следствия пожара. А ты? 
 -- То же самое, но дневной свет застиг меня, и я решил поспать здесь. 
 -- А экспериментальный человек все еще приходит сюда? 
 -- Не знаю. Сегодня его не было. И я не знаю, выбрался ли Добрый Доктор. 
Как продвигается Игра? 
 -- Теперь, когда я узнал, что Добрый Доктор никогда в ней не участвовал, я 
нашел место проявления -- это тот большой холм с поваленными камнями.  
 -- Неужели! Вот это интересно. Что еще нового? 
 -- Растов и Оуэн мертвы. Шипучка и Плут вернулись обратно в лес. 
 -- Да, об этом я слышал.  
 -- Так что, по-видимому, кто-то убивает Открывающих.  
 -- Растов был Закрывающим.  
 -- Думаю, что Оуэн уговорил его переметнуться.  
 -- Нет, он пытался, но не преуспел.  
 -- Откуда ты это знаешь? 
 -- Я обычно забирался в дом Оуэна через дырку Плута и слушал их разговоры. 
Я был там в ту ночь, накануне убийства Растова. Они пили и цитировали друг 
другу всех подряд -- от Томаса Пейна до Ницше, но Растов не поддался на 
уговоры.  
 -- Интересно. Ты говоришь так, будто все еще участвуешь в Игре.  
Снизу донесся слабый звук, как раз когда он начал говорить:  
 -- О, я ... Ложись! Ничком!  
Я упал на правый бок. Арбалетная стрела прошла очень близко и воткнулась в 
стену как раз надо мной. Я повернул голову и увидел внизу викария Робертса, 
стоящего у двери и опускающего оружие. На его лице застыла злобная улыбка.  
Если бы я побежал и прыгнул, то мгновенно очутился бы внизу. Однако я с 
таким же успехом мог сломать при этом лапу, а тогда он бы с легкостью меня 
прикончил. Альтернативой было спуститься вниз так же, как я забирался 
наверх, спускаясь по лестнице спиной вперед. По некоторым анатомическим 
причинам спускаюсь я всегда медленнее, чем поднимаюсь. Если же я этого не 
сделаю, он сможет снова натянуть арбалет, вложить стрелу и выстрелить в меня 
еще раз. В этом случае преимущество будет на его стороне. Хорошо еще, что с 
ним нет его вооруженных помощников...  
Я быстренько припомнил, сколько обычно требуется времени, чтобы 
перезарядить такое оружие. Выбора не было, и не было времени ждать, если я 
хотел оставить себе хоть какой-то шанс.  
Я рванул к началу лестницы, повернулся и начал спуск. Викарий уже опустил 
арбалет и начал перезаряжать его. Я двигался так быстро, как только мог, но 
пока нашаривал задней лапой очередную деревянную перекладину, моя спина 
чувствовала себя ужасно беззащитной. Если мне удастся добраться до пола не 
будучи пронз„нным, я буду знать, что мне все еще очень везет. Я торопился. 
Увидел, как что-то черное промелькнуло мимо меня.  
Я услышал заключительный щелчок. Услышал, как он установил на место 
стрелу. До низа все еще было далеко. Я спустился еще на одну перекладину. 
Представил себе, как он поднимает оружие, не спеша целится в легкую мишень. 
Я надеялся, что не ошибся насчет промелькнувшей мимо меня тени, насчет 
Иглы. Еще один шаг...  
Я понял, что не ошибся, когда услышал как выругался викарий. Спустился еще 
на одну ступеньку... Потом решил больше не рисковать. Я оттолкнулся и 
пролетел оставшееся расстояние спиной назад, припоминая, что говорила Серая 
Метелка о способности всегда приземляться на все четыре лапы,	сожалея, 
что не родился с такими способностями и пытаясь все же проделать это хотя бы 
один раз... 
Я старался развернуться в нужном направлении -- вокруг продольной оси, 
расслабив при этом лапы. Стрела прошла высоко надо мной, судя по звуку, 
который донесся до меня, когда она вонзилась в дерево. Но этот человек снова 
заряжал арбалет, когда я ударился о землю. Я все-таки приземлился на лапы, но 
они сейчас же подломились. Пытаясь подняться, я увидел, что он закончил 
взводить затвор, не обращая больше внимания на черную тень, которая 
носилась взад и вперед перед его лицом. Левая задняя лапа болела. Я все же 
рывком поднялся и повернулся. Он держал в одной руке стрелу и собирался 
вставить ее в арбалет. Мне придется броситься на него, попытаться сбить его с 
ног раньше, чем ему это удастся, и он сделает следующий выстрел. Я знал, что 
на этот раз вряд ли увернусь...  
И тогда в дверном проеме за его спиной возникла чья-то тень.  
 -- О, викарий Робертс, что это вы делаете с таким старинным оружием? -- 
раздался полный великолепного самообладания фальцет Великого Детектива в 
обличье Линды Эндерби. 
Викарий поколебался, потом повернулся к ней. 
 -- Мадам, -- сказал он, -- я собирался оказать услугу обществу, уничтожив 
злобное животное, которое как раз сейчас готовится напасть на нас.  
Я немедленно завилял хвостом и принял самый идиотский слюнявый собачий 
вид, вывалив наружу язык, и все такое.  
 -- Мне он вовсе не кажется злобным зверем, -- возразил голос леди, и Великий 
Детектив быстро прошел вперед, встав между мной и викарием, надежно 
перекрывая линию выстрела. 
 -- Это же просто старина Нюх. В нем нет ни единой злобной косточки. Добрый 
Нюх! Славный пес!  
Последовал обычная процедура поглаживания, похлопывания по голове. Я 
реагировал так, будто это было вторым после бесплатного обеда величайшим 
изобретением. 
 -- Что заставило вас считать его асоциальным? 
 -- Мадам, эта тварь едва не оторвала мне ухо.  
 -- Уверена, что вы ошибаетесь, сэр. Не могу представить, чтобы это животное 
вело себя агрессивно -- кроме, возможно, случаев самозащиты.  
Лицо викария сильно покраснело, а плечи напряглись. В какой-то момент мне 
показалось, что он все-таки попытается выстрелить в меня.  
 -- Я действительно считаю, -- продолжал голос Линды Эндерби, -- что если у 
вас есть жалобы на эту собаку, вам следует сначала поговорить с его владельцем 
прежде, чем предпринимать радикальные действия, которые могут привлечь 
внимание Общества Защиты Животных и вызвать неблагоприятную реакцию у 
прихожан.  
 -- Этот человек -- безбожник и наглец... -- начал он, но затем его плечи 
опустились. -- Тем не менее, возможно, я действовал чересчур поспешно. Вы 
правы, прихожане могут косо посмотреть на это, не зная, насколько 
обоснованы мои жалобы. Да. Очень хорошо. -- Он опустил арбалет и разрядил 
его. -- Все это уладится через денек-другой, -- прибавил он. -- Но сейчас я 
последую вашему совету и не буду совершать необдуманных поступков. -- Он 
сунул стрелу в колчан, висевший у него на плече, и затем закинул за спину 
оружие. -- И еще, мадам, благодарю вас за те пирожки, которые вы принесли, 
они мне показались очень вкусными, и позвольте теперь откланяться.  
 -- Надеюсь, вашей дочери они тоже понравились.  
 -- Конечно, понравились. Мы оба благодарим вас.  
Засим он повернулся и вышел за дверь. Великий Детектив тотчас же последовал 
за ним до порога и выглянул наружу, несомненно, желая удостовериться, что он 
действительно ушел. Прежде, чем я смог проделать тот же путь с той же целью, 
он ухватился за дверь и плотно прикрыл ее. Повернулся и изучающе посмотрел 
на меня. 
 -- Нюх, -- сказал он уже не фальцетом, -- тебе повезло, что у меня хороший 
бинокль, и я в последнее время склонен часто им пользоваться.  
 -- Ты очень необычное существо, -- продолжал он. -- Я впервые встретился с 
тобой в Сохо, помогая своим друзьям из Ярда расследовать серию очень 
запутанных убийств. Впоследствии я встречал тебя много раз, в ситуациях 
странных и загадочных. Твое присутствие, кажется, стало общим знаменателем 
всех недавних происшествий в этом районе. Тот предел, когда я еще мог отнести 
все это за счет совпадения, давно перейден.  
Я сел и поскреб левое ухо задней лапой. 
 -- Со мной этот номер не пройдет, Нюх, -- сказал он. -- Я знаю, что ты не 
просто глупый пес, с интеллектом ниже человеческого. Я многое узнал о 
событиях этого месяца, об этой местности, о людях, участвующих в 
предприятии, которое вы, кажется, называете Игрой.  
Я перестал чесать ухо и внимательно посмотрел на него. 
 -- Я разговаривал и с этим русским пьяницей, и со столь же ненормальным 
валлийцем по дороге домой из паба, однажды ночью, замаскировавшись под 
загулявшего коммивояжера. Я беседовал с цыганами, с твоими соседями, со 
всеми основными действующими лицами, участвующими в этом 
предполагаемом метафизическом противостоянии -- да, мне о нем известно, -- и 
я наблюдал множество вещей, которые позволили мне, при помощи дедукции, 
нарисовать мрачную картину.  
Я грубо зевнул, как это иногда делают собаки. Он улыбнулся.  
 -- Не выйдет, Нюх, -- сказал он. -- Оставь свои дурные манеры. Я уверен, что ты 
понимаешь каждое мое слово, и тебе, наверное, любопытно узнать, насколько 
глубоки мои знания о той церемонии, которая должна здесь состояться в Канун 
Дня Всех Святых, и каковы в связи с этим мои намерения.  
Он сделал паузу, и мы внимательно посмотрели друг на друга. Он ничего еще не 
выдал, даже на уровне обоняния.  
 -- И вот я подумал, что пора проявить добрую волю, -- наконец сказал он. -- 
Кроме того факта, что я только что, возможно, спас тебя от смертельной 
опасности, есть еще многое, что я хотел бы сказать и кое-что, что мне нужно 
узнать, и я считаю, что это будет выгодно нам обоим. Если ты будешь любезен 
подтвердить, что понял меня, я продолжу.  
Я отвел взгляд. Я ждал этого с того момента, как только он обратился ко мне со 
своими рассуждениями. Я все еще не решил, как мне реагировать, когда он, 
наконец, потребует от меня того, что должно послужить залогом веры. И 
именно к этому все и свелось... к вере в профессиональную цельность этого 
человека, хотя я не был уверен, что он одобрит происходящее здесь, и не имел 
представления, чему он останется верен -- закону или справедливости; и 
понимает ли он до конца, что поставлено на карту. Но все же я действительно 
хотел узнать, что ему известно и каковы его намерения, и понимал, что он 
потом никак не сможет проверить свои предположения на мой счет, даже если я 
дам ему то подтверждение, которого он добивается. Поэтому я взглянул на 
него, несколько долгих секунд смотрел ему в глаза, потом один раз кивнул.  
 -- Очень хорошо, -- отозвался он. -- Продолжаю. Большое число преступлений, 
очевидно, совершено почти каждым, кто участвует в Игре, как вы ее называете. 
Многие из них невозможно было бы рассматривать в суде, но у меня нет 
клиента, который требует, чтобы я нашел способ передать дело в суд, и нет 
желания заниматься этим ради собственного развлечения. Фактически, я 
нахожусь здесь только в качестве друга Скотленд Ярда, с целью расследовать 
предполагаемое убийство полицейского. И этим делом я займусь в свое время. 
Однако с момента моего прибытия, на меня все большее впечатление 
производили необычайные события, до тех пор, пока, -- в большой степени 
благодаря странному состоянию мистера Тальбота, и того, кто известен, как 
Граф, -- я не убедился, что здесь происходит нечто действительно 
неестественное. Хоть мне и не нравится такой вывод, но личный опыт 
последних дней заставил меня принять его истинность. Исходя из этого, я 
вынужден вмешаться в вашу Игру по истечении двух дней.  
Я медленно покачал головой из стороны в сторону. 
 -- Нюх, тот негодяй, что только что ушел, планирует убить свою падчерицу в 
Канун Дня Всех Святых!  
Я кивнул. 
 -- Ты одобряешь такое поведение?  
Я отрицательно покачал головой, потом повернулся и отошел от него к тому 
месту, где пыль лежала толстым слоем на досках пола. Лапой провел четыре 
линии в пыли: ЛТ.  
Он последовал за мной и внимательно смотрел. Потом медленно произнес:  
 -- Лоренс Тальбот?  
Я кивнул. 
 -- Он планирует предотвратить убийство?  
Я снова кивнул. 
 -- Нюх, мне известно о нем больше, чем он думает, и я сам уже много лет 
экспериментирую со всякими снадобьями. Я знаю, что он намеревается спасти 
Линет в ночь церемонии, но я не верю, что он достаточно точно отмерил дозу, 
которая позволит ему миновать фазу лунного безумия в его болезни. И в любом 
случае, викарий Робертс знает, что в Игру вмешается некто подобный, и он 
растопил один из серебряных предметов церковной утвари и отлил пулю для 
пистолета, который собирается взять с собой той ночью.  
Он замолчал и изучающе поглядел на меня. Я ему поверил, но не знал, что же 
делать.  
 -- Единственная роль, которую я предвижу для себя во всем этом деле, будет 
заключаться в осуществлении спасения девочки, если мистер Тальбот потерпит 
неудачу. Чтобы выполнить это, мне от тебя кое-что нужно: я должен знать, где 
состоится церемония. Ты знаешь?  
Я кивнул. 
 -- Покажешь мне?  
Я снова кивнул и посмотрел на дверь. В какое-то мгновение его рука дернулась 
к моей голове, потом он опустил ее и улыбнулся. Он подошел к двери и открыл 
ее. Мы вышли наружу, я посмотрел в сторону Гнезда Пса и один раз гавкнул. 
Потом двинулся вперед. Он последовал за мной.  
 
 
 
30 ОКТЯБРЯ  
 
Сегодня работы немного. И, похоже, завтра будет то же самое. До ночи. Те из 
нас, кто еще остался, сойдутся на вершине холма в полночь. Мы соберем 
хворост и вместе разожжем большой костер. Он будет служить для освещения, и 
в него будут бросать все кости, травы и другие ингредиенты, которые мы 
заготавливали весь месяц, чтобы приумножить свои силы и добиться победы 
над врагами. Он может отвратительно вонять. Он может чудесно благоухать. 
Различные силы будут сражаться в нем, играть вокруг него, окружая его 
многоцветным ореолом, время от времени исторгая из него звуки музыки и 
жалобные стоны, смешанные с шипением и треском. Затем мы встанем 
полукругом перед тем предметом, который нашими предсказаниями определен 
как место появления Врат, в данном случае -- это камень с надписью. 
Открывающие и их друзья станут на одном конце полукруга, Закрывающие - на 
другом. Все принесут с собой орудия, которыми собираются воспользоваться. 
Некоторые из них нейтральны, например кольцо, магическая чаша, икона, они 
приобретают свои свойства -- открывающие или закрывающие -- в руках тех, 
кто ими владеет; другие -- две волшебные палочки, одна для открывания, другая 
для закрывания -- будут, естественно, держать сторонники этих убеждений. У 
Джил -- Открывающая Волшебная палочка, у хозяина -- Закрывающая. 
Нейтральные предметы поддержат усилия той стороны, которая ими владеет, 
что может создать впечатление, будто успех зависит от простого численного 
перевеса. Но это не так. Сила отдельной личности очень много значит; и еще - 
эти события, по-видимому, порождают странные побочные эффекты, которые 
влияют на общее распределение сил. И потом -- дело еще и в опыте. 
Теоретически, все должно происходить на метафизическом уровне, но в 
реальности так бывает редко. Все же, независимо от того, насколько события 
переходят в физическую плоскость, репутация Джека и его Ножа обычно 
гарантирует нам надежную защиту от физического нападения. Мы стремимся 
сохранить свое местоположение в полукруге после начала церемонии, и иногда 
во время нее с игроками случаются разные происшествия. Между нами 
устанавливается некое подобие психической взаимосвязи. Разрыв полукруга не 
обязательно приведет к катастрофе, хотя может привести к потере удачи в 
каком-либо из звеньев нашей цепочки. Отдельные игроки начнут выполнять 
предварительные обряды, часто вступающие в противоречие друг с другом. 
Сила будет все нарастать. Чтобы склонить ее в ту или иную сторону, возможны 
психические атаки друг на друга. Могут происходить различные несчастья. 
Игроки могут падать, сходить с ума, загораться, трансформироваться. Врата 
могут начать сами открываться в любое время или могут ожидать приказа от 
Открывающей Волшебной палочки. Тотчас же начнется сопротивление. Вступят 
в действие Закрывающая Волшебная палочка и все подвластные ей силы. В 
конце концов, в результате всех наших манипуляций -- а это может 
продолжаться очень короткое время, хотя, теоретически, может и затянуться до 
рассвета (и в такой тупиковой ситуации Открывающим засчитывается 
поражение) -- вопрос будет решен. С проигравшими происходят нехорошие 
вещи.  
Но мне предстояло еще одно дело. Я отправился вверх по дороге. Я должен был 
разыскать Ларри. Слишком долго я откладывал и не сказал ему правду о Линде 
Эндерби. Теперь мне надо будет рассказать ему и о замыслах викария, и об 
ожидающей его серебряной пуле. Это может радикально изменить его планы. 
Несколько раз я лаял и царапал лапой его дверь. Никто не отозвался. Я обошел 
вокруг дома, заглядывая в окна, царапая лапой, снова лаял. Никакого ответа. 
Дом казался покинутым. Однако я не ушел, а снова сделал круг, принюхиваясь, 
анализируя каждый запах. Его запах ощущался сильнее всего позади дома, все 
указывало на то, что он ушел совсем недавно. Тогда, опустив нос к земле, я 
пошел по оставленному им следу. Он привел меня к небольшой рощице в 
дальнем конце его владений. Из ее глубины доносилось слабое журчание 
бегущей воды.  
Пробираясь между деревьями, я обнаружил, что ручей, пересекающий его 
владения, перегорожен и образовал небольшой пруд у того места, где он 
вытекал из рощи. Маленькие горбатые мостики были переброшены через ручей 
-- и на месте его впадения в пруд, и на месте выхода. По обеим сторонам ручья 
землю кто-то расчистил и засыпал слоем песка. Довольно большие замшелые 
камни были искусно размещены в нарочитом беспорядке. Песок разрисован 
завихряющимися линиями. Там и сям виднелось несколько низких растений. 
Возле самого большого камня, лицом к востоку, сидел Ларри в задумчивой 
позе, глаза его были почти закрыты, дыхание едва слышным.  
Мне очень не хотелось нарушать его медитацию и покой этого места, и если бы 
я знал, сколько это продлится, я бы с радостью подождал или даже ушел и 
вернулся попозже. Но определить это у меня не было никакой возможности, и, 
поскольку новости, которые я ему принес, касались угрозы его жизни, я 
подошел к нему.  
 -- Ларри, -- произнес я, -- это я, Нюх. Простите, что потревожил вас...  
Но я его не потревожил. Он не подавал никаких признаков, что слышит меня. Я 
повторил свои слова, внимательно глядя ему в лицо, прислушиваясь к его 
дыханию. Ничего не изменилось.  
Я протянул лапу и потрогал его. Никакой реакции. Я громко залаял. Будто и не 
лаял. Он ушел очень далеко, где бы это место ни находилось. Поэтому я задрал 
морду и завыл. Он не обратил внимания, и никакого значения это не имело. 
Просто -- хорошо повыть, когда ты в отчаянии.  
 
 
 
31 ОКТЯБРЯ  
 
И вот настал этот день; с севера дул слабый ветер, и небо закрывали облака. Я 
сказал себе, что и не думаю нервничать, что мне, как давнему помощнику в 
таких событиях, чужды трепет ожидания, приступы беспокойства, волны 
настоящего страха. Но я уже спустился в подвал, чтобы начать обход, когда 
понял, что мне не надо делать никакого обхода, и поймал себя на том, что снова 
и снова возвращаюсь, чтобы проверить собранные нами ингредиенты и орудия. 
В конце концов, я вышел и навестил Ларри. Он покинул свою рощу, и дом 
казался пустым.  
Я пошел искать Серую Метелку, и, встретившись, мы совершили вместе 
прогулку. Мы долго бродили молча, потом она сказала:  
 -- Вы с Джеком будете там единственными Закрывающими.  
 -- Похоже, что так, -- ответил я.  
 -- Мне очень жаль.  
 -- Все будет в порядке.  
 -- Мы с Джил идем на собрание в дом викария после обеда. Моррис и Маккаб 
тоже там будут.  
 -- Вот как? Стратегическое совещание?  
 -- Наверное.  
Мы поднялись на Гнездо Пса и огляделись. Перед большим камнем кто-то 
соорудил возвышение из камней, напоминающее алтарь. На нем лежали 
тяжелые доски. Чуть подальше уже был свален в кучу хворост для костра.  
 -- Прямо здесь, -- сказала она.  
 -- Да.  
 -- Мы будем протестовать против жертвоприношения.  
 -- Хорошо.  
 -- Ты думаешь, Ларри удастся осуществить свой план?  
 -- Не знаю.  
Мы спустились не с той стороны, откуда поднимались, и обнаружили еще 
несколько бесформенных следов.  
 -- Интересно, что теперь будет с этим громадным парнем,  -- сказала она. -- 
Мне его жаль. В ту ночь, когда он схватил меня на руки, он не хотел сделать 
мне больно, я точно знаю.  
 -- Еще один пропащий, -- заметил я. --