
здесь, в комнате. А затем в темноте прозвучал ее воркующий голос, жалобный
и укоризненный, губы ее нежно коснулись его  лба,  и  он  почувствовал  ее
теплое дыхание.
   В эту же ночь женщина, которую он мысленно старался унизить,  думала  о
том, какой замечательный и добрый человек ее муж. Но  над  обоими  нависла
тень, гораздо чернее той, какую  видел  Энджел  Клэр,  -  его  собственная
ограниченность.  Вопреки  всем  его  попыткам  быть  независимым  в  своих
суждениях  этот  передовой  человек,  полный  добрых   намерений   человек
последней четверти века, оставался рабом условностей и обычаев, уважение к
которым прививалось ему в детстве. Ни один пророк не сказал ему - а сам он
не был пророком, - что молодая его жена достойна похвал  царя  Лемуила  не
меньше, чем всякая другая женщина, питающая такое же отвращение к греху, -
ибо не достижение, но стремление служит мерилом  истинной  нравственности.
Кроме того, человек, которого мы разглядываем вблизи, проигрывает, так как
нет теней, скрывающих его недостатки, а далекие туманные  фигуры  вызывают
только уважение  и  самые  недостатки  их  на  расстоянии  превращаются  в
достоинства. Думая о том, что Тэсс оказалась не  той,  какой  он  ее  себе
представлял, он проглядел ее такой, какой она была, и не вспомнил, что  не
всегда совершенство ценнее всего.



40

   За  завтраком  разговор  шел  о  Бразилии,  и  все  пытались   одобрить
задуманный Клэром эксперимент, несмотря  на  обескураживающие  рассказы  о
том,  как  некоторые  батраки,  эмигрировавшие  в  Бразилию,   через   год
возвращались на родину. После завтрака Клэр пошел в город покончить с теми
мелкими делами, какие у него здесь были, и взять  из  местного  банка  все
свои деньги. На обратном пути он встретил около церкви мисс Мерси Чант,  -
она казалась эманацией церковных стен.  Она  несла  несколько  Библий  для
занятий со своим классом. Миросозерцание  ее  было  таково,  что  события,
причинявшие другим  людям  сердечные  страдания,  заставляли  ее  блаженно
улыбаться - завидный результат, хотя, по мнению Энджела, он был  достигнут
путем противоестественным - человечность приносилась в жертву мистицизму.
   Она узнала о том, что он собирается покинуть Англию, и нашла этот  план
превосходным и многообещающим.
   - Да, с точки  зрения  коммерческой  этот  план,  конечно,  недурен,  -
ответил Клэр. - Но, дорогая Мерси, это резкий разрыв с  прошлым.  Пожалуй,
следовало бы предпочесть монастырь.
   - Монастырь! О Энджел Клэр!
   - А что такое?
   - Ах вы грешник! Чтобы идти в монастырь, нужно быть монахом, а монахи -
католики.
   - ...католиком же быть грешно, а грех приводит к гибели! Ты на  опасной
стезе, Энджел Клэр.
   - Я горжусь тем, что я протестантка, - строго сказала она.
   Тогда Клэр,  отчаяние  которого  переросло  в  дьявольскую  жестокость,
заставляющую человека поступать вопреки его принципам, подозвал ее ближе и
начал  злобно  нашептывать  ей  самые  еретические  мысли,  какие   только
приходили ему в голову. Он было расхохотался, когда ее  простодушное  лицо
исказилось от ужаса, но смех замер, так как ужас уступил место огорчению и
беспокойству за него.
   - Дорогая Мерси, - сказал он, - вы должны  меня  простить.  Кажется,  я
схожу с ума.
   Она мысленно согласилась с ним. Так закончилось это  свидание,  и  Клэр
вернулся домой. Драгоценности он оставил на хранение у местного банкира  в
ожидании более счастливых дней. Внес он также в банк тридцать  фунтов  для
того, чтобы их в ближайшие месяцы  переслали  Тэсс  по  ее  требованию,  и
отправил ей письмо в Блекмурскую долину, сообщая о своих распоряжениях. Он
надеялся, что этой суммы, а также тех пятидесяти фунтов, которые он ей уже
вручил, хватит на первое  время;  в  случае  непредвиденных  расходов  она
должна была обратиться к его отцу.
   Своим родителям он не дал  ее  адреса,  не  считая  нужным,  чтобы  они
входили с ней в какие бы то ни было отношения; а мистер и миссис Клэр,  не
знавшие истинного положения дел, адреса не просили. В тот же день он уехал
из отчего дома, желая возможно скорее покончить со всеми делами.
   Перед тем, как надолго покинуть эти края, он должен  был  заглянуть  на
уэллбриджскую ферму, где провел с Тэсс первые три дня после  свадьбы.  Ему
предстояло уплатить ничтожную сумму за помещение, вернуть ключи от комнат,
которые они занимали, и взять кое-какие вещи,  оставшиеся  на  ферме.  Под
кровлей этого дома он получил жесточайший удар, омрачивший его жизнь,  как
ничто другое. Однако, когда он открыл дверь гостиной и заглянул в комнату,
ему  прежде  всего  вспомнился   счастливый   их   приезд   в   такой   же
послеполуденный час, первое радостное предощущение жизни под одним кровом,
первый обед, болтовня у камина и сплетенные руки.
   Фермер и его жена находились в поле,  и  Клэр  был  один  в  доме.  Под
наплывом неожиданных чувств он поднялся наверх, в ее комнату,  которую  он
ни разу не разделил с ней. Постель  была  аккуратно  постлана  -  постлана
руками Тэсс в день отъезда. Под пологом висела ветка омелы  -  он  сам  ее
повесил.  За  эти  три-четыре  недели  она  пожелтела,  листья   и   ягоды
сморщились. Энджел снял ее и бросил в камин. И, стоя здесь,  он  в  первый
раз усомнился в том, было ли поведение его  разумным  и  великодушным.  Но
разве его не обманули жестоко? Раздираемый противоречивыми  чувствами,  он
опустился на колени перед кроватью, и на глаза его навернулись слезы.
   - О Тэсс! Если бы ты сказала мне раньше, я бы простил тебя! - простонал
он.
   Услышав шаги, он встал и  вышел  на  площадку  лестницы.  Внизу  стояла
женщина, а когда она подняла голову, он  узнал  бледную,  темноглазую  Изз
Хюэт...
   - Мистер Клэр, - сказала она, - я пришла навестить вас и миссис Клэр  и
узнать, здоровы ли вы. Я думала, что, может быть, вы вернетесь.
   Тайну этой девушки он угадал, но она еще не угадала его тайну; это была
честная девушка, любившая его, - из нее могла бы выйти такая же или  почти
такая же хорошая жена фермера, как Тэсс.
   - Я здесь один, - ответил  он,  -  мы  здесь  теперь  не  живем.  -  И,
объяснив, зачем он сюда приехал,  спросил:  -  Какой  дорогой  вы  пойдете
домой, Изз?
   - Я больше не живу на мызе Тэлботейс, сэр, - сказала она.
   - Почему?
   Изз опустила глаза.
   - Там было так скучно, что я ушла. Теперь я живу вон там.
   Она указала в противоположную сторону, куда направлялся и Клэр.
   - И сейчас вы туда идете? Если хотите, я могу вас подвезти.
   Смуглое лицо вспыхнуло.
   - Спасибо, мистер Клэр, - сказала она.
   Он отыскал фермера и расплатился  за  комнаты,  добавив  еще  некоторую
сумму, так как нанятое помещение он покинул внезапно. Затем он вернулся  к
своей лошади и двуколке, и Изз уселась рядом с ним в экипаж.
   - Я думаю уехать из Англии, Изз, - сказал он,  когда  они  тронулись  в
путь. - Еду в Бразилию.
   - А миссис Клэр не боится ехать так далеко? - спросила она.
   - Сейчас она со мной не едет... быть может, через год. Я отправляюсь на
разведку - посмотрю, как там живется.
   Они ехали по дороге, уходящей на восток. Изз не прерывала молчания.
   - Как поживают все остальные? - осведомился он наконец. - Что Рэтти?
   - Когда я видела ее в последний раз, она была словно больна и  до  того
исхудала, что страшно смотреть. Больше уж не будут  в  нее  влюбляться,  -
рассеянно ответила Изз.
   - А Мэриэн?
   Изз понизила голос:
   - Мэриэн пьет.
   - Неужели?
   - Да. Фермер ее рассчитал.
   - А вы?
   - Я не пью и  не  болею.  Но  теперь  уж  я  не  распеваю  песен  перед
завтраком.
   - Почему? А помните, как вы распевали "Это  было  в  саду  купидона"  и
"Брюки портного" по утрам, когда доили коров?
   - Я помню. Это было, когда вы только что приехали, сэр. А  потом  вы  у
нас пожили, и я перестала петь.
   - Почему же вы так приуныли?
   Она подняла на него черные глаза, и в них блеснул ответ.
   - Изз... Какая слабость! Из-за такого, как я... -  мягко  сказал  он  и
задумался. - Ну, а если бы я попросил вас быть моей женой?
   - Я бы вам ответила "да", и вы женились  бы  на  женщине,  которая  вас
любит!
   - Неужели?
   - Это сущая правда, - страстно прошептала она. - О господи! Неужели  вы
догадались только теперь?
   Через некоторое время они поравнялись с проселком, ведущим в деревню.
   - Я здесь сойду. Я живу там, - отрывисто сказала Изз, не проронившая ни
слова после своего признания.
   Клэр  пустил  лошадь  шагом.  Он  негодовал  на  свою  судьбу,   горько
возмущался социальными нормами, ибо они загнали его  в  тупик,  откуда  не
было выхода, разрешенного законом. Почему бы не отомстить  обществу  и  не
распорядиться своей личной жизнью по-своему, вместо того, чтобы, оставаясь
в западне, смиренно целовать педагогическую розгу условностей?
   - Я еду в Бразилию один, Изз, - сказал он. - Я  расстался  с  женой  по
причинам, никакого отношения не  имеющим  к  путешествию.  Быть  может,  я
никогда не буду жить с ней вместе. Не знаю, сумею ли я полюбить вас, но...
согласитесь вы поехать со мной вместо нее?
   - Вы действительно хотите, чтобы я поехала?
   - Да. Я тяжело пострадал и вправе искать облегчения. А вы  любите  меня
во всяком случае бескорыстно.
   - Хорошо, я поеду, - помолчав, сказала Изз.
   - Поедете? Вы понимаете, что это значит, Изз?
   - Это значит, что я буду с вами, пока вы оттуда не уедете, этого с меня
достаточно.
   - Теперь вы не можете положиться на мои нравственные устои. Но я должен
вам напомнить, что  в  глазах  цивилизованного  мира  -  я  хочу  сказать,
западного мира - это является грехом.
   - Мне все равно - как и всякой  женщине,  когда  она  переживает  такую
пытку. Другого пути нет.
   - Ну, так не выходите из экипажа, оставайтесь там, где вы сидите.
   Перекресток остался позади; они проехали еще одну-две мили, а  Клэр  не
сказал ей ни одного ласкового слова.
   - Вы меня очень любите, Изз? - спросил он вдруг.
   - Очень! Да ведь я уже это сказала. Я вас любила  все  время,  пока  мы
вместе жили на мызе.
   - Больше, чем Тэсс?
   Изз покачала головой.
   - Нет, - прошептала она, - не больше.
   - Как же так?
   - Никто не может любить вас больше, чем любила Тэсс... Она готова  была
жизнь отдать за вас. Большего и я не могу сделать.
   Подобно пророку на горе Фавор, Изз Хюэт в эту минуту охотно  скрыла  бы
истину, но то очарование, какое имел для нее,  более  грубой  по  природе,
духовный облик Тэсс, принудило ее быть честной.
   Клэр молчал; сердце его забилось, когда  он  услышал  этот  неожиданный
искренний ответ безупречно честного существа. В его  горле  словно  застыл
комок. А в ушах звучало: "Она готова была жизнь отдать за вас. Большего  и
я не могу сделать!"
   -  Забудьте  нашу  пустую  болтовню,  Изз,  -  сказал  он,   неожиданно
поворачивая лошадь. - Не понимаю, что я вам наговорил. Я отвезу вас  назад
к проселку.
   - Вот награда за честность! О, я этого не  вынесу...  не  вынесу...  не
вынесу!
   Изз Хюэт истерически зарыдала и стала бить себя по лбу,  когда  поняла,
что она сделала.
   - Вы жалеете, что были справедливы к отсутствующей? О Изз,  не  портите
доброго поступка такими сожалениями!
   Постепенно она успокоилась.
   - Хорошо, сэр. Быть может, и я не понимала, что говорю, когда...  когда
согласилась ехать. Я хочу... того, что невозможно!
   - Невозможно, потому что у меня уже есть любящая жена?
   - Да, да. У вас она есть.
   Они остановились у проселка, мимо которого проехали  полчаса  назад,  и
она выпрыгнула из экипажа.
   - Изз... прошу вас,  забудьте  о  моем  легкомысленном  предложении!  -
воскликнул он. - Это было необдуманно... дурно.
   -  Забыть  о  нем?  Никогда!  Для  меня   в   этом   не   было   ничего
легкомысленного!
   Он  почувствовал,  что  заслуживает  упрек,  прозвучавший   в   горьком
возгласе, и, охваченный бесконечной тоской, вышел из экипажа и взял ее  за
руку:
   - Изз, мы все-таки расстанемся друзьями? Вы не знаете, что пришлось мне
вынести!
   Она была великодушной девушкой и не позволила горечи обиды омрачить  их
разлуку.
   - Я вас прощаю, сэр, - сказала Изз.
   - Слушайте, Изз, - заговорил он, принуждая себя  играть  роль  ментора,
каковым отнюдь себя не чувствовал, - я  хочу,  чтобы  вы  сказали  Мэриэн,
когда увидите ее, что она  должна  быть  хорошей  женщиной  и  бороться  с
дурными наклонностями. Обещайте мне это. И  скажите  Рэтти,  что  есть  на
свете люди, более достойные, чем я,  и  ради  меня  она  должна  поступать
разумно и честно - запомните эти слова, - разумно и честно  ради  меня.  Я
передаю им свое пожелание, словно умирающий  -  умирающий,  потому  что  я
никогда их больше не увижу. А вы, Изз, вы своими честными словами  о  моей
жене спасли меня от безумия и предательства. Быть может, женщины и  плохи,
но в таких делах они лучше мужчин. И хотя бы из-за одного этого я  никогда
вас не забуду. Будьте всегда доброй и честной девушкой, какой были  вы  до
сих пор, и думайте обо мне  как  о  недостойном  возлюбленном,  но  верном
друге. Обещайте!
   Она обещала.
   - Да благословит вас бог, сэр. Прощайте!
   Клэр уехал; но когда он скрылся из виду, Изз  свернула  на  проселочную
дорогу и в припадке отчаяния бросилась на траву. Поздно  вернулась  она  в
тот вечер в домик к матери, и лицо у нее было измученное и странное. Никто
так и не узнал, как  провела  она  эти  черные  часы  -  с  тех  пор,  как
рассталась с Энджелом Клэром, и до того, как вернулась домой.
   Но и Клэра после разлуки с Изз терзали  тревожные  мысли,  и  губы  его
дрожали. Однако