но верно начали  принимать
первоначальную форму. Икнув пару раз, он уставился на своих сограждан из
суверенного болота, блаженно улыбнулся, затем нахмурился и зарычал:
   - Кто разрешил работу бросить? Слыхали? Тринадцать ведер, и все!
   - Сделаем, - испуганно проблеяли черти.
   - Смотрите! - Илья, покачиваясь, стоял на крыльце. -  У  нас  с  этим
строго... ик! - Он растопырил пальцы рук, пытаясь изобразить ими  что-то
чертям. - За базар ответите... - Капитан грузно осел на ступеньки. - Как
закончите, доложить.
   Илья привалился к стене и поманил к себе пальцем прораба.
   - Все хотел узнать, это откуда? - с трудом ворочая  языком,  вопросил
Илья, ткнув в трубку, над которой трудились черти. Заглянув  из-под  его
руки, Чебурашка определил направление, не спеша  вернулся  на  место  и,
коротко вздохнув, ответил:
   - Ведун у нас был. Башковитый мужик. Все камень философский  искал  и
этот... как его... илисир.
   - Чего?
   - И-ли-сир, - старательно  пояснил  домовой,  -  илисир  этой...  как
его... жизни.
   - А-а-а... ну и как? Нашел?
   - Нашел, - лаконично ответил Чебурашка.
   - У-у-у, - прогудел Илья. - Молоток! Познакомишь.
   - Не могу! - Чебурашка виновато посмотрел на Илью.
   - Почему?
   - Помер.
   - Кто?
   - Алхимериус.
   - К-какой Алхимериус?
   - Ведун.
   - Т-так он же эликсир нашел.
   - Вот от него и помер, - вздохнул домовой. - Так же вот котел  кипел,
только поменьше, - критически осмотрев чан, сообщил Чебурашка. - И  вода
на трубку сама текла. Он на нее ручеек  отвел.  Я,  говорит,  Чебурашка,
илисир жизни нашел. Теперь мне все таинства  бытия  открылись,  так  что
философский камень мне без надобности. Надо только этого илисиру  внутрь
побольше принять, ибо чую истину великую в нем.
   - Ну и как? - Илью очень заинтересовал этот рассказ.
   - Три седмицы принимал. А потом помер, - удивленно сказал  Чебурашка.
- Папа, а почему?
   - Видать, эликсир некачественный попался, - понимающе вздохнул  Илья,
- или силенок ваш ведун не рассчитал.
   - Вот и Василиса то же говорит.
   - Пошли проверять наш эликсир на качество.
   Капитан зачерпнул черпачком из ближайшего ведра и щелкнул зажигалкой.
Чебурашка как зачарованный смотрел на синие язычки пламени,  заплясавшие
в черпачке.
 
*** 
 
   - Ну и чего ты добился? Кощеево зеркало за кордон рвануло, мое бойкот
объявило. - Медведица выпускала пары, яростно тряся кривую осину. Никита
Авдеевич крыльями, клювом и  лапами  безуспешно  пытался  удержаться  за
макушку ни в чем не повинного дерева.
   - Так... матушка... они ж добро наше, годами  нажитое...  -  тихонько
кудахтал он сверху.
   - Знаем мы это добро, - свирепо рычала Василиса. -  Вот  вернется  ко
мне моя былая стать, больше ни меда, ни винных ягод заморских  в  посаде
не будет. А ну лети к Ивану!
   - Дык... не рассвело еще!
   - Ничего, в самый раз. Да и костерок у них  еще  тлеется.  Разглядишь
как-нибудь. Виноват - отрабатывай. Заместо зеркала у меня теперь будешь.
До утра схоронишься где-нибудь, понаблюдаешь, опосля мне доложишь!
   Согнув осину в дугу, Василиса резко отпустила ствол, и петух  вылетел
на  разведку  с  хорошей  начальной  скоростью,   приданной   ему   этой
импровизированной катапультой.
   - Штрейкбрехер! - вякнуло ему вдогонку зеркальце.
 
7 
 
   А в посаде в это время стоял пир горой. Честно  выработав  тринадцать
ведер, черти деликатно разбудили задремавшего было капитана,  подхватили
под ручки белые, усадили на место почетное - во  главе  стола.  И  пошла
гулянка - дым коромыслом. Черти сивуху разливают. Илья тосты говорит  да
анекдоты травит. Чебурашка слушает, пробы снимает да носом клюет. Никита
Авдеевич пристроился поудобнее под окном и принялся сооружать над  собой
навес  из  лопухов,  надранных  по  дороге.  Разведка   на   территории,
оккупированной врагом, - дело серьезное.  Тут  главное  замаскироваться.
Лопухи никак не хотели держаться вместе, и  красный  гребешок  постоянно
оказывался снаружи. Воевода начал потихоньку закипать.  Разведка  должна
вестись по всем правилам военного искусства, а тут, понимаешь, лопухи...
Никита Авдеевич сел на хвост, обхватил  крыльями  непокорное  инженерное
сооружение и начал клювом стягивать его черенки стеблями ромашек, росших
тут же, под окном, тихонько квохча от усердия. К тому, что  творилось  в
горнице, он не прислушивался.
   - А что, Чебурашка! Апельсины когда-нибудь  едал?  -  Раскрасневшийся
Илья весело смотрел на домового.
   - Нет, - вздохнул Чебурашка. - Слышал от купцов заморских  про  плоды
те дивные, а едать не едал.
   - Ну, не едал и не едал. Не о том речь. Я те ща анекдот про них и про
тебя расскажу, хочешь?
   Чебурашка молча покачал головой. Это был уже не  первый  анекдот  про
него и  про  какого-то  неведомого  ему  крокодила  Гену.  Черти  громко
смеялись, Чебурашка - нет. Он  был  обижен.  Ну,  есть  у  него  дружок.
Зелененький. Геной зовут. Но никакой он не  крокодил.  Обычный  домовой.
Только дикий. Из лесу. Потому и зелененький.
   - ...и вот заходит Чебурашка в магазин...
   - А это еще что за зверь?  -  Поросячья  мордочка  Бывалого  выражала
искреннее любопытство.
   - Чебурашка-то?
   - Да нет, магазин.
   - А-а-а, ну... лавка такая... жратву там продают, одежду.
   - Базар, короче. - Трус пододвинул поближе блюдо,  на  котором  лежал
огромный сом, запеченный целиком, и вонзил зубы в его жирный бок.
   - Э нет! - помахал рукой Илья, -  базар  -  это...  -  Капитан  начал
шевелить пальцами, пытаясь ими что-то изобразить. - Понятно?
   - Ага, - сказал Балбес, отрицательно качая головой.
   - Рынок, одним словом, - Илья потянулся к своей чарке. -  Подходит  к
продавцу, и  говорит:  "Дайте  килог...  э-э-э...  пуд  ляписинов".  Ну,
продавец ему, естественно: "Пшел вон, ушастик,  не  то  уши  гвоздями  к
стойке прибью".
   Дружный гогот  чертей  заставил  вздрогнуть  Никиту  Авдеевича,  клюв
которого  от  неожиданности  перекусил  уже  затянутый  узел,  и  лопухи
разлетелись в разные стороны.
   - Нельзя ли потише?! - раздраженно кукарекнул воевода.  -  Невозможно
работать!
   Илья понизил голос:
   - На следующий день приходит Чебурашка обратно и спрашивает продавца:
"У вас есть гвозди?" - "Нет", -  отвечает  продавец.  "Тогда  дайте  пуд
ляписинов".
   Черти задумались.
   - А чем же он собирался прибить прорабу уши?  -  удивленно  прошептал
Балбес.
   - Не знаю, - пожал плечами Трус, усиленно работая челюстями.
   - Нет, ну действительно? - Бывалый в полном недоумении  повернулся  к
Илье за разъяснениями. Капитан начал  тихо  ржать,  но  удержать  внутри
веселое настроение не смог. Смех  его  нарастал,  креп,  становился  все
сильнее и сильнее, и наконец  капитан  зашелся  в  гомерическом  хохоте,
сполз со стула и долго еще  продолжал  веселиться,  катаясь  по  полу  и
дрыгая ногами от избытка чувств. Никто из присутствующих  в  горнице  не
заметил, как Чебурашка тихонько встал из-за  стола  и  вышел  на  улицу.
Никто, кроме Никиты  Авдеевича.  Воевода  сумел-таки  перевязать  лопухи
красивым бантиком из ромашки и натянул эту шаткую  конструкцию  себе  на
хохолок, сразу став похожим на  маленькую  зеленую  ярангу.  Сочтя  себя
достаточно замаскированным, воевода двумя ударами клюва пробил в  яранге
дырки для глаз, и в поле  зрения  разведчика  появился  домовой,  быстро
семенящий в сторону кузницы Вакулы. Яранга двинулась  следом.  Скрипнула
дверь, и Чебурашка скользнул внутрь.  Из  кузницы  послышалось  звяканье
металла, и вскоре в дверном проеме вновь появился домовой. Он  с  трудом
тянул за собой ящик с гвоздями и лопату. Пыхтя от натуги, прораб затащил
хозяйство кузнеца в палисадник и, воровато озираясь, принялся  торопливо
закапывать его в землю.
   "Ага,  к  ворогам  переметнулся!  -  догадался  Никита  Авдеевич.   -
Неподкованный конь уже не  конь,  а  кобыла.  Без  кавалерии  нас  решил
оставить. Запомним!"  Яранга,  шурша  лопухами  по  земле,  двинулась  в
обратном направлении.
   Судя по заплетающимся голосам, за время отсутствия воеводы  участники
ночной пирушки успели принять на грудь еще грамм  по  двести.  "Что  они
пьют? - мучительно размышлял разведчик. - Медовухой в посаде  уже  и  не
пахнет. Может, у Чебурашки заначка какая есть?" А в горнице анекдоты уже
не травили. Иван делился  богатым  опытом,  приобретенным  в  тридевятом
царстве.
   - ...к-к-короче, заб-бивают нашему пахану стрелку... но я  ж  мент...
Ты х-х-хоть знаешь, рогатый, что такое настоящий мент?
   Кто-то отрицательно промычал в ответ.
   - Вот и они, к-к-козлы, не  знали.  -  До  Никиты  Авдеевича  донесся
довольный смех в дупель пьяного человека.
   - Папа, не надо козликов обижать, - послышался чей-то жалобный голос.
   - Только ради т-т-тебя, черненький...
   - С-спас... ик! Спасссибо.
   - Я, короче,  с-с-сопли  долго  не  жевал...  да...  тачку  пластиком
обклеил... и в-в-все...
   - Что в-в-все?
   - Тю-тю... Любимый город может  спать  спокойно...  ик!  -  Пел  Илья
хорошо, почти не заикаясь.
   - А  стрелку-то  пахану  к-к-куда  забили?  -  послышался  осторожный
вопрос. Иван долго не мог ответить. Он ржал. Именно не смеялся, а ржал.
   - Не знаю, к-к-куда ему забили, - выдавил он наконец из себя, - но  я
пластик забил всем. И тачке, и паханам, которые ее оседлали.
   - А кто такой пластик?
   - Хошь познакомлю?
   - Хоччу.
   - Я тоже хочу, - послышался голос Чебурашки, закончившего землеройные
работы.
   - Раскатали губы. Н-н-на всех...  ик...  не  хватит.  Бывалый  первый
забил. Ему и прилепим.
   Никиту Авдеевича разобрало любопытство. Хоть одним глазком бы глянуть
на  таинственный  пластик.  Он  попытался  подпрыгнуть,   но   до   края
подоконника доставала лишь макушка яранги.  Упрямства  Никите  Авдеевичу
было не занимать, и, разумеется, одной попыткой дело не ограничилось.
   Чебурашка, вновь обидевшись на "папу", заполз на лавку и даже не стал
смотреть, что там он извлекает из своего мешка. Окно, под которым прыгал
воевода, оказалось прямо напротив его больших круглых глаз.
   - Папа, а цветочки прыгать умеют?  -  не  удержался  он  от  вопроса,
заинтересованный странным поведением ромашки. "Папа" только отмахнулся.
   - Подс-ставляй рога, - скомандовал он Бывалому.  Что-то  стукнуло  об
пол.  Похоже,  рога,  удостоившиеся  чести  познакомиться  с  пластиком,
перевесили и оказались под столом.
   - От... лич... но. - Судя по звукам, кто-то  полз.  -  Так,  пожалуй,
даже удобней. - Опять застучали рога. - Не дергайся, с-с-скотина. - Рога
продолжали стучать. - Да держите же его, ч-ч-черт!
   - 3-з-здеся я.
   - Раз з-з-здеся, то д-д-держи. Он, г-г-гад, по полу... ик!... пластик
мажжжет.
   Петух, отчаявшись допрыгнуть, попытался взлететь, но проклятая яранга
не давала простора крыльям. Сплюнув  с  досады,  воевода  обежал  вокруг
терема, увидел пустое ведро, радостно заквохтал, схватил его за дужку  и
с грохотом поволок к окну.
   - Ну вот, - удовлетворенно произнес Илья.
   Чебурашка оторвался от окна и посмотрел вниз. Капитан выползал из-под
стола, волоча за рога Бывалого. Трус и  Балбес  ползли  следом,  помогая
"папе" транспортировать бригадира, упираясь в него рогами и копытами. На
макушке  черта  красовалась  серая  нашлепка,  плотно  охватившая  рога.
Капитан дополз до мешка.
   - Эту х-х-хреновину втыкаем  с-с-сюда...  запал  называется.  -  Илья
наугад пошлепал пальцами по кнопкам, и на дисплее, меж  рогов  Бывалого,
замелькали зеленые цифры. - Красиво, п-п-правда?
   В ответ раздалось чье-то одобрительное мычание. То ли  Труса,  то  ли
Балбеса. Удовлетворенно хрюкнув, капитан уронил голову, а потому не  мог
видеть, как  над  подоконником  появилась  пирамида  лопухов,  повертела
ромашкой в разные стороны, качнулась и с грохотом рухнула вниз.
   - Папа... лопух... - тыкая пальчиком в окно, проинформировал капитана
домовой, но "папа" его уже не слышал. Хмель наконец одолел капитана.
   - Папа...  не...  лопух.  -  Опять  застучали  рога.  Трус  попытался
приподнять голову. - А за  п-п-па-льцовку...  ик!...  ответишь.  -  Рога
стукнули в последний раз, и все затихло.
   Чебурашка вздохнул, по-хозяйски задул свечи и пошел  устраиваться  на
ночлег поближе к ведрам, захватив с собой зачем-то ковшик.
 
*** 
 
   - Ну чего ревешь? Сам виноват - сам  пусть  и  расхлебывает.  -  Рысь
суетилась вокруг всхлипывающей медведицы.
   - Из-за какой-то стекляшки дутой  родного  дядьку  на  верную  смерть
послала. - Василиса была безутешна.
   - Он воин! - сердито мяукнула рысь.
   - Да какой из него сейчас воин? Все оружие  -  клюв  да  шпоры.  -  И
хозяйка посада зарыдала в голос.
   - Ну, дитятко... ну... - Матрена закрутилась на месте, не  зная,  что
предпринять, чем утешить любимое  чадо.  -  Глянь,  светает!  Щас  народ
подыму. Все к терему пойдем. Отыщем  Никиту  Авдеевича.  Ничего  ему  не
сделается. Чертей-то Иван ведь побил!
   -  Побить-то  побил,  да  потом  сам  чертовщиной  занялся,  -  вновь
захлюпала носом медведица.
   - Ну хватит сырость разводить! - прикрикнула  на  Василису  мамка.  -
Найдем мы воеводу. И сюда доставим в целости и сохранности.
   - И Чебурашку тоже... - Василиса вытерла нос лапой.
   - Будет тебе и Чебурашка, - уже на ходу буркнула  рысь,  -  все  тебе
будет. - И, расстроенная вконец, потрусила будить челядь.
 
*** 
 
   Сознание медленно возвращалось к Илье. С трудом  разлепив  глаза,  он
понял,  что  его  разбудило.  За  окном  слабо  розовел  рассвет,  а  на
подоконнике встряхивался взъерошенный петух.
   - Ку-ка-ре-ку! - истошно заорал он.
   Лежащие   вповалку   черти   страдальчески   сморщились    и    слабо
затрепыхались. Первым осилил земное притяжение Бывалый.
   - Ну, нам пора, - выразительно  сказал  он,  -  ты  нас,  Ваня...  не
забывай. - Бывалый  пьяно  мотнул  головой,  сверкнув  зелеными  цифрами
запала.
   - Папа, -  проблеял  Трус,  пуская  умильную  слезу.  Он  старательно
пытался  встать  на   четвереньки,   но   ручки   и   ножки   постоянно,
подламывались. - Ежели кто обидит,  обращайся  к  нему.  -  Трус  мотнул
рогами в сторону Балбеса.
   - Мы за тебя, папа, - просипел Балбес, - любому глотку порвем.
   - Вперед,  мужики!  -  скомандовал  Бывалый,  и  мохнатая  троица  из
суверенного болота поползла к выходу, дружно стуча рогами и копытами  по
дубовым половицам, мимо аккуратно стоящих вдоль стены  ведер,  заботливо
прикрытых  крышками.  На  одной  из  них,  уютно  свернувшись  маленьким
коричневым клубочком, спал Чебурашка.  Петух  вновь  растопырил  крылья,
выгнул шею дугой...
   - Кыш!  Проклятая  птица.  -  Пустой  кувшин  звонко  щелкнул  Никиту
Авдеевича по клюву, сметя его с  подоконника.  Под  обиженное  квохтанье
воеводы Илья вновь погрузился в дрему.
 
8 
 
   Ожидание становилось невыносимым. Кощей устал  слоняться  по  пустому
залу. Черти с докладом о проделанной работе не спешили.
   - Горыныч!
   В проеме среднего окна появилась огромная зубастая пасть  на  длинной
зеленой шее.
   - Чего тебе?
   - Центральная? А где остальные? - рассеянно спросил  Кощей,  думая  о
чем-то своем.
   - Спят. Притомились за день, - шмыгнула носом Центральная.
   - Опять передрались? - полюбопытствовал Кощей, свесившись из окна  во
двор.
   Центральная врала. Левая  и  правая  головы  не  спали.  Правая  нога
дракона придавливала правую голову, левая - левую. У правой  головы  под
правым глазом багровел огромный фингал, у левой такое же украшение алело
под левым глазом. Головы придушенно шипели, пожирая друг друга  глазами.
Левая умудрилась просунуть голову чуть-чуть  вперед  и  теперь,  яростно
изгибаясь, как щенок, взятый за шкирку, пыталась укусить себя  за  левую
ногу.
   - Чего на этот раз не поделили? - вздохнул Кощей.
   - А ну их! Дурищи, - раздраженно буркнула Центральная.  -  Заспорили,
кто первый на это стадо гриппозное накинулся, Правая или Левая.
   - Ну и кто первый? - поинтересовался Кощей.
   - Да ты че, хозяин! Соображаешь, че спрашиваешь? Я ж  Цент-раль-на-я!
Да рази ж я кому позволю первому мою добычу рвать? Кто ж знал, что у них
болезнь сродственная - ящер.
   - Ящур, дубина, - поправил Кощей.
   - Ну змий! - донеслось снизу. - Мы ему, можно сказать, почетное место
доверили, а он... бей его, Правая!
   Центральная голова дернулась и упала вниз. Оттуда  донеслись  звучные
шлепки, хрип и повизгивание. Через некоторое время в окно вновь сунулась
зеленая голова Центральной с разбитым носом.
   - Ну так че надо-то, хозяин? -  нервно  спросила  голова.  -  Видишь,
недосуг мне. Проблемы у нас... внутренние.
   - Мне бы на болото слетать. Чертей проведать. - Кощей вновь  свесился
из окна. - Должок за ними числится. Как, сгоняем, а?
   Теперь правая нога держала левую голову,  а  левая  -  правую.  Левая
что-то сердито шипела Правой, подняв глаза вверх.  Снизу,  похоже,  зрел
заговор.
   - Не, - мотнула головой Центральная,  -  никак  нельзя.  Эти  дурачки
сейчас в таком состоянии, что по дороге шеи пооткусают, а  то  и  крылья
перегрызут. Шмякнемся, и хана.
   - Ну ладно, - вздохнул Кощей. - Давай наводи здесь порядок, но чтоб к
вечеру был готов к вылету на боевое задание.
   - Как же... полетит он вверх тормашками,  -  посулили  снизу.  Голова
Центральной вновь дернулась, зубы клацнули о подоконник, и оконный проем
опустел. Кощей не стал ждать, чем кончится сопение и пыхтение во  дворе.
Тяжело вздохнув, он проскрипел заклинание переноса и  оказался  на  краю
суверенного болота. Кощей не любил пользоваться  этим  заклинанием.  Оно
отнимало много энергии, и от него потом, как с похмелья, болела  голова.
А главное  -  чуть-чуть  напутаешь  с  координатами  и  запросто  можешь
вляпаться в какую-нибудь неприятность Вот и сейчас,  вместо  того  чтобы
прочно стоять на берегу на своих двоих, Кощей  извивался  как  червяк  в
тщетной попытке дотянуться до соседней  ветки  огромного  дуба.  Крепкий
сук, на котором он  висел,  нырнул  под  фалды  его  парадного  фрака  и
вынырнул над загривком худосочной шеи владыки этих земель.  Скоро  Кощей
понял, что так просто  освободиться  не  удастся  и  придется  колдовать
повторно.  Чертыхаясь  про  себя,   Кощей   собрался   было   произнести
заклинание, как вдруг странные звуки  снизу  остановили  его.  Завывания
неслись со стороны тропинки, ведущей к болоту. Кошачье трио  старательно
выводило:
   ... А по ночам я слышу голоса.
   Затрещали кусты, и в  поле  зрения  Кощея  появились  три  качающиеся
фигуры, цепляющиеся друг за друга.
   Слышу вдруг, зовут меня по папеньке!
   - Папа - наш человек! - торжественно  провозгласил  толстый  черт  со
странным светящимся украшением на рогах. Остальные дружно закивали.
   - А мы,  козлы,  его  обидеть  хотели,  -  всхлипнул  щуплый  черт  с
испуганным выражением лица.
   - Эх, братаны, щас бы пахана поймать, по черепушке ему  настучать.  -
Черт с отвисшей губой стукнул себя кулаком в грудь. - Мне ж перед  папой
стыдно! Должок за нами!
   - Ниче, братва! Он еще на нас нарвется!
   Бывалый  попытался  что-то  изобразить  пальцами,  связка,   держащая
троицу, распалась, и черные фигуры оказались в партере.
   Кощей потряс головой. Говорят вроде по-русски, а  понять  невозможно.
Тем  временем  черти  умудрились  скучковаться  и  с   натугой   приняли
вертикальное положение.
   - А мы ему, братва, стрелку забьем, - проблеял Трус.
   - Умница! - заорал Бывалый.
   - А че это? - спросил Балбес.
   - Ну... - неопределенно промычал Бывалый, - это стрела такая...
   - Для Черепа нужна стрела о-го-го... - почесал затылок Балбес. -  Эта
подойдет? - И он постучал рогами по дубу, на котором висел Кощей.
   - Вполне, - безапелляционно заявил Бывалый. - Навались, мужики!
   Черти уперлись рогами в  ствол  и  дружно  заработали  копытами.  Дуб
затрясся, но устоял.
   - Не, братаны, все по уму надо, как папа учил. - Бывалый схватился за
нашлепку на рогах. - Блин! Прилипла. Братаны, выручай!
   Трус  и  Балбес  уперлись  рогами