роны, самым логичным для  них,  если  бы
они знали, что  завладели  священным  зерном,  было  отдать  его  здешнему
правителю миров, этому Ангро-майнью. Впрочем,  сейчас  бесполезно  гадать.
Все выяснится утром. Надо только умудриться не встретиться с дэвами.
     Оглянувшись, он увидел, что за ним летят уже  три  балабошки,  и  это
Хару не понравилось. Им явно было что-то от него нужно. Что?
     На минуту выдвинув усики и  определив,  что  навстречу  ему  движется
отряд дэвов, Хару прикинул расстановку других отрядов его  преследователей
и свернул влево, в узкий переулок. Зомби и  тут  не  отстал,  а  балабошек
стало уже штук шесть.
     Хару насторожился.
     Он, что, теперь всегда будет ходить с таким эскортом?
     Остановившись, он повернулся к тем, кто следовал за ним, и спросил:
     - Вам чего?
     - Это балабошки - вампиры. Кушать им хочется, - меланхолично  сообщил
зомби.
     Теперь, при свете пылавшей на небе кометы, Хару обратил  внимание  на
лезвие большого ножа, которое торчало из груди зомби.  Очевидно,  нож  был
такой длины, что пробил кавалериста насквозь.
     - Счас они за тебя возьмутся, - между тем невозмутимо объяснял зомби.
- Так что можно сказать, тебе повезло.
     Он замолчал и стал рассеянно водить одним  из  целых  пальцев  вокруг
торчащего из груди лезвия.
     А  балабошек  становилось  все  больше.  Словно  светящиеся   медузы,
выплывали они из стен заброшенных домов. Прислушавшись, Хару  уловил,  как
отряд дэвов, из-за которого он и свернул в этот переулок,  протопал  мимо.
Другой был еще далеко. Можно, собственно, и действовать.
     Понимая, что время работает против него, Лару метнулся  к  ближайшему
балабошке и, выдвинув из лапы лезвие,  рубанул  им  по  слабо  светящемуся
телу. Оно прошло сквозь балабошку, не причинив тому ни малейшего вреда.
     В этот момент другой балабошка, мгновенно сжавшись в шарик размером с
кулак, резко ударил его в плечо.  Отпрыгнув  к  стене  ближайшего  дома  и
ощутив боль, Хару приложил лапу к тому месту, куда его ударил балабошка, и
почувствовал что-то теплое. Мельком взглянув на лапу, он увидел,  что  она
замазана зеленым. Это была его кровь.
     Словно пелена упала с его глаз, и стерх  вдруг  понял,  что  попал  в
очень скверное положение. Оглянувшись,  он  установил,  что  помощи  ждать
неоткуда. Ближайшие дома выглядели нежилыми, и только в одном  окне  горел
свет. Очевидно, там кто-то все еще не спал. Поперек окна, в котором  горел
свет, белой краской был нарисован крест  и  написаны  странные  иероглифы,
может быть, магические. Кричать не  имело  смысла.  От  дэвов  он  уже  не
вырвется, а с балабошками можно еще и потягаться.
     Значит, пора им показать одну из своих штучек.
     - Счас их станет еще больше,  и  тогда  они  накинутся.  Если  хочешь
умереть  без  мучений,  просто  ложись  на  мостовую   и   постарайся   не
сопротивляться. Они, вообще-то, не злые.  Уверен,  что  сначала  перекусят
тебе сонную артерию, чтобы не мучился, - сказал зомби  и  снова  осторожно
потрогал торчащее из груди острие ножа.
     - А ты что, предупредить не мог? - упрекнул его Хару.
     - Зачем? - удивился зомби.
     К этому времени балабошки, тихо завывая, уж взяли  стерха  в  кольцо,
которое постепенно сужалось.
     Пожалуй, пора!
     Мгновенно втянув лезвия и выпустив когти, Хару уцепился ими за  стену
соседнего дома и, быстро передвигая  лапами,  взбежал  по  ней  на  крышу.
Балабошки метнулись вслед за ним, но несколько запоздало. Очевидно, они не
ожидали, что их жертва окажется настолько прыткой.
     Двое гревшихся в свете кометы  возле  печной  трубы  домовых,  увидев
бешено несущегося по крыше Хару, с визгом метнулись прочь.  Тот  мгновенно
перепрыгнул на другую крышу, а там еще  на  другую...  Он  несся  с  такой
скоростью, что даже в одном месте, не рассчитав прыжка, чуть  не  сорвался
вниз и, только  чудом  зацепившись  за  самый  край  крыши,  спасся.  Стая
балабошек не отставала. Двое даже изловчились его на ходу куснуть, но Хару
не замедлил бега.
     Перескочив на десятую крышу, он понял, что таким образом от погони не
отделаться.
     Значит, нужно попетлять!
     Ринувшись вниз по стене, он через несколько секунд  уже  оказался  на
мостовой и там бросился прочь, петляя по переулкам. Летевшие за ним тесной
кучкой балабошки рассеялись, и это уже было неплохо.
     Ну и карусель он  им  устроил!  Он  прыгал  с  крыши  на  крышу,  как
безумный, выписывал по стенам невообразимые  кренделя,  петлял  проходными
дворами. И все это стараясь не попасться на глаза искавшим его дэвам.  Вот
где был высший пилотаж!
     Через  полчаса  балабошки  отстали,  и,  убедившись  в   этом,   Хару
остановился.  Некоторое  время  он  отдыхал,  восстанавливая   дыхание   и
поминутно оглядываясь.
     Он хорошо понимал, что оторвался от  балабошек  только  на  время,  и
хотел использовать полученную передышку с максимальной пользой. Нет,  если
он не найдет укрытие, то до утра не доживет. Балабошки просто загонят его,
как  загоняет  зимой  лося  стая  волков.  Да,  но  если   он   где-нибудь
остановится, то возрастет опасность, что на его убежище  рано  или  поздно
наткнутся дэвы. Вот только балабошки, похоже, не менее опасны.
     Осмотревшись, Хару вдруг понял, что находится именно в том месте, где
его  первый  раз  атаковали  эти  летающие  вампиры.  Окно  с  крестом   и
иероглифами все еще было освещено.
     "А почему бы и нет", - подумал Хару. - Почему бы и не рискнуть?"
     В конце концов, выхода у него не было.
     Еще  раз  оглядевшись,  Хару  оторвался  от  стены  и,  серой   тенью
метнувшись к окну, постучал в него когтем. Почти тотчас же  свет  лампы  в
окне  замигал,  потом  к  стеклу  придвинулось  чье-то  лицо.  Внимательно
осмотрев Хару, оно исчезло, и вскоре  скрипнула  дверь.  Стерх  уже  стоял
перед ней. Хорошо понимая, что ни в коем случае  нельзя  напугать  хозяина
дома, он заблаговременно втянул когти.
     За дверью, сжимая в одной  руке  зажженную  керосиновую  лампу,  а  в
другой  -  массивное  распятие,  стоял  крепенький  старичок  с  седенькой
бородкой, в тяжелом парчовом халате, со странным приспособлением на  носу,
которое Хару знал, поскольку  уже  встречался  в  людьми.  Оно  называлось
"пенсне".
     - Откуда ты, прелестное создание? - удивленно спросил старичок.
     - Да вот, - сказал Хару и нерешительно переступил с лапы на лапу.
     - И чем обязан?
     - Спрячь меня.
     - Кто за вами гонится?
     Сжавшись и стараясь казаться ниже ростом, Хару сказал:
     - Такие расплывчатые...
     - Слегка светящиеся?
     - Да.
     - Пожалуй, - покровительственно  улыбнулся  старичок.  -  Это  веская
причина. Проходите. Сюда они не сунутся.
     Пропустив Хару в дом, он тщательно  запер  за  ним  дверь  и  повесил
распятие на вбитый в стену гвоздик...


     ...За  окном  занимался  рассвет.  Хару  сидел  на   мягком   диване,
прихлебывая уже остывший чай, и делал вид, что слушает старичка,  который,
покуривая папиросу с длинным мундштуком, говорил:
     - Ну хорошо, все, что вы говорили, - верно, но все-таки, учитывая мое
везение и то, что  я  много  путешествовал  по  цепи...  Надо  сказать,  я
добирался даже до сотого мира... Кстати, я был в вашем, хорошо  его  знаю,
но все-таки этот второй мир - самый странный из всех, в которых я побывал.
Именно поэтому я здесь и поселился...
     - Чем же он странен? - спросил Хару и поставил пустую чашку на столик
с тонкими изогнутыми ножками.
     - Ну, представьте, что это единственный мир на изрядном куске цепи, в
который вдруг проваливаются люди, до этого жившие в  другом  мире.  Причем
мне могут возразить, что  это  ничего  не  доказывает,  но  сколько  я  ни
расспрашивал новоприбывших, все они как один утверждают,  что  их  мир  не
является звеном в цепи других. Он сам по себе. Это  означает,  что,  кроме
миров цепи, есть и миры, так сказать, несоединенные. Впрочем, всегда  есть
вероятность, что мир, из которого появляются зомби, когда-то оторвался  от
вселенской цепи. Но как это произошло? Впрочем, я отвлекся. Главная  мысль
того, что я хотел сказать, звучит так: если есть один  несоединенный  мир,
то почему не быть множеству?
     - Ну и что?
     - Как что? Но ведь тогда получается,  что  могут  существовать  и  не
только такие, как наш  плоский  мир.  А  круглые,  как  мир,  из  которого
приходят зомби, треугольные,  квадратные.  Может  быть,  форма  влияет  на
принадлежность мира к цепи? Таким образом, теория о бесконечной вселенской
цепи терпит крах!
     Но пойдем дальше. Я заметил, что все, кто появляются в нашем мире  из
этого самого круглого единичного мира, имеют какие-либо повреждения  тела,
из-за которых умерли. Поначалу я предположил, что там умирают так все,  но
в  результате  опросов  выяснил,  что  есть  и  другие,  которые   умирают
естественным, так сказать, путем. Например, от старости. Куда же  попадают
они?
     - Понятно, - сказал Хару.
     Он практически и  не  слушал  старичка,  потому  что  в  этот  момент
проверял, находится ли все еще в этом мире зерно священного дерева. Нет, с
этим все было в порядке.  Оно  теперь  приближалось  к  городу.  Очевидно,
корабль, на котором находились те, в чьих  руках  оно  было,  возвращался.
Через пару часов отсюда можно будет уйти и устроить  на  пристани  засаду.
Пусть только эти типы попробуют не отдать зерно!
     А старичок вещал:
     - ...становится совершенно ясно, что умирающие насильственной смертью
попадают, может быть, в один  из  других  миров,  в  тот,  где  для  этого
сложились условия. Кстати, для того чтобы такой мир возник,  нужно,  чтобы
совпало множество факторов, а  это  еще  раз  подтверждает  мою  теорию  о
невообразимом множестве разумных миров...
     Хару налил себе новую  чашку  чая  и  стал  не  спеша  его  попивать,
мысленно вернувшись в свой родной мир. Он вновь почувствовал соленый запах
моря, вновь пройдя по  песку,  увидел,  как  волны  выбрасывают  на  берег
алмазных медуз, которые, полежав с  полчаса  на  воздухе,  превращались  в
настоящие алмазы. Из них потом можно было строить прекрасные изгороди  для
скота. Он снова увидел вечера, когда фиолетовое солнце, казалось, тонет  в
воде. Тогда старый фонарщик зажигает на берегу магические фонари,  которые
должны отпугнуть всплывавшие из глубин кошмары.  Они  похожи  на  туманные
шары.  Они  отправляются  на  поиски  объектов,  к  которым  можно   будет
присосаться на ночь, чтобы к  утру  снова  погрузиться  в  море.  Там  они
отлежатся на самом дне в тишине и безмолвии, переваривая людские  мысли  и
предвкушая следующую ночь. Хару вспомнил ежегодный праздник, когда на  зов
стручков великого священного дерева со всех  островов  съезжаются  стерхи.
Раскрывшись, стручки трубят что есть мочи, возвещая,  что  следующая  ночь
принадлежит празднику и все желающие  могут  приплыть  на  остров  дерева,
чтобы увидеть его уже почти созревшее зерно. Также они могут увидеть Хару,
великого гонца, который должен доставить зерно к черной стене,  чтобы  она
рухнула и пришел последний день, когда мир, в  котором  они  живут,  будет
уничтожен, потому что слишком уж много накопилось в нем грехов,  чтобы  он
был праведным. В этот день все сметающая волна хаоса пронесется также и по
другим мирам, разделявшим священное зерно и черную стену, а  черная  стена
возникнет снова, но только они  уже  будут  за  ней,  в  царстве  добра  и
справедливости. И восстанут из праха только  праведники,  в  первых  рядах
которых пойдут гонцы, а также он, Хару. Ради этого дня его  выбрали  среди
многих и многих и всю его не слишком долгую жизнь готовили к  тому,  чтобы
дойти до черной стены. Нет, он  должен  снова  завладеть  своим  зерном  и
донести его куда нужно, хотя бы потому, что следующее  созреет  через  сто
лет. И еще сто лет над миром будет царствовать грех, а все потому, что он,
немного не дойдя до своей цели, испугался. И, как оказалось, напрасно.
     Нет, он дойдет во что бы то  ни  стало.  Подумать  только,  ведь  ему
остался лишь один мир. Надо просто вернуть себе зерно, вернуть  его,  чего
бы это ни стоило.
     Да, он должен это сделать.
     - ...Таким образом, совершенно просто напрашивается  вопрос:  а  куда
исчезают те, кто умирает  во  втором  мире?  Может  быть,  где-то  там,  в
бесконечной вселенной, существует такая цепь миров, где  есть  и  для  них
место? Вообще, меня всегда мучил другой - более глупый вопрос: а кому  это
нужно? Ну ведь должен же быть кто-то, кому это нужно?
     Хару вздрогнул. Недопитый чай выплеснулся из его чашки на  ковер,  но
старичок этого даже не заметил. Он размышлял вслух.
     А стерх в этот момент просто оцепенел от ужаса. Произошло это потому,
что он почувствовал, как зерно священного дерева исчезло из этого  мира  и
появилось в первом. Это значило, что те, у кого оно было,  воспользовались
транспортным амулетом.
     Черт побери, он не успел!
     Впрочем, то, что зерно оказалось в первом мире,  было  не  так  уж  и
плохо. Только бы те два идиота, у которых оно находится, не стали  прыгать
по мирам, как оглашенные. Хотя бы амулет их сломался, что ли?
     Стоп, а ведь теперь ему тоже придется  обзавестись  подобной  штукой.
Плохо было то, что за  транспортным  амулетом  дэвы  могли  и  проследить.
Кстати, они наверняка тех, у кого зерно, засекли и  вот-вот  схватят.  Это
означает, что он должен опередить дэвов. И чего  бояться?  Ведь  ему  надо
использовать его только один раз... Да, но где он возьмет амулет? Только у
дэва. Он посмотрел  в  сторону  окна.  Уже  светало.  Ночью  эту  операцию
провернуть было бы проще. Но деваться некуда,  он  должен  действовать,  и
немедленно, иначе проиграет. Черт, это ставило его планы с ног на голову.
     Выдвинув  усики,  Кару  прозондировал   окружающее   пространство   и
обнаружил, что одна из групп дэвов развернулась и если будет и дальше идти
в том же направлении, то окажется у дверей старичка через полчаса.  Причем
эта группа даже обыскивала все дома, мимо которых проходила, и  опрашивала
их хозяев.  Значит,  через  полчаса  они  начнут  задавать  вопросы  этому
словоохотливому старичку. К этому времени Хару  должен  отсюда  уйти.  Вот
интересно, расскажет ли дэвам  старичок  про  своего  недавнего  визитера?
Конечно, расскажет. По крайней мере, Хару не может ничего  сделать,  чтобы
заткнуть ему рот. Хотя, может...
     Хару уронил чашку, и она разбилась.
     - Ох, извините, - виновато сказал он, показывая на черепки.
     - ...и тогда становится совершенно ясно, что те, кто умирает в  нашем
мире, - сказал старичок и вдруг замолчал, глядя на осколки чашки. - О, это
ничего! Я потом уберу, когда кончу вам объяснять. Вы не находите, что  мои
рассуждения поразительны?
     - Это не то слово. Они гениальны, - сказал Хару и,  встав  с  кресла,
убрал усики. - Но только я хотел бы еще чаю.
     - Это сейчас, - засуетился старичок. - Сейчас будет  вам  новый  чай,
обязательно будет.
     Он выскочил на кухню, а Хару, шагнув  к  окну  и  посмотрев  в  него,
убедился, что на улице не видно еще никого: ни зомби, ни этих, черт бы  их
взял, балабошек. Хотя дэвы должны были вот-вот появиться, а стало быть,  у
него мало времени.
     Старичок вернулся очень быстро,  поставил  пустую  чашку  на  стол  и
снова, усевшись в кресло, стал что-то объяснять. Однако  теперь  он  сидел
спиной к стерху и беспокойно зашевелился,  стараясь  повернуться  лицом  к
собеседнику.
     - Ничего, ничего, - сказал Хару. - Сидите, я сейчас  сяду  на  диван,
только посмотрю еще немного в окно.
     - ...и таким образом, закрадывается дерзкая мысль: а не имеем  ли  мы
дело   с   неким   круговоротом   мыслящих   существ   во   Вселенной,   -
многозначительно подняв палец, сказал старичок.
     В этот момент Хару, повернувшись, увидел его видневшийся над  спинкой
кресла затылок и понял, что пришла пора действовать. Времени уже почти  не
было.
     Эх, двигайся отряд дэвов в другую сторону и будь у него  уверенность,
что на худой конец в ближайший час старику не зададут про него вопросов...
     Да, иначе он поступить не может. Ему нужен этот час, чтобы  спокойно,
без спешки, обзавестись транспортным амулетом. А если дэвы  убедятся,  что
он где-то поблизости, в чем  они,  кстати,  пока  совершенно  не  уверены,
раздобыть амулет будет значительно труднее.
     Подумав это, Хару шагнул от окна к креслу старичка и выдвинул из лапы
лезвие...


     Один за другим,  с  интервалом  в  несколько  секунд,  бродячие  маги
возникали возле его дворца.
     На этот раз аж шестеро! Прикинув  их  объединенную  магическую  силу,
Ангро-майнью тяжко вздохнул.
     Она, конечно, была меньше его собственной,  но  ненамного.  Произнося
заклинания и ставя вокруг дворца  защитный  барьер,  он  даже  на  секунду
засомневался, прикидывая, не лучше ли махнуть в один из отдаленных миров и
отсидеться там хотя бы пару дней. Конечно, эти шесть  идиотов  решат,  что
прогнали его навеки, и сейчас же станут делить  добычу.  Вернувшись  через
пару дней, Ангро-майнью обнаружит шесть воюющих друг с другом не на жизнь,
а на смерть болванов и шутя справится с каждым из них поодиночке.
     Собственно говоря, в другое время он бы так и поступил, но только  не
сейчас. Стерх уже во втором мире. И хотя ворота  в  первый  закрыли  и  их
охранял мощный отряд дэвов, Ангро-майнью понимал,  что  со  стерхом  нужно
покончить как можно скорее.  А  значит,  нападение  бродячих  магов  нужно
отбить очень быстро. Дэвы, конечно, со своими повседневными  обязанностями
справляются неплохо, но стерх для них, право  слово,  слишком  уж  прыткое
создание.
     Нет,  очевидно,  стерха  сможет  выловить  только  он.  И  для  этого
потребуется магия. Но сейчас он может потратить ее всю - и тогда... Выбора
у него действительно нет...
     Надежно прикрыв дворец защитным куполом,  Ангро-майнью  примерился  и
швырнул  в  непрошеных  визитеров  для  начала   несколько   молний.   Они
увернулись, правда, довольно неуклюже.
     Вздохнув, Ангро-майнью подумал, что все эти бродячие маги  -  дураки.
Если кто-то правит двадцатью пятью мирами тысячу лет, то  свалить  его  не
так уж и просто. Впрочем, не проходило и года, чтобы возле его  дворца  не
появлялось двое-трое претендентов с намереньем потягаться силой.
     "Давайте, давайте, голубчики, - холодно думал Ангро-майнью. - Жаль, у
меня нет времени, а то можно было бы неплохо повеселиться".
     Между тем бродячие маги, действуя, очевидно, по ранее  разработанному
плану, разделились. Трое  стали,  кстати,  довольно  энергично,  подбирать
заклинания для того, чтобы нейтрализовать защитный купол,  а  трое  других
занялись созданием из песка какого-то  существа,  похожего  на  чудовищных
размеров краба.
     Прикинув, что они не иначе как захотели пробраться в его дворец через
подземный ход, который выкопает эта тварь, Ангро-майнью ехидно усмехнулся.
     "Ну-ну, давайте, субчики! Можно подумать, что вы первые".
     С трудом поборов искушение наслать на них парочку драконов, поскольку
эти увальни могли повредить у одного из них, например, крыло, он  приказал
отправить в подвал ящеропса, которого специально для борьбы с  непрошеными
гостями вывез из двадцать второго мира. А шесть авантюристов не унимались.
Трое все так же тупо пытались  разрушить  защитный  экран,  который,  надо
сказать,  ему  время  от  времени  даже  приходилось   укреплять   свежими
заклинаниями. Между тем краб зашевелился и моментально  зарылся  в  землю.
Куда он метил, догадаться было нетрудно.
     Через некоторое  время  после  того  как  командовавшие  крабом  маги
последовали за  своим  созданием,  Ангро-майнью  хотел  было  устроить  им
небольшой подземный обвал, но вдруг передумал, вспомнив, что ящеропес  уже
давно не был в деле и ему  нужно  подразмяться.  Решив  так,  Ангро-майнью
переключился на тех троих, которые все более и более  вдохновенно