ществованием.  Даже  если   воюешь   с   технологически   более   слабым
противником, контрударов которого нечего опасаться.  В  космосе  -  другое
дело. Здесь можно  сделать  все.  Гиперпереходы  обеспечивают  прохождение
военных  флотов.  Потом  достаточно  окружить  подвергнувшуюся   нападению
планету вирусами, смертельными для Чужих, но безопасными для людей. Либо -
если планета в общем-то не нужна - вызвать вокруг  нее  бурю  антиматерии.
Если же намерение не уничтожить противника, а  лишь  обезвредить,  -  надо
ликвидировать его космические  базы,  спутники,  ракеты  и  раскинуть  над
планетой сеть боевых автоматов. Такое уже случалось. В войнах человечества
против других рас, в войнах между Чужими, о которых люди  только  слышали,
во время внутренних конфликтов отдельных цивилизаций. Люди подчинили  себе
семь рас, которые в момент  конфликтов  еще  не  освоили  гипертехнологии.
Однако о победоносной войне с другой крупной цивилизацией человечество  не
могло  даже  и  мечтать.  Впрочем,  не  думало  и  о  возможности  полного
поражения.
   Проблемой была энергия. Недостаточно  построить  флот:  огромные  базы,
миллионы автоматических боевых кораблей, вспомогательные единицы,  серверы
силовых полей, локационные станции, искусственные  биоценозы,  ответвления
Сети. Все это "хозяйство" нужно провести  через  гиперпереходы,  а  каждая
подобная  операция  поглощает  гигантское  количество   энергии,   которую
необходимо "выкачивать" из звезд. Кто-то за это должен платить. И это  еще
не все. У гиперперехода жестко  закреплен  только  вход.  Точность  прыжка
зависит от технологии, качества приборов  и  расхода  энергии.  На  первом
этапе колонизации космоса случались прыжки, выносящие флот чуть ли  не  на
световой год от намеченной цели. Чем большие массы  транспортируются,  тем
больше требуется затрат, чтобы прыжок  был  точным.  Вначале  речь  шла  о
расходах. Теперь - о времени. При одноразовой переброске  многих  объектов
следует считаться с тем, что в конечном пункте расстояния между ними будут
измеряться световыми неделями. А  это  означает,  что  новая  концентрация
флота продлится месяцы, а возможно, и год. Но даже и это еще не все. Чтобы
напасть на планету врага, необходимо  до  нее  добраться.  Переходы  редко
располагаются вблизи звездных систем. А  значит,  опять  время  -  месяцы,
годы. И это тоже  не  конец.  Вокруг  перевалочных  переходов,  висящих  в
межгалактическом вакууме,  нет  источников  энергии  и  сырья  для  флота,
значит, необходимо заблаговременно  запастись  соответствующими  объемами.
Война затягивается на годы,  на  десятки  лет.  За  это  время  изменяются
технологии, вскоре высланная армада превращается в кучу устаревшего  лома.
А ведь до столкновения с противником пока еще  дело  не  дошло.  Он  может
поджидать у любого перехода, держать  там  свои  базы,  защитные  системы,
флот. Он может строить все это без спешки, постепенно усиливая,  развивая,
пользуясь доступными материалами и энергией. Чем  ближе  от  колонизуемого
мира будет расположен переход, тем больше вокруг него окажется космических
крепостей. Наконец, когда даже и такой  барьер  будет  преодолен,  а  флот
подойдет к звездной системе врага, то в его распоряжении будут  месяцы  на
организацию очередных линий  обороны.  Допустим,  что  мир  Чужих  удастся
захватить, его обитателей  истребить,  пополнить  энергетические  ресурсы,
оставить на планете  зародыши  фабрик,  клонов  и  трансмиттеров  энергии.
Теперь победителей ждет многомесячное возвращение  к  гиперпроходу,  затем
серия прыжков, необходимых, чтобы попасть к следующей колонии  противника.
И так далее, и так  далее...  Абсолютная  победа  в  космической  войне  с
цивилизацией, овладевшей физикой гиперпространства, невозможна. Разве  что
какая-либо раса обладает знаниями, обеспечивающими полный контроль явлений
в гравитационных провалах. Если она не будет вынуждена перемещаться  вдоль
цепочки гиперузлов, а сумеет сразу  перенести  свои  силы  в  любую  точку
космоса - вот тогда-то она сможет победить технологически  менее  развитую
цивилизацию.
   Еще  до  недавнего  времени  ученые  утверждали,  что  это  невозможно,
противоречит законам вселенной. Но скорее  всего  они  ошиблись,  как  уже
неоднократно ошибались в прошлом. Коргарды научились  создавать  локальные
гиперпровалы, и это стало для человечества проблемой жизни и смерти. И  не
только для человечества.
   - Мы хотим тебя. Будь нашим другом. Будем работать  вместе,  -  сказало
человекоподобное существо.


   Менее чем через час после того, как Даниель пришел в себя, его  привели
на встречу с настоящим парксом. Охранниками были люди, но Даниель полагал,
что это очередные носители либо органические автоматы. Говорили они  мало,
в ответ на вопросы бурчали  что-то  невразумительное,  совершая  при  этом
такие же ошибки, как и Аин'та. Язык - это детище мысли, а мысль - язык. Их
эволюция приводится в движение обратными связями. Разговаривать  на  языке
существ с иной биологией все равно  что  пытаться  натянуть  их  одежды  -
теоретически в этом можно ходить, только беда в том,  что  тут  жмет,  там
колет, здесь не  застегивается...  Даниель  пытался  припомнить  все,  что
когда-то слышал о парксах. Этим существам незнакомо понятие "пол". Они  не
ведали сексуального влечения, потому что процесс  размножения  протекал  у
них  практически  беспрерывно.  Создавая  семейства  клонов,   они   иначе
подходили к проблеме личной тождественности  и  роли  индивидуума.  Эти  и
десятки  иных  биологических,   психологических,   общественных   различий
приводили к тому, что взаимопонимание людей  и  парксов  было  чрезвычайно
затруднено. Мысль не соответствовала языку.


   Коридоры станции были узкими  и  низкими.  Даниелю  приходилось  сильно
наклоняться, чтобы не задевать головой идущие под потолком трубы и кабели.
Он догадывался, что здесь не очень-то заботятся об удобстве. Ведь, как  ни
говори, этот сектор подводной базы предназначался для  носителей  парксов,
человекоподобных биологических автоматов и - если тут таковые  оказывались
- настоящих людей. Сюда прибывали терраформисты, чтобы на месте  наблюдать
за   проводимыми   парксами   работами,   вероятно,    случались    визиты
представителей властей и купцов. А также, что несомненно, шпионов.
   Шли довольно быстро. Всякий раз, когда Даниель  пробовал  притормозить,
идущий сзади страж слегка подталкивал  его.  Один  раз  Даниель  дернулся,
чтобы сбросить тяжелую руку. В тот же момент пальцы стража усилили  нажим,
почти врезались в тело. Короткий, но сильный электрический импульс  ударил
в спину Даниеля, парализуя руку.
   - Будь послушный! - услышал он голос сзади. Пальцы стража  все  сильнее
вдавливались ему в кожу. - Не будет болеть. Будешь послушным?
   - Да, - проворчал Даниель, и в тот же момент нажим ослаб.
   Двинулись дальше. Ботинки Даниеля мерно стучали по металлическому полу.
Конвоиры двигались значительно тише. Их окружал полумрак, так что  Даниель
все же несколько раз макушкой задевал за какие-то выступающие  из  потолка
элементы. Оставили позади множество закрытых дверей. Чтобы  разминуться  в
таком узком коридоре,  требовалась  немалая  ловкость,  так  что  если  им
встречались идущие с другой стороны, приходилось прижиматься  к  стене.  В
конце концов они добрались до узких дверей, освещенных по здешним условиям
невероятно сильно. Один из стражей плюнул на них. Серая поверхность ожила,
замигали невидимые до того сигнализаторы, загорелся ряд цифр. Страж плюнул
еще  раз,  вероятно,  в  целях  идентификации.  Двери   понемногу   начали
раздвигаться.
   Стражи расступились, показывая  Даниелю,  что  ему  следует  войти.  Он
заколебался, но в конце концов переступил порог. Двери за его  спиной  тут
же задвинулись. Даниель оказался в небольшом - может, два на два  метра  -
помещении с черными, блестящими  стенами.  Было  пусто,  если  не  считать
большого  удобного  кресла  с  немного  странно  оформленным  подголовьем.
Даниель понял, что должен сесть.
   Кресло  оказалось  мягким.  Даниель   почувствовал,   как   подголовник
шевелится. Две теплые подушки подперли голову, третья слегка  надавила  на
шею ниже затылка. Поверхность  подушек  была  шершавой,  немного  царапала
кожу. Даниелю даже показалось, что он чувствует легкие  покалывания.  Одна
из  черных  стен  загорелась  серебром,  а  кресло  немного  приподнялось,
подсунув под ступни удобную подножку.
   - Недурно. А что, если остаться тут  навсегда?  -  сказал  он,  пытаясь
шуткой приглушить охватившее его чувство опасности.
   - Зачем ты хочешь  здесь  остаться?  -  Вопрос,  произнесенный  тем  же
голосом, что и слова самого Даниеля, настолько удивили его, что он чуть не
подскочил в кресле. В тот же момент серебряная стена изменила цвет. Теперь
она была темной, темно-синей, почти черной.  Неожиданно  Даниель  подумал,
что там, по другую сторону экрана, находится вода, морские глубины. Спустя
немного на экране появилась далекая, неверная  и  размытая  тень,  которая
быстро обретала  конкретную  форму.  Даниель  смотрел  на  паркса,  лениво
пульсирующего в такт  движению  воды.  Тело  существа  было  прозрачным  с
зеленоватым оттенком, что свидетельствовало о низком статусе рождения,  но
высоком общественном положении.
   - Зачем ты хочешь здесь остаться? - повторил паркс вопрос.
   Его почти квадратные плавательные пластины были широко раскинуты.
   - Что вам от меня нужно? Каким образом мы общаемся?
   - Мы хотим сотрудничать. Разговаривают наши мозги.
   - Мы  сопряжены?  Это  невозможно  без  длительной  подготовки.  У  нас
различные нервные системы.
   - Есть другие методы.
   Осветилась другая стена  комнаты.  Даниель  увидел  высокий  прозрачный
резервуар. Его пересекало множество  тонких,  горящих  различными  цветами
жилок, проникающих в темный сгусток,  расположенный  в  центре.  Не  сразу
Бондари  уразумел,  что  представляет  собою  странный  сгусток.  Это  был
человеческий    новорожденный,    искривленный,     деформированный,     с
непропорционально - даже для новорожденного - большой головой.
   - Вот наша стяжка, - прошумело у Даниеля в голове.


   Первую встречу  обеих  рас  впоследствии  назвали  "Войной  Зародышей".
Игривое название, вызывавшее на лицах понимающие улыбки, скрывало в  себе,
однако, менее забавную истину: смерть нескольких тысяч детей.
   Сто пятьдесят лет назад Земля проводила  массированную  колонизаторскую
акцию.  Двумя  десятилетиями  раньше   в   очередном   гиперпровале   люди
столкнулись с первыми средоточиями чужих высокоразвитых рас.  Стало  ясно,
что перевес человеческой технологии над встреченными сообществами -  всего
лишь счастливая случайность, что в любой момент мы  можем  встретить  себе
равных  либо  даже  более  сильных.  Поэтому  решили,   что   приоритетным
направлением  солярной  экспансии  должно  стать  заселение  максимального
количества миров, изучение все более удаленных от Земли узлов гиперсети  и
колонизация всех пригодных для заселения планет.
   Гиперпространственные технологии перемещения  тогда  еще  находились  в
зачаточном состоянии, любая переброска требовала  гигантских  расходов,  о
посылке больших  колонизационных  экспедиций  не  было  речи.  Сочли,  что
дешевле и быстрее осуществлять зародышевую колонизацию.
   Сквозь   гравипровал   проталкивали   небольшие   ракеты,   загруженные
оборудованием, и начали высылать  стартовые  модули,  содержащие  зародыши
новых  центров  цивилизации,  которым  предстояло  положить  начало  новым
колониям. Это позволяло значительно ограничить перебрасываемую массу  -  с
биллионов до сотен тысяч тонн. При этом уменьшалось и  негативное  влияние
релятивистских эффектов,  связанных  с  полетом  в  обычном  пространстве.
Поскольку колонизационными ракетами пользовались  не  люди,  жаждущие  как
можно скорее добраться до нового мира, время полета могло быть значительно
более долгим. Благодаря этому  заселяли  звездные  системы,  отстоящие  от
гравипровалов даже на несколько световых лет.
   Колонизационные  капсулы  несли  в  себе  оплодотворенные  человеческие
клетки,  семена  растений  и  зародыши  животных.  Позже,  когда   удалось
справиться  со  сложными  проблемами  генетического  характера,   кораблям
предстояло привозить  лишь  записи  геномов.  Необходимые  для  построения
организмов субстраты брали на планетах, являвшихся целью полета. Известно,
что информация весит меньше, чем  готовая  клетка.  Биологические  капсулы
сопровождали автоматические зонды, везущие миниатюрных  роботов,  а  также
программы.
   После достижения цели капсулы оставляли  на  орбите  планеты,  а  потом
микромашины опускались на поверхность. Активировались программы,  автоматы
строили более  крупных  роботов,  используя  местное  сырье,  те,  в  свою
очередь,   конструировали    очередные    поколения    машин,    строений,
инфраструктуры.  Когда  все  было  подготовлено,  а   процесс   этот   мог
продолжаться от года до десяти лет, на поверхность опускались  биокапсулы.
Непосредственно под небом  нового  мира  -  если  тому  благоприятствовали
природные условия - либо в построенных базах начали выращивать растения  и
животных, а также побуждать к росту человеческие  зародыши.  Тогда  же  на
планету  высаживалась  немногочисленная  группа  взрослых   поселенцев   -
администраторов, ученых, воспитателей. В  их  задачу  входил  присмотр  за
развитием ситуации  в  колонии  до  тех  пор,  пока  не  подрастет  первое
поколение ее обитателей.
   Таким методом люди овладели  несколькими  десятками  миров,  которые  в
структуре солярной  цивилизации  играли  весьма  важную  роль:  поставляли
сырье, энергию и  людей,  необходимые  для  функционирования  перевалочных
станций и военных баз  в  районах  гравипровалов,  а  потом  также  и  для
развития системы передатчиков Мозговой Сети.
   Именно такого рода экспедиция наткнулась на колонию парксов  в  системе
Франке-245. Цифры означали, что от Земли и шлюза Вольф-1 ее отделяло свыше
двухсот гравипереходов.
   Первые зонды  не  зарегистрировали  чьего-либо  присутствия.  Это  было
ошибкой. Программистов и тактиков ни в коей мере не  оправдывает  то,  что
парксы - раса подводная, глубинная. Их эволюция протекала на дне океана, в
поразительных  рифтовых  биоценозах,  подпитываемых   взрывами   подводных
вулканов -  энергией  тепла  и  минеральными  богатствами.  Колонизировать
планету Франке парксы начали со своей среды, то есть морских  глубин.  При
этом использовали очень сходную с солярной методу -  высылали  на  планету
автоматы и зародыши. Земные зонды в глубинах не искали, а если  и  искали,
то не очень тщательно. Достаточно сказать, что некоторое  время  обе  расы
жили на планете, не подозревая о существовании друг друга. Однако  не  мог
не наступить момент, когда обе колонии столкнулись. Неизвестно, то ли  это
были автоматы, добывающие ценное  для  людей  или  парксов  сырье,  то  ли
роботы, ищущие проявления жизни, а может, воинские модули. Никто не  видел
записей  первой  стычки  в  бескрайних   глубинах   франкенского   океана.
Результаты  столкновения  были  предопределены  -  обе  колонии  запустили
оборонительные  программы.  Началось  автоматическое  изготовление  боевых
машин, поиски и уничтожение центров противника, а также попытки установить
взаимопонимание,  окончившиеся  неудачей.  Расы  разделяло  слишком  много
биологических различий, чтобы можно было легко понять друг  друга  даже  в
мирных условиях. А что тогда говорить  о  том  времени,  когда  шла  война
автоматов, отрезанных от своих командных центров. Ведь сигнал, посланный с
Франке в гравипровал, шел почти сорок месяцев.
   Тем временем первому поколению колонистов уже было два года "от  роду".
После начала войны машин дальнейшие процедуры оживления приостановили,  но
несколько тысяч детей уже заселяли  поверхностные,  теперь  вооруженные  и
охраняемые базы. То же самое делалось  и  под  водой  -  первые  поколения
личинок парксов достигли зрелости, при которой начинается их изменение.
   Эти изменения так и не наступили. Человеческие детеныши тоже так  и  не
стали взрослыми. По мере того, как возникали очередные  поколения  оружия,
военные действия-становились все ожесточеннее.  В  конце  концов  убийство
свершилось, автоматические армии  отыскали  укрытия  своих  противников  и
уничтожили их.
   Война же машин продолжалась.  Когда,  спустя  годы,  за  время  которых
конфликт перенесся в  космос,  а  в  районе  гиперпроходов  произошли  две
крупные битвы, удалось установить мир, на Франке  высадились  человеческие
солдаты. В разгерметизированной базе они насчитали девять тысяч триста два
детских скелета.
   Парксы  утверждали,  что  война  практически  полностью  разрушила   их
глубинные поселения, почти на сто процентов  уничтожив  плавающие  в  воде
зародыши и зрелые личинки.
   Заключили перемирие, потом мир. Людям и парксам удалось  лингвистически
и культурно понять друг друга и даже установить сотрудничество в некоторых
областях.
   Чужих можно было встретить во многих "водных" мирах Доминии. Франке-245
остался буферной зоной -  это  был  единственный  гравипровал,  в  котором
сопрягались переходные цепи людей и парксов.
   Даниель  знал,  что  в  системе  Мультона  живут   парксы,   помогающие
экоформировать Меч. Для них гигантские глубины и давления были нормальными
условиями, поэтому в качестве "сеятелей"  подводной  жизни  они  оказались
гораздо эффективнее людей. Их было попросту выгоднее использовать.
   Однако в системе Мультона парксы  играли  не  только  роль  биологов  и
инженеров. Они стали для Земли партнерами, могущественными  соратниками  в
поединке, ставкой в котором могло стать  овладение  знаниями  коргардов  и
победа над ними, судьба не только Гладиуса, но и  других  союзных  Доминии
миров.


   - Я знаю, что эта картина может вызвать у тебя ощущение дискомфорта.  Я
вполне это понимаю, потому что ведь этот человек не был  для  тебя  чем-то
значимым, но  я  уважаю  твои  ощущения.  -  Паркс,  видимо,  почувствовал
беспокойство Даниеля при виде странного, скрюченного тельца. -  Поэтому  я
хотел бы пояснить, что мы получили разрешение ваших  властей  использовать
этот объект, как и множество ему подобных. Мы официально  выкупили  его  у
матери, которая собиралась его умертвить. Я этого тоже не понимаю,  потому
что не знаю, как можно убивать частицу самого себя. Никто из моей расы  ни
разу не убивал своего потомка. Мы приняли это тело,  когда  ему  было  сто
ваших  дней.  Потом  переформировали  его  сознание  так,  чтобы  он  стал
транслятором. Мы сопрягаемся с вами через него.
   - У него сохраняется собственное сознание?
   - В определенном смысле да. Он ощущает  собственную  тождественность  и
имя. Его зовут Лико. Так что не будем изнурять его  излишне  и  затягивать
наше общение.
   - Чего вы хотите?
   - Сотрудничества. Мы давно охотились за тобой, потому что  ты  оказался
очень близко от коргардов. Мы проанализировали  историю  твоей  жизни.  Мы
поставили под контроль все точки системы, куда ты мог бы отправиться. И мы
попали.
   - Зачем я вам нужен?
   - А зачем ты был нужен твоему правительству, твоим командирам  и  твоим
врагам? Для победы над коргардами.
   - Что вам коргарды? Или они появились в каком-то из ваших миров?
   - Много спрашиваешь. Пока что я могу и хочу  тебе  отвечать.  Нет,  еще
нет. Но могут явиться в любой момент, ведь мы не  знаем,  кто  они  и  что
делают. Напали на вас, а вы контактируете с нами: это достаточно серьезный
повод, чтобы мы заинтересовались ими.
   - Чем я могу вам помочь?
   - Нам нужны твои знания. Твои мысли. Твоя память.
   - Вы давно могли бы меня прозондировать...
   Паркс задрожал, а в голове  у  Даниеля  раздался  тихий  нервный  смех.
Существо, выполняющее роль передатчика, даже не шелохнулось.
   - Мы можем прочистить твой мозг, см