Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Фэнтази
      Прэтт Флетчер. Колодец единорога -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  -
лял вслух, покачиваясь в седле: - Ну до чего дурак этот Вард. Смысл ему, видишь ли, подавай. А ты заметил, как все кинулись поддакивать, когда он завел речь про Империю? Он и еще этот рыбак. Чуть все дело нам не испортили! Хорошо, господин Ладомир вовремя вмешался. Ха! Вард, по-моему, думает, что войны объявляют по приговору судей, сидящих, как там у них принято, на шкурках выдры... И некоторое время спустя: - Эх, хотел бы я знать, что все же насторожило Рыжего Пса! Как думаешь, Эйрар, а не твой это знахарь нас заложил? Эйрар мало что мог сказать по этому поводу, да и язык у него еле ворочался. К полудню они нашли ручеек, сбегавший с каменистого склона, и пообедали хлебом и мясом, которые запасливый Рогей извлек из седельных сумок. - Твой длинноухий, конечно, не то чтобы призовой скакун, - дожевывая последний кусок, сказал Эйрару мариоланец. - Однако я бы на твоем месте заставил его бежать чуть-чуть побыстрей. До ближайшего постоялого двора еще далеко, а ночью на эту дорогу, я слышал, выходят морские демоны. Ты меня понял? Эйрар и рад был бы послушать совета - но не его осел, которого приходилось все время колотить пятками по бокам, на что Эйрар в его нынешнем состоянии, понятно, был не способен. Стоило ему обернуться на резкий крик чайки или залюбоваться менявшимися с каждым поворотом очертаниями Спанхавида - и вновь лезла в голову грядущая битва, он начинал вспоминать, как его учили рубиться и натягивать тетиву ("Ниже палец, ниже, кому говорю!"), и как он седлал дряхлого Пилля и рыцарской пикой пробовал сбивать яблоки с веток... Достанет ли этой науки, чтобы уцелеть в настоящем бою? Главное - чтобы удар пришелся как раз по линии от уха лошади к острию. Так учил его Сумарбо Баксон из Ивигстеда, когда они вместе упражнялись на пиках, а темноволосая Аслар собиралась наградить его поцелуем, а он ей ответил, что лишь истинная любовь... - Ты что, умер там, что ли? - раздался сердитый окрик Рогея, и Эйрар, очнувшись, увидел, что его ослик в самом деле чуть переставлял копытца. А Рогей безжалостно продолжал: - Хоть ты и волшебник что надо, это все равно никуда не годится. Сколько можно повторять, что мы должны дуть во все лопатки, а не на месте стоять! Ты, верно, нарываешься на приключения? Ну, а мне вовсе не улыбается попадаться морским демонам, пускай лучше убьют. И не забывай, что я, в отличие от тебя, предводитель, за мной люди стоят да, в общем, и все наше дело! Эйрар огляделся, точно спросонья. Дорога в этом месте огибала залив, глубоко вдавшийся в сушу; слева над ней нависала гора, справа берег устремлялся вниз отвесным обрывом, и там, под скалами, в тихой воде лежали рыбацкие шхуны. Сети были выметаны, красно-желтые паруса грудами лежали на палубах. И, оказывается, уже вечерело. - Не сердись, - с некоторым изумлением услыхал Эйрар свой собственный голос. - Я... - Хватит! - перебил Рогей и зло дернул поводья - конь заплясал. - Вот что, приятель. Такой сонной мухе, как ты, я больше не попутчик. Я поскачу к тому повороту и, так уж и быть, подожду тебя там. Если опять заснешь по дороге и не поспеешь за мной, пеняй на себя. Тебе, чародею, должно быть, ночные ужасы нипочем. Ну, а я лучше заночую в гостинице "Звезда Каррены". Счастливо! Он повернул коня и пустил его рысью, пыль полетела из-под копыт. Эйрар остался с горечью смотреть ему вслед. Рогей обошелся с ним несправедливо: заставил колдовать, потом потащил чуть живого в дорогу и сам же весь день бранил за нерасторопность. А что касалось морских демонов, Эйрар знал: не такие уж они были в самом деле демоны. Скорее просто злобные хищники. На миг взяло искушение плюнуть на все и не гнаться больше за Рогеем. Эйрар нахмурился и пятками пришпорил своего ленивого скакуна. Ослик прижал уши, но послушно затрусил вперед по дороге. И тут ноги юноши начали быстро неметь. До сих пор Эйрару всего трижды случалось изменять внешность с помощью заклинаний, причем один раз - случайно, когда он еще почти ничего не умел. Он помнил, о чем говорило это онемение: действие волшебства должно было скоро окончиться. Он качнулся вперед и обхватил шею животного, в то время как мерзкое ощущение расползалось все выше по его телу. Он еще пытался управляться с ослом, но серый негодник оказался сообразителен: понял беспомощность седока и свернул к зеленеющему кусту орешника у обочины. Тьма захлестывала сознание; Эйрару смутно примерещились какие-то люди, внезапно возникшие из-за камней с возгласами: "А ну, ребята..." Он успел еще позлорадствовать, что Рогею, верно, приходилось не слаще, чего доброго, свалился с коня, если не додумался его придержать... Волосатые руки схватили ослика под уздцы, на голову Эйрара опустилась какая-то тряпка, насквозь провонявшая рыбой. - Вправду волшебник, разрази меня гром! - воскликнул кто-то. - Только глянь, как у него рожа линяет!.. Эйрара стащили с седла на дорогу. Он пытался сопротивляться, но тщетно. Будь он в полном порядке, он бы, пожалуй, сумел вырваться и убежать, ибо похитители из них были еще те, - этакие бережные медведи, боящиеся повредить хрупкую драгоценность. - Не обижайся, дружище, - проворчал над ухом чей-то голос. Четверо подняли Эйрара за руки и за ноги и самым непочтительным образом понесли через дорогу, затем по тропинке между скалами вниз, несколько раз пребольно задев мягким местом о камни. - Ты уж не обижайся, - повторил тот же голос, и с Эйрара сдернули тряпку, без того уже сползшую наполовину. - Честно, мы ведь ничего такого не сделали ни тебе, ни тому другому. Сделай уж милость, не проклинай! Морщась, Эйрар выплюнул попавшую в рот рыбью чешую и попробовал встать. Ему помогли подняться, но тут же схватили за руки. - Чего вам от меня надо? - выкрикнул он. - Я не буду служить Фабрицию!.. Он не сомневался, что за все случившееся следовало благодарить сладкоречивого негодяя, с самого начала желавшего выпроводить его в море. - Ну и не служи, коль не хочешь, - отряхивая кудлатую бороду, сказал другой похититель. - Мы сами никого не признаем над собой господами. Ни твоего Фабриция, ни тех, кто носит вот это, - он коснулся руки Эйрара, и наследник Трангстеда увидел, что по каким-то причинам - быть может, и из-за его собственной ворожбы - кольцо Мелибоэ вновь превратилось в простую железку. - Мы, - продолжал бородатый, - вольные рыбаки, и ежели кого слушаемся, так разве только нашего Загребного. Коли ты ему понадобился, значит, быть по сему. Полезай-ка на борт! Голова была ясной, но мышцы по-прежнему казались безжизненными, точно сухая трава. Эйрар обвел взглядом обращенные к нему лица: рыбаки взирали на своего пленника с осторожным любопытством, как на какое-то ходячее чудо. "Вот до чего доводит образование..." - подумал он с невольной усмешкой. - Что ж, придется, - сказал он наконец, и кто-то подал ему руку, помогая перебраться на борт суденышка, искусно причаленного к прибрежным камням. 6. НА ЙОЛЕ. ПЕРВЫЙ СКАЗ О КОЛОДЦЕ - Вон туда, вниз, - указал ему бородатый на палубный люк, откуда исходила жуткая, с точки зрения сухопутного человека, рыбная вонь. Впрочем, маленький кораблик-йола оказался не только замечательно опрятен снаружи: его внутреннее устройство изумило Эйрара продуманностью и простотой. На корме обнаружилась даже каютка и стол в ней; свет проникал сквозь крохотный иллюминатор. Эйрар вошел и уже не особенно удивился, оказавшись лицом к лицу с Рудром, предводителем вольных рыбаков Загребным, как они его называли. Привстав, Рудр пожал юноше руку и указал на лавку напротив: - Добро пожаловать, господин чародей. Эйрар усмехнулся: - Я слышал - тюремщики редко отказывают узникам в гостеприимстве... Тень пробежала по лицу рыбака - то ли гнев, то ли нечто другое. - Можешь считать себя пленником... если не хочешь взять в толк, что на самом деле тебя от смерти спасли. Я-то ведь знаю - у мариоланских коггеров вечно рты нараспашку, точно у карпов, уф-ф... и скоро они поймут, что с графом это не пройдет... да не было б поздно. Безрассудным его прозывают, и справедливо... но он не глупец. Не хочу иметь ничего общего с этим их недоношенным восстанием и тебе, уф-ф, не дам! - Благодарствую. - Эйрар даже не пытался спрятать насмешку. - Куда как мило с твоей стороны... Рудр поднялся и, глядя куда-то поверх его головы, неожиданно громовым голосом рявкнул: - Эй, вы там! Толлинг, Паури! Отчаливаем! С палубы донесся тяжелый топот ног, и Эйрар ощутил, что йола двинулась. Рудр снова уселся: - Как у нас говорят - ветер не выбирает, ветер дует на всех, уф-ф. Да... Что верно, то верно, ты на самом деле нам нужен. Морские демоны, чтоб им!.. Мелибоэ когда-то нас здорово выручал, но как доверять ему после всего, что ты наговорил третьего дня? Да еще с этим восстанием? Уф-ф! Поколдуй нам, парень, а за нами не пропадет... да и времечко опасное пересидишь. Мы, вольные рыбаки, слов на ветер не бросаем. Ну? Что скажешь? Эйрар невольно припомнил речи Рудра на собрании и подумал, что вольный рыбак был на самом деле не столь уж бесхитростен. - По-моему, - сказал он, - стыд и срам отсиживаться в стороне, когда другие поднимают мечи во имя Крылатого Волка... Рудр тяжело перевел дух: - У нас на островах тоже пруд пруди юных сорвиголов вроде тебя! Отправляются во льды за китами, а старый Рудр потом наживай седые волосы, объясняя их подружкам, отчего это женихи не вернулись. У тебя есть девчонка?.. - Нет. - Уф-ф... ну так вот. Если я что-нибудь смыслю в людях - ты из тех, кого называют счастливчиками. А теперь послушай старого Рудра. Твоя удача пригодится не только тебе одному, так что не лезь в пекло, сынок. Лучше поберегись. Поверь старику; храбрецы - это те, кто ни о ком не печется, лишь о себе. Эйрара не слишком-то убедили эти слова, но он промолчал, ожидая, что Рудр скажет еще. Рыбак долго смотрел на него, отдуваясь, и наконец заговорил снова: - Ну что ж... я не слепой, вижу, что уговаривать тебя бесполезно. Может, ты и прав. Как у нас говорят: стой на своем и начхай на всех... включая императора Аурариса. Да, заставить бы тебя, так ведь тоже не выйдет, знаю я вас, колдунов... дунете, плюнете, и готово, и попался, как рак в кастрюлю. Уф-ф!.. Ладно! Поговорим по-другому. Предлагаю тебе честную сделку... небось, думаешь - и что это я могу такого тебе предложить? Да, я всего лишь старый, заскорузлый рыбак... но я пережил не одного короля. И если я говорю, что ребята из Мариолы затеяли варить кашу под скверной звездой, значит, так оно и есть, и ввязываться незачем. Вот... поворожи нам, пока не сменится луна. Это не так уж сильно оторвет тебя от твоих любимых сражений, если, конечно, там вообще что-то начнется. А потом я высажу тебя на берег с пятью десятками моих молодцов под началом Долговязого Эрба. Ну?.. Согласен? - Здорово ты меняешь галсы, Загребной, - сказал Эйрар. - Ты же только что клялся, что палец о палец не ударишь, чтобы помочь Мариаполю. И тут же швыряешь в огонь полсотни парней! - Ага... уф-ф, уф-ф. Я сразу сказал, что ты из счастливчиков, и рад повторить. Повторю и другое: когда поднимется Мариаполь, герцог Роджер тут же примется созывать под свои знамена бойцов... - Он неловко пошевелился, и Эйрар с изумлением заметил слезу, скатившуюся по морщинистой, заросшей седой шерстью щеке. - Наша земля... Наше море смердит, покуда Дейларна гнет шею перед Алым Пиком... Гильдиям валькингов нипочем не скинуть, да и этим южанам-наемникам... плясуны с оружием, разрази их! А мы, рыбаки, первыми окажемся на рифах, когда Мариаполь растопчут. До сих пор графа Валька если что и сдерживало, так разве страх перед восстанием... А когда восстание вспыхнет и будет подавлено... одна надежда, что он не захочет связываться с Салмонесским Бастардом... если мы вступим с ним в союз. Вот я и жертвую пятьюдесятью, чтобы спасти всех... спасти всех... Осекшись, он отвернулся. Эйрар напряженно обдумывал услышанное. Кажется, на сей раз Рудр действительно был искренен - в отличие от того собрания Железного Кольца в Нааросе. Стать предводителем полусотни!.. Эйрар был не столь уж скверного мнения о себе и полагал, что из него получится неплохой вождь. Искушение почти побороло в нем врожденную крестьянскую осторожность; он знал, что блеск в глазах выдает его с головой, но все же счел за благо спросить: - Но почему я?.. - И тотчас вспомнил, как произносил те же слова в хижине волшебника Мелибоэ. Снаружи слышались крики, йола начала мерно раскачиваться, выйдя из-под прикрытия берега в открытое море. Рудр-Загребной сморгнул, стряхивая горестную задумчивость, и повернулся к Эйрару с выражением, которое вполне могло сойти за улыбку: - Да потому хотя бы, что ты не из наших. Мы, вольные рыбаки, привыкли жить всяк сам по себе и никого не звать господином. И пока каждый сам строит себе баркас и сам ходит на промысел - да, все в порядке. Но когда горизонт начинает обкладывать, вроде как теперь... Мои молодцы страх норовисты насчет всяких там предводителей, ну точно, как ваши вастманстедские крестьяне. Но покажи им, что ты взаправду кое-что умеешь такое, с чем им по гроб жизни не совладать - послушай старого Рудра: они за тобой в огонь и в воду пойдут. Привычный к морской качке, он поднялся, извлек из стенного шкафчика черную бутыль и две оловянные кружки: - Стало быть, парень, мы с тобой теперь заодно. Да здравствует Кольцо! Он поднял кружку. Эйрар встал и чокнулся с ним. ...При ближайшем знакомстве рыбаки показались ему, в общем, в самом деле похожими на его собственных сородичей; ну, разве еще чуть менее словоохотливыми. Впрочем, как знать, быть может, они вели себя с ним таким образом из-за его репутации чародея. Дома на него никто и не думал коситься, дома редко кто не умел творить простенькие заклинания, ведь и нечисть была все больше мелкая. А может, дело было в том, что моряком он оказался скверным, качка заметно донимала его, и это не внушало им уважения?.. Легкий бриз тянул с гор, едва наполняя паруса йолы и других рыбацких судов, шедших поодаль. Тем не менее, когда Эйрар выбрался на палубу подышать воздухом и оглядеться, у него дух захватило от вида парусных кораблей, шествовавших по волнам, подобно величавым красавицам, разодетым в яркие платья. К закату Спанхавид превратился в синюю полосу на горизонте. Ветер начал свежеть, и красавицы обернулись вдовами в просторных одеждах. Вспыхнули сигнальные фонари. Эйрар рад был снова спуститься вниз и прилечь у огня, разведенного в каменном очажке. Ради его прибытия рыбаки выставили сладкого вина из Двенадцатиградья и подогрели его с пряностями на раскаленной железной плите. Вино малость развязало им языки, и Эйрар не преминул воспользоваться этим, чтобы расспросить, как это они обзавелись своей знаменитой хартией вольности. - Наследие Серебряной Поры, - ответил кто-то. - Это, стало быть, когда Аргентарий был королем. То есть прежде, чем династия приняла золотой императорский титул. В те дни язычники еще вовсю разгуливали по стране, так что король правил лишь Мариолой да Вастманстедом, а седьмой Вальк сидел у себя в Бриелле, точно в орлином гнезде, и держал крепкий союз со всеми северными провинциями. Аргентарий, правду сказать, был славным воякой, - отбил у язычников весь Скогаланг, да! Только он тогда еще не испил из Колодца, вот счастье ему то и дело и изменяло. Одну битву выиграет, другую тут же проиграет. Ну так вот. Ставорна в те времена была просто вольным городом, и правили в ней трое синдиков: Астли, Бекар и... как там его? - Дерривонт. Самые умные мужики были во всем Корсоре, а то и во всей Дейларне, а из них троих больше всего ума досталось Астли. Даже птиц, сказывают, разумел. Уж как хотел его король Аргентарий забрать к себе в Стассию, ко двору, только он не сдвинулся с места. Пришлось Аргентарию самому ехать к нему в Ставорну советоваться, когда приперло. Коронованный король, это ж подумать надо! Вот какие дела совершались в прежние времена. - Кажется, я знаю, что было дальше, - сказал Эйрар. - Мы в Вастманстеде с колыбели слушаем рассказы о Колодце и королях... - Мало ли что вы там слушаете: наши деды все это видели своими глазами, - зашумели рыбаки. - Давай рассказывай! - Этот Астли, - продолжал рассказчик, - жил в скромном домике возле городских ворот. Он поздоровался с Аргентарием, как будто тот был простым горожанином, явившимся за советом. Выставил на стол вина и орехов, сели они разговаривать. Аргентарий и выложил ему все без утайки: дескать, вот взяли они городишко в Скогаланге, а язычники тут же устроили налет на Белоречье... а может, его, короля, призывали с войны назад, разбираться с морскими разбойниками Двенадцатиградья... ладно, неважно. Выслушал его мудрец, посмотрел этак искоса, да и говорит: есть, дескать, средство. Ежели, значит, коронованный король изопьет в нужный час из Единорогова Колодца, и он сам и все его королевство обретут умиротворение до конца своих дней. "О каком умиротворении ты говоришь? - возмутился Аргентарий. - Половина Дейларны, вотчина моего деда, во власти язычников и платит им дань девственницами!" "По-твоему, - сказал Астли, - лучше платить дань юношами, которых ты каждый день теряешь в сражениях? Люди ко всему способны привыкнуть, продолжал он. - Испив из Колодца, ты так или иначе доживешь умиротворенным до самой кончины." "В таком случае, - ответствовал король, - хоть бы уж скорей наступила она, эта кончина. Какое там удовлетворение - вовсе не жизнь, когда Дейларна в ярме! Да, видно, зря я сюда пришел, ибо ничего нового от тебя что-то не слышу." "И все-таки, - говорит ему Астли, - у тебя маловато сил, чтобы поправить дело вооруженной рукой. Вот что: а не заключить ли тебе союз с соседом, Дамастетилем из Скроби? С ним выйдут на битву добрых полсотни баронов, каждый с войском, я уж не говорю про его воеводу, герцога Микала: это полководец не хуже тебя самого. Он встанет за твоей спиной, как преданный брат." "Я думал об этом, - вздохнул Аргентарий. - Но в качестве платы за этот союз..." - и опустил голову, и Астли не стал ни о чем его спрашивать, ибо знал: платой должна была стать женитьба короля на единственной дочери Дамастетиля, принцессе Край, некрасивой и уже не молоденькой. У нее была смуглая кожа и гладкие черные волосы, постоянно казавшиеся немытыми: видно, она пошла в мать, принцессу из страны Ураведу... Говорят, герцог Микал был влюблен в нее. Никто не знает доподлинно, но это похоже на правду, - иначе зачем бы столь славному полководцу торчать там при дворе? Старый герцог Дамастетиль к тому времени начал потихоньку выживать из ума и совсем свихнулся на доченьке, все думал, как бы выдать ее замуж за царственную персону: она ведь была наследницей Скроби. Отказал бедняге Микалу и еще куче других женихов и был непреклонен, хотя во всем остальном давно уже ее слушался. Приводил ее, понимаешь, всякий раз с собой на Совет и в конце обязательно с улыбочкой спрашивал: "А что думает моя маленькая принцесса?" Так вот, Аргентарий и Астли оба знали про все это и долго молчали, и наконец король выдавил сквозь зубы: "Дать слово - зна

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору