ый мог знать... который мог рассказать мне, какая сейчас:  ситуация  на
рынке оружия. И он направил меня к мистеру Мохаммеду. Этого достаточно?
   - Вполне.
   - Вас зовут Смит, - сказал Литси.
   - А меня - Джонс.
   - Чертовски оригинально!
   Гостиница "Марильбон-Плаза", с географической точки зрения, находилась  в
трех милях от Итон-сквер, а с экономической - на другой планете.
   Это была откровенная ночлежка для безденежных путешественников, огромная,
безликая, убежище, где при необходимости  ничего  не  стоило  затеряться.  Я
довольно часто проезжал мимо нее, но порога ее ни разу не переступал. Литси,
судя по всему, тоже. Однако мы смело пересекли  холл,  вымощенный  серыми  в
крапинку плитами, вошли в лифт и поднялись на одиннадцатый этаж.
   Наверху были узкие коридоры, застеленные,  однако,  ковровыми  дорожками.
Освещение было весьма скупым - на электричестве, видно, экономили. Мы  нашли
номер два и постучали. Открыл нам смуглолицый мужчина в  хорошем  костюме  и
белой рубашке с золотыми запонками. Лицо у него было непроницаемое.
   - Мистер Джонс и мистер Смит, - представился Литси.
   Человек отворил дверь шире и жестом пригласил  нас  войти.  В  номере  мы
увидели другого человека в похожем костюме, только на пальце у него было еще
тяжелое золотое кольцо с квадратом из четырех бриллиантов.
   - Мохаммед, - представился он, протянув нам руку  с  кольцом.  Он  кивнул
своему товарищу, и тот молча вышел, прикрыв за собой дверь.
   Мохаммед был несколько старше  меня,  но  моложе  Литси.  Черные  волосы,
темные глаза, оливковая кожа,  густые  черные  усы.  Помимо  кольца,  о  его
богатстве говорил роскошный кожаный чемодан, лежащий на кровати, и  наручные
часы, браслет которых состоял из скрепленных в цепочку золотых самородков.
   Он был в хорошем настроении и извинился за то, что принимает нас в  таком
месте, "где нас никто не узнает".
   - Я торгую оружием в законном порядке, - заверил он нас. - Я расскажу вам
все, что вы хотите знать, но с условием: на меня не ссылаться.
   Он еще раз извинился за то, что в комнате только один стул,  и  предложил
его Литси. Я прислонился к столу, Мохаммед сел  на  кровать.  На  окне  были
розовые занавески, на полу - коричневый ковер с  узором,  кровать  застелена
полосатым покрывалом, все чистое и добротное.
   - Через час я уезжаю, - сказал Мохаммед, поглядев на часы с  самородками.
- Вы хотели поговорить о пластиковом оружии. Пожалуйста, задавайте вопросы.
   - Э-э... - сказал Литси.
   - Кто его производит? - спросил я.
   Мохаммед перевел взгляд на меня.
   - Самая известная фирма, - сказал он, - это "Глок" в Австрии.
   "Глок-7". - Он не спеша протянул руку к чемодану и расстегнул замки. -  Я
специально привез один, чтобы показать вам.
   Он говорил по-английски очень правильно, но с  легким  акцентом.  Что  за
акцент, я определить не мог. Может, араб. Явно откуда-то из Средиземноморья,
но точно не итальянец. Возможно, француз.
   - "Глок-7", - говорил Мохаммед, - состоит в основном из  пластика,  но  в
нем есть металлические детали. В будущем оружие такого типа  будет  делаться
целиком из пластика. Вся проблема в том, чтобы создать подходящий пластик. -
Он достал из чемодана аккуратную черную коробочку.
   - На этот пистолет у меня имеется лицензия, - сказал он. -  Не  обращайте
внимания на обстоятельства нашей встречи. У меня хорошая репутация.
   Мы заверили его, что в этом и не сомневались. Он с удовлетворением кивнул
и открыл футляр. Внутри, в мягких ячейках,  словно  игрушки,  лежали  черный
пистолет, обойма и восемнадцать золотистых патронов, гильзами вверх, так что
пули были не видны, аккуратно уложенные в три горизонтальных ряда  по  шесть
штук.
   Мохаммед достал пистолет из футляра.
   - У этого оружия очень много преимуществ. Оно легкое, оно дешевле и проще
в изготовлении, чем цельнометаллические пистолеты, и к тому же бьет точнее.
   Он сделал паузу, как и полагается хорошему торговцу, чтобы позволить  нам
переварить полученную информацию.
   - Он разбирается. - Мохаммед показал, как это делается: снял всю  верхнюю
часть пистолета и показал металлическую трубку, находящуюся внутри.
   - Это ствол. - Мохаммед вынул  ствол.  -  Здесь  еще  есть  металлическая
пружина. Патроны  тоже  металлические.  Рукоятка  и  обойма  -  пластиковые.
Собирается он так же легко, как и разбирается.
   И он быстро снова собрал пистолет, со щелчком поставив крышку на место.
   - Как видите, все очень просто. В обойме девять патронов.  Люди,  которые
пользуются такими пистолетами, включая полицейских, считают их большим шагом
вперед, первой ласточкой нового этапа в производстве ручного  огнестрельного
оружия.
   - Но ведь, кажется, в Америке собираются их запретить? - спросил Литси.
   - Да, - Мохаммед пожал плечами. - Поправка 494  к  восемнадцатой  статье,
запрещающая импорт,  изготовление  и  продажу  любого  пластикового  оружия,
произведенного после января 1986  года.  Это  из-за  того,  что  пластиковое
оружие  не  улавливается  рентгеновскими  детекторами.   Все   боятся,   что
террористы станут проносить такое  оружие  в  самолеты  и  правительственные
здания.
   - А что, не будут? - поинтересовался я. Мохаммед пожал плечами.
   - Возможно, и будут. В Америке около двух миллионов частных  лиц  владеют
оружием. Они верят в право на ношение оружия. Этот пистолет -  начало  новой
эры. Возможно, это кончится с созданием детекторов, улавливающих пластик.  А
может, с запрещением на провоз любого ручного багажа, кроме дамских  сумочек
и плоских кейсов, которые ничего не стоит проверить вручную.
   Он пристально посмотрел на нас.
   - Вас интересует проблема терроризма?
   - Нет, - ответил Литси. - Не совсем.
   Мохаммед вздохнул с облегчением.
   - Этот пистолет создавался не как оружие для террористов, - сказал он.  -
Это на самом деле хорошее оружие.  Оно  превосходит  цельнометаллическое  во
всех отношениях.
   - Это понятно, - сказал я. - А насколько оно выгодно?
   - Для кого?
   - Для производителя.
   - А-а! - Он прокашлялся. - Ну, это зависит от многих факторов...
   -  Он  задумался.  -  Производство  этого   оружия   обходится   дешевле.
Соответственно и стоит оно меньше металлического.  Общая  разница  не  столь
велика, но, конечно, все зависит от оборотов. - Он  улыбнулся.  -  Например,
подсчитано, что большая часть двух миллионов американцев, владеющих оружием,
хотели бы приобрести новое, более удобное и современное. Новое оружие лучше,
престижнее и так далее. Кроме того,  полицейские  тоже  предпочли  бы  иметь
новое оружие. И вообще миру необходимо оружие.  Понимаете,  американцы-то  в
основном держат у себя оружие по  традиции,  для  забавы,  по  прихоти,  для
самоутверждения, а вовсе не потому, что собираются  кого-то  убивать.  А  во
многих странах  люди  покупают  оружие  именно  затем,  чтобы  убивать.  Для
убийства, безопасности, самозащиты. Так что  рынок  открыт  для  дешевого  и
добротного  нового  оружия.  И  до  тех  пор,  пока  он   не   переполнится,
производители оружия могут  быстро  сделать  на  этом  большие  деньги  даже
честным путем.
   Мы с Литси слушали его с почтением.
   - А не честным? - спросил я.
   Он осекся, но всего лишь на мгновение.
   - Это зависит от того, о ком идет речь.
   - Опять же о производителе.
   - А-а. Корпорация?
   - Частная компания, во главе которой стоит один человек.
   Мохаммед улыбнулся с видом знатока,  давно  уже  расставшегося  со  всеми
иллюзиями.
   - Ну, для такого человека это будет настоящее золотое дно.
   - А каким образом это можно сделать? - спросил я.
   - Ну, самое простое - это поставлять товар двумя отдельными  партиями.  -
Он снова разобрал пистолет. - Скажем, вы упаковываете пистолет в  футляр,  ;
так как этот,  но  без  ствола.  Ствол,  например,  сделан  из  специального
пластика, который не расплавится и не покоробится от  жара,  возникающего  в
результате трения пули.
   Он взглянул на нас, как бы проверяя, понимаем ли мы такие  простые  вещи,
потом кивнул и продолжал:
   - Производитель отправляет обе партии по отдельности. Он говорит, что это
предосторожность на случай, если одна из партий пропадет - то есть  попросту
будет украдена. Тогда кража окажется бесполезной.  Собрать  пистолеты  можно
будет только  в  том  случае,  если  обе  партии  благополучно  прибудут  по
назначению. Логично?
   - Логично, - ответили мы.
   -  Производитель  заполняет  все  бумаги.  К  каждой  партии  прилагается
документ об уплате таможенных пошлин, груз представляет собой именно то, что
написано в документах, все законно. Ну а  следующий  шаг  зависит  от  того,
насколько сильно заказчику нужны эти пистолеты.
   - То есть? - спросил Литси.
   - Предположим, - с  удовольствием  принялся  объяснять  Мохаммед,  оружие
заказчику нужно очень, причем срочно. Производитель присылает пистолеты  без
стволов. Заказчик платит. Производитель присылает стволы. Правильно?
   Мы кивнули.
   - Но производитель может сказать заказчику, чтобы он  перевел  деньги  на
счет компании, кроме этого, перевел еще некоторую сумму на другой банковский
счет - номер и название банка прилагаются, - и что стволы он получит, только
когда  названная  сумма  будет  в  том  банке.  А  она  целиком  окажется  в
распоряжении производителя, и никто об этом не узнает.
   - Как просто! - сказал я.
   - Конечно. Очень распространенная практика. Такое делается во всем  мире.
Деньги вперед, заключается официальный договор,  а  потом  еще  неофициально
получается некая сумма, не облагаемая налогом.
   - Взятки, - сказал я.
   - Ну конечно! Во многих странах это принято. Не подмажешь - не поедешь...
- Он  пожал  плечами.  -  Ваш  производитель  цельнопластиковых  пистолетов,
достаточно дешевых и при этом надежных,  может  вполне  официально  получить
хорошую прибыль и втихомолку прикарманить состояние. - Мохаммед ловко собрал
пистолет и протянул мне.
   - Подержите его в руках, - сказал он. - Цельнопластиковый пистолет  будет
еще легче.
   Я  взял  пистолет,  посмотрел  на  матово-черный  блеск,  на  решительные
контуры, на металлический конец ствола... Он действительно  был  удивительно
легким. А цельнопластиковый, наверно, вообще детская игрушка...
   Внутренне содрогнувшись, я передал его Литси. Уже второй раз за последние
четыре  дня  мне  демонстрировали  оружие.  Мне  в  свое  время  приходилось
стрелять, но стрелком я был никудышным, и вряд ли мне когда-нибудь  случится
попрактиковаться вновь.
   Литси задумчиво взвесил пистолет на ладони и вернул хозяину.
   -  Вас  интересует  какой-то  конкретный  производитель?  -   осведомился
Мохаммед.
   -  Нас  интересует  человек,  который  намерен   получить   лицензию   на
производство и  экспорт  пластикового  оружия,  -  сказал  я.  -  Раньше  он
торговлей оружием не занимался.
   Мохаммед вскинул брови.
   - Во Франции?
   - Да, - без удивления ответил Литси.
   Я сообразил, что просьбу о  встрече  Мохаммеду  передали  по  французским
каналам, так что он должен был знать, даже если это и не он сам звонил Литси
по телефону. Мохаммед задумчиво поджал губы.
   - Чтобы этому производителю дали  лицензию,  у  него  должна  быть  очень
хорошая репутация. Очень.  Такие  лицензии  не  раздают  направо  и  налево.
Конечно, у него должны быть соответствующие  производственные  мощности,  то
есть, попросту говоря, фабрика, образец будущей продукции, возможно,  заказы
от потребителей, но прежде всего у него должно быть доброе имя.
   - Мы вам очень обязаны, - сказал Литси.
   Мохаммед одарил нас лучезарной улыбкой.
   - А каким образом производитель продает свой товар? - спросил я.  Он  его
рекламирует?
   - Конечно. В военных и деловых журналах во всем  мире.  А  еще  он  может
нанять агента - такого, как я. -  Мохаммед  улыбнулся.  -  Я  работаю.  Меня
хорошо знают. Люди, которым нужно оружие, приходят ко мне и спрашивают:
   "Что нам подойдет? Сколько это стоит? Как скоро можно заключить  сделку?"
Я посредник! - Мохаммед развел руками.  -  Без  меня  не  обойтись...  -  Он
взглянул на часы. - Что-нибудь еще?
   Я, повинуясь внезапному порыву, спросил:
   - Скажите, а если кому-нибудь понадобился бы пистолет, вы  могли  бы  его
достать? Такой, знаете, с возвратным ударником?
   - Они устарели,  -  не  задумываясь  ответил  Мохаммед.  -  В  Англии  их
производила фирма "Экклс энд Шелвок" в Бирмингеме. Вы их имеете в виду? Дуло
калибра 0.405?
   - Наверно, - сказал я. - Я не знаю.
   - Такими вещами я не торгую. Это слишком специализированный товар.
   Я, конечно, мог бы найти  вам  такой  пистолет,  но  это  потребовало  бы
слишком много времени и денег.  На  самом  деле  таких  пистолетов  довольно
много. Я бы  на  вашем  месте  поспрашивал  старых  ветеринаров.  Они  их  с
удовольствием  продадут.  Но  на  такой  пистолет,  разумеется,  тоже  нужна
лицензия.  -  Он  помолчал.  -  Хотя,  господа,  если  быть  откровенным,  я
предпочитаю иметь дело с клиентами, которых не волнует наличие лицензии.
   - Скажите, - начал я, - только, пожалуйста, не  обижайтесь,  я  вовсе  не
хочу вас оскорбить, - скажите,  можете  ли  вы  представить  себе  человека,
которому вы откажетесь продать оружие?
   Мохаммед не обиделся.
   - Только если я буду видеть, что он не сможет или не  захочет  заплатить.
Но не по этическим соображениям. Я не спрашиваю, зачем им  оружие.  Если  бы
меня это волновало, я бы торговал чем-нибудь другим. Я продаю вещь, а как ее
используют - это уже не мое дело.
   У нас с Литси вопросов больше не было. Мохаммед снова  убрал  пистолет  в
футляр, где тот аккуратно лег в свое гнездо рядом с ровными рядами патронов.
Мохаммед закрыл футляр и убрал его в чемодан.
   - Не забывайте, - сказал он, по-прежнему  улыбаясь,  -  что  нападение  и
защита существовали еще на заре человеческой расы. Несколько тысяч лет назад
я бы, вероятно, продавал хорошо отточенные кремневые наконечники.
   - Спасибо вам большое, мистер Мохаммед, - сказал я.
   Он любезно кивнул. Литси встал, пожал ему руку с бриллиантовым кольцом. Я
сделал то же самое. Мохаммед предупредил, что, если мы увидим в коридоре его
приятеля, нам не надо беспокоиться и не надо заговаривать с ним: он вернется
в номер, когда мы уйдем.
   Мы не стали  заговаривать  с  приятелем  Мохаммеда,  который  сшивался  у
лифтов, и без приключений спустились на первый этаж.  Мы  нарушили  молчание
лишь в такси по дороге на Итон-сквер.
   - Оправдывается, - сказал Литси.  -  Все  так  делают.  Это  естественное
желание.
   Литси обернулся ко мне:
   - В смысле?
   -  А  иначе  человек  предастся  самообвинениям  и  впадет  в   отчаяние.
Самооправдание может быть иллюзией, но оно  не  дает  тебе  покончить  жизнь
самоубийством.
   - Самоубийство тоже можно оправдать.
   Я улыбнулся.
   - Естественно.
   - Нантерр, - сказал Литси, - испытывает непреодолимую  тягу  к  кремневым
наконечникам.
   - Угу. "Великолепные наконечники, легкие, дешевые, острые как бритва!"  -
И с печатью де Бреску.
   - Я вдруг представил  себе,  -  сказал  я,  -  как  Ролан  пожимает  руку
Мохаммеду, заключая с ним сделку.
   Литси расхохотался.
   - Надо избавить его от необходимости оправдываться.
   - Как вы нашли этого Мохаммеда? - спросил я.
   - Чем хорошо быть принцем, - сказал Литси,  -  так  это  тем,  что,  если
попросишь, тебе обычно не отказывают. И еще тем, что ты поневоле знакомишься
с уймой людей. Я просто нажал на несколько рычагов - кстати, так же, как  вы
вчера с лордом Вонли. -  Он  помолчал.  -  А  почему  человек,  которого  вы
победили, так стремится вам помочь?
   - Ну... потому, что я  его  еще  и  спас.  Мейнард  Аллардек  намеревался
захватить его газету. Законным путем, но при этом на редкость подло.  Я  дал
лорду Вонли возможность остановить его  раз  и  навсегда  -  с  помощью  той
кассеты.
   - Поня-атно, - насмешливо протянул  Литси.  -  Значит,  он  действительно
кое-чем вам обязан.
   - А потом, - продолжал я, - тот парень,  который  под  влиянием  Мейнарда
Аллардека проиграл половину своего наследства,  был  Хью  Вонли,  сын  лорда
Вонли.  И  лорд  Вонли  заставил  Мейнарда  вернуть  наследство,  угрожая  в
противном случае сделать фильм достоянием  гласности.  А  наследство,  между
прочим, состояло в акциях "Глашатая".
   - Какой изящный шантаж! Ваша идея?
   - Н-ну... в общем, да.
   Литси хмыкнул.
   - Пожалуй, мне следовало бы выразить свое негодование. Это же незаконно!
   - Закон и справедливость  -  не  всегда  одно  и  то  же.  Жертва  обычно
проигрывает. Закон слишком часто только наказывает, а  исправить  ничего  не
может.
   - А вы полагаете, что важнее всего исправить зло, причиненное жертве?
   - Да, когда это возможно.
   - И вы готовы ради этого нарушить закон?
   - Литси, - сказал я, - поздновато сейчас для допросов с пристрастием,  вы
не находите? К тому же мы уже приехали.
   Мы поднялись наверх в  гостиную.  Принцесса  и  Беатрис  уже  отправились
спать, так что мы спокойно распили по рюмочке бренди на сон грядущий.  Литси
все больше и больше нравятся мне как человек, и  мне  все  больше  и  больше
хотелось, чтобы он находился не здесь, а где-нибудь на краю света. И,  глядя
на то, как Литси глядит на меня, я подумал, что он, возможно,  размышляет  о
том же самом.
   - Что вы делаете завтра? - спросил Литси.
   - У меня скачки в Брэдбери.
   - Где это?
   - На полпути к Девону.
   - И где вы только силы берете! -  Литси  зевнул.  -  Я  всего  один  день
побродил по ипподрому в Аскоте и то вымотался.
   Крупный,  лощеный,  он  допил  свое  бренди,  мы  отключили  записывающий
телефон, перенесли его в цокольный этаж  и  установили  в  большой  комнате.
Потом поднялись на первый этаж и ненадолго остановились перед дверью комнаты
Литси.
   - Спокойной ночи, - сказал я.
   - Спокойной ночи.
   Он поколебался, потом протянул мне руку. Я пожал ее.
   - Дурацкий обычай, - сказал он с усмешкой, - но что поделаешь?
   Он небрежно махнул мне рукой и вошел в комнату,  а  я  отправился  наверх
выяснять, по-прежнему ли "бамбуковая" комната остается в моем распоряжении.
   Оказалось, пока да.
   Я часик подремал на неразобранной кровати, потом встал и вышел на  улицу,
к машине, чтобы ехать за Даниэль.
   Тихо шагая по темному пустынному переулку, я подумал, что  это  на  самом
деле превосходное место для засады...

Глава 12

   Это был вымощенный булыжником тупичок шириной футов в двадцать и длиной в
сотню ярдов. В  дальнем  конце  он  немного  расширялся,  чтобы  можно  было
развернуться. Со всех сторон над ним, словно стены каньона, нависали  задние
фасады высоких зданий. В  переулок  выходили  только  ворота  гаражей.  Сами
гаражи были встроены в нижние этажи зданий, и в  отличие  от  многих  других
гаражей которые изначально строились как конюшни и каретные сараи, у них  не
было входа напрямую из домов.
   Днем  в  переулке  бывало  шумно  и  оживленно:  в   нескольких   гаражах
размещалась  ремонтная  мастерская,  где  чинили  машины  всех   владельцев,
проживавших в окрестностях. Но по ночам,  когда  рабочие  уходили  домой,  в
переулке  становилось  тихо  и  пустынно.  Сплошные  ряды  запертых   ворот,
освещенных лишь светом, падавшим из окон домов.
   Гараж,  где  стоял  "Ролле-Ройс"  Томаса,  был  ближе  к  дальнему  концу
переулка. Следом находился гараж, принадлежащий ремонтной мастерской.  Томас
уговорил механиков на время сдать его принцессе, чтобы поставить туда машину
Даниэль (сейчас она снова была на месте - Томас забрал  ее  из  мастерской).
Мой "мерседес" стоял на улице, рядом с воротами гаража Даниэль. Возле многих
других гаражей тоже стояли машины. Если у  семьи  две  машины,  одну  обычно
держат в гараже под надежным замком, а вторую поневоле оставляют  на  улице.
Так что спрятаться здесь было где...
   Я подумал, что стоило захватить фонарик. Завтра надо будет купить.
   Здесь меня бог весть кто может подст