ился.
   - Почему ты вошла не по форме?
   Я сдирала лак с ногтей. Что мне еще оставалось? Мат с первого хода.
   - Выйди и явись как следует.
   А черт его знает, как следует! Я глупейшим образом продолжала стоять.
Мне стало даже смешно. И тут он вдруг сам бросил мне соломинку;
   - Ты должна сказать: агент номер 423 явился по вашему вызову.
   Я выползла за дверь и отдышалась.  Почему он мне помог? Вряд ли можно
было заподозрить такого человека в беспечности или глупости.  Он не стал
разоблачать меня сознательно,  как если бы мы были заодно! Поистине бре-
довая мысль.
   - Агент номер 423 явился по вашему вызову.  - Садись, Рита. Почему ты
не давала о себе знать эти дни?  Кажется,  снова мат. Явно неравная пар-
тия.
   - Да так как-то,  - сказала я,  даже не пытаясь что-либо придумать. И
опять соломинка:
   - Мне доложили, что видели тебя с парнем. Хорошо, что ты снова начала
развлекаться. И все-таки я бы тебя просил не пренебрегать своими обязан-
ностями. Что нового? Похоже, он играл со мной, как кошка с мышью. Я мол-
чала.
   - Ты виделась с ним?
   - С кем? - бездарно промямлила я.
   - С объектом номер 17-Д.  - Он был на редкость терпелив. Казалось, он
действительно мне подыгрывает, жертвует слонов и коней, а я... Я даже не
знала, кто такой номер 17-Д.
   - Не помню. - Я подняла глаза к потолку, гадая, когда же его терпение
наконец истощится.
   - Я спрашиваю о Дэвиде Гуре. Ты себя плохо чувствуешь, Рита?
   Теперь он пожертвовал мне ферзя.  Мысль сослаться на  нездоровье  мне
самой в голову не пришла.  Впрочем, он мог бы отправить меня на обследо-
вание и в два счета установить симуляцию. Но ферзя я съела.
   - Да,  отец, у меня что-то с памятью. Я видела его сегодня вечером. Я
была на представлении.
   - Ты с ним говорила?
   - Нет, но я была на его вилле. Меня не пустили.
   - Кажется, я запретил тебе туда ходить.
   - Но меня туда тянуло... - За несколько секунд размышления я перебра-
ла десятки возможных ответов и остановилась на этом - правде.  Знает  ли
Шеф о странностях своей дочери?  Знает ли, почему меня влекло на перего-
роженную улицу?
   Он молчал. Смотрел на меня пристально и молчал, молчал. Казалось, что
сердце Риты - Николь колотится на весь кабинет.
   Наконец он встал, открыл один из вмонтированных в стену сейфов и про-
тянул мне небольшой овальный предмет.
   - В процессе отчета остановись подробнее на своем состоянии, на пере-
менах,  которые в себе замечаешь.  Сейчас это самое важное,  важнее, чем
Дэвид Гур. Ты, надеюсь, понимаешь меня, Рита?
   Я кивнула. Предмет по размерам и форме напоминал гусиное яйцо, только
был гораздо тяжелее.
   - Отчет  мне  понадобится к завтрашнему утру.  А сейчас можешь идти к
себе.  Я полагаю,  что тебе целесообразно пожить здесь до полного выздо-
ровления (это прозвучало, как приказ). Спокойной ночи, Рита.
   - Спокойной ночи, отец.
   Наверное, я опять что-то сделала "не по форме".  Внимательный взгляд.
Но на этот раз Шеф промолчал,  видимо, отнеся это за счет тех "перемен в
моем  состоянии",  о которых я должна была подробно рассказать в отчете.
Какое отношение имел к этому состоянию предмет в моей  руке,  пока  было
неясно.
   Дверь кабинета Шефа я закрыта с явным облегчением.  Туда тут же прос-
кользнул Поль.  Я мечтала поскорее попасть "к  себе",  чтобы  наконец-то
оказаться наедине с собой и подумать, но вспомнила, что не знаю, где это
"к себе".  Вернуться и спросить Шефа? Неизвестно, как он отнесется к та-
кого рода "переменам".  Интуиция, которая так безошибочно привела меня к
вилле Дэвида Гура, на этот раз молчала, как ни призывала я ее на помощь.
Я глупейшим образом стояла посреди коридора,  ощущая на себе пристальный
взгляд охранника,  с которым болтал Поль. Это был молодой парень, и пока
что в его взгляде читался лишь чисто мужской интерес к моей особе,  вер-
нее, к телу Риты - Николь. И тут мне пришла идея. Я покачнулась, вскрик-
нула и сделала вид, что гадаю, разрешив ему подхватить меня в объятия.
   - Что-то кружится голова,  - шепнула я с болезненной улыбкой, - вчера
немного перебрала. Не хочу, чтоб знал отец. Не проводишь ли меня? Только
тс-с-с...
   Сошло. Видимо,  он знал, где это "к себе". Повиснув на нем, я предос-
тавила ему полную возможность вести меня по лабиринту лифтов и коридоров
в нужном направлении.  Если он и догадывался о моем притворстве,  то ис-
толковал это в свою пользу. Он довел меня до самой квартиры и даже помог
открыть дверь. Знал ли он шифр по долгу службы или в силу наших интимных
отношений в прошлом?  Неизвестно. Во всяком случае, он не сделал попытки
остаться у меня - возможно, ему просто нельзя было бросить пост. Мы лишь
наскоро поцеловались, и он ушел, так и не произнеся ни слова. Наконец-то
я осталась одна.
   Свою квартиру я тоже не узнала, как не узнавала ничего в этом здании.
Ничего и никого.  Я прошлась по комнатам, с любопытством разглядывая ме-
бель,  картины, платья, белье, безделушки, и чувствовала себя так, будто
попала в чужой дом. Я пыталась составить себе какое-либо представление о
той, кем стала, о ее вкусах, привычках, характере. Но вокруг все было на
редкость стандартным,  лишенным какой бы то  ни  было  индивидуальности.
Обычная  квартира  современной девицы,  отдающей предпочтение зеленому и
золотистому тонам,  духам "Весна" - на мой взгляд, слишком резким, и те-
левизионной  рубрике  "Спорт сегодня".  Последнее я определила по стопке
программ,  в которых было отмечено все, касающееся спорта, аккуратно за-
писаны имена победителей и их результаты.  Правда, программы были старые
- трехмесячной давности. Быть может, этот факт тоже был связан с "состо-
янием" Риты - Николь, о котором говорил Шеф.
   За спиной что-то щелкнуло, засветился экран над столом, и симпатичная
блондинка напомнила,  что приближается время ужина.  Замелькали,  сменяя
друг друга,  аппетитные,  красочно оформленные блюда,  напитки и фрукты,
которые она предлагала заказать.
   Чтобы отвязаться от нее,  я ткнула пальцем в цифру "5" на  клавиатуре
под экраном.  Но,  видимо, что-то напутала, потому что мгновенно появив-
шийся из стены робот стал раздвигать стол, будто собираясь разместить на
нем по крайней мере жареного быка.
   - Что это значит?
   - Заказан ужин на пятерых.
   - Ничего подобного. Ужин номер пять, где вино.
   - Первая набираемая вами цифра соответствует количеству ужинающих,  а
последующие через точку - номерам блюд.
   И назидательно добавил, снова сдвигая стол:
   - Неумеренное потребление спиртных напитков ведет к ослаблению  памя-
ти. Помните, что настоящее здоровое сердце всегда лучше искусственного.
   Я с сожалением вспомнила о своем молчаливом Жаке и после ужина,  ока-
завшегося действительно превосходным, заказала назло этому кретину брен-
ди и сигареты.
   Хотя сама  знала,  что веду себя,  как кретинка.  В желудке блаженная
теплота,  бренди кружит, туманит голову. Я лежу на тахте и смотрю по те-
левизору спортивную программу. Гребля, гонки аэрокаров, а вот Унго игра-
ет в теннис. Он выигрывает. Молодец, Унго! Он мне нравится, я хочу с ним
встретиться еще. Мне хорошо, Мне девятнадцать лет.
   Кажется, я  задремала,  а когда открыла глаза,  со стола было убрано,
свет в комнате притушен,  заботливый робот прикрыл меня легким  пушистым
пледом.  На пустом столе округло белел странный предмет, напоминающий по
размерам и форме гусиное яйцо.
   Я взяла его в руки.  На нем стоял номер 17-Д.  "Объект номер 17-Д"  -
так они называли Дэвида Гура. С одного бока яйцо было плоским, две кноп-
ки - "запись" и "стоп".  Включила "запись" - послышалось тихое  гудение,
яйцо засветилось изнутри.  Я тут же нажала на "стоп" - яйцо погасло.  Не
стоило большого труда догадаться, что это магнитофон, на который записы-
вались показания об объекте 17-Д.
   "Остановись подробнее  на  своем состоянии.  Сейчас это самое важное,
важнее, чем Дэвид Гур".
   Над этим стоило поразмыслить.  Итак, Верховную Полицию по каким-то не
известным мне причинам интересует Дэвид Гур.  За ним установлена слежка,
и главным действующим лицом в этой операции являюсь я,  агент номер 423,
дочь Шефа ВП. Но в процессе операции с Ритой - Николь что-то произошло -
какая-то аномалия в ее состоянии,  возможно, именно она привела ее к са-
моубийству и сделала участницей эксперимента Ингрид Кейн. Об этой анома-
лии Шеф знал. Более того, он вел наблюдение за состоянием Риты-Николь. И
еще более того,  он считал эти наблюдения "важнее, чем Дэвид Гур". И все
же я была уверена, что эта аномалия каким-то таинственным образом связа-
на именно с Дэвидом Гуром.
   В другое  время я бы от души посмеялась над комизмом ситуации - я вы-
нуждена ломать голову,  как бы разузнать что-либо о себе самой.  Но  мне
было  не  до смеха - завтра утром Шефу нужен готовый отчет,  сделанный в
духе предыдущих.  А если нет... Больше всего я опасалась врачебного обс-
ледования.  Если меня исключат из игры, я никогда ничего не узнаю. А лю-
бопытство мое разыгралось вовсю.  Похоже, что последний эксперимент Инг-
рид Кейн затянется.
   Что же делать?
   И тут меня осенило. Яйцо! Вполне вероятно, что пленка в этом магнито-
фоне содержала в себе и предыдущие отчеты Риты-Николь,  что это  своеоб-
разный дневник, посвященный одному объекту - номер 17-Д. И стоит лишь ее
с самого начала прослушать...  Отличная идея.  Но осуществима ли? Ничего
похожего  на "перемотку" или "воспроизведение" - во всяком случае снару-
жи.  Однако яйцо не было сплошным - его разделяла пополам едва  заметная
линия. Оно должно раскрыться. Но как?
   Было уже  далеко  за  полночь.  Я перепробовала сотни способов - один
глупее другого. Все колющие и режущие предметы, нитки, проволока, химия,
электричество, вода и даже статуэтка хоккеиста - фунтов на десять, кото-
рой я в исступлении колотила по яйцу,  оказались бессильны. Оно как ни в
чем не бывало отсвечивало белесо и холодно в моих исцарапанных, порезан-
ных и красных ладонях с обломанными ногтями.  Ни вмятины,  ни  царапины!
Когда-то в детстве я с таким же идиотским упорством ломала игрушки, чтоб
узнать,  что у них внутри.  Но всегда вовремя отступала в  тех  случаях,
когда разум подсказывал,  что дальнейшие попытки бессмысленны. Теперь же
мое любопытство будто взбунтовалось - оно не желало слушаться  рассудка.
Или это было уже не любопытство,  а то самое пресловутое "состояние" Ри-
ты-Николь? Короче говоря, я ничего не могла с собой поделать и, уже не в
силах  что-либо придумать,  снова и снова швыряла яйцо об пол,  забыв об
осторожности - ведь меня могли услышать.
   Наконец, я в полном изнеможении рухнула на тахту и,  кажется, уснула,
продолжая,  впрочем,  и во сне резать,  колоть,  бить проклятое яйцо.  Я
проспала всего несколько минут,  но когда открыла глаза,  что-то измени-
лось. Мне показалось, я знаю, как заставить яйцо заговорить. Более того,
я была уверена в этом. Мне должно было помочь нечто красного цвета. Спо-
соб открыть яйцо был связан с красным цветом.  Само по себе это открытие
казалось едва ли разумнее всех моих предыдущих попыток,  тем  более  что
оно мне просто приснилось. Неоткуда эта нелепая уверенность сейчас, ког-
да сна ни в одном глазу?  А что если именно во сне неожиданно  сработала
не  до конца стертая информация в мозгу уже не существующей Николь?  Ни-
коль не была убита мною совсем - в этом я убеждалась все больше. Она не-
постижимым образом оживала во мне всякий раз, когда дело касалось Дэвида
Гура.
   Короче говоря, мне не оставалось ничего иного, как пуститься на поис-
ки красного.  Чушь,  конечно. Почему это красное должно непременно нахо-
диться в квартире Риты, а не в кабинете у Шефа, к примеру? Тем более что
Рита,  видимо, не любила этот цвет, даже его оттенки. А то немногое, что
мне удалось отыскать в ее гардеробе и вообще в квартире - поясок, кольцо
с рубином, яркорыжее солнце на картине и футляр от автоматической зубной
щетки, видимо, не имело к яйцу никакого отношения. Короче говоря, я была
противна  сама  себе,  когда обматывала яйцо пояском или мазала обломком
губной помады. И все-таки не прекращала поисков...
   Среди сваленных в беспорядке магнитофонных кассет одна оказалась  са-
мого  настоящего  ярко-алого цвета,  но это была пленка от обыкновенного
магнитофона, который стоял тут же на столике, и втиснуть ее в яйцо, даже
если бы оно вдруг открылось, представлялось делом весьма сомнительным. Я
поставила пленку и уже под аккомпанемент модного джазового квартета про-
должала слоняться по комнате. За окном начинало светать.
   И вдруг  джаз оборвался.  Во внезапно наступившей тишине громко и от-
четливо прозвучало:
   - Как успехи, Рита?
   Я замерла, ощутив какую-то противную тянущую слабость под ложечкой. Я
узнала  этот голос - он принадлежал Шефу ВП,  отцу Риты-Николь.  Неужели
попалась?  Но в комнате по-прежнему никого, кроме меня, не было. А голос
между тем повторил:
   - Как успехи, Рита?
   Голос звучал совсем рядом,
   За мной следили! Все это время я тоже была для них "объектом наблюде-
ния",  мышью под стеклянным колпаком - от этой мысли мне вдруг стало  на
все наплевать.
   - Как видишь, - ответила я и, сев на тахту, закурила.
   - Как успехи, Рита? - издевательски повторил Шеф в третий раз, и сно-
ва как ни в чем не бывало завопил джаз.
   Тут только я сообразила, что голос шел из магнитофона. Он был записан
на этой же пленке, где-то между барабаном и саксофоном.
   Пленка с красной кассетой.
   Я невольно взглянула на лежащее на столе яйцо. Оно, было раскрыто!
   Все еще не веря собственным глазам, я разглядывала миниатюрную пленку
внутри,  рычажок с указателем дорожек, заветные кнопки. Тебе всегда вез-
ло, Ингрид Кейн!.
   Значит, "яйцо"  было запрограммировано на голос самого Шефа.  Тройное
повторение фразы "Как успехи,  Рита?".  Это,  естественно, означало, что
никто,  кроме Шефа, не мог его прослушивать. Но каким образом голос Шефа
попал на красную пленку?  Собственно говоря,  сомнений, что его записала
Рита-Николь,  у меня не было, как я не сомневалась и в том, что она сде-
лала это тайно,  не желая, чтобы кто-либо, тем более отец, знал, что она
открывала яйцо.
   Но зачем ей понадобилось его открывать?  Чтобы послушать себя? Те за-
писи, содержание которых она прекрасно должна была знать? Стоило ли ради
этого мучиться - ведь записать голос Шефа в момент,  когда он произносил
пароль,  наверняка было задачей сложной и рискованной.  И все-таки  Рита
пошла на это. Зачем?
   Но размышлять надо всем этим сейчас было по меньшей мере глупо. Я пе-
ремотала пленку и включила первую дорожку.
   - Агент номер 423 докладывает, - зазвучал в комнате звонкий деловитый
голос Риты, - сегодня, 16 декабря, я приступила к наблюдению за объектом
17-Д, согласно инструкции заняла место во втором ряду напротив актерско-
го входа...

                                 * * *

   Несколько месяцев назад агенту ВП номер 423 было приказано установить
наблюдение за фокусником-иллюзионистом Дэвидом Гуром.  О причинах и цели
этого наблюдения агент информирован не был,  да это его и не интересова-
ло.  Рита просто действовала согласно инструкции.  Она работала.  Задача
прежде всего состояла в том, чтобы;
   1. Познакомиться с объектом как можно ближе.
   2. Суметь ему понравиться и стать его постоянной подружкой.
   3. Воспользовавшись предыдущими пунктами,  добиться доступа к профес-
сиональным секретам иллюзиониста,  главным образом к так называемым "се-
ансам гипноза".
   Рите пришлось нелегко.  Гур слыл крайне странным и нелюдимым. Его це-
нили в цирке - выступления Дэвида Гура всегда обеспечивали аншлаг,  - но
там не было никого,  кто мог бы похвастаться близким знакомством с иллю-
зионистом.  Гур никогда не ходил в гости и никого не приглашал  к  себе,
что объясняли вполне правдоподобно его ревностным отношением к некоторым
своим профессиональным тайнам.  Но были в его образе жизни и  совсем  уж
необъяснимые  моменты.  Он не занимался спортом,  хотя не только не имел
неисправимых физических недостатков, но в юности даже удерживал несколь-
ко лет первенство Столицы по плаванию. Он не искал близости с женщинами,
скорее наоборот,  избегал их,  хотя многие из его поклонниц находили его
весьма  интересным и буквально охотились за ним в те редкие часы,  когда
он выходил из дому.
   Гур не бывал ни в ночных отелях,  ни даже в ресторанах, довольствуясь
домашней  кухней.  Виллу его обслуживали исключительно роботы,  а ассис-
тентка была глухонемой.
   Рита отнеслась к заданию со всей серьезностью. Были найдены и опроше-
ны  те  немногие женщины,  с которыми Гур когда-либо имел дело.  Собраны
весьма ценные сведения о его привычках, пристрастиях и вкусах, вплоть до
того,  какого  цвета  и покроя женские платья ему нравятся,  какие духи,
прически.  Все данные были заложены в ЭВМ,  обработаны, и вот 16 декабря
прошлого года Рита, преображенная в полном соответствии с эталоном "под-
ружки для объекта 17-Д",  явилась на его представление и заняла место во
втором ряду.
   Она вызвалась  принять  участие  в  одном из его опытов.  Шампанское,
предложенное иллюзионистом,  оказалось на вкус совершенно обычным, а что
было потом,  она не помнила,  как не помнил этого ни один из "доброволь-
цев" Гура.  Назавтра Рита снова пришла и снова вызвалась "добровольцем",
но  Гур никогда не использовал дважды одного и того же зрителя - все по-
пытки обмануть его ни к чему не  привели.  Она  стала  приходить  каждый
день,  превратившись в одну из его поклонниц,  преследуя его всюду, даже
там,  куда простым смертным доступа не было. У дочери Шефа ВП были неко-
торые  преимущества  перед другими.  Кроме того,  ведь она была эталоном
"подружки для объекта 17-Д".
   Но тем не менее Рите пришлось изрядно  потрудиться,  прежде  чем  Гур
согласился  наконец посетить с ней бассейн с морской водой неподалеку от
его виллы. Рита потратила полдня на выбор шапочки и купальника, а он да-
же не взглянул в ее сторону.  Он резвился в воде, как помешанный на пла-
вании юнец, испытывая настолько очевидное удовольствие, что Рита сделала
вполне определенный вывод:  существует какая-то причина,  не позволяющая
объекту 17-Д жить так,  как он хочет.  В частности,  регулярно  посещать
бассейн, как все приверженцы плавания.
   Все-таки ей  удалось  еще пару раз заманить его бассейном,  откуда до
его виллы рукой подать,  и, наконец, напроситься в гости, где он не смог
устоять перед чарами своего "эталона".  После этого события стали разви-
ваться быстрее,  Рита стала "постоянной подружкой" Гура, хотя сведений о
нем, во всяком случае интересующих ВП, почти не прибавилось. В своих от-
четах она с утомительной подробностью описывала его "вкусы,  пристрастия
и привычки", повторяя почти во всем своих предшественниц.
   Обычно они встречались днем, за несколько часов до начала представле-
ния,  и проводили время либо в бассейне, либо на вилле Гура. Затем он на
своей машине подвозил Риту до города. Все ее попытки повидать его в дру-
гое время ни к чему не привели.
   Почти целая лента была посвящена сложнейшей шпионской аппаратуре, ко-
торой Рита с профессиональной ловкостью буквально наводнила виллу.  Но и
аппаратура, как ни странно, почти не помогла. Магнитофоны воспроизводили
лишь шум шагов,  звяканье посуды и подобные ничего не значащие звуки. Да
и с кем было разговаривать Гуру, если гости к нему не ходили, роботы бы-
ли из самой "молчаливой" серии, а ассистентка - глухонемой.
   Каждый вечер после представления он ужинал, потом около часа в одино-
честве гулял по саду, а затем скрывался в своем кабинете и выходил отту-
да лишь под утро. Не было сомнений, что весь реквизит иллюзионист хранил
именно там,  но доступа в кабинет не было никому,  включая  ассистентку.
Как  ни изощрялась Рита,  исследуя тяжелую герметическую дверь кабинета,
она не смогла обнаружить на ней никаких признаков механизма,  при помощи
которого Гур ее открывал.  Тщательный анализ кадров,  зафиксировавших на
микропленке э