Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Фэнтази
      Никитин Юрий. Ярость -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  -
ции. Сейчас она обманется в своих ожиданиях. Рука ее казалась мне словно неживой, прохладной, она не вызывала у меня никаких эмоций. - Давай, - шептала она, - ну что же ты. Я пытался подумать о чем-нибудь сексуальном. Вспомнил, как я смотрел однажды под платье Дарлин Эндрайсен, и она, кажется, знала это и позволяла мне смотреть. О французских порнографических открытках. Я представил себе Сандру Кросс в сексуальнейшем черном белье, и уже было появилась надежда, но тут... Это было сильнее меня. Ни с того ни с сего в памяти моей всплыл отец со своим рассказом об обычаях ирокезов. (- О каких таких обычаях? - недоуменно спросил Корки. Я рассказал ему, что ирокезы делают с женщинами.) Это меня добило. Теперь все попытки были бесполезны. Абсолютно ничего. И снова. И снова. Я уже лежал на ней, сбросив и джинсы, и трусы. Ощущал ее гибкое трепещущее тело. Я взялся рукой за свой член, словно спрашивая его, что случилось, и отчего он вдруг решил меня опозорить. Но ответа не последовало. Я коснулся рукой ее лобка, затем провел пальцем по клитору. "Вот то самое место, о котором люди, подобные моему отцу, ведут бесконечные разговоры и отпускают шутки. И я должен сейчас... Должен..." - Ну что же ты... - шептала Дана. - Давай, что ты медлишь, что случилось? Я честно пытался. Но результатов никаких. И все это время мягкий звук волн звучал у меня в ушах, поглощал мое внимание. Наконец я откатился от нее и неожиданно громко произнес: - Извини. Она вздохнула: - Ничего, это бывает со всеми. - Но не со мной, - ответил я, как будто это была первая неудача на десятки тысяч грандиозных сексуальных подвигов, когда орудие мое работало безотказно. Я чувствовал себя разбитым и опустошенным. Наверное, я извращенец. Эта мысль бросила меня в холодный пот. Я читал, что вовсе необязательно иметь гомосексуальные контакты или что-нибудь вроде этого, просто если ты извращенец, то однажды это всплывет и как-нибудь проявится. - Все нормально, не расстраивайся, - сказала Дана. - Мне правда очень жаль. Она улыбнулась, но мне ее улыбка показалась неестественной. Я обеспокоился и несколько мгновений внимательно присматривался к Дане. Хотелось верить, что она улыбалась не затем, чтобы успокоить меня. - Это трава, - продолжала Дана. - Могу спорить, что когда ты отойдешь после травы, у тебя все будет о'кей. Ты чудный парень. - Черт возьми. - Сейчас я вернусь к своим. Подожди некоторое время, прежде чем подняться туда. Мне хотелось попросить ее остаться, позволить мне еще одну попытку, но я понимал, что обречен на неудачу. Дана одела платье, застегнулась и пошла по ступеням. Я остался один. Низко нависшая луна заглядывала мне в лицо, будто интересуясь, стану ли я плакать. Но я не собирался. Я собрал разбросанную одежду, отряхнул ее от песка и травы, оделся и пошел в дом. Пита и Даны не было. Джо уже успел подцепить чудную девчонку, и теперь они сидели в уголке, обнявшись. Я сел в другом углу и стал ждать, пока закончится вечеринка. Наконец мы втроем сели в машину и отправились домой. Уже светало, первые лучи восходящего солнца окрашивали нежно-розовым облака. Мы молчали. Я не чувствовал в себе сил что-либо рассказывать. Сегодняшний вечер был слишком богат впечатлениями, и не самого приятного свойства. Я смертельно устал. Как только мы вошли в комнату, я упал на постель. Последнее, что я заметил, это солнечные лучи, пробивающиеся сквозь пыльные стекла и отбрасывающие блики на подушку. Я отключился. Это был кошмарный сон. Тени на стене, страх... Почти как тогда, в детстве. Но на этот раз пугающий звук приближался к моей двери. И вот она отворилась. Медленно, со скрипом. На пороге был отец. В руках он держал маму. Нос ее был разрезан, из раны текла кровь. - Ты хочешь ее? - спросил отец. - Возьми ее, держи. Он бросил маму на кровать ко мне. Я увидел, что она мертва, в ужасе закричал... И проснулся. С эрекцией. Глава 27 Все молчали. Даже Сюзанн Брукс не сказала ни слова. Я почувствовал усталость. Кое-кто выглядывал за окно, но там не было ничего интересного. Ничего не изменилось за этот час. Я подумал, что история Сандры была интереснее. Тед Джонс смотрел на меня с презрением. Правда, я полагаю, что теперь он скрывал за ним ненависть, и это слегка льстило мне. Сандра Кросс погрузилась в свои мечты. Пэт Фитцджеральд из куска валяющейся в классе бумаги для контрольных сооружал реактивный самолет. Неожиданно Ирма Бейтц вызывающе поглядела на меня: - Мне нужно в уборную! Я вздохнул. - Что ж, иди. Казалось, она мне не верит. Дон Лорди хихикнул. Ирма произнесла: - А ты в меня выстрелишь. - Так ты собираешься в сортир или нет? Она нахмурилась. - Я потерплю. Я надул щеки. Манера, которую я перенял от папочки. - Хорошо, можешь идти, можешь терпеть, главное, не сделай лужу посреди класса. Это было бы неуместно. Сара Пастерн, казалось, была шокирована этими словами. Кик будто нарочно, чтобы разозлить меня, Ирма встала и подошла к двери. Одно было приятно: теперь Тед глазел на нее, а не на меня. Ирма остановилась, взявшись за ручку, как бы раздумывая. Она обернулась: - Ты будешь в меня стрелять? - Ты собираешься идти в сортир или нет? - ответил я вопросом на вопрос. Я понятия не имел, буду ли стрелять. Меня слегка расстроило то, что история Сандры произвела больший эффект, чем моя, и я думал сейчас не об Ирме. У меня было странное ощущение, что вовсе не я держу в заложниках ребят, а дело обстоит как-нибудь иначе. Например, все мы держим в заложниках Теда Джонса. Возможно, стоило выстрелить. Терять было нечего. Возможно, этот жест поможет мне избавиться от ощущения, что сейчас я проснусь. Или окажусь в другом кошмарном сне. Ирма открыла дверь и вышла, тщательно прикрыв ее за собой. Ее шаги послышались в коридоре. Ровные спокойные шаги, не ускоряющиеся, не переходящие в бег. Я почувствовал странное облегчение. Чувство, источник которого сложно объяснить. Шаги затихли. Тишина. Я ждал, что кто-нибудь еще захочет в уборную. Или что сейчас Ирма выбежит из школьных дверей с безумным лицом, которое тут же попадет на первые страницы всех газет. Но ничего не происходило. Пэт Фитцджеральд шуршал крыльями своего самолета. Судя по звуку, это действительно был реактивный самолет. - Выбрось к чертям эту штуку, - раздраженно произнес Билли Сойер, - и что за глупость делать самолетики из казенной бумаги. Пэт не обернулся, и он явно не собирался выбрасывать чертову штуку. Билли больше ничего не сказал. Новые шаги, теперь они приближались к нам. Я поднял пистолет и направил его на дверь. Тед ухмылялся. Я видел на его лице отпечаток всех этих летних развлечений, дорогих клубов, шикарных машин и девочек, а также представление о своей правоте и бесконечную самоуверенность... Неожиданно я понял, что именно такое лицо и должно быть у настоящего делового человека, у акулы бизнеса. Он напоминал мне сейчас моего отца. Что-то было в них общее. Ледяное спокойствие, отстраненность, как у олимпийских богов. Но я слишком устал, чтобы играть роль Самсона. Я не хочу и не могу больше свергать идолов. Глаза его были ясны. Это взгляд человека, знающего, чего он хочет. Взгляд человека, уверенного в своей непогрешимости, взгляд политика. Еще пять минут назад звук шагов не испугал бы меня до такой степени. Пять минут назад я, наверное, положил бы пистолет на стол и шагнул бы навстречу неизвестности. Теперь меня волновал звук сам по себе, а также мысль о том, что это может быть Филбрек, решивший вдруг согласиться на мои условия. Тед продолжал зловеще ухмыляться. Кто-то подошел к двери. Класс замер. Пэт перестал шуршать своим самолетиком. Дик Кин открыл рот, и я вдруг подумал, что он похож на своего брата Флэппера, который сейчас в тюрьме города Томастона работает механиком в прачечной. За матовым стеклом двери возникла неопределенной формы тень. Я крепче сжал пистолет. Ребята наблюдали за мной, затаив дыхание, будто они смотрят кульминационную сцену в фильме о Джеймсе Бонде. Дверь медленно открылась, и вошла Ирма Бейтц. Она огляделась, явно недовольная таким вниманием к своей скромной персоне. Джордж Янек захихикал и сказал: - Смотрите, кто к нам пришел. Но никто больше не засмеялся, все продолжали рассматривать Ирму. - Что вы на меня уставились? - недовольно произнесла она. - Все мы иногда ходим в туалет, не так ли? Она захлопнула дверь и прошла на свое место. Было почти двенадцать. Глава 28 В двенадцать раздался звонок внутренней связи. Это был капитан Филбрек, воплощенная пунктуальность. На этот раз он почему-то не сопел и не пыхтел. Последовал моему совету изменить манеру разговаривать или просто решил не раздражать меня. Странные вещи происходят на свете, видит Бог. - Деккер? - Да, это я. - Послушай, этот выстрел час назад был совершенно случайным. Тут один тип из Левистона... - Не стоит об этом, Франк. Ты ставишь в неловкое положение меня и себя, и ты считаешь людей, которые видели, как все было на самом деле, полными идиотами. Не надо лишней суеты, лучше ничего не говори. Пауза. Наверное, он собирается с мыслями. - О'кей. Чего ты хочешь? - Почти ничего. Все ребята выйдут отсюда ровно в час дня. В точности, - я взглянул на часы, - через пятьдесят семь минут. Вот и все. Я обещаю. - А почему не сейчас? Я оглядел класс. В воздухе висело напряженное молчание и казалось, что невидимая связь возникла между нами, будто мы заключили договор, подписанный кровью. - Дело в том, что у нас с ребятами есть еще одно невыполненное дело. Надо все довести до конца. - Ты о чем? - Тебя это никак не касается, Франк. Но мы все понимаем, о чем идет речь. И действительно, я не встретил ни одного недоуменного взгляда, все все понимали. Тем лучше, будут сэкономлены силы и время. Я чувствовал себя очень уставшим. - Слушай внимательно, Филбрек, чтобы не возникло никаких недоразумений, сейчас я скажу тебе, как начнется последний акт нашей маленькой комедии. В течение ближайших трех минут кто-нибудь опустит в классе шторы... - Не вижу смысла, - резко произнес Филбрек. Я глубоко вздохнул. Что за чудак! - Когда до тебя наконец дойдет, старина Франк, что парадом командую я? Слушай внимательно и постарайся понять: сейчас кто-нибудь из ребят, вовсе не я, подойдет к окну и опустит шторы. Можешь пристрелить его, конечно. Но тогда, я полагаю, тебе стоит сразу нацепить свой полицейский значок на задницу и распрощаться с этими двумя столь дорогими твоему сердцу предметами. Ответа не последовало. - Молчание - знак согласия, - произнес я, стараясь, чтобы голос мой звучал весело. На самом деле никакого веселья в эту минуту я не испытывал. - Мне все равно, чем ты будешь сейчас заниматься. Но если опять начнется реализация каких-нибудь гениальных идей по моему устранению, я открываю огонь по присутствующим. Если же ты будешь паинькой до часу дня, все будет замечательно, и все узнают, какой ты большой и храбрый полисмен, настоящий герой. Договорились? Долгое время Филбрек молчал, затем медленно произнес: - Разрази меня гром, если я слышу хоть каплю сумасшествия в твоем голосе. - Мы договорились? - Как я могу быть уверен, что ты не придумаешь что-нибудь новенькое, Деккер? Что придет тебе в голову в два часа? Или в три? - Мы договорились? - неумолимо повторил я. Очередная пауза. - Хорошо, Деккер. Но если ты выстрелишь в кого-нибудь из ребят... - Знаю, мне поставят двойку и выгонят из класса. Разговор окончен, Франк. Я чувствовал, как хочется ему сейчас сказать мне на прощание чтонибудь нежное и ласковое, например: "Засунь себе язык в задницу, Деккер" или "Заткни свою вонючую пасть.". Но таких реплик не последовало. Все же здесь были девушки. - Значит, в час дня, - повторил Филбрек, и связь отключилась. Минуту спустя он уже шел по лужайке. - Какие еще из своих грязных мыслишек ты хочешь принародно обмастурбировать, Чарли? - поинтересовался Тед Джонс. - Почему бы тебе не успокоиться, Тед? - тихо произнес Харман Джексон. - Кто хочет задернуть шторы? - спросил я. Нашлось сразу несколько желающих, и я выбрал Мелвина Томаса. - Только медленно и аккуратно. Эти копы такие нервные... Мелвин последовал моим инструкциям. Шторы медленно опустились, и комната погрузилась в таинственный полумрак. Тени метнулись по углам, словно стаи летучих мышей. Мне сделалось не по себе. Я попросил Тенис Гэннон, сидящую на последней парте, включить свет. Она робко глуповато улыбнулась и направилась к выключателю. В следующую секунду комнату залил неестественный холодный свет флюоресцентных ламп, что было ненамного лучше, чем тени. Мне захотелось видеть солнце и голубое небо, но я ничего не сказал. Да и что я мог сказать? Тенис вернулась на свое место и села, тщательно расправив юбку. - Пользуясь замечательной терминологией Теда, - начал я, - осталось обмастурбировать только одну историю. Или две половины одной истории, как вам будет угодно. Это происшествие с мистером Карлсоном, бывшим нашим учителем химии и физики, которое старый добрый Том Денвер не внесет в свои бумажки, но которое, как говорится, останется в наших сердцах. И рассказ о моем последнем столкновении с отцом. Я глядел на ребят, и отвратительная тупая боль в затылке постепенно нарастала. Кажется, все вышло из-под контроля. Я вызвал к жизни призраки, как в старом добром кино, но где тот волшебник, который сможет сказать три слова, и все вернется на свои места? Боже, как все глупо. Перед моими глазами проносились сотни образов, одни реальные, другие лишь плод фантазии, и различить их между собой не представлялось возможным. Наверное, это и есть безумие, когда вы уже не можете провести грань между реальностью и бредом. Мне казалось, что есть еще шанс проснуться дома, в полной безопасности и более или менее в своем уме. И не было совершено необратимых поступков. И все кошмары рассеиваются при дневном свете... Но я уже все меньше верил в счастливый исход. Пэт Фитцджеральд машинально перебирал в руках бумажный самолетик, и его темные пальцы, медленно движущиеся по белой бумаге, казались пальцами самой смерти. Я начал рассказывать. Глава 29 Не знаю, почему я начал таскать с собой в школу гаечный ключ. На то было много причин, и среди них сложно выделить главную. У меня постоянно болел желудок. И мне казалось, что окружающие настроены ко мне враждебно, даже когда на то не было реальных оснований. Я боялся упасть во время физкультурных занятий, потерять сознание и увидеть, очнувшись, как все вокруг смеются и показывают на меня пальцами. Я очень плохо спал, и мне снились дурные сны. Сны такого рода, после которых можно проснуться с мокрой простыней. В одном из них я долго бродил по подземельям старинного замка, полуразрушенного, какие можно увидеть в исторических фильмах. Я внезапно натыкаюсь на гроб. Крышка его открыта. Я заглядываю внутрь и вижу отца в военно-морской форме. В него вбит кол. Он открывает глаза и улыбается мне, и зубы его превращаются в клыки. В другом сне мама делает мне клизму. Я тороплю ее, потому что на улице ждет Джо. Однако я вижу Джо уже в комнате: он выглядывает из-за маминого плеча, обнимая ее за грудь. По розовому шлангу клизмы мне в задницу затекает мыльная пена. Было и множество других снов похожего содержания, нет необходимости все перечислять. В общем спал я неважно. Я нашел тот гаечный ключ в гараже. Он валялся в ящике со старыми инструментами. На вид не слишком большой, но тяжелый. Он был покрыт ржавчиной с одного конца. Была зима, и я носил в школу огромный вязаный свитер. Каждый год на день рождения и на рождество тетя присылала мне по такому свитеру. Он был длинный, прикрывал мне бедра, доходя едва ли не до колен. Так что ключ, который я стал носить в заднем кармане брюк, никто не замечал. А если кто и замечал, то ничего не говорил. На некоторое время стало полегче. Потом все опять вернулось на круги своя. Я чувствовал себя как натянутая гитарная струна. Каждый день, приходя домой, я здоровался с мамой, а затем поднимался к себе и падал на кровать. Я иногда плакал в подушку, а иногда хихикал, пока не начинало казаться, что сейчас кишки мои вывалятся наружу. Такое состояние пугало меня. Согласитесь, все это было не вполне нормально. И вот тогда я чуть не убил мистера Карлсона. Помню как сейчас, было третье марта. Шел дождь, и остатки снега превращались в грязные лужи слякоти, хлюпающие под ногами. Думаю, не надо особо подробно описывать происшествие, все вы были его свидетелями. Ключ был у меня в кармане. Мистер Карлсон вызвал меня к доске. Я терпеть не мог отвечать ему урок, потому что, слабо разбираясь в его предметах, ощущал себя кретином. Всегда, как он называл мою фамилию, меня бросало в пот. Не помню точно, чего он от меня хотел в тот раз. Кажется, речь шла о наклонной плоскости, будь она проклята. Помню, с какой злобой я думал тогда об этой чертовой плоскости и об этом негодяе, которому доставляло удовольствие делать из меня посмешище перед всем классом. Он спрашивал меня, знаю ли я, сколько будет дважды два, и знаком ли я с делением столбиком, и называл меня "наш юный гений". Когда он в третий раз произнес: "Это замечательно, Чарли! Замечательно! Прелестно!", он был похож на Дикки Кейбла. Тот же голос, те же интонации. Голос был так похож, что я невольно оглянулся по сторонам. Так похож, что рука моя невольно потянулась к заднему карману брюк, где лежал ключ. Желудок сжался в комок. Я боялся, что не удержу в себе сегодняшний завтрак, и крепче сжал челюсти. Ключ упал на пол, громко звякнув. Мистер Карлсон удивленно взглянул на него: - Это еще что? И он протянул руку. - Не трогайте, - быстро сказал я, наклонился и поднял ключ. - Дай-ка мне сюда эту штуку, Чарли. Мистер Карлсон протянул руку. Я разрывался на части. Такое ощущение, будто бежишь одновременно во все стороны. Какая-то часть меня кричала - не слышно для окружающих, но вполне реально. Кричала, как испуганный ребенок в темной комнате. - Нет, - ответил я. Все смотрели на меня в этот момент. Наступила тишина. - Тебе придется выбирать, отдашь мне или мистеру Денверу. Затем со мной произошла забавная вещь. Наверное, в каждом из нас есть такая невидимая линия, отделяющая одну часть сознания от другой. Как линия, отделяющая освещенную половину планеты от темной. Кажется, это называется терминатор. Очень хорошее слово. Я вдруг неожиданно для себя пересек эту линию. Только что желудок мой выворачивался наизнанку, а щеки горели, и вот я стал абсолютно спокоен. - Хорошо, сейчас Вы получите то, что хотите, - я медленно поднял ключ, как бы примериваясь, - сейчас, я прикину, куда Вы его получите. Мистер Карлсон вытаращился сквозь свои огромные очки и поджал губы. Он был сейчас более чем когда-либо похож на клопа. Эта мысль вызвала у меня улыбку. Я опустил ключ. - Хорошо, Чарли, - сказал он, - дай сюда эту штуку и иди к директору. Я подойду туда после урока. - Иди в задницу, - ответил я и взмахнул ключом. Ключ ударился о матовую поверхность доски. Полетели крошечны

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору