чтобы
Кэз ускакал как можно дальше. Рыцарь знал, что этот  бой  может  стоить  ему
жизни. Но ведь только в случае, если один останется и примет бой,  -  другой
сможет спастись. Выбора не было.
   Вот мимо Хумы промчался волкодлак. Он гнался за лошадью. Та, почувствовав
опасность, поскакала что есть сил.
   "Ей не уйти далеко", -  с  сожалением  подумал  Хума.  Следом  за  первым
волкодлаком бежали двое; немного отстав еще один. Хума ждал, когда мимо него
пробегут два последних. Вот пробежали и они.
   Хума выглянул из-за дерева и сразу же  увидел  приближающегося  всадника.
Мощные корни дерева, за которым прятался Хума, выступали высоко над  землей,
лошадь на полном скаку споткнулась о них. Всадник вылетел из седла и, описав
дугу, ударился о землю. Он лежал, не проявляя признаков жизни; Хума взглянул
на других всадников.
   Они скакали группой и не очень быстро. Быстро мчаться им мешали  деревья.
Один из всадников ехал чуть в стороне. С  именем  Паладайна  на  устах  Хума
напал на него. Всадник поднял  секиру  над  головой,  но  ветки  мешали  ему
размахнуться как следует. Рыцарь успел выбить всадника из седла и вскочил на
его коня. Тот поднялся на дыбы и разбил  копытами  голову  упавшего  черного
гвардейца.
   Хума пришпорил коня - оставшиеся всадники, поняв, что к  чему,  наверняка
помчатся за ним.
   В ту же минуту кто-то набросился на  рыцаря.  Хума  сумел  лишь  заметить
мелькнувшее бледное тело. Ему повезло: он успел вонзить в волкодлака меч, но
зверь все-таки разорвал  зубами  наколенник  Хумы.  Пронзенный  мечом  зверь
извивался, как червяк. Рука Хумы едва выдерживала тяжесть чудовища.
   Волкодлак щелкал зубами, слепые глаза  его  вылезали  из  орбит.  Наконец
зверь соскользнул с меча и покатился по земле. Оглянувшись, Хума увидел:  он
как ни в чем не бывало встает на ноги. Но тотчас же на  волкодлака  налетела
лошадь мчащегося за Хумой черного гвардейца, и ее копыта смяли его.
   Как у Хумы, так и у его преследователей, лошади были на пределе последних
сил. С их губ падала пена. Они начали  спотыкаться.  Хума  увидел'  одна  из
лошадей рухнула на землю, бегущая следом лошадь налетела  на  нее  и  черный
гвардеец вылетел из седла. Хума остановил своего коня и повернул назад.  Два
гвардейца скакали к  Хуме  справа  и  слева.  Всадник  справа  от  него  уже
замахнулся мечом, второй еще только вытаскивал меч из ножен. Хума  смог  все
точно рассчитать. Он закрылся от первого  щитом,  а  второму  нанес  сильный
удар. Меч вонзился между  нагрудником  и  шлемом  гвардейца.  Всадник  упал,
лошадь потащила его за собой. Гвардеец справа, не осмелившись продолжать бой
один на один, повернул  назад  к  своим  товарищам  -  те  уже  спешились  с
обессилевших лошадей. Догнав гвардейца, Хума нанес ему сильный, но  неточный
удар. Тем не менее гвардеец упал с лошади и не смог встать на ноги.
   К этому  времени  возвратились  волкодлаки.  Лошадь  Хумы  зашаталась  от
усталости и упала. Хума спрыгнул с нее и отскочил в сторону.
   Он стоял, держа в руках щит и меч, и смотрел  на  пятерых  волкодлаков  и
двух гвардейцев. "Вот она, смерть", - пронеслось у него в мозгу.
   Когда первый волкодлак бросился  на  Хуму,  то  был  отброшен  сильнейшим
ударом - рыцарь решил как можно дороже продать свою жизнь.  Он  бил,  колол,
вонзал меч почти вслепую. Даже  щит  превратился  в  оружие:  Хума  с  силой
швырнул его в голову напавшего волкодлака. Желтые клыки с капающей на  землю
слюной мелькнули у  самого  его  лица.  Рыцарь  мечом  тотчас  рассек  зверя
пополам.
   Хума отвечал на каждую атаку контратакой.  Наконец  он  ощутил:  его  меч
рассекает воздух, не встречая сопротивления. Он смотрел на поле боя, не веря
глазам своим. Последние два гвардейца были мертвы.  По  земле  текла  кровь.
Пять волкодлаков были разрублены на куски.
   Внезапно Хума почувствовал страшную  усталость.  Опустился  на  колени  и
равнодушно  смотрел  на  растерзанные  тела  своих  врагов.  Затем  без  сил
повалился на землю.

Глава 11

   Хума  не  знал,  сколько  времени  он  пролежал  рядом   с   поверженными
гвардейцами.
   Очнувшись, он почувствовал: все тело его болит. Однако надо было поскорее
уходить отсюда: он не мог без отвращения смотреть  на  трупы,  а  главное  -
могли  появиться  новые  преследователи.  Он  был  достаточно   наслышан   о
мстительности Галана Дракоса и Кринаса. Хума не сомневался: по крайней мере,
военный министр в покое его не оставит.
   Боль в теле нарастала. Хума в оцепенении смотрел на  свои  многочисленные
раны. Доспехи, пробитые и разорванные, были теперь бесполезны. Он не помнил,
кто и когда его ранил. В сознании осталось лишь  одно:  он  встречает  мечом
все, что приближается к нему.
   Хума отыскал ручей и промыл раны. Холодная вода освежила тело и прояснила
голову. Теперь можно было отправляться в путь. Как сказал Магиус, идти  надо
всегда на юго-запад.
   Вспомнив о Магиусе, Хума вспомнил и о Кэзе. Где его верный друг сейчас? В
безопасности ли он?
   Что-то  огромное  пронеслось  над  головой,  подняв  ветер,  от  которого
закачались деревья. Хума взглянул вверх. Он успел заметить широкие  кожистые
крылья, они промелькнули так быстро, что он не разглядел, какого  цвета  был
дракон. Но какого бы цвета дракон ни был он не прилетел вновь...
   Хума даже не заметил, как настал вечер. Только голод давал о себе  знать,
и рыцарь стал рыться  в  сумке,  которую  снял  с  седла  лошади  одного  из
преследователей. В сумке черного гвардейца, на дне ее,  Хума  обнаружил  то,
что искал: запас пищи. Попробовав еды черного гвардейца,  он  с  отвращением
выплюнул ее. У его врагов пища, оказывается, была слишком  острой.  Несмотря
на голод, он не мог ее есть. И зачем столько острых приправ?! От такой  пищи
ему было бы больше вреда, чем пользы. В конце концов, можно отыскать  птичьи
яйца, собрать ягоды. Это, конечно,  не  очень  насыщает,  но  голод  все  же
утолить можно.
   Но на большинстве кустов ягоды были уже оборваны,  при  этом  -  недавно.
Вряд ли это сделали животные. Зверей вокруг не было.
   Если придется идти долго, то, чего  доброго,  с  голода  умрешь.  "Ручей,
кажется, тоже скоро иссякнет", - подумал Хума.
   Он шел вдоль ручья уже три дня.
   Присев на берегу, Хума иронически улыбнулся своему отражению в воде.
   На него  смотрел  рыцарь  с  непричесанными  волосами,  усами,  в  рваных
доспехах, покрытых кровью, испачканных  грязью.  Хума  попытался  соскоблить
грязь с эмблемы ордена Короны. Он словно бы увидел в воде вместо своего лица
лицо Беннета. Сын Трейка, конечно, выглядел, как всегда, безупречно.
   Нагрудные латы  блестели,  пышные  усы  аккуратно  подстрижены.  Это  был
истинный рыцарь.
   Вдруг рядом с лицом Беннета возникло  другое  лицо...  Это  явно  был  не
рыцарь Соламнии, а кто-то облаченный в необычные доспехи, с огромной бородой
на медвежьем лице. Только что поблизости  никого  не  было.  Откуда  же  мог
появиться похожий на медведя человек?!

***

   Рыцарь схватился за меч, и пришелец отпрянул от него. Хума никак  не  мог
понять, что за человек подкрался к нему. Доспехи на нем состояли частично из
людоедских, частично из рыцарских. Может быть, это разбойник?
   Из тех, что грабит мертвых? Хума вновь поднял меч.
   Бородач завопил и, развернувшись, побежал прочь с резвостью, удивительной
для его неуклюжей фигуры. Хума бросился за незнакомцем в  погоню.  Он  бежал
медленно, так как чувствовал себя очень слабым.
   Незнакомец взбежал на небольшой холм и скрылся на другой стороне. Добежав
до вершины, Хума от неожиданности попятился назад: навстречу двигались более
дюжины конных и множество пеших воинов. Они с удивлением смотрели на Хуму  и
убегавшего от него бородача.
   Высокий черноволосый человек с  аккуратно  подстриженной  бородкой  подал
команду. Хума не  расслышал  слов,  но  сомнений  у  него  не  было:  приказ
командира имеет к нему непосредственное отношение.
   Хуме не повезло: лес в этих местах не был густым и спрятаться было негде.
Когда Хума понял, что скрыться ему не удастся, ом остановился и стал  ждать,
что будет дальше. Это не были воины Такхизис, но, являлись ли они союзниками
или врагами, рыцарь не знал. Несколько всадников уже подъехали к  нему.  Они
были хорошими наездниками, но  Хума  еще  был  в  состоянии  держать  их  на
расстоянии вытянутого меча. Вслед за всадниками  появились  пехотинцы.  Хума
оказался внутри кольца, которое быстро  сжималось.  Ни  один  из  воинов  не
нападал. Никто не желал попасть под удар мелькающего в воздухе меча Хумы.
   - Уберите оружие! Это приказ!
   Подъехали новые всадники. Командир направил свою лошадь к Хуме.
   Солдаты, пропуская его, посторонились. Он подъехал к рыцарю и  пристально
посмотрел на него. Судя по внешности, командир был человеком  решительным  -
его лицо избороздили морщины, появившиеся за годы нелегких испытаний.
   Как и у многих  рыцарей  Соламнии,  у  него  было  ястребиное  лицо,  что
говорило о его принадлежности к старинному дворянскому роду. Он выглядел  не
таким суровым, как  Великий  Магистр  или  Беннет.  А  улыбка  у  него  была
обезоруживающая.
   - Рыцарь Соламнии?! И так далеко от Вингаардской Башни? Ведь вы -  рыцарь
ордена Короны? Отвечайте!
   Он побагровел. Хума понял, что думает о нем этот человек.
   Рыцарь Соламнии решил ответить кратко:
   - Как я попал сюда - расскажу позже. А сейчас скажу только: я сражался  с
волкодлаками и воинами Черной гвардии.
   Хума еще не понял, что за всадники перед ним, и  поэтому  воздержался  от
подробностей.
   - Ясно, - командир привстал в  седле.  -  Я  государь  Гай  Эйвандейл  из
Дьюрэнди. Кто  вы  и  что  делаете  в  центре  Эргота?  Скажите:  соламнийцы
потерпели поражение?
   - Я - Хума, рыцарь Соламнии из ордена Короны.  После  сражения  с  Черной
гвардией и после того, как войска Владычицы Тьмы разбили  нас,  я  пошел  на
юго-запад.
   Хума нарочно сказал, что рыцари, мол, разбиты, - он хотел  знать  реакцию
государя Эйвандейла.
   Лицо Эйвандейла побелело. Его солдаты возбужденно зашептались.
   -  Я  вас  правильно  понял?  Рыцари  Соламнии  потерпели  сокрушительное
поражение?
   - Нет, государь Эйвандейл. Разбиты только некоторые наши  отряды,  но  мы
перегруппировали наши силы. Я, к сожалению, чуть не ввел вас в  заблуждение.
Вингаардская Башня в наших руках и всегда будет нашей.
   Государь усмехнулся:
   - Мы в Эрготе хорошо знаем силу рыцарства.  Я  рад  слышать,  что  рыцари
Соламнии окончательно еще не разбиты.
   Один из всадников подъехал слишком близко к Хуме, и тот обнажил меч.
   Эйвандейл поднял руку, останавливая обоих воинов.
   - Я хочу о многом расспросить вас, и поэтому вы поедете с нами,  Хума.  А
вы, - командир показал на всадника, подъехавшего к Хуме, - дайте ему  своего
коня.
   - Есть, милорд.
   Хума нерешительно смотрел то на коня,  то  на  Гая  Эйвандейла.  Государь
догадался, о чем думает рыцарь, и сказал:
   - Не беспокойтесь, Хума. Мы, так же как и вы, враги Такхизис. Пусть  наши
прошлые разногласия останутся, как это и должно быть, в прошлом.
   - Я желаю того же самого, государь Эйвандейл.  -  Хума  с  благодарностью
принял предложенного коня.
   - Вот и отлично. Когда мы прибудем в лагерь, вас прежде всего накормят. А
затем вы или отдохните, или приходите сразу ко мне.
   Хума решился спросить:
   - Милорд, не встречался ли вам на днях минотавр?
   - Минотавр? В наших краях? - Эйвандейл вопросительно посмотрел  на  своих
спутников.  Те  отрицательно  покачали  головой.  -  Кажется,  нет.  Но   не
волнуйтесь: если он будет найден, мы примем меры и обезвредим его.
   Хума заговорил взволнованно:
   - Милорд! Нет, нет, как раз этого я и не хочу! Я понимаю, что  это  может
показаться странным, но минотавр - наш сторонник, и надо позаботиться о  его
безопасности. Его зовут Кэз.
   - Действительно странно. - Эйвандейл снова испытующе посмотрел на рыцаря.
- Я никогда не слышал о чем-либо подобном и тем более  не  предполагал,  что
услышу подобное от рыцаря Соламнии. Но я сделаю так, как вы  просите.  Моего
слова вам достаточно?
   - Да, милорд.
   - Ну что же, прекрасно. И надеюсь, верхом на коне  вы  почувствуете  себя
гораздо лучше. - Встретившись глазами с Хумой, он продолжил: А  человек,  за
которым вы только что гнались, дезертир. Я вам благодарен за его поимку. Жду
предстоящей беседы с вами.
   Всадники и  пехотинцы  снова  построились  в  боевой  порядок,  Эйвандейл
приказал следовать на юг. Хума предпочел бы ехать на юго-запад, но он  решил
подчиниться приказу государя Неожиданно Хума на миг потерял сознание и  едва
не свалился с коня.
   - Боги! - Губы командира конницы шевелились, но Хума не слышал его  слов.
- Дерек, поддержите его, а то он упадет.
   - Боги! - повторил государь. - Он весь изранен!
   В армии Эргота не оказалось целителей Мишакаль. В  окрестностях  Каэргоса
началась эпидемия чумы, и несколько воинских подразделений  были  направлены
туда  для  оказания  помощи  заболевшим.  Эйвандейл,  рассказывая  Хуме   об
эпидемии, подчеркнул: чума вспыхивает чаще всего в  самых  густо  населенных
районах. Прежде Каэргос был почти не  затронут  войной  и  ее  бедствиями  и
являлся основным центром снабжения для войска Эйвандейла.
   Хума проспал почти весь день, это очень обеспокоило государя,  ибо  такая
слабость  рыцаря  могла  быть  признаком  заболевания  чумой.  Государь  Гай
успокоился, когда узнал, что Хума  проснулся  бодрым  и  энергичным.  Тотчас
Эйвандейл пригласил Хуму к себе.
   Государь был  очень  доброжелательным  человеком.  А  ведь  Хума,  как  и
остальные рыцари  ордена  Короны,  военачальников  Эргота  представлял  себе
иными. Государь был замечательным боевым командиром, хотя предпочел бы  жить
тихой, мирной жизнью. Бестель Третий.  император  Эргота,  весьма  заурядная
личности, издал декрет о назначении государя  Эйвандейла  командиром  армии.
Государь - преданнейший  слуга  своего  отечества  -  настаивал,  чтобы  для
укрепления армии император отдал под его командование  часть  своей  элитной
гвардии. Но, как и  его  предшественников.  Бестеля  Третьего  больше  всего
заботила  личная  безопасность.  Постоянно  находились  отговорки,  лишь  бы
оставить императорскую гвардию в столице.
   Рассказ Хумы о последнем сражении рыцарей сильно огорчил государя.
   - Все еще не могу в это поверить и с сожалением признаю, что все,  о  чем
вы рассказали, правда. Но как помочь вам вернуться к своим товарищам?!
   Мы направляемся в Далигос, а затем, вероятно, снова повернем на север.  Я
чувствую себя марионеткой, которую дергают туда-сюда за ниточку.
   Хума был в командирском шатре с  государем  один  на  один.  Рыцарю  были
подарены великолепные доспехи, которые, как рассказал Эйвандейл, он  заказал
для своего сына совсем незадолго до  его  гибели  в  бою.  Они  были  хорошо
подогнаны кузнецами к уцелевшим остаткам доспехов рыцаря: шлем  и  нагрудные
латы Хумы удалось восстановить.  Рыцарь  с  благодарностью  принял  подарок.
Мастерство, с которым были изготовлены доспехи, его искренне восхищало.  Они
были не хуже, чем у самых знатных рыцарей Соламнии.
   Эйвандейл доверительно рассказал Хуме:  сам  он  надевает  свои  парадные
доспехи только во время визитов к императору, а в  остальных  случаях,  даже
идя на встречи со знатными вельможами, облачается в боевые доспехи.
   На языке Хумы вертелся один вопрос, но  он  все  никак  не  мог  решиться
задать его.
   - Могу ли я получить ваше разрешение на беспрепятственный  переход  через
вашу страну? - наконец спросил Хума.
   - Сейчас идет война, Хума. Как я могу дать такое разрешение?
   Хума отпил  глоток  вина,  которое  предложил  ему  Эйвандейл.  Ему  было
необычайно  приятно,  что  государь  принимает  рыцаря  Соламнии   с   таким
уважением. А Эйвандейл понимал, что отвага и опыт Хумы  могут  принести  его
армии большую пользу.
   - Если быть до конца откровенным... - Хума взглянул на часовых,  стоявших
снаружи шатра, и продолжил, вздохнув:
   - Я слышал, что  где-то  в  горах  на  юго-западе  таится  разгадка  этой
бессмысленной войны.
   Эйвандейл ответил тотчас:
   - Там есть несколько вершин. Мало кто отваживается восходить на них.
   Ходят слухи, что на этих вершинах нашли  себе  убежище  драконы  Тьмы  и,
возможно, кто-нибудь еще пострашнее. Да, в этих местах  действительно  может
скрываться какая-либо важная тайна.
   Неожиданно Хума спросил:
   - А вы не могли бы отправиться туда вместе со мной?
   Государь рассмеялся:
   - Боюсь, что император за это снимет с меня голову. К тому же конница  по
тем горам не пройдет. Мы посылали туда разведчиков,  но  все  они  бесследно
исчезли. Даже колдуны не решаются подняться на эти вершины.
   Священники предупреждают: там таится опасность. Понимаете ли вы теперь, о
чем просите?
   - Да, милорд.
   Хума  тяжело  упал  на  скамью,  обхватив  голову  руками,   и   внезапно
почувствовал жар.
   - Как вы себя чувствуете? - участливо спросил Эйвандейл.
   Соламнийский рыцарь вытер выступившую на лбу испарину. Жар стал спадать.
   - Не беспокойтесь. Сейчас все пройдет. Обеспокоенный государь спросил:
   - Может быть, мы отложим разговор до завтра?
   - Да, пожалуй, так будет лучше, милорд.
   - Пожалуй. - И, потирая подбородок, государь сказал:
   - Поезжайте со мной в Каэргос, оттуда, если у вас еще будет  желание,  вы
сможете сами добраться до нужной вам вершины.
   - В Каэргос? - В глазах Хумы еще  мутилось,  он  видел  государя,  как  в
тумане.
   - Да. Наши целители проведут нас по еще нетронутым чумой районам.
   Согласны?
   - Благодарю вас. - Резко встав, Хума почувствовал: голова  у  него  снова
закружилась, ему неудержимо захотелось лечь. Он был еще очень слаб.
   - Извините меня, пожалуйста.
   - Не извиняйтесь. Вам надо хорошенько отдохнуть.
   Хума  вышел  из  шатра.  Провожая  взглядом  уходящего  рыцаря,  государь
озабоченно нахмурил брови. Он выпил глоток вина и взглянул в окно.
   До службы в армии большинство солдат государя  Эйвандейла  были  простыми
торговцами или крестьянами. Для них рыцари Соламнии были людьми из  легенды.
Теперь один из рыцарей находился рядом с ними, и рассказы  о  его  подвигах,
настоящих и воображаемых, уже ходили по лагерю.
   Благоговейные взгляды солдат сильно смущали Хуму. Рассказы обрастали  все
новыми и новыми подробностями о  его  яростной  схватке  с  Черной  гвардией
военного министра. Мол, он  один  одолел  целый  легион  противника  и  стаю
волкодлаков - а волкодлаки наводили прямо-таки ужас  на  солдат  Эйвандейла,
ведь их семьи некому было защитить от этих монстров.
   Сам Хума никак не мог понять, как в Эрготе, стране,  в  которой  началась
славная история рыцарства, могут  превозносить  его,  Хуму,  как  героя.  Но
рассказы  о  подвигах  рыцаря  Соламнии  радовали  Эйвандейла.  Когда   Хума
протестовал против домыслов, государь только улыбался  и  говорил,  что  так
бывает с любой легендой.
   - Им необходимы герои. Рассказы о героях дают им надежду. Надежду на  то,
что тьма, которую послала на них Такхизис, будет побеждена и они вернутся  к
своим возлюбленным, к своим семьям.
   Время от времени драконы приносили  сообщения  о  ходе  войны.  Противник
перешел границы Северного Эргота и Хайла.
   Хума встревожился. Кэз либо продолжал упорно  идти  на  север,  либо  уже
повернул на юг, чтобы найти Хуму. Даже если он повернул на юг, он  не  будет
желанным гостем здесь ни в одном городе, ни в одном селе.  Хума  беспокоился
не только о Кэзе - минотавр, в конце концов, сумеет  постоять  за  себя.  Но
драконы не могли ничего сказать о том, что происходит в  Соламнии  на  самом
деле. Ходили слухи: рыцари отступили почти до Вингаардской Башни. Однако это
были только слухи.
   В двух днях пути от Каэргоса армия Эйвандейла разбила лагерь в  небольшом
полуразрушенном городке. Некогда процветавший, он пострадал от  чумы  еще  в
самом начале войны. Теперь зд