ы. Он несколько  раз  повторил  передачу
кинограммы,  потом  переключился  на  прием:  не  удастся  ли  чего-нибудь
поймать?
     В радиорубке было  сумеречно  и  покойно.  Восемь  телеэкранов  слабо
мерцали  от  помех.  На  стене  светились  два  циферблата:  земные  часы,
отсчитывавшие  с  учетом  релятивистских  поправок  время  Земли,  и  часы
звездолета.
     Десять минут спустя на  крайнем  левом  экране  вспыхнуло  и  пропало
смутное изображение. Ло Вей насторожился, включил  видеомагнитную  запись.
Изображение мелькнуло снова, на этот раз яснее: двое  в  скафандрах  около
темно-красной  скалы,  пикирующая  на  них   "ракетка",   потом   какие-то
абстрактные мелькания. Экран погас. Немного подождав, Ло выключил запись.
     Все  последующее  произошло  ровно  за  те  доли   секунды,   которые
понадобились пальцам Ло Вея, чтобы дважды перебросить рычажок видеозаписи:
сначала на "выкл." и тотчас снова на "вкл.". Естественно, что на магнитной
ленте ничего не зафиксировалось, и в событиях, которые вскоре последовали,
Ло Вей руководствовался лишь субъективным впечатлением от увиденного.
     Одновременно   засветились   два    средних    экрана.    Изображения
чередовались: будто двое переговаривались между  собой.  На  левом  экране
вспыхнул упрощенный, без деталей, почти символический  силуэт  звездолета.
На  правом  в  ответ  замелькали  отрывочные  кадры   недавно   переданной
кинограммы: застывшие волны моря,  улица  Астрограда,  лица  людей,  горы,
ракеты, вылетающие из жерла электромагнитной  пушки.  Из-за  послесвечения
экрана  кадры  накладывались  друг  на   друга,   изображения   причудливо
переплетались. Ло Вей различал их лишь потому, что знал, что это... Второй
экран ответил несколькими непонятными символами. Первый показал  звездолет
(на этот раз детально): из кормовых дюз его вылетали  столбы  пламени.  На
втором  появилось  четкое  изображение  Астрограда  и   Радионавигационной
станции;  вспыхнув,  оно  вдруг  завертелось  в  странном   вихре.   Будто
скомканное, исчезло голубое небо,  кучей  бесформенных  линий  рассыпались
мачты и купола станции, дома, деревья. Но прежде  чем  полностью  стерлись
земные очертания, через экран промчалась стайка "ракеток".
     Оба экрана погасли - "диалог" двух существ окончился раньше,  чем  Ло
включил  запись.  Он  недоуменно  размышлял   над   последними   вспышками
изображений. "Что это было? Накладка? А эти линии-изломы - будто трещины в
стенах домов... И "ракетки" летели как  будто  над  Землей.  Померещилось?
Или... что они имели в виду?"
     Ло Вей дежурил  у  экранов  еще  несколько  часов,  досадуя  на  свою
оплошность. Но ничего больше не увидел.


                                    3

     Как ни торопился Новак, но команде необходимо было объяснить  причину
преждевременного старта. Все собрались в общем зале. Антон показал осколки
"ракетки", описал свои наблюдения.
     - ...Мы  столкнулись  с  кристаллической  жизнью,  понимаете?  Именно
столкнулись, потому что не были  готовы  к  этой  встрече.  Слишком  долго
держалось  на  Земле  самодовольное  убеждение,  что  возможна  лишь  наша
органическая жизнь, высшим проявлением которой  являемся  мы,  люди;  что,
если доведется встретиться с разумными существами в иных мирах, они  будут
отличаться от нас лишь деталями: формой ушей или там  размерами  черепа...
Наиболее радикальные  умы  допускали,  что  возможна  высокоорганизованная
жизнь на основе других химических элементов: германия или  кремния  вместо
углерода, фтора или хлора вместо кислорода. Все предшествующие  экспедиции
не могли ни подкрепить, ни опровергнуть это мнение,  так  как  не  удалось
обнаружить сложные формы жизни ни на  планетах  солнечной  системы,  ни  у
других звезд. И когда мы во второй  раз  отправились  сюда,  на  Странную,
чтобы  установить  контакт  с  какими-то  неизвестными,  но,   несомненно,
разумными существами, мы представляли их себе подобными! Если бы  не  этот
случай, то, возможно, мы  и  не  поняли  бы  очевидное:  эти  "летательные
аппараты", эти  "ракетки"  и  есть  живые  существа.  Странная  планета  -
странная жизнь... По-видимому, она сродни  не  нам,  а  скорее  тому,  что
создано руками и умом человека: электрическим  двигателям,  фотоэлементам,
ракетам, электронным машинам на кристаллах...
     Новак помолчал, раздумывая, потом продолжал:
     - Я грубо объясняю себе различие между ними и нами так: мы  растворы,
они кристаллы. Мы "собраны" природой из клеток, которые есть не что  иное,
как сложные растворы сложных веществ в воде. Наша жизнь основана на  воде,
наши ткани на две трети состоят из нее. Они, "ракетки", состоят из сложных
и простых кристаллов - металлических, полупроводниковых, диэлектрических.
     - Словом, как роботы, - вставил Торрена.
     -  Совсем  не  как  роботы,  Юлий!  В  том-то  и   дело,   что   наши
электронно-шарнирные роботы порождены умом и  фантазией  людей  для  своих
целей, приспособлены к нашим движениям, к нашему  быту...  А  "ракетки"  -
продукт естественной эволюции кристаллической жизни...
     -  Даже  так?!  -  иронически-недоверчиво  промолвил   Максим   Лихо,
немолодой рыжеволосый верзила с умными синими глазами - товарищ Новака  по
первой экспедиции.
     - Именно так, иначе не  объяснить,  -  повернулся  к  нему  Антон.  -
Давайте  рассуждать:  жизнь,  возникающая  сама  по  себе,  начинается  на
атомно-молекулярном уровне. То есть применительно  к  нам,  с  объединения
белковых молекул в клетку, а  применительно  к  ним  -  с  кристаллической
ячейки. В белковой  ткани  основным  носителем  энергии  является  ион.  В
кристаллах же электрон. И все  непроходимое  различие  между  этими  двумя
формами жизни - органической  и  кристаллической  -  определяется  простым
физическим фактом:  при  равных  электрических  зарядах  ионы  обладают  в
тысячи, в десятки и сотни тысяч большей массой, чем электроны. В  нас  все
жизненные  процессы  -  и  нервные  и  мышечные  -  происходят   благодаря
перемещению и изменению энергии ионов  и  нейтральных  молекул,  благодаря
обмену веществ. В кристаллических же существах нет и не может быть  обмена
веществ - только обмен электронной энергии. Нам, чтобы  получить  какой-то
жалкий киловатт-час необходимой для  деятельности  энергии,  надо  добыть,
съесть,  переварить,  разложить  и  выделить  изрядное  количество   пищи.
"Ракетки" же могут "питаться" непосредственно светом, теплом,  колебаниями
магнитного поля, как кристаллические термо- и фотоэлементы. Это  с  самого
начала  развития  исключило   у   кристаллоидов   потребности   в   мелких
механических движениях органов - с помощью мышц ли, рычагов и шарниров ли,
все равно...
     - Словом, ты хочешь сказать, -  Максим  откинулся  в  кресле,  -  что
неспроста в природе не было колеса. Колесу ни к чему быть колесом...
     - Именно: колесо нужно  было  человеку...  "Ракетки"  запросто  могут
сосредоточивать в себе  огромные  заряды,  огромную  энергию  и  развивать
поистине космические скорости движения. Но главное различие не в скоростях
движения,  а  в  скоростях  внутренних  процессов.  В  нашем  теле   любой
элементарный  процесс  ограничен  скоростью  перемещения  ионов,   поэтому
скорость процессов у  нас  в  организме  не  может  быть  больше  скорости
распространения  звука  в  воде.  Скорости  же  электронных  процессов   в
"ракетках" ограничены лишь скоростью света. У них и счет  времени  иной  и
представления о мире иные. Все то, чего человек достиг  после  тысячелетий
труда  и  поисков,  естественным  образом  вошло  в  организм   "ракеток":
электромагнитное   движение,   телевидение,   радиолокация,    космические
скорости...
     - Ах, черт! - хлопнул себя по колену Патрик. - И в самом деле! Теперь
я понимаю, почему быстродвижущиеся "ракетки" транслируют изображения не на
той частоте, что при малой скорости - помните, мы головы-то  ломали?  Ведь
они же учитывают поправки теории относительности! -  Он  даже  вскочил.  -
Очень просто: они движутся со скоростью до двадцати километров в  секунду,
отсчет времени  у  них  тоже  в  сотни  тысяч  раз  более  точный,  чем  у
человека... Вот и получается. Но вы понимаете, что это значит! - Лоу обвел
всех шальными глазами. - "Ракетки" в своем повседневном быту  чувствуют  и
используют то, что мы едва можем  представить:  изменение  ритма  времени,
сокращение длин, возрастание масс, искривление пространства. Наверно,  вот
так же они чувствуют волновые свойства частиц микромира?..
     Юлий Торрена подался вперед в своем кресле,  откинул  ладонью  черные
волосы.
     - Антон, но какая же это жизнь без обмена веществ?  Разве  это  можно
считать жизнью?
     - Действительно, - сочувственно поддержал Максим,  -  ни  поесть,  ни
выпить!
     Все засмеялись. Слабость Торрены была хорошо известна  -  недаром  он
чаще других соглашался дежурить на кухне.
     - Перестань, пожалуйста, - возмущенно зыркнул в его сторону Юлий. - Я
серьезно.
     - Почему же  не  жизнь?  -  пожал  плечами  Новак.  -  Они  движутся,
обмениваются информацией, развиваются.
     - Развиваются ли?
     - И очень стремительно, Юлий.  В  прошлую  экспедицию  мы  видели  не
"ракеток", а "самолетики" - так  они  изменились  за  двадцать  лет.  Это,
пожалуй, не меньший путь, чем от питекантропа до современного человека.
     - Подождите,  подождите,  Антон.  -  Торрена  в  полемическом  задоре
поднялся на ноги. - Разумная жизнь должна быть созидательной. Где  же  то,
что они создали? Ведь планета имеет дикий вид!
     - Я думал об этом, - кивнул капитан. - Все  объясняется  просто:  им,
кристаллическим существам, не нужно это. Им  не  нужны  здания  и  дороги,
машины и приборы, потому что они сами мощнее и универсальнее любых  машин,
совершеннее и чувствительнее  самых  точных  приборов.  Они  не  проходили
стадию машинной цивилизации и не будут ее  проходить.  Вместо  того  чтобы
строить и совершенствовать машины и приборы, они совершенствуются сами...
     - Но можно ли уверенно считать их разумными существами,  если  нет  и
следа их коллективной деятельности? - не сдавался Юлий. - Может,  это  еще
"кристаллические звери"!
     - Есть! - вмешался Максим Лихо. - Есть следы, хотя вряд ли это  можно
назвать созиданием. Исчезновение  атмосферы  Странной.  Должно  быть,  она
мешала им летать, наращивать скорости. "Ракетки" уничтожили  ее  -  вот  и
все...
     - Послушайте! - воскликнул Сандро и оглядел всех. Глаза  и  щеки  его
горели. - А ведь они должны быть практически  бессмертными,  эти  разумные
кристаллоиды!  Во  всяком  случае,  в  своей  системе  отсчета.  Смотрите:
во-первых, условия существования для них нынче идеальны - вакуум,  никакой
атмосферы, никакой влаги и коррозии. Вероятность  выхода  из  строя  любой
детали ничтожно мала, раз в год по нашему счету времени. Но  наш  год  для
них  равноценен  нескольким  тысячелетиям  полноценной  жизни!..  Подумать
только: за минуту они могут придумать, узнать и понять больше,  чем  я  за
месяц! Целая Ниагара мыслей - и каких... Хотел бы я побыть "ракеткой" хоть
несколько часов.
     Антон с некоторым  удивлением  наблюдал  за  товарищами:  как-то  они
слишком уж академически обсуждают проблему "ракеток". Неужели не понимают,
чем  эта  проблема  может  обернуться  для  экспедиции?  Впрочем,  понятие
"опасности", а тем более "опасности со стороны разумных существ" давно уже
стало абстрактным для землян.
     Торрена все не успокаивался:
     - Но если они разумны, почему не общаются с нами? Почему не  отвечают
на наши сигналы, тесты, на кинограмму наконец?!
     - Боюсь, что им понять нас несравнимо труднее, чем нам  их,  Юлий,  -
ответил  Новак.  -  Стремительность  движений  и  мышления  "ракеток"  так
огромна, что наблюдать за нами им труднее, чем нам  увидеть  рост  дерева.
Помните: чтобы внимательно рассмотреть нас,  "ракетки"  пикировали?..  Кто
знает,  не  принимают  ли  они  за  "живые  существа"  наш   звездолет   и
разведракету, а не нас?
     Максим Лихо сквозь прозрачную часть пола смотрел на Странную планету,
смотрел по-новому: вот ты каким можешь  быть,  мир  разумных  существ!  То
место планеты, над которым висел звездолет, уходило  в  ночь.  Извилистая,
размытая рельефом граница света  и  тени  захватывала  все  большую  часть
поверхности; черное пространство  откусывало  от  планеты  куски,  как  от
краюхи. Только последние искорки - отражения от вершин самых высоких  скал
- еще теплились некоторое время в черноте. Дневная  часть,  играя  резкими
световыми переливами, отступала все дальше назад.
     Максим поднял голову.
     - Что ж, теперь все становится на места. Самое время исследовать!
     - Нет, - сказал Новак, - сейчас самое время уносить ноги.
     Дружные возгласы недоумения и возмущения были ответом на его слова.
     - Спокойно, - Антон поднял руку. -  Объясняю  почему.  Во-первых,  мы
узнали самое главное и самое важное: здесь разумная кристаллическая жизнь.
Это информация небывалой, без преувеличения, ни с чем, кроме  разве  тайны
органической жизни, несравнимой ценности. Надо благополучно  доставить  ее
на  Землю.  То,  что  мы  сможем  еще  исследовать  и  понять,  уже  будет
дополнением к этой  информации,  подробностями.  Рисковать  из-за  них  не
стоит. А риск - и большой - есть в силу  того  печального  обстоятельства,
что мы...  -  он  заметил  невольный  протестующий  жест  Сандро  Рида,  -
хорошо...  что  я  убил  одну  "ракетку".  Сандри  прав,   они   по-своему
бессмертны, эти существа. Стало быть, каждая жизнь  здесь  имеет  огромную
ценность... да у них и нет иных ценностей.
     - Так зачем же ты?.. - яростно вскинулся  Максим.  -  Убить  существо
мыслящее, обладающее, возможно, большим разумом, чем  мы...  Этого  нельзя
было делать! Что они подумают о нас, людях Земли?
     - Не забывай, что это все мы поняли уже после, - ответил Новак. - Все
- и я тоже... Как бы  там  ни  было,  теперь  надо  поступать,  исходя  из
обстоятельств.
     - Но, может быть, они окажутся настолько умнее и выше нас, что поймут
и простят нам... эту исследовательскую глупость? - сказал  в  пространство
Максим.
     Новаку не понравилась такая трактовка его опыта, но сейчас было не до
мелких обид.
     - Возможно, Макс, - сдержанно ответил он. -  Но  риск  есть.  А  я  с
некоторых пор не люблю рисковать. Ты знаешь, с каких именно...
     - Но вам все же следовало бы посоветоваться с нами,  Антон,  -  хмуро
заметил Патрик, - прежде чем осуществлять свою затею.
     Остальные молчали.
     - Бывают случаи, Патрик, когда нет времени устраивать собрания. Вот и
сейчас... - Новак взглянул на часы, голос его  стал  твердым.  -  Объявляю
предстартовую получасовую готовность. Всем занять места по расписанию!


                                    4

     ...Первым заметил рой "ракеток" Сандро. "Фотон-2", набирая  скорость,
уже десятые сутки огибал  по  параболе  Ближайшую,  выходил  на  расчетную
инерционную траекторию. Члены экипажа, прикованные к сиденьям перегрузкой,
тяготились от вынужденного безделья и неподвижности. Сандро выбрал хорошее
место - обсерваторию на корме - и наблюдал за звездами и туманностями.  Он
и   заметил   какое-то   полупрозрачное   пятно,   частично    заслонявшее
уменьшающийся диск Ближайшей. Звездолет набрал скорость более сорока тысяч
километров в секунду, но пятно не отставало,  а,  наоборот,  приближалось.
Слепящие  вспышки  антигелия,  сгоравшего  в  дюзах,  мешали  как  следует
рассмотреть форму пятна.
     Рид вызвал рубку управления:
     - Антон! Надо остановить двигатели.
     - ?! - На  экране  было  видно,  как  Новак  от  изумления  попытался
приподняться в кресле. - В чем дело?!
     - За нами летит какое-то тело.
     Когда выключили двигатели, автоматически заработали два  центробежных
маховика  на  носу  и  корме  звездолета.  Они  создавали  противовращение
огромной массы "Фотона" со скоростью десять оборотов в минуту: этого  было
достаточно, чтобы в жилой и рабочей  частях  корабля  возникло  нормальное
центростремительное тяготение.
     Небо за кормой стало казаться устремленным вдаль  конусом  из  тонких
светящихся  окружностей,  стремительно   прочерчиваемых   звездами.   Диск
Ближайшей  описывал  яркое  огненное  колесо.  В  этой   головокружительно
вращающейся вселенной трудно  было  что-либо  разобрать.  Новаку  пришлось
переключить  маховики  на  обратный  ход,  чтобы  приостановить   вращение
звездолета. Через полчаса небо приняло нормальный вид.
     Пожалуй, это нельзя было назвать телом: в пространстве мчался плотный
рой из нескольких десятков тысяч "ракеток"! "Ракетки" сновали внутри  роя,
а сам он то принимал форму шара, то вытягивался в эллипсоид.  Изнутри  роя
исходило  яркое  переменное  свечение.  Была   ритмическая   связь   между
пульсациями свечения, изменениями формы роя и его движением. Похоже  было,
что эти вспышки-импульсы толкают рои вперед, растягивают его в  эллипсоид.
Потом "ракетки" снова перераспределялись в шар.
     Астронавты собрались в кормовой обсерватории  и  молча  наблюдали  за
приближением роя. С каждым импульсом он вырастал в размерах.
     - Интересно, как они движутся? - задумчиво проговорил Максим.
     - Капитан, они догоняют нас! - всегда молчаливый и сдержанный, Ло Вей
казался встревоженным. - Осталось десять-двенадцать тысяч  километров.  Не
пора ли включить двигатели?
     - Подождем еще. - Новак смотрел в окуляр.
     ...Когда между "Фотоном" и роем осталось не более тысячи  километров,
свечение в центре роя прекратилось. Он стал невидим в космической пустоте.
Сандро включил радиотелескоп: на экране его появился неподвижно висящий  в
пространстве шар "ракеток".
     - Кажется, они не собираются нападать на нас, -  облегченно  вздохнул
Ло.
     - Разумеется! Они отлично могли бы сделать это на Странной. "Ракетки"
намереваются лететь  за  нами  в  солнечную  систему,  вот  что!  -  Новак
требовательно оглядел собравшихся. - Что вы думаете по этому поводу?
     - Вот здорово! - Сандро был в восторге. - Вот это будет исчерпывающая
информация о кристаллической жизни! Вот,  мол,  наши  соседи  по  космосу,
дорогие земляне. Прилетели в гости, просим любить и жаловать.
     - Так... Вы что думаете, Патрик?
     - По-моему, пусть летят. Нападать  они  на  нас  не  собираются,  это
главное. Лететь долго, возможно, в пути наладим взаимопонимание...
     - Ив солнечной для них база найдется, - добавил Максим.  -  Меркурий.
Там условия сходные со Странной. Все равно пропадает планета без дела... Я
знаю, что тебя беспокоит, Антон. - Он посмотрел на капитана.  -  Напрасно.
Человечество достаточно сильно; чтобы справиться с ними в случае чего.  Но
я не верю, что дело дойдет до конфликта. Мыслящие существа  всегда  найдут
способ понять друг друга.
     Новак стиснул челюсти, но, ничего не ответив, повернулся к Ло Вею:
     - Ваше мнение, Ло?
     Этот ответил не сразу:
     - Они не хотели с нами общаться, не пытались сообщить нам, что  будут
лететь за нами... Меня это настораживает... Я не верю, что  они  не  могли
передать нам информацию.
     - Вы, Юлий?
     - Ну... надо  хотя  бы  выяснить,  как  они  летят?  Здесь  ведь  нет
магнитных полей. Нет замкнутой конструкции, двигателей - а рой уже  достиг
скорости сорока тысяч километров  в  секунду.  Может  быть,  они  добывают
энергию движения непосредственно из  вакуума?  Интересно,  смогут  ли  они
достичь околосветовых скоростей?
     - А если смогут, тогда?..
     - Тогда? Ну... не знаю. А вы что думаете, капитан?
     - Мое мнение такое... - Новак помолчал и сказал, чеканя каждое слово.
- Нам следует любыми путями отделаться от них.


                                    5

     ...Новак и Ло Вей, выбиваясь из сил, тащили  по  коридору  к  входной
камере  электромагнитной  катапульты  контейнер  со   сжатым   антигелием.
Огромная масса этого небольшого цилиндра из