алла для получения и доставления самых изощренных удовольствий.
     Но ничто не могло заставить Сенора забыть о том,  зачем  он  появился
здесь.
     Он старался не думать о безумном превращенном карлике,  страдающем  и
сходящем с ума от бесконечного ожидания где-то в глубоких и сырых подвалах
замка.  Неоднократно  он  спрашивал  о  Люстиг,  но   тут   Мелхоэд   была
непреклонна, хотя и обволакивала  Сенора  тонкой  вуалью  лести  и  своего
непостижимого очарования.
     Сенор заметил, что Слепая Королева исчезает по ночам. Он расспрашивал
слуг, но никто не видел ее спящей и  не  знал,  где  находятся  высочайшие
покои, - или не смел говорить об этом.
     Вечерами же все силы  Мелхоэд  употребляла  на  то,  чтобы  задержать
пришельцев  в  замке  Грах.  Странные  и  изысканные  блюда,  пьянящие   и
вызывающие видения напитки; музыка, рождающая грезы; статуи, высеченные из
прозрачного камня самыми  древними  из  обитателей  Мургуллы;  танцы  тел,
сросшихся  с  частями  машин;  машины,  пугающие  своим  совершенством   и
заменяющие слуг и лошадей, - это и многое другое должно было сделать ум  и
волю гостей податливыми, а жизнь их - похожей на сон.
     Тойнгха, сам того не ведая, мешал этому.  Крысиный  Хвост,  как  злая
тень, сопровождал их повсюду, отравляя им трапезы,  делая  пресными  самые
дикие из зрелищ, отвлекая их мысли от дурманов, в которые они готовы  были
погрузиться. Превращения Суо бесили графа, как все,  над  чем  он  не  был
властен.
     Сенора не покидало ощущение того, что Тойнгха ждет  удобного  момента
для осуществления своей непонятной  мести.  Костлявый  профиль  графа  все
время напоминал ему о том, сколь малы их  надежды  когда-нибудь  вырваться
отсюда, и как долго они уже пробыли здесь.
     В остальном здешняя жизнь засасывала,  как  теплое  ласковое  болото,
обещавшее в своей  глубине  череду  неутомительных  удовольствий  и  дней,
легких, как забытье.
     Всякий раз, когда его рассудком овладевала холодная  ясность  (а  это
случалось все реже), Сенор подозревал, что Королева собирается  удерживать
их в Мургулле до бесконечности, и всерьез начал готовиться  к  побегу.  Но
тут пришла весть о рождении  Урода,  предназначенного  в  жертву  Древнему
Обычаю.
     Мелхоэд сама объявила пришельцам из Кобара об этом и  назначила  день
церемонии, которая должна была решить их судьбу.
     В  последнюю  ночь  перед  тем  Суо  преподнесло  Сенору  неожиданный
подарок. Превращаясь в ворона,  оно  следило  по  ночам  за  каждым  шагом
хвостатого графа, и настойчивость его была вознаграждена.
     Оно тайно присутствовало при встрече Тойнгха с  Айотой,  Читающей  по
Костям, которую призвали в Грах для Предсказания. Много раз ей приходилось
делать это: по сплетенным кишкам слепых лошадей, по костям мертворожденных
собак, по черепам летучих мышей, но очень  редко,  и  очень  давно,  -  по
внутренностям умершего младенца.
     ...Ночью, когда как обычно исчезла Слепая Королева, и можно  было  не
опасаться ее чудовищного всепроникающего  мозга,  граф  принимал  Айоту  в
одной из дальних башен своего высеченного в скале  замка...  Никто,  кроме
них, не должен был знать об этой встрече, но Тойнгха не мог видеть  темную
птицу, притаившуюся во мраке узкой бойницы на высокой гладкой стене.
     - Слушай меня, старуха, -  доносился  до  слуха  птицы  глухой  голос
графа, - ты единственная, над кем не имеет  власти  сила  Мелхоэд.  Завтра
осуществится Древний Обычай и  тебя  призовут...  Слепая  Королева  совсем
обезумела. Ее стало интересовать то,  что  происходит  наверху.  Все  свое
время она уделяет этим троим из Кобара...  Они  и  так  уже  обошлись  мне
слишком дорого. Они не должны уйти отсюда.
     - Хе, хе, - прокряхтело отвратительное существо, сидящее перед графом
в глубоком кресле так, что он видел только его руки, похожие на конечности
мумии. - Ты по-прежнему раб Кладбищенской Крысы?
     Крысиный Хвост еле сдержался.
     - Замолчи, проклятая, - прошипел он. - Ты скажешь то, что нужно,  или
умрешь. Скоро Мелхоэд уедет отсюда и я снова стану хозяином  этого  яруса.
Как знать, - может быть, и навечно. Когда снова придет Подземная Сила...
     - Тсс-с! - старуха  замахала  в  воздухе  костлявыми  руками,  словно
забились на ветру обгоревшие ветви кустарника, - не  дразни  ее,  или  она
погубит всех нас... Если это те, с Замурованных Этажей...
     Она вдруг замолкла,  будто  испугавшись  собственных  мыслей.  Внутри
холодной каменной скалы разлилась волна липкого ужаса. Долгое время  никто
не издавал ни звука. Черный ворон  Суо  бесшумно  чистил  в  темноте  свои
перья.
     - Многое скрыто в  твоей  памяти,  -  заговорил  наконец  Тойнгха.  -
Когда-нибудь я заставлю тебя рассказать все, что ты  знаешь  о  Древних  в
Башне. А пока запомни: трое  из  Верхнего  Мира  и  карлик  Люстиг  должны
умереть. Я не собираюсь платить за них дважды. Не хотел бы я провожать  их
обратно через Стеклянный Лес и не хотел бы оказаться  в  таком  случае  на
твоем месте. Ты знаешь, как я умею казнить...
     - Ты не забыл, что эти  люди  из  Кобара?  -  озадаченно  проговорила
старуха. - По крайней мере, один из них видит в мыслях,  а  женщина  может
сжигать то, на что упадет ее взгляд. Третий, который умеет превращаться, -
его ты вообще не сможешь убить...
     - Я подумал об этом, старуха, - ядовито  вставил  граф.  -  Вот  Вода
Послушания, сделанная в сердце Граха Машиной Снадобий. Дашь им  выпить  из
этого сосуда - скажешь, что это входит в Древний Обычай.  Вода  Послушания
парализует их волю и сделает игрушками в наших руках.
     Черная птица Суо, вытянув шею, увидела  небольшой  сосуд  из  темного
стекла, стоящий на каменном полу.
     - А Королева Мелхоэд? - проскрипела старуха.
     - Ты поглупела к старости, Айота, - со смехом сказал  Тойнгха.  -  Не
говоря уже о том, что стала уродлива, как смертный грех.  Мелхоэд  спит  и
видит, чтобы пришельцы остались в Мургулле.  Твое  дело  подтвердить,  что
внутренности Урода говорят о том же.
     - Когда я была молода, ты не позволял себе таких слов,  -  с  горькой
злобой произнесла прорицательница. - Теперь, когда Кладбищенская Крыса...
     - Ни слова больше! - возвысил  голос  граф.  -  Или  ты  пожалеешь  о
многом. Заткнись и думай о том, что ты скажешь завтра...
     С  этими  словами  Тойнгха  покинул  башню  через  низкую,  окованную
металлом дверь. Дверь захлопнулась  с  глухим  стуком,  едва  не  прищемив
кончик жирного хвоста, волочившегося за властелином замка Грах.
     Старуха пробормотала ему вслед проклятие и принялась устраиваться  на
ночлег прямо на куче тряпья в углу.
     Потом Айота, Читающая по Костям, Прорицательница  Мургуллы,  забылась
чутким старческим сном.
     Но даже она не проснулась, когда на пол неслышно слетел черный  ворон
Суо и унес в клюве сосуд с Водой Послушания.


     - Итак, Суор, ты подменил воду, - со смехом сказал Сенор, пряча утром
под панцирем на груди склянку с Водой Послушания. - Ну что ж, может  быть,
она еще нам пригодится...
     Истар, бледная, как зимняя луна, одевала на себя найденные в спальных
покоях доспехи. Она готовилась к худшему. Вряд ли подданные Мелхоэд  дадут
им спокойно уйти из Мургуллы.
     Суор самодовольно развалился на  ложе  из  шкур  летучих  мышей.  Его
гладкое юное лицо не омрачалось и тенью мысли. Существо из Мертвых  Времен
мало  интересовал  исход  сегодняшнего   гадания   -   в   любом   случае,
превратившись, Суо покинет это подземелье так же  легко,  как  оно  меняло
свои обличья. Но смогут ли это сделать Сенор и ведьма? Человек Безымянного
Пальца был нужен Суо, ибо был заколдован теми же силами, что  и  Существо,
Не Имеющее Пола. В тот день, когда он достигнет Завершения, Суо тоже может
обрести, наконец, абсолютную свободу и, как оно втайне  надеялось,  власть
на другими временами. Весьма вероятным было также  то,  что  в  этот  день
Холодный Затылок станет его злейшим врагом.
     Но сейчас они были союзниками, и  оба  надеялись  покинуть  подземное
королевство, захватив с собой карлика Люстиг.
     Суор медленно поднялся с перепончатых подушек.
     И впервые подумал о том,  не  выгоднее  ли  ему  научить  двух  своих
спутников Превращениям...


     За ними явился сам Тойнгха с тремя стражниками. Не говоря  ни  слова,
гости двинулись вслед за ними. Сенор поймал себя на том, что не  чувствует
отражений   Крысиного   Хвоста.   Теперь   он   придавал   другой    смысл
вытатуированному на лбу графа  слепому  глазу.  Если  бы  не  Суо,  вполне
возможно, они попали бы в ловушку, расставленную Тойнгха. Все  оказывалось
не таким простым в Мургулле. Бесполезно было сейчас  думать  об  источнике
неожиданных тайн.
     Они долго спускались по узким винтовым лестницам на самые  нижние  из
выбитых в скале этажей. Сенору пришло в голову, что их  просто  собираются
заточить в каком-нибудь каменном мешке. Потом взгляду  его  открылся  зал,
освещенный  зеленоватым  светом,  в  самой  глубине  которого  угадывалось
сооружение из темного металла.
     В  центре  зала  на  каменных  ступенях,   образовывавших   полукруг,
восседала Королева Мелхоэд. Морш Возискар стоял за ее спиной, и  несколько
приближенных  -  вокруг.  Отвратительное  сморщенное  существо  в   темном
балахоне стояло перед ними. Айота, Читающая по Костям. Желтые жирные космы
выбивались из-под капюшона, глаза провалились глубоко в череп и тлели  там
почти погасшими углями, сухие коричневые  руки  крепко  сжимали  сосуд  из
темного стекла.
     Графу и гостям из Верхнего Мира позволили войти и стать  на  ступенях
вокруг длинного углубления в каменных  плитах  пола.  Часть  светильников,
дававших зеленый свет, погасла, в подземелье стало заметно темней.
     По беззвучному приказу Мелхоэд два слепых и глухих  Урода  вкатили  в
зал тележку  с  мертворожденным  ребенком.  Изуродованный  природой  кусок
плоти, который не мог существовать даже  здесь,  среди  Детей  Гриба.  Его
грудная клетка и живот были вскрыты. Сенор увидел  нечто,  лишь  отдаленно
напоминавшее голову, а сердца, настолько он мог судить, у ребенка не  было
вообще. Он жил, пока находился внутри матери, - и умер в тот момент, когда
родился.
     Слуги прокатили тележку мимо них, прямо к чернеющему в  глубине  зала
сооружению из металла. Машина (если это была, конечно, машина) приняла  ее
в свое чрево - и слепые рабы удалились прочь.
     - Пусть выпьют Напиток Видений! - воскликнула Айота  ржавым  голосом,
приближаясь к гостям из Кобара. - Пусть увидят то, что увижу я!  Пусть  не
сетуют на семена,  посаженные  не  ими!  Плоть  младенца  не  лжет,  кости
младенца не лгут, кровь младенца течет под уклон, а не  по  воле  демонов.
Пусть трое увидят, куда ей течь, отвращая зло от Подземного Королевства!..
     Она поднесла Сенору сосуд из темного стекла. Он  был  в  безопасности
внутри  скорлупы,  которой  окружал  свое  сознание,  и  недоуменно  пожал
плечами, чтобы все выглядело естественнее.  Потом  посмотрел  на  Мелхоэд.
Лицо Дамы Нижней Земли  было  хмурым.  Казалось,  ее  гнетут  безрадостные
предчувствия. Сенор подумал, что это неплохо.
     Потом он отпил воды, обычной воды из подземной реки.
     Сосуд перешел в руки Истар. Затем Человек Мизинца Суор сделал большой
глоток и  отдал  сосуд  Айоте.  Та  исподлобья  сверлила  их  испытывающим
взглядом.
     Стало почти совершенно темно. Лишь  металлический  алтарь  в  глубине
зала напомнил о себе  несколькими  тусклыми  огнями.  Из  него  выкатилась
тележка и остановилась в  углублении  между  каменными  ступенями.  Теперь
внутренности  мертворожденного  излучали  свет,  похожий  на   зеленоватое
свечение  насекомых.  В   его   отблесках   лицо   прорицательницы   стало
отвратительным, как никогда. "Рептилия, только что вылупившаяся из  яйца",
- подумал Сенор.
     Айота склонилась над светящимися внутренностями,  -  и  он  нанес  ей
первый невидимый удар. Медленно, шаг за шагом, он подчинял себе  ее  волю,
движения дрожащих рук и скованных болезнями ног; проник  постепенно  в  ее
мозг и в ее память. Со стороны было  видно  только,  что  старуха  слишком
долго стоит, склонившись над мерцающими останками.
     Сенор бросил взгляд на Тойнгха. Граф жадно смотрел на Айоту,  еще  не
подозревая о том, какой удар его ожидает.
     Где-то  рядом  Холодный  Затылок  чувствовал  присутствие   отражений
Мелхоэд, но сегодня Слепая Королева не делала попыток  вторгнуться  в  его
сознание. Осталось загадкой, почему она не может или  не  хочет  подчинить
себе и Читающую по Костям.
     У Сенора было искушение заставить Айоту говорить то, что более  всего
облегчило бы им обратный путь,  но  потом  он  еще  раз  захотел  испытать
судьбу. Он должен был узнать, так ли уж  нужен  ему  карлик  Люстиг,  ради
которого они пришли в подземелье Мургуллы.
     Он заставил старуху говорить правду.  Образы,  рожденные  светящимися
внутренностями, слова, пришедшие  из  неведомых  глубин  подсознательного,
видения будущих судеб - он дал им возникнуть и пройти мимо  ее  желаний  и
отравленного злобой сердца.
     Когда она заговорила, Крысиный Хвост стал бледен, как лежавший  перед
ними мертвец. Легкая улыбка тронула губы Мелхоэд и уже не сходила с них до
самого конца. Сенор думал о том, что эта улыбка означает.
     - Трое их,  трое,  -  бормотала  тем  временем  погруженная  в  транс
старуха. - Трое, Пришедших за Четвертым... Чресла  наполнены  ядом...  Нет
сердца, нет... Чужие уйдут... Исчезнет Королева и будет томиться там, куда
никто не проникал...  Ребра  наружу...  Война  в  пещерах...  Раздавленная
голова... Нечистая сила в Подземном Королевстве... Сила сверху и  сила  из
глубин... Отложены яйца судьбы...  Месть,  которой  никто  не  избегнет...
Порча на липком пути ехидны... Кривая нога... Бегство из темной стороны...
     В этот момент  Сенор  ощутил,  что  Мелхоэд  тоже  входит  в  ставший
беззащитным мозг Айоты, отплатив прорицательнице за долгие годы неведения.
     - ...Липните к грязи, сгустки крови...  Уйдут  Похитители  Убежища...
Горе следящей за троими... - бормотала старуха.
     Слепая Королева теперь  сама  могла  прочесть  тайные  знаки  судьбы,
заключенные в изгибах мерцающих  внутренностей.  Она  читала  о  горестях,
щедрой рукой разбросанных на ее дороге,  о  падении  и  гибели  Подземного
Королевства, о своей последней надежде - Троих,  Пришедших  За  Четвертым,
уходящих в Зыбкую Тень. Сознание ее разрывалось  от  страдания  и  еще  от
необходимости выбирать между Сегодня и Завтра. Она ненавидела Мургуллу, но
лишь здесь могла жить и властвовать, а теперь  должна  была  расстаться  с
полюбившимися ей игрушками.
     При всем при этом наклеенная на  губы  улыбка  делала  ее  еще  более
одинокой среди стоявших тесной темной группой безмолвных  вельмож.  Только
Морш с тревогой и неприязнью глядел на Читающую по Костям, лица  остальных
не выражали ничего, кроме скуки.
     "Похоже, они поверят  в  приближающийся  конец  только  тогда,  когда
начнут рушится своды пещер", - подумал Сенор. Но это было теперь  неважно.
Мелхоэд увидела разбегающиеся дороги судьбы и  могла  выбирать.  Он  очень
надеялся, что Слепая Королева не хочет умирать вместе со  всей  Мургуллой.
Скрипучий голос старухи постепенно стихал, превращаясь в бессвязный шепот.
Наконец она замолкла совершенно. Удовлетворенный, насколько  вообще  можно
было  быть  удовлетворенным  чем-то  при  данных  обстоятельствах,   Сенор
выпустил ее сознание из своих железных объятий. Улыбка на лице Дамы Нижней
Земли стала жуткой. Среди придворных пронесся и сразу же стих  недоуменный
ропот. Несколько мгновений тишины, во время которых  Тойнгха  перебирал  в
голове все мыслимые и немыслимые казни... Когда стало ясно, что  Айота  не
скажет больше ничего вразумительного, Слепая Королева нарушила тишину:
     - Уберите это, - брезгливо сказала она и показала на светящийся труп.
     Несмотря на застывшую улыбку, в ее голосе был несокрушимый лед.
     - Итак, граф, мое мнение о вас еще раз  подтвердилось,  -  продолжала
Мелхоэд. - Я позволила вам отрастить слишком  длинные  зубы.  Может  быть,
теперь они станут короче.
     Крысиный Хвост стоял, упершись взглядом в одну точку. Глаза его  были
полузакрыты, лицо не выражало ничего - словно чувства,  бушевавшие  в  его
груди, остались за пределами всех мыслимых выражений.
     - Ты слыхал, Морш?  -  спросила  Мелхоэд.  -  Подземному  Королевству
грозит гибель. И этих троих придется  рано  или  поздно  отпустить.  Лучше
поздно... Они меня развлекают. И еще эта никчемность  Люстиг...  Зачем  он
нам? Отдай его им. Он мне давно надоел.
     Взгляд  Тойнгха  впервые  изменил  направление  и  упал   на   бывшую
сообщницу. Ничего хорошего не было в этом взгляде. Старуха,  воля  которой
начала освобождаться от постороннего влияния, почувствовала это.  Разбитая
и уничтоженная, она не сумела прочесть в чужих костях  только  собственную
участь. Отражения Мелхоэд покинули ее, как выжатый плод.
     - Надеюсь, мы еще увидимся, прежде чем гости покинут Грах? - спросила
Мелхоэд в пространство.
     Сенор молча склонил голову, забыв на мгновение о ее слепоте.
     Опершись на руку Морша Возискара, Слепая Королева покидала зал.  Двое
слепых  и  глухих  слуг   катили   впереди   них   тележку   с   останками
мертворожденного существа.



                            27. БУТЫЛКА РОФО

     Что  делать?  Случилось  так,  что  Слепая  Королева   выбрала   путь
преходящих удовольствий и своей собственной будущей гибели,  но  разве  не
многие во все времена поступают так же?
     Теперь пришельцы из Кобара могли уйти,  но  Мелхоэд  не  хотелось  их
отпускать.
     Она завлекла Сенора к горлышку Бутылки Рофо,  покоившейся  на  алтаре
замка Грах, в темном зале, в котором мало кто побывал.
     Бутылку Рофо нашли самые древние из спустившихся в пещеры  Безлюдного
Двора Уродов; ни один из Детей Гриба и обитателей Кобара по  сей  день  не
знал, кто и зачем спрятал  ее  в  подземельях  Мургуллы.  Предания  Кобара
приписывали это деяние Древнему Богу Рофо,  Строителю  Убежищ,  создавшему
для кого-то предмет, который изнутри был больше, чем снаружи.  Вошедшие  в
Бутылку исчезали навсегда. С тех пор сосуд (который вообще-то даже не  был
сосудом), забытый почти всеми, ждал часа, когда Боги  вернут  его  в  мир;
ждал в глубине подземного замка Грах. Время его не настало.
     Когда Мелхоэд предложила на прощание показать Сенору  творение  Рофо,
Человек Безымянного Пальца не мог устоять  перед  соблазном  взглянуть  на
легендарную Бутылку. Но он не знал, стоя перед  засасывающей  воронкой  ее
горлышка, в два раза  больше  человеческого  роста,  что  слепая  Королева
толкнет его в спину, и он окажется  внутри  заключенного  в  Бутылке  Рофо
мира.
     В убежище, созданное Рофо, можно было войти, но нельзя было  из  него
выйти, и потом он провел еще много дней в странном месте, забыв обо всем и
обо всех, среди хрустальных стен и застывших фонтанов, струящегося  света,
ускользающей музыки, похожей на  звон  разбивающегося  стекла,  и  цветов,
рассыпающихся в прах от малейшего прикосновения, - месте забвения и жизни,
похожей на зыбкий сон.
     Странное существо - то ли юноша, то  ли  девушка,  прислуживало  ему,
безмолвно скользя по мраморным плитам пола,  с  лицом  бездумным  и  вечно
юным.
     Временами к Сенору приходила Мелхоэд, и они играли в любовные игры, о
которых он тут же забывал. Иногда он  видел  самого  себя,  выходящего  из
хрустальных комнат или спящего на большой кровати под  белым,  как  туман,
пологом, и тогда он знал, что живет среди множества собственных отражений,
но это не пугало его, а казалось  обычным,  как  отсутствие  ясности,  как
способность забывать, как ускользающая от сознания любовь Мелхоэд.
     Внизу Суо из Мертвых Времен бесновалось от нетерпения, а ведьма Истар
- от ревности, но их охраняли Уроды, и воевать с ними  было  бессмысленно,
ибо гостям все