тихонько  и  не  нарывайся  на
неприятности - но нет! Юта спускалась теперь  в  темную,  подземную  часть
замка, куда вход ей был категорически запрещен.
     Факел вздрагивал в решительно поднятой руке. Подол  темного  балахона
волочился по волглым ступеням - скользким, истертым до дыр.
     Лестница привела на узкую площадку  -  теперь  можно  было  выбирать,
спускаться ли ниже или углубиться в коридор. Юта решила спускаться.
     Стало заметно прохладнее; по стенам  скатывались  большие  прозрачные
капли. Юта остановилась - и спереди, и  сзади,  и  сверху,  и  снизу  была
только темнота, плотная, веками слежавшаяся тьма,  которую  едва  осиливал
свет одинокого факела.
     Принцесса  хотела  уже  испугаться  -  но   вспомнила   почему-то   о
светлячках. Светлячок в траве тоже испытывает  похожее  чувство  -  кругом
темно, а  он  хранитель  единственного  в  мире  тусклого  огонька...  Юта
вспомнила, как собирала в  парке  светлячков  и  показывала  их  маленькой
сестре Май, которая тогда только поднималась на ноги... А  Вертрана  -  та
боялась ходить ночью  в  парк,  и  мальчишки-пажи  боялись,  и  Юте  очень
нравилось смеяться над их страхами... Мальчишки - даже  совсем  большие  -
дивились ее храбрости и признавали за  ней  право  командовать  в  затеях,
которые она же большей частью и выдумывала...
     Плясали тени на мокрых стенах. Юта улыбнулась и двинулась дальше.
     От лестницы отделился еще один коридор; на этот раз Юта  свернула  и,
пройдя  немного,  сразу  же  столкнулась  с  проблемой  выбора  -  коридор
раздваивался.
     Подумав немного, она копотью  факела  оставила  на  стене  пометку  и
свернула вправо.
     С потолка гроздьями свисали летучие мыши, Юта  испугалась,  когда  на
них упал свет - но  мыши  не  почтили  ее  вниманием.  Похоже,  они  давно
привыкли к огню факела, и это дало принцессе повод немного призадуматься -
кто здесь так часто ходит со светом? Уж не хозяин ли  замка?  Что  у  него
тут, в подземном лабиринте - сокровища?
     Частые развилки и тупики беспокоили Юту все больше. Она  уже  всерьез
подумывала о возвращении, когда стены коридора вдруг раздались.
     Свет уже не достигал их, хотя факел горел ровно и ярко.
     Юта остановилась, тяжело дыша и слушая стук крови в ушах.
     Это, похоже, был огромный  зал  -  принцесса  даже  ощущала  движение
тяжелого, затхлого воздуха. Где же потолок? Что там, дальше?
     Принцесса  испугалась,  что,  потеряв  из  виду  стены  и   не   имея
возможности делать пометки  факелом,  не  найдет  дороги  назад.  Поэтому,
вернувшись немного, она продолжила свой путь, придерживаясь правой стены.
     Что он хранит здесь? В  старых  легендах  полным-полно  упоминаний  о
драконьих кладах, на которых будто бы и стоят их замки... А  здесь  пусто,
огромное пустое пространство в толще скал,  это  кто  же  его  выдолбил  и
зачем?
     Ее любопытство росло вместе с ее страхом.
     Слева показалось нечто большое и бесформенное - кажется,  приземистая
колонна, не то иссеченная  чем-то,  не  то  узором  разукрашенная...  Юта,
подумав, отступила несколько шагов  от  стены  и  осветила  колонну  своим
факелом.
     Гор-ргулья!
     Колонна была покрыта  письменами,  да  какими  сложными!  Юта  обошла
громадину кругом - письмена заполняли ее до  самого  пола,  а  начинались,
наверное, у потолка, которого не было видно. Клинописные  символы  кое-где
поросли мхом, кое-где стерлись - сколько же им столетий? Значки теснились,
прижимали друг друга - разные тексты, и почерк разный... А вот и рисунок -
а на нем знакомый берег, и море, и... замок!
     Юта присвистнула. Фрейлины всегда запрещали ей свистеть. Вспомнив  об
этом, она свистнула громче - в коридоре захлопали крылья летучих мышей,  и
Юта зажала себе рот ладонью.
     Тысяча горгулий...


     На следующий день Арман никуда не вылетал - и Юта маялась, шатаясь по
коридорам и глазея с башни на  дорогу.  Немного  развлекли  ее  немыслимых
размеров белые птицы, которые поселились в прибрежных скалах и теперь вели
беспокойную шумную жизнь - вопили, ругались, по очереди высиживали птенцов
и выдергивали друг у друга перья. Поколебавшись, Юта пошла  с  вопросом  к
Арману - тот скупо объяснил, что  птицы  называются  калидонами,  избегают
людей  и  поэтому  издавна  селятся  рядом  с  драконами.  Бормоча  удачно
придуманную  считалочку  -  "Раз  -  драконы,  калидоны,  два  -  драконы,
калидоны" - Юта поплелась обратно на башню.
     Спустя еще день Арман - о удача! - улетел  с  раннего  утра,  и  Юта,
прихватив из хранилища новый факел, поспешила в разведанный  ею  подземный
зал.
     Найти было непросто - но Юта наловчилась ориентироваться по своим же,
копотью факела оставленным знакам. Летучие мыши снова не обратили  на  нее
никакого внимания, да  и  Юта  уже  не  удивилась,  когда  стены  коридора
неожиданно расступились и в лицо повеяло затхлым сквозняком.
     Потом время, кажется, остановилась. Любопытная  принцесса  обнаружила
еще четыре колонны, покрытые  клинописью,  а  сколько  их  было  вообще  -
горгулья знает! К тому же, стены во  многих  местах  тоже  были  испещрены
знаками, и рисунки встречались, да какие! Юта долго стояла,  разинув  рот,
перед изображением неведомо какого чудовища, выбиравшегося из моря. Дракон
рядом с этим зверем казался просто комнатной собачкой, а  ведь  рисовавший
изобразил чудовище в таких деталях, которые наводили на мысль о  том,  что
он не выдумал его, а видел, и совсем близко...
     Азартно  пританцовывая,  Юта  и   дальше   предавалась   упоительному
исследованию.  В   конце   концов   ее   неистребимое   любопытство   было
вознаграждено - продираясь сквозь незнакомые знаки, она  наткнулась  вдруг
на обрывок совершенно понятного, обычным  языком  написанного  текста:  "У
храброго Дин-Ара было двое сыновей, и когда достигли они лет  и  поднялись
на крыло, настал день их  поединка...  Гортани  юношей  преисполнены  были
огня, и сами они преисполнены были  доблести...  Но  пал  в  бою  младший,
Шан-Ан, а старший, Акк-Ар, утвердился, и заматерел, и преуспел в промысле,
и крылья носили его до глубокой..."
     Текст оборвался.
     Юта, пораженная, стояла перед каменной книгой, и  ей  казалось,  что,
сделав только шаг, она попала  в  другой,  совершенно  невообразимый  мир.
"Гортани юношей преисполнены были огня"...
     Что же, и храбрый Дин-Ар, и двое его  воинственных  сыновей  в  самом
деле существовали? Они были драконы? Ну уж конечно, раз они с  крыльями  и
вообще... А вот правда это или сказка, и кто это написал?
     Забыв обо всем на свете, Юта водила  пальцем  по  каменным  строчкам,
выискивая понятные буквы. Ну вот, опять!
     "Юкка приходит из моря, и дети его, и внуки,  и  правнуки  явятся  из
пучины... Береги свой огонь, и да защитит он тебя от ужасного Юкки,  и  от
детей его, и внуков, и..."
     Юта выпучила глаза. Вот это горгулья! Еще и ужасный Юкка,  который...
Постой-ка, а не тот ли это зверь с картинки? Тот, помнится, тоже  из  моря
вылезал...
     И Юта принялась разыскивать рисунок с изображенным на нем  чудовищем,
но найти уже не смогла, а вместо этого прочитала вдруг:
     "Я поднимаюсь к небесам, и моя тень лежит в  скалах,  маленькая,  как
зрачок мышонка... Я опускаюсь на землю, и моя тень встречает меня, как мой
брат..."
     Факел затрещал, но Юта  не  обратила  на  это  внимания.  Она  водила
пальцем по последней надписи - та была высечена глубоко, четко и  читалась
куда легче прочих... Может быть, этот текст не такой уж старый?
     Установить это Юте так и  не  довелось.  То  есть  сначала  все  было
хорошо, она разглядывала письмена, почти ткнувшись в них  носом,  и  факел
светил даже ярче, чем прежде... Но потом за ее спиной шумно вздохнули, и в
ту же минуту оказалось вдруг, что факелов уже не один, а  два,  и  поэтому
так светло.
     Юта вскрикнула - рядом, в  двух  шагах,  стоял  Арман,  стоял  молча,
неподвижно, как воплощенное возмездие. В  пляшущем  огненном  свете  узкое
лицо его казалось зловещим, как никогда.
     - Я нечаянно,  -  быстро  пробормотала  Юта,  и  глупость  этих  слов
открылась ей сразу после того, как они были произнесены.
     Арман молчал. Молчание это было приговором.
     - А что я такого сделала? - голос принцессы предательски дрогнул.
     - А вот мы сейчас посмотрим, - с убийственным  спокойствием  пообещал
Арман.
     Из помертвевшей Ютиной руки изъят был факел. Арман постоял с  минуту,
глядя пленнице в глаза,  потом  швырнул  оба  факела  на  пол.  Швырнул  и
наступил ногой - сначала на один, потом на другой.
     Повалил дым, и стало темно - так темно,  что  Юта  тут  же  перестала
различать, где пол, а где потолок.
     - Я ухожу, - сказал Арман в темноте, и голос его  удалялся.  -  А  ты
останешься здесь. Вот и подумай, стоило ли совать нос, куда запретили!
     Шаги его стихли прежде, чем Юта перевела дыхание.
     Она стояла  посреди  полной  темноты,  и  в  голове  ее  бессмысленно
повторялась последняя прочитанная фраза: моя тень встречает меня, как  мой
брат. Как мой брат. Мой брат.
     У нее, Юты, никогда не было брата, но это неважно.  Никакой  брат  не
явится в это подземелье, чтобы вывести сестру на поверхность. Она ослепла,
она умрет в темноте, она никогда больше не увидит солнца. Жестокий  дракон
будет наслаждаться ее стонами, ее слезами, ее отчаянием...
     Но здесь он или все-таки ушел?!
     - Эй, - голос Юты растрогал бы и ледяную глыбу, - эй, вы здесь?
     Никакого ответа.
     - Послушайте, - она старалась говорить спокойно и мужественно, но  то
и дело пускала петуха, - я ведь не так виновата, как  кажется...  То  есть
виновата, конечно, но подумайте... Что  плохого  в  том,  что  я  немножко
почитала здесь надписи? Здесь же нет ни золота, -  Юта  всхлипнула,  -  ни
драгоценностей... Ни алмазов, ни  рубинов,  ни  этих...  сапфиров...  И  я
ничего не украла... - ей пришлось сделать паузу,  чтобы  унять  всхлипы  и
вытереть кулаком нос. Вокруг стояла темнота -  густая,  как  чернила;  Юта
плотно зажмурилась, чтобы ее не видеть, и продолжала:
     - Вам, может быть, и нравится меня пугать...  Но  это  плохо,  это...
жестоко, я же и так ваша пленница... Откликнитесь, пожалуйста...
     Тишина.
     Дрожащей  рукой  Юта  нащупала  шероховатую  поверхность  колонны   и
прижалась к ней всем телом.
     - Может быть, все написанное здесь - тайна...  Так  я  же  никому  не
скажу... Ни про то, как они дрались, ни про этого Юкку, который все  время
вылезает из моря... Я же не знаю, может, и не было никакого Юкки...  Да  я
же все равно ничего не понимаю! - выкрикнула вдруг она отчаянно и  зло.  -
Тут  же  не  по-человечески  написано!  Ну  кому  хуже,  если  я  попробую
прочитать?!
     Тишина.
     Юта сползла по колонне на каменный пол.
     - "Гортани юношей... преисполнены были огня", - сказала она  шепотом,
сама не осознавая, что говорит. - "Я поднимаюсь  к  небесам,  и  моя  тень
лежит в скалах, маленькая, как зрачок мышонка... Я опускаюсь на  землю,  и
моя тень встречает меня, как мой брат".
     Жесткая рука легла ей на плечо - она вскрикнула от ужаса.
     - Пошли, - глухо сказал Арман.
     Юта семенила за ним, едва поспевая; когда  они  миновали  лабиринт  и
поднимались по лестнице, она решилась спросить:
     - Вы видите в темноте?
     - Нет, - отозвался Арман отрешенно.


     Смеркалось.
     - Что ты там искала? - поинтересовался Арман.
     Юта потупилась. Пожала плечами:
     - Ничего... Я хотела... Увидеть...
     Арман молчал, и она решилась-таки спросить:
     - А все эти... люди, то есть драконы... Они на самом деле были?
     Арман отошел к окну. Над морем поднималась красная луна.
     - Это летопись моего рода, - сказал, не оборачиваясь.
     Горгулья, подумала Юта.
     - А Юкка? Он тоже из... вашего рода?
     Арман  посмотрел  на  нее   через   плечо.   Девчонка   и   девчонка.
Притворяется? Или  действительно  настолько  любопытна?  Впрочем,  что  за
беда... Странно, думал ли он, что будет, м-м-м... обсуждать... Ну, словом,
что найдется собеседник, который вот так наивно спросит: "А Юкка?"
     Он усмехнулся, и Юта, посчитав это добрым знаком, усмехнулась тоже.
     - Юкка, - сказал Арман наставительно, - Юкка  -  морское  чудовище...
Издавна он и его  родичи  были  страшными  врагами  драконьего  рода...  А
появлялся он из моря, и единственное оружие  против  него  -  огонь.  Ясно
тебе, принцесса?
     - А кто такой Дин-Ар? - спросила Юта немедленно.
     Арман поразился: ну видано  ли?  Поди  разбери  теперь  -  сердиться,
смеяться...
     - Дин-Ар,  -  сказал  он  со  вздохом,  -  мой  славный  предок,  сто
шестнадцатый в роду...
     Глаза Юты сделались круглыми, как блюдца:
     - Сто шестнадцатый? А сколько всего поколений ваших предков?
     Арман в изнеможении закрыл глаза. Глупенькая принцесса, не  спрашивай
о том, чего не в состоянии понять.
     - Я двести первый потомок, - сказал он устало.
     - Двести первый?! А сколько вам лет?
     Он усмехнулся:
     - Двести тридцать два.
     Принцесса помолчала, прикидывая, может ли это быть правдой.  Спросила
осторожно:
     - Да? А сколько живут драконы?
     - Пока не умрут.
     - Да?
     Арман отвернулся.
     Он был так мал тогда, что о гибели отца сохранилось  не  воспоминание
даже, а, по сути, воспоминание о детском воспоминании. Грохот,  вспышка  -
отец, пораженный прямым ударом молнии, рухнул в море... Ему было, кажется,
чуть больше двухсот... А через двадцать лет умер дед.
     Юта вывела его из задумчивости, процитировав страшным шепотом:
     - "Акк-Ар утвердился, и заматерел, и дожил до глубокой"... Но ведь он
своего брата убил, да?
     Что  ж,  подумал  Арман.  Я  сам  виноват  -  пустился  с  жертвой  в
объяснения, позволил рассуждать о делах рода...
     Он вспомнил, как в темноте подземелья вздрагивал насмерть  напуганный
принцессин голос: "...моя тень встречает меня, как мой брат". И  ведь  что
за странность, до этих ее слов он был ужасно зол, и сидеть бы девчонке без
света не час и не два... Но уж очень необычно было услышать эти строки  из
ее уст. Необычно и... приятно, что  ли?  Он  растрогался  и  вывел  ее  на
поверхность...
     - А... - начала было Юта и осеклась.
     - Что?
     Юта отчаянно засопела, не решаясь спросить.
     - Ну, чего тебе, принцесса?
     - У вас... ну, в общем, у драконов бывают имена, как и у людей?
     - У людей, - сухо поправил он, - у людей, как и у драконов.
     - Можно узнать, как вас зовут?
     Он задумался. Выговорил с трудом:
     - Арм-Анн.


     С двумя факелами было удобнее, чем с одним.
     - Тут непонятно... - бормотала Юта. - Это драконий язык?
     - Древнее наречие.
     - А вы понимаете его?
     - Отчасти.
     Залу не было видно конца-края, и все новые и новые колонны,  покрытые
письменами, выныривали из темноты.
     - А что здесь написано? - Юта водила пальцем по влажному камню. Арман
то и дело одергивал ее:
     - Не руками, принцесса!
     Юта отшатывалась, чтобы тут же приблизится опять:
     - Тут есть и знакомые буквы, и не совсем знакомые... Что это?
     Арман снисходительно объяснял. Чередовались более  или  менее  давние
описания нравов, обычаев, летопись наиболее важных событий, которыми,  как
правило, были битвы, схватки  и  поединки:  "...и  встретил  Дон-Ар  брата
своего старшего Дав-Ана, и была их схватка  подобна  огненному  узлу...  И
стянулся узел, и погиб Дав-Ан, и Дон-Ар возопил победно - но раны его были
глубоки, как море, и пролил он море крови своей  и  в  море  же  рухнул...
Погибли оба, и осиротел род..."
     - "Осиротел род", - шепотом повторила Юта. -  Война  между  братьями?
Одна и та же история повторяется и повторяется... Только тот, про которого
я читала раньше, "заматерел" и "дожил до глубокой старости", а тут, видите
ли, "осиротел род"... Зачем же было биться?
     - Это обычай, - сказал Арман сухо. - Род продолжает только сильнейший
из братьев. Тебе не понять.
     - Не понять, - пробормотала Юта.
     И после минутного молчания вдруг заговорила быстро и убежденно:
     - А помните те строки про тень, которая встречает, как брат? Помните?
Тот, кто их писал, ХОТЕЛ встретиться с этим своим братом, и не  для  того,
чтобы его убить. Как вы это объясните?
     - Никак, - глухо отозвался Арман. Юта, ободренная, продолжала:
     - Я думаю, что убивать братьев не так  уж  хорошо.  Рано  или  поздно
остаешься один-одинешенек, и тогда уже впору со своей тенью  беседовать...
Вот вы, - она осуждающе уставилась на Армана сквозь пламя своего факела, -
вы тоже убили своего брата?
     Арман молчал так долго, что она испугалась.
     - У меня, - медленно сказал он наконец, -  у  меня  никогда  не  было
братьев.


     "...Гибель рода!"
     Его дед был кликушей. Малыша до обморока пугали обвиняющие выкрики  и
зловещие пророчества.
     "Гибель рода, распад, конец! Кого  ты  выплодил,  сын?!  Где  сильные
внуки, где носители моего пламени, готовые сразиться во славу  семьи?  Или
этот выродок, Арм-Анн, уцелеет?"
     Отец молчал. Арман дрожал, забившись в угол.
     "Наши предки не простят нам, сын.  Роду  нужны  новая  кровь,  свежие
крылья. Арм-Анн - хилая ветвь. Где его братья, рожденные для поединка?!"
     Потом была молния, осиротившая Арм-Анна.


     Он тряхнул головой. Факел  Юты  мерцал  далеко  впереди  -  принцесса
стояла, разинув рот, перед черной глыбой плоского, вздыбленного камня:
     - Горгулья, это что еще?
     Арман приблизился, думая о своем. Кивнул отрешенно:
     - Здесь заключено пророчество.
     - Пророчество?
     - Да... О судьбе рода и всех его колен.
     - Вам известно ваше будущее?!
     Он усмехнулся:
     - Нет. Ты же видишь, пророчество зашифровано.  Не  знаю,  пытался  ли
кто-нибудь его понять... Если и пытался, то тщетно.
     Юта  стояла,   завороженная.   Хитросплетения   линий   пленяли   ее,
гипнотизировали, сулили неслыханную тайну другого, неведомого мира...
     - А я смогу понять? Ну, прочитать, разобраться?
     У Армана опустились руки. Факел его зашипел.
     - Послушай, - сказал он проникновенно. - Этому камню много тысяч лет.
Ты  -  девчонка,  пигалица,  песчинка,  чешуйка...  -  он  приостановился,
подбирая слово, и Юте пришлось помочь ему:
     - Скорлупка.
     - Скорлупка, - согласился Арман.  -  Наглая,  нахальная  скорлупка  с
неистребимой тягой к неприятностям.
     Юта часто заморгала:
     - Знаете... Для дракона вы очень красноречивы.
     Он онемел, а принцесса, воспользовавшись этим, поспешила добавить:
     - Нет, я ничего такого не хотела сказать... Пожалуйста, разрешите мне
ходить сюда самой. Пожалуйста. Ну, пожалуйста.



                                    4

                                           Солнце - пастух без стада.
                                           Утром - золото, вечером - медь.
                                           И кажется, будто не надо
                                           Ни вспоминать, ни жалеть.
                                                                   Арм-Анн

     Теперь она дни напролет проводила в подземелье. Арман удивлялся, но и
был доволен - так он, по крайней мере, знал, что принцесса занята делом  и
не замышляет очередной каверзы.
     Он наблюдал за ней, как за  диковинным,  попавшим  к  нему  в  клетку
зверьком. Иногда он спускался вслед за ней  в  подземелье  -  без  факела,
невидимый - и подолгу  смотрел,  как  она  водит  замурзанным  пальцем  по
древним замшелым отметинам.
     С людьми - с теми, кто  живет  в  деревенских  домах  под  соломенной
крышей, городских кварталах под черепицей  или  королевских  дворцах  -  у
Армана были долгие и сложные отношения.
     В самом нежном детстве он имел несчастье пристраститься к пороку -  а
то, что это порок, да еще ужасный, ему впоследствии  объяснил  вооруженный
розгой дед. Причиной всему было волш