а из толпы варваров послышался вопль ярости. На глазах Кедрина из-за баллист и башен выкатили второй таран. Рикол закричал, чтобы ближайшее орудие ударило по нему. Три камня упало рядом, четвертый врезался в крышу, но так и не остановил движения тарана вперед. Орудия варваров сосредоточили свой огонь на баллисте, обстрелявшей их таран. Кедрину показалось, что Посланец наложил на камни какие-то чары, ибо машина Рикола была разбита почти сразу же. Ее разнесло в щепки, весь расчет погиб, ранено оказалось еще двадцать человек вокруг, а таран все шел вперед. Когда он подъехал поближе, в него полетели стрелы, но и они оказались бесполезны. Таран добрался до северных ворот, где тут же возобновил работу, начатую своим сожженным предшественником.
     Из тайного хода вновь выбралась сотня во главе с Истаром, но на этот раз тамурцам повезло меньше. Едва они показались на виду, лесные жители выставили перед собой передвижные заграждения, их лучники обрушили дождь стрел как на северную стену, так и на участников вылазки. Пало немало из людей Истара, и тогда варвары выбрались из-под прикрытия и в слепой бешеной ярости бросились на уцелевших, тесня их прочь. Истар и его ребята храбро сражались, но силы были неравны, и варвары вынудили защитников крепости отступить с тяжелыми потерями. Более того, примерно двадцати варварам удалось прорваться в крепость следом за ними. И, хотя их мгновенно перебили, эта победа казалась уже так ничтожна - ведь шестьдесят воинов Истара погибли и еще тридцать получили тяжелые ранения.
     Еще одно орудие погибло, когда под выстрелами вражеских баллист рухнул кусок стены, увлекая за собой баллисту тамурцев. Рикол тут же промчался вдоль стены туда, где стояли Бедир с Кайтином.
     - Сверхъестественная точность попадания! И они явно защищены. Мы их достать не можем, а они, если продолжат в том же духе, в конце концов просто уничтожат наши орудия по одному...
     Вслед за этим Риколу пришлось пригнуться. Варвары, словно желая подтвердить его слова, послали несколько камней в другую крепостную баллисту.
     - Надо что-то делать!
     - Что? - спросил Бедир.- Ты говоришь, они неуязвимы.
     - Зажигательная смесь,- напомнил Рикол.- Если камни для них не опасны, может быть, справится огонь?
     Бедир пребывал в сомнениях, Рикол настаивал на своем, твердя, что если все его машины погибнут, ничто не помешает осадным башням подойти вплотную, а если эти громадины доползут до стены, лесной народ в два счета окажется в крепости.
     - Это опасно,- не уступал Бедир.- Вспомни, что говорил Браннок.
     - А разве у нас есть выбор? - хмыкнул Рикол.- Если это будет продолжаться, они просто раздолбят наши стены.
     Вопли с парапета привлекли их внимание. Оглянувшись, они увидели, что уже третья баллиста разнесена в щепки, а половина ее расчета ранена падающими камнями.
     - Ладно,- согласился Бедир, хотя Кедрин слышал недовольство в его голосе.- Применяй горючую смесь.
     Рикол кивнул и поручил кордору обежать все расчеты с новым приказом. Кедрин не на шутку беспокоился, ощущая неосторожность этого шага. Но он не мог выразить свою тревогу словами и отнюдь не жаждал спора с более опытным специалистом.
     День клонился к сумеркам, когда орудия были заряжены кожаными мешками. При первом залпе запалы мешков оставили в темнеющем небе долгий искрящийся след. Кедрин с волнением следил за ними, всем сердцем желая, чтобы Грания оказалась жива. Как пригодился бы сейчас ее совет! Принц увидел, как мешки упали на землю, пламя плеснуло вдоль Белтреванской дороги, языки огня коснулись машин варваров. Завопили обожженные люди, бросившись прочь от баллист - с пылающими волосами и ожогами на теле. Но сердце юноши упало, когда он увидел, что ни одна из баллист не пострадала. Казалось, огонь просто не берет их. Вскоре Кедрин снова увидел Посланца, спокойно шагающего сквозь пламя. Тот встал, окутанный огненным плащом с пляшущими язычками. И заулыбался.
     - Огонь! - услышал принц крик Рикола.- Еще огонь!
     Кедрин закричал: "Нет!" - но никто его не услышал, и расчеты с готовностью зарядили орудия новыми снарядами. Принц бросился к ближайшему, крича людям, потевшим над лебедкой, чтобы остановились, и при этом отлично видел Посланца, охваченного огнем и воздевшего руки к стенам крепости. Затем юношу вдруг подбросило в воздух и кинуло назад. Он тяжело ударился об угол стены. Это взорвалась смесь в мешке, заложенном в баллисту. Принца обдало жаром, ноздри наполнила вонь от обожженной плоти и опаленных волос. Он услышал людские вопли. По всей стене орудия были охвачены ревущим пламенем, запасы снарядов, сложенные близ каждого из них, воспламенились, огонь перекидывался на солдат, они корчились и падали, а те, кто не погиб на месте, получили страшные ожоги. На глазах у Кедрина кто-то рухнул со стены вниз во двор, объятый пламенем, и горел еще долго после того, как тело ударилось о плиты. Несколько человек бросились вперед, охваченные безумием, обуглившиеся, с выскочившими глазами. Вся стена казалась огненной завесой. Принц, скорчившись, припал к нагретому камню, ожидая смерти.
     Но смерть не пришла, и он вскочил на ноги, чувствуя, что сердце унялось. Оглянувшись, Кедрин увидел человека в горящей одежде, который катался по галерее в тщетных попытках сбить пламя. Принц метнулся было к нему, но Бедир оттянул сына прочь и удерживал, пока тот бился.
     - Ему не поможешь,- хриплым, полным муки голосом рычал отец.- Эту дрянь нельзя даже затушить!
     Солдат двигался все меньше, затем замер совсем, душераздирающие вопли превратились в глухой стон, который в конце концов прекратился, хотя пламя все еще лизало обугленный труп.
     Вдоль стены виднелись лишь остовы баллист Высокой Крепости или просто дымящиеся груды головешек. Но и те, что не рассыпались, годились теперь разве что на топливо. Воздух наполняло жуткое сладковатое зловоние. Там, где недавно толпились воины, стояли теперь лишь тесные кучки случайно уцелевших, люди озирались испуганно и дико.
     - Да пребудет с нами Госпожа,- услышал он бормотание отца, ослабившего хватку.- Теперь нам придется куда тяжелей.
     Кедрин кивнул, ни говоря более ни слова. Он ничего не мог сказать, его снедало чувство вины - почему он молчал раньше, почему не возразил против применения смеси, когда почувствовал, что делать этого нельзя. Он пообещал себе, что больше такого не допустит никогда. И неважно, с кем и до какой хрипоты придется спорить, ведь что-то ведет его, что-то пробудилось в нем, когда Грания взяла его руку и соединила его дух со своим. Он не знал, что за сила таится в нем, но теперь не сомневался, что слова умирающей Сестры были истинны: то была сила.
     Он выглянул за почерневший от огня край стены, туда, где стояли осадные башни, и нахмурился.
     - Они вот-вот пойдут на приступ. Как долго мы сможем их сдерживать?
     - Скольких мы потеряли? - Бедир обернулся, оглядывая стену безумными глазами.- Триста? Четыреста? Без орудий, наверное, удастся продержаться дней пять. Думаю, не больше. Дарр и остальные должны подойти как можно скорее, иначе мы пропали.- Мука звучала в его голосе. Кедрин понял: отец корит себя за то, что позволил применить горючую смесь. Рикол теперь тоже наверняка терзается, если еще жив.
     Да, он спасся и теперь шел к ним. Боль в глазах командира крепости исходила не от ожогов на его ладонях и лице, безобразных и красных - ее вызвали потери.
     - Что я наделал? - стонал он.- Пусть простит меня Госпожа, Бедир. Я погубил своих людей.
     - Нет,- произнес Кедрин, желая унять страдания военачальника.- Ты считал, что это необходимо. Если кто и виноват, то это я. Я знал, что нельзя применять снаряды, и промолчал.
     - Ты? - Рикол обратил на него запавшие глаза, лишившиеся ресниц и бровей.- Откуда ты мог знать?
     - Я почувствовал,- сказал Кедрин.- Не могу объяснить, как, но я знал, что этого нельзя делать.
     Рикол недоверчиво махнул рукой и передернулся, когда на них натянулась обожженная кожа. Бедир тихо сказал:
     - Это неспроста, Рикол. Он изменился. Когда Грания взяла его в помощники, что-то вошло в него. Он говорит правду. Ты принял решение, исходя из своего опыта, а я согласился, ибо не мог придумать что-то лучшее. И если здесь есть чья-то вина, то наша общая.
     Военачальник поднял взгляд на Кедрина и долго смотрел на юношу с изумлением. Наконец произнес:
     - Тем не менее мы потеряли более трехсот человек и все орудия. Чья бы ни была вина, это главное. Равно как и то, что орудия варваров остались в полном порядке. Если в течение ночи они...
     - Отбросим,- перебил его Кедрин, не обращая внимания на то, что сейчас положено говорить не ему, а Бедиру.
     - Этой ночью - возможно,- согласился Рикол.- И еще раз утром. Но надолго ли? Глядите! - Он указал в сгущающиеся сумерки на север, где уже угасло пламя вокруг баллист и осадных башен, а толпы осаждающих казались сгущением тьмы, затопившей ущелье...- Будь стены целы и удерживай их на расстоянии наши исправные орудия, мы могли бы долго простоять. А теперь? Четыре дня, пять, если повезет.
     - Помни, что тамурцы в походе,- сказал Бедир.- И кешиты. Галичане следуют за Дарром на север.
     - И быстро? - устало спросил Рикол.
     - Дарру помогают Сестры,- уверил военачальника Бедир.- Он может явиться уже завтра утром.
     - А может и нет,- отозвался Рикол.- И насколько сильно королевское войско? Три тысячи? Едва ли такое остановит Орду.
     - Это будет достаточное подкрепление для нас,- твердо сказал Бедир.- Тогда мы продержимся, пока не подоспеют мои тамурцы и кешиты Ярла.
     - Если кто-то из нас еще останется,- буркнул Рикол.- Слышишь, как лупит по воротам этот треклятый таран? Ворота пять дней не выдержат! Слезы Госпожи, Бедир! Не следовало давать им возможности подойти так близко. Тот морок обернулся нашей погибелью.
     - Он еще может обернуться их погибелью,- задумчиво произнес Кедрин.
     - Как это? - спросил его Бедир.- Едва ли мы можем позволить себе новую вылазку, даже под покровом ночи. И огонь использовать нельзя.
     - Сигнальная вышка опять в действии, верно? - спросил принц и, когда Рикол кивнул, продолжил: - А Низкая Крепость тоже в осаде?
     - Пока нет,- военачальник покачал головой.- Фенгриф сообщает, что варваров на восточном берегу нет. Но нам это без толку: крепости были рассчитаны на сопротивление независимо друг от друга, да и лодок, чтобы доставить через реку подкрепления, нет.
     - А "Вашти"? - спросил Кедрин.- Если Гален ночью переправит кешитов, можно будет напасть на таран с двух сторон.
     - Да благословит тебя Госпожа,- вздохнул Рикол,- Хотя, подозреваю, в ней-то и дело. Это может получиться.
     - Да,- Бедир кивнул, глядя на сына с уважением, которое тронуло Кедрина до глубины.- Может.
     Галена они нашли среди людей с носилками. Лодочник поднимал тела, рассыпавшиеся в его руках зловещими чешуйками праха. Бедир с Риколом отвели Галена в сторону и объяснили, что требуется.
     - "Вашти" возьмет пятьдесят человек,- немедленно ответил он.- Этого достаточно?
     - Должно бы,- сказал Бедир.- И за нас окажется неожиданность. Пятьдесят кешитов Фенгрифа из-за приречной стены и сотня тамурцев из тайного хода. Вполне.
     - И вторая сотня наготове, чтобы в случае чего прикрыть отход,- добавил Рикол.
     - Тогда свяжитесь с кешитами,- просиял Гален,- а я соберу своих.
     С вышки передали предложение в Низкую Крепость и получили немедленное согласие Фенгрифа. Уточнили замысел. Под покровом ночи Гален поведет "Вашти" через реку и вернется за два часа до зари. Два отряда подступятся к тарану, истребят варваров при нем и затащат его в крепость. Неблагоразумно поджигать его после разгрома, который они недавно претерпели.
     Кедрин с трудом сдерживал нетерпение, ожидая вылазки. Ему кусок не лез в горло из-за отвратительного зловония, которое все не покидало его ноздри, он ел через силу. Подкрепившись, юноша занялся проверкой снаряжения и заточкой меча. Бедир предложил ему поспать, но никому в крепости было не до сна. Отказ Кедрина хотя бы попытаться уснуть вызвал у отца натянутую улыбку.
     - Ждать всегда тяжелее всего,- заметил Бедир.- Часы перед боем ползут еле-еле, но постепенно ты привыкнешь.
     - Привыкну? - проговорил принц, думая о создании в мехах, которое видел среди пламени.
     - Рано или поздно,- ответил Бедир, суровым взглядом окидывая сына.- Это лишь начало. Мы можем покончить с тараном, но остаются баллисты. И сама Орда.
     - И Посланец,- пробурчал Кедрин.- С ним-то как быть? Если король прибудет вовремя и мы потесним Орду, что делать с Посланцем?
     - Он должен сгинуть! - с яростью вскрикнул Бедир.- Если он переживет осаду, мы должны двинуться в Белтреван и уничтожить его. Созданию Ашара нельзя позволить остаться в живых. Он должен сгинуть во имя Королевств.
     - Да,- убежденно ответил Кедрин,- но это будет нелегко.
     - Нелегко,- согласился отец.- Но мы это сделаем.
     - Я сделаю,- голос Кедрина был тих, почти задумчив,- это моя задача.
     - Ты говорил такое раньше,- Бедир нахмурился, взволнованный чем-то необычным, что ощущал, но не мог выразить словами.- Почему ты так в этом уверен?
     - Не знаю,- Кедрин покачал головой, не способный пока ничего объяснить.- Я чувствую, но не могу сказать, почему и как. Думаю, я понял это сразу же, когда впервые его увидел. Подозреваю, он тоже это знает. Я опять это почувствовал, увидев его сегодня у баллист.
     - Я не видел его,- в голосе Бедира слышалось удивление, глаза блестели от любопытства.- Я видел, как снаряды подожгли баллисты, но не увидел Посланца.
     - Он там был,- Кедрин пожал плечами.- Он расхаживал среди пламени и воздевал к нам руки. А затем все это началось.
     - Он могучий чародей,- Бедир положил руку на плечо сына.- Будь осторожен во всем, что его касается, Кедрин.
     - Буду,- пообещал юноша.
     - Возможно, лучше бы тебе не сопровождать меня нынче ночью,- Бедир говорил осторожно и всматривался в лицо Кедрина.- Пожалуй, тебе бы стоило остаться за стенами. Если Посланец знает о тебе, ты можешь оказаться в беде.
     - Нет! - пылко ответил Кедрин.- Не стану я от него прятаться. И нынче ночью я буду с тобой.
     - Да будет так,- согласился Бедир, видя решимость на лице, столь похожем на его собственное,- но прошу тебя, берегись.
     Кедрин широко улыбнулся, отложил точило и убрал клинок в ножны.
     - Буду беречься, отец. Не бойся.
     Бедир просиял, затем бросил взгляд на тающую свечу.
     - Час близится. Поищем остальных.
     Кедрин кивнул, счастливый, что ожидание подходит к концу. Чувства его смешались. Он не все понимал, не все мог определить в своих ощущениях. Да, конечно, здесь было волнение, ибо это станет его первым настоящим боем - меч против меча, человек против людей, действительно желающих ему смерти, но юноша не сомневался, что окажется для варваров достойным противником. Он осознавал опасность, и это вызвало слабый привкус страха, который удалось легко прогнать. Кедрин не был уверен, что почувствует, когда его клиник врежется в живое тело: раньше он думал, что это будет гордость и неистовство - но это раньше, когда он смотрел на первый бой как на порог возмужания. Теперь он уже был много старше и видел в убийстве куда меньше славы, ибо начал воспринимать лесной народ не как безликого и страшного врага, а как игрушки злобного создания, которое подняло Орду. Будь он способен сразить Посланца, он, безусловно, не колебался бы, ибо костями чувствовал, что колдун - воплощенное зло, что у него нет законного места в мире. Но отнимать людские жизни ему хотелось куда меньше. Хотя он понимал, что придется их отнимать, и это словно пятнало его злом, которое несет Посланец, будто скверна загрязняла все, связанное с этим чудовищем. Кедрин подумал, не свидетельствует ли такое чувство о новой ступени зрелости, но беспокоился, как бы оно не оказалось признаком трусости. Это необходимо, говорил он себе. Выбора нет, ибо если не убрать от ворот таран, варвары сумеют прорваться в крепость, и Королевства падут. Но он не мог не вспоминать слова Сестры Гранин, что жителям Королевств не за что ненавидеть лесной народ, и задумался, не в том ли причина его смятения. Неужели часть духа Гранин вошла в него, когда они объединились, чтобы покончить с наваждением Посланца?
     Он почувствовал себя так же, как тогда, когда Бедир поведал ему о Писании Аларии: возникло только больше вопросов, но не ответов, явилось больше сомнений, нежели уверенности, и вот он ломает голову, видя свою цель, но не путь, который к ней ведет. Затем он вспомнил другого учителя и применил мудрость Тепшена Лала, чтобы очистить ум и сосредоточиться на предстоящем бое. Кедрин последовал за Бедиром во двор перед тайным ходом, выводящим на север. Факелы, которым здесь полагалось гореть, теперь были потушены, а ночь темна и прохладна, хотя в ней уже не было той непроглядной темени, которую насылал Посланник Ашара. Принц видел людей, которые уже поджидали их, несколько тусклых звездочек, пробившихся сквозь облачный покров, робко поблескивали на шлемах и клинках. Кедрин слышал шарканье сапог, когда воины шевелились - то ли чтобы согреться, то ли просто в нетерпении. Он был готов к выполнению задачи, все сомнения и вопросы разом покинули его ум. Он знал только, что должен пройти тайным ходом и выполнить свой долг тамурского воина. Если это приведет к чьей-то гибели, пусть будет так.
     Он терпеливо стоял в стороне, пока Бедир совещался с Риколом, командовавшим второй сотней, затем испытал огромное облегчение, когда отец обернулся и произнес: "Приготовились". Это слово солдаты передавали друг другу, и принц услышал слабое позвякиванье кольчуг, когда воины обнажали мечи и поднимали щиты. Сам он щитом пренебрег, предпочитая, чтобы обе руки были свободны для действий мечом, как учил Тепшен Лал. Шлем Кедрину тоже никогда не был по нраву. Он считал, что тот слишком громоздок и больше мешает видеть и слышать, чем защищает. Сейчас голова его была обнажена, волосы стянуты на затылке, торс защищен кольчугой тонкой работы, руки - наручами, а на штаны тоже нашиты кольца - покрупнее кольчужных, но достаточно крепкие, чтобы не поранило ноги. Сапоги он надел высокие, из крепкой дубленой кожи. Как и все, поверх кольчуги он набросил накидку с тамурским знаком кулака, ярко-красного на серебре.
     - Пора,- услышал он голос Бедира. Засов тайного хода отодвинули, смазка не дала воротам скрипнуть, они отворились.
     Кедрин ожидал, что на них обрушатся стрелы варваров.
     Нет, снаружи стояла тишина. Как будто лесной народ вернулся к обычаям предков, чуть только развеялся морок, и теперь ждал зари, чтобы возобновить свои действия. Во всяком случае, не раздалось никаких криков, когда принц последовал за отцом по проходу, устроенному в широкой кладке стены. За стеной, вне крепости, ночь была чуточку светлее. С двух сторон поднимались две громадные темные массы: Лозины слева и северная стена крепости справа. Впереди стоял сплошной мрак, но дальше по Белтреванской дороге он разглядел четкие очертания вражеских орудий, черные в отсветах бессчетных костров. А с востока слышался неуемный грохот Идре.
     Принц молча двинулся вдоль стены, пытаясь разглядеть во мраке деревянный навес, защищавший таран. Уши его чутко внимали ночной тишине в ожидании любого признака тревоги. Меч был в руке, хотя Кедрин даже не помнил, как обнажил его, он опустил клинок, опасаясь, что звездный свет сверкнет на стали и встревожит какого-нибудь варварского часового.
     Тут послышалось пение рожка с речного берега, и Бедир высоко поднял свой клинок, голос его громко прозвучал в ночи:
     - За Тамур и Три Королевства! Вперед! Из темноты раздался ответный крик:
     - За Кеш! За Кеш и Королевства!
     И вот он бежит, не осознавая, что и он подхватил боевой клич, и что рядом как эхо откликаются воины, бегущие с ним в ногу. Он думал только о том, как скорее добежать до тарана и вступить в бой. Какой-то неясный шум послышался впереди, затем Кедрин впервые увидел таран. Тот оказался гораздо крупнее, чем казался с высоты стен - вдвое выше человеческог