аверное, это и спасло меня. Оглянулся - а это чудовище за мной несется, и
уже догоняет. Но ты был близко. Иван, самое главное - я сперва побежал,  а
потом увидел это!
     - Ну что ж, бывает, - пожал плечами Иван. - Предчувствие, или как это
называется? Бывает.
     - Но раньше-то не было!
     - Раньше тебя никто и не собирался слопать.
     - А глаза? Ты видел, какие красные глаза?
     - Ну и что?
     - Разве такие бывают?
     - У диких зверей бывают. У кошек иногда глаза светятся в  темноте.  А
может, свет фары в них  отразился,  и  нам  показалось  -  глаза  у  зверя
красные.
     - Ага, показалось! Они  были  красные,  когда  мотоцикл  был  еще  за
поворотом и света не было видно.
     - Все, прекратили разговоры, - строго  сказал  Иван.  -  Сейчас  всех
ребят необходимо увести отсюда. Кстати, уже поздно. Действительно какой-то
странный  зверь,  за  людьми  охотится,  это  непорядок.  Похоже,  я   его
пристрелил, но сейчас точно не узнаешь. Завтра я  займусь  этим  вопросом,
думаю, разберусь, что за чудо бродит по старому карьеру. Садись в коляску,
поехали к ребятам. Я провожу вас до поселка.
     - А если это оборотень? - спросил вдруг Роман.
     - Я его поймаю и арестую, - усмехнулся Иван.
     Временами  боль  в  груди  казалась  невыносимой.  Исчезло   ощущение
легкости и свободы, наслаждение слаженной работой всех мышц могучего тела.
Каждый прыжок давался с трудом. Боль пульсировала в груди,  отдавалась  во
всем теле. На какое-то время ярость  и  ощущение  собственного  могущества
уступили место страху.  Короткими  прыжками  Егоров  приближался  к  задам
огорода бабы Лизы.
     Впервые Зверь отступил, столкнулся с решительным отпором. Внезапность
отпора и боль заставили его бежать. Хотя простые пули не  могли  причинить
серьезного вреда его организму. Егорова обуял страх за будущее.
     И еще: не глотнув крови  живого  существа,  он  не  мог  снова  стать
человеком.
     Егоров перепрыгнул через забор и  выскочил  во  двор.  Хозяйский  пес
Трезор жалобно заскулил, пятясь назад, пока цепь не натянулась до  отказа.
Путь к спасительной будке преграждал Егоров. Пес судорожно задергался,  не
переставая скулить, уперся всеми четырьмя лапами в землю.  Тяжело  ступая,
Егоров медленно приближался к нему,  не  сводя  с  обезумевшей  от  страха
собаки красных горящих глаз.
     Собрав все силы, Трезор дернулся так,  что  разорвал  ветхую  цепь  и
стремглав  бросился  наутек  к  огородам.  Звериная  ярость  вновь  обуяла
Егорова. Забыв о боли, он ринулся вдогонку, громадными  прыжками  настигая
Трезора. Пес не стал перепрыгивать через забор - нашел лазейку, шмыгнул  в
нее и помчался вниз к старому карьеру.
     Там, в густых зарослях бурьяна, Егоров и настиг собаку, одним  ударом
когтистой лапы перебил бедному животному хребет и яростно сомкнул  челюсти
на горле трепещущей жертвы.



                                    7

     Иван проснулся в дурном расположении духа. Сразу вспомнил, что  ночью
не на шутку поругался с Катей. Все вышло так глупо, что  и  вспоминать  не
хотелось. Да разве забудешь злые слова Кати: "Не смей больше приезжать  ко
мне, я видеть тебя не желаю!"
     И это после того, как он привел ребят в поселок, разогнал по домам, а
Романа довез прямо до калитки. На бревне у  забора,  закутавшись  в  шаль,
сидела Катя. По тому, как она бросилась к брату и  все  разглядывала  его,
ощупывала лицо и нетерпеливо спрашивала, все ли в порядке,  нетрудно  было
догадаться, кого она ждала, за кого переживала.
     - Все нормально, - сказал Иван, - мы хорошо поговорили и решили,  как
нам жить дальше. Думаю, будем жить дружно.
     Катя коротко взглянула на него и повернулась к Роману.
     - Правда, - сказал парень, - мы с Иваном обо  всем  договорились.  Ты
знаешь, когда он отпустил меня, какая-то огромная собака... даже это и  не
собака была, не знаю кто, в общем, какой-то зверь набросился на меня, чуть
не загрыз. Представляешь?
     - Да  что  ты  говоришь!  -  всплеснула  руками  Катя.  -  Почему  он
набросился на тебя? Ты его дразнил?
     - Да нет, я был один, шел по дорожке, а  зверь  выскочил  из  кустов,
ужасный такой, с красными глазами...
     - Ты один бродил там, в старом карьере? Почему ты  был  там  один?  -
спрашивала Катя.
     - Да нет, я был там с ребятами, а потом подъехал Иван, отвел  меня  в
сторону метров на сто от костра, мы поговорили,  и  он  отпустил  меня.  Я
пошел обратно...
     Иван  молча   наблюдал   за   разговором   взволнованной   сестры   и
возбужденного недавними событиями брата.
     - Он завел тебя в кусты и бросил там?! - воскликнула  Катя.  Так  вот
почему дикая собака набросилась на тебя! -  она  повернулась  к  Ивану.  -
Какой же ты... злой, жестокий! Я ведь предупреждала тебя, что  это  добром
не кончится! Я ведь просила тебя!..
     - Да нет, Катя, Иван, наоборот, помог мне. Он спас  меня,  понимаешь?
Начал стрелять в этого ужасного зверя из пистолета. Тот и рванул в кусты и
больше не показывался.
     - Завтра с утра я займусь этим зверем, - пообещал  Иван.  -  Я  точно
вогнал в него две пули, далеко не уйдет.
     - Но если бы Иван не отвел тебя в кусты и не бросил там,  этот  зверь
не напал бы на тебя? Если бы вы были все вместе...
     - Наверное... - пожал плечами Роман. - Нас там семеро ребят было,  он
бы и не высунулся. Но Иван...
     - Я так и знала, так и чувствовала, что это  добром  не  кончится!  -
воскликнула Катя.
     Тогда-то она и бросила ему в лицо злые, несправедливые  слова.  Роман
пытался объяснить, что Потапов его спас, но Катя и слушать не стала. Взяла
брата за руку и потащила во двор.
     Иван не пытался оправдываться. Уж  если  Катя  решила,  что  во  всем
виноват именно он, переубедить ее сейчас не  просто.  Ничего,  успокоится,
поймет, что была несправедлива по отношению к нему.
     Наутро ему уже не казалось,  что  Катя  сама  все  поймет  и  захочет
мириться. Уж больно злым был ее голос. Теперь Иван и сам  обиделся  не  на
шутку, разозлился. Да что ж это такое в самом-то деле?
     Не хочет она его видеть - и не надо!  Пусть  хорошенько  подумает,  а
когда поймет, что была не права, тогда можно будет и поговорить.
     А он тем временем  займется  поисками  вчерашней  собаки  с  красными
глазами. А ведь они  и  вправду  горели  красным  огнем...  Костер  в  них
отражаться не мог - он был позади. Звезды? Свет фар? В том, что он  в  нее
попал, Иван не сомневался. Значит, должен быть след.
     Иван без труда нашел  место,  где  ночью  бежал  к  нему  по  дорожке
обезумевший от страха Роман. Оставив  мотоцикл,  он  внимательно  осмотрел
кусты, уже высохшие стебли бурьяна и вскоре увидел то,  что  искал.  Капли
крови, а в одном месте отпечатки громадных лап.  Собаку  с  такими  лапами
Ивану до сих пор не приходилось встречать. Сомнения,  от  которых  он  все
время пытался отмахнуться, снова одолели Ивана. Да собака ли это?  А  если
нет, тогда что за существо набросилось ночью на Романа?
     Чертыхаясь, он пробирался в густом кустарнике, ориентируясь по черным
каплям застывшей крови, пока не вышел к  краю  старого  карьера.  Существо
оказалось  на  редкость  живучим!  Потеряв  столько  крови,   оно   смогло
вскарабкаться по крутому обрыву наверх!
     Иван вернулся к мотоциклу. Некоторое время сидел,  размышляя  о  том,
что удалось обнаружить, потом завел мотоцикл и погнал к  тому  месту,  где
существо выбралось из карьера. Иван уже не сомневался, что по каплям крови
скоро обнаружит зверя. Удивляло то, что  тот  направился  явно  в  сторону
поселка, а не в глубь заброшенного карьера. Чья же это собака и почему она
набросилась на человека?


     Нежаркое сентябрьское  солнце  висело  над  верхушками  пирамидальных
тополей, высвечивало желтые листья  на  старой  яблоне  во  дворе.  Егоров
запахнул поплотнее полы халата и вышел  из  кухни.  Елизавета  Петровна  с
метлой в руках бродила вокруг хаты, огорченно качая головой.
     - Доброе утро, Елизавета Петровна, - сказал  Егоров.  -  Кажется,  вы
чем-то огорчены сегодня?
     - Какое там доброе, -  ворчливо  ответила  старуха.  -  Трезор  ночью
сорвался с цепи и кудай-то убег. До сих пор  его  нет.  И  где  его  черти
носят? Я ночью слышала, как он скулил,  да  не  вышла  посмотреть.  Небось
почуял какую-то сучку, вот и помчался за нею. Цепку порвал, паразит:
     - Вернется, - успокоил ее Егоров. - Вы  знаете,  Елизавета  Петровна,
сидеть все время на цепи тоже ведь несладко. Вот и решил ваш  пес  немного
поразмяться, доказать  неведомой  даме,  что  он  еще  парень  хоть  куда.
Наверное, слишком увлекся, что не спешит возвращаться.
     - И раньше, бывало, убегал, да к утру приходил. Жрать-то хочется, кто
ж его накормит, как не я? А теперь вот уже одиннадцать часов,  а  его  все
нету. Я уж думаю, не случилось ли чего с ним, дураком? Ведь и  пристрелить
могут запросто.
     - Ну, не думаю, - сказал Егоров. - Пес хоть и крупный, а  не  слишком
смелый, на людей бросаться не станет. За что же в него стрелять?
     - Да мало ли... - вздохнула старушка. -  А  ты-то  как  сам,  Володя?
Вчера я посмотрела, совсем больным был, трясло всего. А теперь-то лучше?
     - Спасибо, Елизавета Петровна, лучше. Совсем хорошо.  Я,  видите  ли,
таблеток стараюсь не принимать. Если нездоров, лягу пораньше, высплюсь как
следует - и все проходит. Организм сам знает, как избавиться от хвори.
     - Может, и так, - недоверчиво сказала Елизавета Петровна. - Да только
у меня это не получается. А ты,  Володя,  завтракал  или  нет?  Хочешь,  я
картошку разогрею?
     - Нет, Елизавета Петровна, спасибо.
     - Да что ж это - спасибо?! Святым духом питаешься, что ли?
     - Попозже вместе пообедаем. Мы  ведь  собирались  сегодня  в  огороде
порядок навести. Уберем картофельную ботву, бурьян, все это надо сжечь.  А
потом и вскопать, сколько сможем.
     - Ты уж выздоравливай получше, а огород - он никуда  не  убежит,  как
мой глупый пес. Отдыхай, Володя, потом как-нибудь займемся огородом.
     - Я отдохнул и чувствую себя вполне здоровым, так что можем  заняться
прямо сейчас. Или, скажем, через часик. Кстати... - Егоров сделал паузу. -
У вас тут живет одна очень красивая девушка, Катя Клейн, так ее,  кажется,
зовут. Мы на заводе познакомились...
     - Живет, - согласно кивнула головой старушка.
     - А что, у нее и вправду есть жених, или она пошутила на этот счет?
     - У Катерины-то? Ну а как же, обязательно  есть.  Иван  Потапов,  наш
участковый. Скоро пожениться должны. А ты разом  не  того...  -  Елизавета
Петровна шутливо пригрозила пальцем. - Смотри,  Володя,  мой  тебе  совет:
держись от нее подальше. Ванька больно не любит, когда  другие  мужики  на
Катерину зырятся. Хоть и  милиционер,  а  поколотить  запросто  может.  Он
мужчина сурьезный, тут уж ты не сомневайся.
     - Жаль, - пожал плечами Егоров. - Очень красивая  девушка,  эта  Катя
Клейн.
     - Еще бы не красивая! Когда в школе училась,  парни  чуть  не  каждый
день  драки  из-за  нее  устраивали.  А  потом,  когда  Иван  стал   нашим
участковым, раньше он работал в райцентре,  жил  в  общежитии,  он  быстро
отвадил всех ухажеров от Катерины.  Да  и  Катерина,  по-моему,  вздохнула
свободно, а  то  ведь  прямо  проходу  ей  не  давали.  Теперь  вот  скоро
поженятся.
     - Я рад за них, - криво усмехнулся Егоров.
     На улице раздался треск мотоциклетного двигателя.
     - А вот и Ванька, легок на помине, - сказала старушка. - Тарахтит  на
своем мотоциклете. Ты ж смотри, Володя, не  вздумай  с  ним  про  Катерину
рассуждать, обидится.
     Егоров неторопливо пошел в свою комнату, всем  видом  показывая,  что
встреча с участковым в его планы не входит.
     Иван слез с мотоцикла, подошел к калитке.
     - Здорова, баба Лиза! - крикнул он. - Как настроение?
     - Здравствуй, Ваня, - печально сказала старушка. - А  про  настроение
лучше не спрашивай. Поганое.
     - И у меня поганое, - сказал Иван. - А дело делать  надо,  ничего  не
попишешь, служба. Ты мне вот что скажи: где твой пес? Дома или нет? С  ним
все в порядке?
     - А почему ты спрашиваешь?
     - Потому что... - Иван почесал затылок. - Ну так где он?
     - Не томи, Иван. Что случилось с моим Трезором? Ты знаешь?
     - Выходит, его нет дома, так?
     - Так. Ночью сорвался с цепи и убег, окаянный. До сих пор не  пришел.
Где шляется - ума не приложу. Ну, так что с ним? Чего ты на меня  смотришь
так? Ежели знаешь, где Трезор, так говори. Ох,  чует  мое  сердце,  что-то
неладное с ним!
     - Он ведь у тебя крупный пес был,  верно?  -  продолжал  допытываться
Иван.
     - Не маленький,  -  согласилась  старушка,  не  сводя  с  участкового
напряженного взгляда.
     - Ну так вот, баба Лиза. Похоже, твой  пес  пытался  ночью  разорвать
Романа Клейна. Неподалеку от дальнего озера в старом карьере. Пришлось мне
его подстрелить.
     - Ты подстрелил Трезорку? - всплеснула руками Елизавета  Петровна.  -
Да ты в своем уме, Иван?
     - Откуда я знал, в кого стреляю? - угрюмо сказал Иван. - Вылетает  из
кустов громадный пес и с жутким ревом несется вдогонку  за  парнем.  Пасть
оскалена, глазищи красные, вот-вот собьет с  ног  и  растерзает.  Что  мне
оставалось делать? Я выстрелил в него два  раза.  Он  остановился  -  и  в
кусты! А сегодня утром я туда поехал,  посмотрел  -  кровавый  след  ведет
оттуда прямо к твоему огороду.
     - Это мой Трезорка-то на человека набросился? - возмутилась старушка.
- Очухайся, Иван, что ты говоришь? Сам же  знаешь,  этот  пес  и  гавкнуть
лишний раз на человека поленится. А уж напасть на кого-то - да ни в жизнь!
     - Да знаю я, знаю, - махнул рукой Иван. - Но ты пойди спроси  Романа,
он тебе все расскажет.
     - Напился, небось, Роман твой, ему и померещилось!
     - Я бы тоже так подумал, если б сам не видел  это  страшилище.  Вроде
покрупнее оно было и не похоже на твоего Трезора, но следы к твоему забору
ведут. И пса твоего нет дома. Ничего  понять  не  могу.  Прямо  чертовщина
какая-то.
     - А вчера понимал, когда стрелял?
     - Понимал. Ты уж прости меня, баба Лиза, но если б ты видела, что  мы
с Романом, не  знаю,  дожила  бы  до  сегодняшнего  утра.  Я  ведь  не  из
боязливых, а честно тебе признаюсь, душа в пятки  ушла,  когда  увидел.  И
вообще я собак люблю, разве было хоть раз такое, чтобы я  бездомного  даже
пса обидел?
     - Так, может, это не Трезорка? - с надеждой спросила старушка.
     - Это было бы замечательно, но следы ведут к твоему огороду. И собаки
дома нет. Пойдем в огород, посмотрим, забегал ли он домой после того,  как
я в него стрелял.
     - Пойдем, - торопливо согласилась Елизавета Петровна.
     Слушавший их разговор Егоров  отошел  от  окна,  упал  на  кровать  и
расхохотался в подушку. Все получилось как нельзя лучше! Тело его тряслось
от смеха, железная кровать  жалобно  поскрипывала,  и  этот  скрип  чем-то
походил на предсмертный стон раздираемой на части собаки.
     Иван и баба Лиза вскоре вернулись во двор.
     - Ну что? - спросил Иван. - Ты видела, баба Лиза?
     - Видела... Похоже, там кровь, до самого  двора.  Наверное,  это  мой
Трезорка... Ох, Иван, Иван! Что же ты наделал? Я ведь привыкла к нему,  уж
сколько лет он живет во дворе...
     - Да погоди ты, баба Лиза, не стони раньше времени, - сердито  сказал
Иван. - Ты мне лучше вот что объясни... Может ли раненая собака  прибежать
в родной двор, покрутиться тут и снова убежать? Я что-то не помню  такого.
Обычно ведь как бывает? Если собака пострадала в драке с другими  собаками
или  кто-то  ее  ударил  -  она  бежит  домой,  залезает  в  будку  и  там
отлеживается. Как и человек, если  ему  плохо,  спешит  домой,  ложится  в
кровать. Или я не прав?
     - Так-то оно так, да бывает и по-другому. Если умная собака чует, что
скоро умрет, она уходит со двора, чтобы не огорчать своих хозяев.
     - Ну, ладно. Я еще поезжу, поищу, если  что  выясню,  скажу  тебе.  А
сейчас... Твой жилец дома?
     - Володя?  Дома  он.  Вчера  совсем  больной  был,  а  сегодня  вроде
поправился, мы даже собирались в огороде поработать вдвоем. Такой  хороший
человек, и культурный, и обходительный, и всегда поможет  -  сразу  видно,
что приехал из города, не то, что наши оболтусы.
     -  В  городе  тоже  всякого  дерьма  достаточно,  -  пробурчал  Иван,
направляясь к кухне.
     Услышав тяжелые шаги в передней комнате Егоров быстро перевернулся на
спину, заложил руки за голову и прикрыл глаза.
     - Здорово, Егоров, - сказал Иван. Он остановился  у  двери,  скрестив
руки на груди, и немигающим взглядом уставился на начальника электроцеха.
     - Добрый день, - сказал Егоров, открыв глаза. - Извини,  Иван,  я  не
совсем хорошо себя чувствую, прилег отдохнуть. Проходи, пожалуйста, садись
на стул.
     - Спасибо, постою, - отрезал Иван. - Ты, наверное, понимаешь, зачем я
пришел к тебе.
     - Не совсем. Полагаю, как страж порядка, интересуешься, как устроился
новый житель поселка, не обижает ли свою хозяйку, не замыслил ли чего... -
Егоров усмехнулся, давая понять, что шутит.
     - Вот-вот, насчет "не замыслил ли" ты угадал, -  совершенно  серьезно
сказал Иван. - Так вот. Я пришел к тебе для того, чтобы предупредить,  что
не следует больше приходить к Кате Клейн и приглашать ее гулять. И  вообще
держись от нее подальше. Ты человек новый, не знаешь, наверное,  что  Катя
моя невеста, а я не люблю, когда к моей невесте пристают незнакомые люди.
     - Да я бы не сказал, что  я  незнакомый,  -  возразил  Егоров.  -  Мы
познакомились и даже подружились. Не представляю, что в этом плохого?
     - И нечего представлять. Просто не подходи больше к ней. Считай,  что
я тебя предупредил.
     - Извини, Иван, но я в таком тоне не привык разговаривать. Что значит
"не подходи", "я  тебя  предупредил"?  Ты  ведь  не  местный  хулиган.  Ты
представитель закона. Если я его нарушаю - можешь применить всю силу своей
власти. Но сперва объясни, что я сделал противозаконное?
     Иван никак не ожидал подобного ответа и не сразу  сообразил,  что  на
это сказать.
     - Если тебе не нравится, что я встречаюсь с какой-то девушкой, -  это
твое личное дело. Разве я  насильно  принуждаю  ее  встречаться  со  мной?
Угрозами или хитростью? Давай спросим об этом Катю. Если она скажет:  нет,
Володя, я не желаю больше тебя видеть - я  не  стану  навязывать  ей  свое
общество. Но если скажет, что ничего не имеет против наших встреч,  почему
я должен считаться с твоими запретами? Она взрослая девушка,  сама  вправе
решить, с кем ей встречаться.
     - А с чего ты взял, что я  с  тобой  разговариваю  как  представитель
закона? - мрачно спросил Иван, подходя к кровати. -  Ты,  как  я  погляжу,
больно умный, порассуждать захотелось? Ну так  слушай.  Я  разговариваю  с
тобой как жених Кати Клейн и предупреждаю, если увижу тебя рядом с ней - у
тебя возникнут серьезные проблемы. Это я гарантирую. Можешь потом написать
мне официальное заявление, я разберусь. Но лучше, если  уяснишь  себе  все
заранее.
     - Ты пугаешь меня?
     - Предупреждаю.
     - Спасибо, что объяснил. Но это нарушение прав личности.
     - Не лезь, куда не следует, не будет никаких нарушений.
     -  А  я  думал,  что  разговариваю   с   представителем   закона,   -
разочарованно сказал Егоров.
     - Ты разговариваешь с мужчиной, - рявкнул Иван.
     - Такие разговоры  называются  "разборкой",  и  представители  закона
обязаны реагировать на них принятием эффективных мер. - Егоров  насмешливо
смотрел на Ивана. - Ты думаешь, ты здесь царек  и  можешь  диктовать  свою
волю другим, а я думаю иначе. И мои друзья в Краснодаре -  тоже.  Надеюсь,
ты понимаешь, что я имею в виду?
     - Понимаю, что ты ничего не понял, - прорычал Иван, шагнул еще  ближе
к кровати: схватил Егорова за грудки, одним рывком посадил.
     Халат  на  груди  распахнулся,  обнажая  забинтованную  грудь,  пятна
темной, засохшей крови на бинтах.
     - Это еще что