холодной водой... Вот так... И что
бы попало в нос и потекло  за  шиворот.  И  глотнуть  этой  чистой  холодной
воды... Тьфу, какая гадость!.. Он выплюнул воду и взял полотенце. Этой  воде
было далеко до родниковой. Он вдруг с поразительной ясностью  вспомнил  вкус
настоящей родниковой воды и  сейчас  же  понял,  что  зря.  Ему  нужно  было
остаться в этом мире, и ни чего не должно было  тянуть  его  обратно,  туда,
откуда он ушел по собственному желанию, и  немало  потрудившись  для  этого.
Некоторое время он тщательно тер  голову,  а  когда  понял,  что  и  это  не
поможет, отшвырнул полотенце и, аккуратно причесавшись, прошел в прихожую  к
большому во весь его рост зеркалу. Он купил его восемь лет назад, сразу, как
только разобрался в системе здешних денег. К тому времени у  него  уже  была
квартира и все что в ней  находится,  но  ее  он  заполучил  своей  властью.
Зеркало  было  его  первой  настоящей   покупкой.   Только   один   раз   он
воспользовался им, сделав  себе  будущее  на  ближайшие  шесть  месяцев.  Он
тщательно спланировал эти  шесть  месяцев,  которые  должны  были  дать  ему
возможность встать на ноги в  новом  незнакомом  мире,  изучить  законы,  по
которым он живет, познать его ценности. По истечении этого срока, он  должен
был навсегда перестать пользоваться Властью над грядущим. Он дал себе в этом
слово и сдержал его.  Это  было  трудно.  Ему  потребовались  годы,  что  бы
научиться видеть в зеркале свое отражение, а не источник силы и не  дверь  в
другой мир. Это было трудно, но выполнимо.
   Он почти привык за прошедшее время к такому положению вещей, а  отвыкнуть
оказалось так легко...
   Лайвен посмотрел на себя в зеркале и усмехнулся.  Это  оказалось  гораздо
легче, чем он думал и чем ему хотелось бы. Хотя, казалось,  он  сделал  все,
что  бы  это  было  невозможно.  Вся  его  жизнь  на   этой   стороне   была
противоположностью его прошлого. Даже профессию  он  выбрал  себе  такую,  о
которой в своем мире  не  мог  бы  даже  подумать.  Следить  за  исполнением
законов! Законы эти  и  сейчас  иногда  казались  ему  слишком  путанными  и
многочисленными. На той стороне всегда существовал один единственный закон -
закон Слова. И ни кому не пришло бы в голову следить за его исполнением.
   Он должен остаться на этой стороне, но хочет ли он  действительно  такого
исхода для себя, Лайвен уже не знал. Еще пол часа назад он был  уверен,  что
хочет, но теперь что-то изменилось. Он словно бы вернулся на  восемь  лет  в
прошлое, и этот мир снова  стал  для  него  чужим.  Он  снова  был  какой-то
ненастоящий, как плохо нарисованные декорации, весь  сделанный  из  камня  и
железа, зеркала здесь были всего лишь  стеклом  с  отражающим  покрытием,  а
закон слова нарушался на каждом шагу, потому что ни кто, ни когда не  слышал
о его существовании.
   Лайвен  бережно  коснулся  зеркала  кончиками  пальцев  и  закрыл  глаза,
прислушиваясь к своим ощущениям. Они не были ни новыми, ни  необычными.  Как
будто не было этого длительного перерыва, а был только какой-то  неприятный,
слишком затянувшийся сон, который должен был вот-вот кончиться  и...  И  что
тогда?
   Лайвен не знал. Он только понял вдруг, что ему действительно с неодолимой
силой хочется проснуться.
   Я только посмотрю на нее, подумал он. Я  впущу  ее,  мы  поговорим,  и  я
отправлю ее обратно, кем бы она ни была. А потом закрою проход навсегда...
   Гладкая поверхность под его пальцами медленно  потеплела,  потеряла  свои
четкие границы, сделалась почти не осязаемой. А когда  она  исчезла  совсем,
Лайвен опустил руки и открыл глаза.
   - Входи, - сказал он охрипшим голосом и отступил на шаг.
   Она вошла просто и естественно, будто не грань между мирами  переступила,
а порог дома, где ее давно ждали и рады ее приходу. А к каблучку ее  сапожка
пристал пожелтевший  павший  листок...  А  в  волосах  ее  блестели  осенние
дождинки... А плащ ее тихо зашелестел, словно принес с собой осенний  ветер,
и шорох опавшей листвы, и запах мокрой коры, и вкус родниковой воды...
   - Я ждала, - тихо сказала она.
   - Чего? - спросил Лайвен и откашлялся. Он плохо соображал.
   Она удивилась.
   - Пока ты впустишь меня конечно, - Она оглянулась в проем. - Там  сегодня
дождь и холодно. Почему ты не впустил меня утром?
   - Я... - Лайвен глотнул. Он смотрел на желтый листок на паркете, -  я  не
мог поверить... Только я один знаю вход сюда.
   - Нет, - она с интересом оглядела прихожую. - Теперь  его  знает  Видящий
мир. И он сказал мне.
   - Видящий мир... говорил с тобой?
   - Да, говорил. А ты здесь живешь?
   Лайвен поднял глаза и посмотрел на нее. Что-то заставляло его думать, что
он знает ее, но, убей бог, он не мог вспомнить кто она такая.
   - Нет, - сказал он. - Здесь тоже не живут в прихожих. Пойдем.
   Он провел ее в комнату и усадил в кресло перед письменным столом.
   - Значит то, за чем ты пришла так важно, - проговорил он, - если  Видящий
мир позволил тебе говорить с ним.
   - Очень важно, - она посмотрела ему прямо в глаза, -  Мой  отец  собирает
союз Сильных... Он очень переменился с тех пор, как вы виделись в  последний
раз, - добавила она тихо, опустив взгляд.
   - Твой отец? - переспросил Лайвен нахмурившись. - Кто он такой?
   Она вскинула на него расширенные от удивления глаза.
   - Так ты не узнал меня! Я Элия, дочь Знающего тень. Будто громом  грянуло
это имя в маленькой комнате. У Лайвена даже зазвенело в ушах.
   - Боже, - пробормотал он, - Но ведь тебе было тогда...  было  одиннадцать
лет. И... Ты тоже очень переменилась.
   - Да, наверное,  -  она  улыбнулась,  -  Мне  говорили,  что  я  кое-чему
научилась, - она взяла со стола зажигалку, повертела ее в руках. - Здесь все
такое не настоящее.
   Зажигалка растаяла, как кусок льда на огне и стекла с ее ладони  струйкой
чистой воды.
   - Я собственно не это имел в виду, - сказал Лайвен несколько  озадаченно.
- Я, вообще-то, вот что хотел спросить: зачем  ты  меня  искала?  Она  снова
посерьезнела.
   - Ты должен остановить моего отца. Он  ждал  такого  ответа,  но  все  же
спросил:
   - Почему? Она помедлила.
   - Ты - потому что этого больше не сможет сделать ни кто. Должен -  потому
что ты дал Слово. Остановить  -  потому  что  если  ты  этого  не  сделаешь,
повториться эра Мечей. Я объяснила тебе все?
   Лайвен кивнул.
   - Куда уж больше, - проворчал он.
   - Так сказал Видящий мир, когда я спросила его так же. Он  знал,  что  ты
тоже спросишь.
   Конечно, подумал Лайвен. На то он и Видящий. Он знал, что я спрошу, и как
мне ответить. И уж, наверное, знал мой ответ... Хотел бы я  сам  узнать  его
сейчас.
   - Кто вступил в союз твоего отца? - спросил он.
   - Я не знаю, - она покачала головой.
   - Чем будет скреплен этот союз?
   - Не знаю. Даже Видящий мир видит не все.
   - С чего ты вообще решила, что твой отец собирает союз Сильных?
   - Я поняла. Он говорил с Тенью.
   - Сколько раз? - быстро спросил Лайвен.
   Она снова только покачала головой.
   - Я знаю, ты всегда хотел, что бы отец  забыл  свое  опасное  знание.  Ты
боялся, что когда нибудь он не сможет вовремя остановиться, и тогда он  взял
с тебя слово, что если это случится, ты придешь и убьешь  его,  пока  он  не
сделал чего нибудь страшного. Теперь это случилось, и  ты  должен  соблюдать
закон Слова.
   - Да, - согласился Лайвен, - только вся беда  в  том,  девочка  моя,  что
здесь закон слова не действует.
   Он посидел, с минуту опустив голову на руки.  Она  молча  ждала.  Она  не
верила, что так бывает. Лайвен резко поднялся.
   - Идем, - сказал он обыкновенным голосом. - Дождь  говоришь  там  у  вас,
надо плащ взять.










   Они вступили в серый холодный осенний день,  под  плотные  кроны  молодых
сосен, и мягко пружинящий ковер хвои лег под  ноги.  Лайвен  вдохнул  полной
грудью и улыбнулся. Да, здесь все было в порядке. Был чистый воздух  с  едва
ощутимым привкусом тумана, была мокрая хвоя, пьянящая своим терпким запахом,
был тихий шорох дождя в ветвях и была  тишина  -  тишина  осеннего  леса,  в
которой так много неповторимых звуков, реальная до боли в этом  реальном  до
боли мире.
   Лайвен неторопливо подошел к ближайшему дереву, осторожно потрогал  сырую
кору, провел по ней ладонью. Потом поднял вверх лицо  с  закрытыми  глазами,
ощутил несколько капель и сильно потер его руками.
   - Черт возьми, - проговорил он, - и это все я когда-то оставил.
   - Здесь все теперь не так, как было, когда ты уходил, - сказала Элия.
   - Почему?
   - Разве ты не видишь? Земля чувствует беду. И лес чувствует беду, и  небо
тоже. Как ты можешь не видеть этого? Весь наш Мир чувствует беду.
   - Я ни чего не вижу, - Лайвен вздохнул. - Я слишком долго здесь не был.
   - Это ни чего, - просто сказала она. - Ведь теперь ты снова здесь.
   - Да, я здесь, - повторил Лайвен. Он повернулся к дереву спиной  и  вдруг
выкрикнул, что было силы: - Эй, лес! Это говорю я - Повелитель грядущего!  Я
вернулся, и пусть об этом знает весь Мир! Я вернулся, что бы  сдержать  свое
Слово, и я сдержу его, или потеряю свое имя! -  Он  сделал  резкое  движение
рукой в сторону висящего в воздухе в десяти шагах  от  него  прохода,  через
который еще была видна полупрозрачная прихожая его тесной квартиры. И проход
треснул, и опал  множеством  осколков  беззвучно  и  медленно,  как  опадает
разбитое в воде зеркало. И не осталось ни чего, ни в воздухе, ни  на  мокрой
лесной подстилке... Только вдруг дунул невесть откуда взявшейся  ветерок,  и
дождь на мгновение  зашумел  сильнее...  Или  это  сосны  шевельнули  своими
кронами и стряхнули вниз лишнюю воду.
   - Хорошо, - сказала Элия, - А теперь поехали к тебе в замок.
   - Ко мне в замок? - переспросил Лайвен и тут же спохватился. - Да, ко мне
в замок. Где мы находимся? Нет, подожди, я сам.
   - Ты как маленький ребенок, - сказала она, - Но я тебя понимаю.
   Она повернулась к нему спиной,  подняла  перед  собой  руку  с  раскрытой
ладонью. Где-то рядом мягко ударили по опавшей хвое копыта, и из-за деревьев
послышалось радостное ржание.
   - Вот эта белая - моя, - сказала Элия с гордостью. - Я зову ее Птицей.  А
этого коня ты узнаешь?
   - Узнаю, - сказал Лайвен.
   Он шагнул  вперед  и  протянул  к  коню  руку.  Тот  радостно  всхрапнул,
переступил копытами и потянулся мордой к ладони.
   - От куда же ты здесь взялся, дружище,  после  стольких  лет?  -  спросил
Лайвен, трепля его за гриву.
   - Мы сохранили его для тебя, - пояснила Элия, - Он спал  все  это  время.
Сначала отец думал, что ты скоро вернешься, а когда он заговорил с Тенью,  я
сама стала следить за твоим Крылатым.
   - Спасибо, - сказал Лайвен, - Теперь бы еще вспомнить,  как  держаться  в
седле.
   Элия озорно улыбнулась и легко вскочила на свою Птицу.
   - Ты уже знаешь, куда нам ехать? - спросила она, расправив плащ.
   - Да, я вспомнил, - пробурчал Лайвен, взбираясь в  седло,  -  Мой  старый
замок вон в той стороне, но где-то тут должна быть  проезжая  тропинка,  так
что поедем мы сюда,  -  он  показал  рукой.  Крылатый  под  ним  нетерпеливо
переступал ногами и удивленно косил глазом. Для него не было этих восьми лет
разлуки, и он помнил на себе совсем другого наездника.
   - Тропинка? - удивилась Элия, трогая поводья, - Ты  хорошо  это  помнишь?
Сегодня утром, когда я искала твой проход,  мы  с  Птицей  пробирались  сюда
глухим лесом.
   Лайвен рассмеялся.
   - Нет, Элия, девочка моя, эту тропинку я помню хорошо. По ней  я  выезжал
из нашего Мира. И именно по ней я сейчас собираюсь въехать обратно.
   Она пожала плечами и послушно направила свою лошадь вслед за Крылатым.
   На тропинку выехали  довольно  быстро,  и  Лайвен  сразу  не  задумываясь
больше, свернул в нужную сторону. Это была старая тропа, узкая, обросшая  по
сторонам высоким развесистым  кустарником.  Было  видно,  что  ею  давно  не
пользовались. Много лет она зарастала сорной  травой,  ее  засыпала  хвоя  и
осенние листья, сломанные зимними ветрами ветки, и теперь все  это  скрывало
землю, и теперь тропу можно было узнать только  по  окаймлявшим  ее  кустам.
Ехать рядом не было ни какой возможности,  и  разговор  утих.  Только  мерно
шумел редкий дождь, и глухо стучали по мягкой подстилке копыта.
   Лайвен не торопился. Крылатый прекрасно помнил дорогу и Лайвен  почти  не
управлял им и не подгонял. Он вдруг подумал, что должен  выглядеть  довольно
нелепо в своей полицейской форме под  плащом,  которую  даже  и  не  подумал
снять. Слишком поспешно и неожиданно пришло к нему решение вернуться, словно
кинулся с головой в холодную воду.
   Будет забавно, подумал он, если меня не узнают собственные сторожа.  Если
конечно не разбрелись они еще по свету искать новых хозяев...  Додумать  эту
мысль до конца Лайвен не успел. В кустах справа  оглушительно  затрещало,  в
воздух брызнули пожелтевшие листья и сломанные ветви. Глухой рев  прокатился
по лесу, и на тропу ломая и расшвыривая в стороны  кусты,  выступило  что-то
большое и мохнатое,  могучее,  уверенное  в  своем  превосходстве.  Выперло,
громко сопя и взрыкивая, и встало прочно,  загородив  дорогу,  с  намерением
стоять так хоть до скончания веков и не пускать случайных путников дальше, а
при надобности и разделаться с ними.
   Крылатый встал как вкопанный, прядонул ушами, попятился, было, но тут же,
узнав, успокоился.  Элия  позади  негромко  вскрикнула,  послышался  дробный
перестук копыт и ржание. Видимо она с трудом справлялась со своей Птицей.
   Рука полицейского Лайвена непроизвольно дернулась к поясу за  пистолетом,
которого не было, но Повелитель  грядущего  лишь  удивленно  приподнял  одну
бровь.
   - Остановись путник, прорычало существо, - или поверни назад,  если  тебе
дорога жизнь.
   Мощная лапа с огромными когтями медленно и  страшно  соскребла  листья  и
хвою, оставив на обнаженной земле глубокие борозды.
   - Меньше шума, сторож, ты напугал мою спутницу, - сказал Лайвен спокойно.
И повернувшись, добавил: - Это мой лесной сторож, Элия, странно, что  ты  не
встретила его утром.
   - Я встретила, - отозвалась та, - почти...
   - Хозяин? - неуверенно прорычал сторож, - ты вернулся?
   - Да, это я, - сказал Лайвен строго, - я вернулся, и я  тобой  недоволен.
Лесные тропы забыты и поросли травой. Лес не ухожен, он одичал,  а  звери  и
птицы попрятались по норам и гнездам и скалят друг на друга  клыки.  Или  ты
забыл, как надо следить за лесом? Ты забыл,  как  надо  расчищать  тропы?  А
может ты так же забыл, как сторожить мои земли от непрошеных гостей?
   - Выслушай, хозяин! - взрычал сторож. - Ты ушел надолго и не сказал,  что
делать твоим слугам. Тропы заросли, потому что не кому стало ходить по  ним.
Лес не одичал - он чувствует беду, и от того звери прячутся  в  норах  и  не
поют птицы. Но ни один путник без тебя не пересек  твои  земли  от  края  до
края. Трое хотели это сделать. Двое из них послушали меня, и ушли  с  миром.
Кости третьего лежат у Тихого родника на  южной  твоей  границе.  Он  первым
обнажил меч.
   - Кто это был? - спросил Лайвен.
   - Это был посланник Знающего тень, хозяин.
   Лайвен поднял обе брови и оглянулся на Элию.
   - Как давно он пришел?
   - Два месяца назад, хозяин.
   Лайвен помедлил.
   - Ладно, - проговорил он, - Пропусти нас.  И  приведи  в  порядок  лес  и
тропы... Стой! Кто еще остался из слуг?
   - Сторож озера и сторож замка, хозяин.
   - А остальные?
   - Все ушли, хозяин. Слишком долго тебя не было.
   - Ладно. А теперь отойди с дороги.
   Некоторое время они ехали  молча.  Потом  Лайвен,  повернувшись,  спросил
через плечо:
   - Элия, зачем твой отец послал человека в мои земли?
   - Я думаю, он знает, как пройти на ту сторону. Одно время он хотел  найти
тебя и позвать в свой союз.
   - Вот как? - Удивился Лайвен. - Разве он забыло моем слове? Элия ответила
не сразу.
   - Он многое забыл в последнее время, - проговорила  она  тихо,  и  Лайвен
едва расслышал ее за шумом дождя.
   Замок открылся неожиданно.  Остались  вдруг  позади  сосны,  расступились
кусты, и тропинка оборвалась на берегу озера, круглого как  тарелка,  серого
от низких облаков, рябого от дождя. Оно было красиво окаймлено  подступающим
вплотную к воде лесом, а на противоположном берегу  его  высился  замок.  Он
было достаточно величественен для этого места и  для  этой  погоды,  в  меру
приветлив, он  был  не  прочь  принять  гостя,  укрыть  случайного  путника,
оказавшегося у его ворот в ненастье. И  он  был  в  меру  угрюм,  что  бы  в
одночасье сделаться неприступной крепостью, убежищем для своего хозяина.
   Лайвен остановил крылатого у кромки воды. К нему почти неслышно подъехала
Элия и встала рядом.
   - Да, - проговорил Лайвен, - именно так я все это и помню.
   Она промолчала.
   - Когда-то это озеро не могла взволновать ни какая буря, - сказал он, - а
теперь простой дождь оставляет на нем круги.
   - Мы поедем вокруг? - спросила Элия. - Я не вижу дальше тропинки.
   - Ее нет, - отозвался Лайвен. - Дальше наш путь лежит  через  озеро.  Эй,
сторож, - негромко позвал он.
   - Я здесь, хозяин, - донеслись от куда-то булькающие звуки.
   Вода у  берега  вспучилась,  поднялась  горбом  и  постепенно  образовала
голову, потом плечи руки и торс. Все это имело могучие очертания обнаженного
по пояс богатыря, и в то же время было зыбким, полупрозрачным, и было видно,
что внутри мощного торса плавают  частички  ила,  поднятого  со  дна,  а  на
широких плечах дождь оставляет расходящиеся круги.
   - Мне нужен мост, - сказал Лайвен.
   - Мост будет, хозяин. Что нибудь еще?
   - Да. Займись озером. В нем плавает ил и водяная трава,  а  дождь  портит
его гладь. Ты лучше меня знаешь, каким оно должно быть.
   - Да, хозяин. Тебе следовало предупредить, что ты возвращаешься, и я  все
сделал бы к твоему приходу.
   - Я знаю, - сказал Лайвен спокойно, -  Сейчас  мне  нужен  мост.  Водяной
богатырь кивнул и столбом обрушился обратно в озеро. И  сейчас  же  вода  на
поверхности заволновалась, заструилась к середине. Две волны  встретились  и
брызнули  вверх,  поднялись  мгновенными  арками,  пролетами  и  прозрачными
башенками, легли к  ногам  лошадей  широким  полотном  воздушного  моста.  И
застыли, заискрились весело даже в этом сером свете осеннего дня.
   Лайвен тронул поводья, и копыта Крылатого зазвенели по свежему льду,  как
по стеклу. Элия поспешила за ним.
   Когда они сошли на другой берег, Элия оглянулась. Мост быстро и  бесшумно
стекал в озеро потоками талой воды. Замок встретил их  распахнутым  парадным
входом и горящими над ним факелами. Лайвен едва заметно улыбнулся.
   - Здравствуй хозяин, - сказал кто-то, - Прости, что я  не  смог  удержать
твоих  слуг.  Я  ведь  всего  лишь  сторож.  Почему  ты   не   сказал,   что
возвращаешься? Я бы привел новых.
   - Ни чего, все в порядке, - сказал Лайвен, слезая с коня. -
   Возьми лошадей и сделай с ними все, что полагается с  ними  делать  после
дороги. Я сам позабочусь о замке и о своей гостье.
   Элия тоже сошла со своей птицы, и кто-то невидимый взял лошадей под уздцы
и повел на задний двор.
   - Ну что ж, - проговорил Лайвен.  -  Пойдем  посмотрим,  как  там  теперь
внутри.
   - Пойдем, - согласилась Элия. - Все равно ведь это твой дом.
   Лайвен взял ее за руку и шагнул в двери. Внутри царил полумрак.
   Давно  потухшие  чернели  на  закопченных  каменных  стенах   обгоревшими
головешками, покрытыми восьмилетней пылью. Небольшие окна под потолком  были
занавешены плотными слоями паутины и почти не пропускали света. Разглядеть в
подробностях картину запустения и безжизненности было трудно, но было  ясно,
что она печальна и всеобъемлюща.
   Повсюду, на чем ни останавливался глаз лежали пыль и паутина, На  полу  в
комнатах, где они проходили оставались четкие следы, а в одном из залов  под
потолком вдруг захлопали крылья, от куда-то сверху  свалилась  пара  летучих
мышей и мгновенно исчезла в раскрытых дверях.
   И везде сто