дома и лодки.  Они  были  намного  меньше  чем  те,
которые  выливали  на  воду  масло.  Эти  лодки  не   сновали   туда-сюда.
Большинство из них, казалось  стояло  на  якоре.  На  некоторых  виднелась
какая-то активность. Люди без всплеска погружались в океан и  доставали  с
океанского дна различные предметы и перетаскивали их вглубь холмов.  Через
длительные промежутки мужчины выбирались на борта лодок и сидели отдыхая и
покуривая.
     Солнце  сияло,  земля  была  зеленой   и   казалось   все   выглядело
исключительно мирно. Но небольшая шлюпка Надзора приблизилась к  берегу  и
все  изменилось  в  одно  мгновение.  На  милю  масса  зелени,  казавшееся
растущими  у  края  воды  деревьями  превратилась  в  поломанные  ветви  и
рухнувшие стволы. В полумиле от берега вода стала  мутной.  В  ней  начали
попадаться  плавающие   предметы;   крыша   дома,   массивное   дерево   с
вывороченными конями. Детская игрушка  мелькнула  мимо  лодки.  Показались
экзотически и странно выглядевшие три деревянных ступеньки, ведущие  прямо
в океан.
     - Пока что  не  обращая  внимания  на  неотвратимый  взрыв  хранилища
топлива, - сказал Бордман, -  мы  должны  найти  что-нибудь,  что  следует
сделать чтобы остановить сползание почвы. Я надеюсь,  что  вы  не  забыли,
лейтенант, задавать как можно больше бесполезных вопросов.
     - Да, сэр, - ответил Барнс. - Я пытался. Я спрашивал обо всем, о  чем
только мог придумать.
     - Что это за лодки?
     Бордман показал пальцем на лодку,  которая  походила  на  проволочную
корзину, подпрыгивающую на воде.
     - Это садовая лодка, сэр, - ответил Барнс. - На этой стороне  острова
берег опускается настолько незначительно, что  возможно  устроить  морские
сады на дне. Это конечно нельзя сравнить с шельфовыми  фермами  Земли,  но
можно  получать  съедобные  морские   водоросли.   И   садоводы   пытались
приспособить их к существованию на суше.
     Бордман перегнулся  через  борт  и  осторожно  взял  очередную  пробу
морской воды. Он поднял голову и прикинул расстояние до берега.
     - Я предпочел  бы  кого-нибудь  одетого  в  в  маску  для  подводного
плавания и трубку, сказал он сухо. - Какова здесь глубина?
     - Мы находимся в полумиле от берега, сэр, - сказал Барнс.  -  Значит,
около шестидесяти футов. Дно находится под трехпроцентным  наклоном,  сэр.
Этот угол измерен точно, несмотря  на  наносы  ила.  И  здесь  нет  песка,
позволяющего ускорить скольжение.
     - Три процента это не так уж и плохо!
     Бордман выглядел довольным. Он вытащил один из ранее взятых  образцов
и поднес к глазам. Придонный ил был практически таким же как  и  почва  на
земле. Но почва была более коллоидна. В морской воде  очевидно  она  тонет
из-за соли, которая усложняет образование суспензии.
     - Вы видите в чем дело, а? - спросил он.
     Когда Барнс покачал головой, Бордман объяснил:
     - Видимо, за мои грехи, мне пришлось достаточно часто  иметь  дело  с
планетами-болотами. Ил  с  засоленного  болота  очень  отличается  от  ила
пресных болот. Главная проблема людей на побережье,  что  из-за  ирригации
они перевернули находящееся на острове болото вверх  тормашками,  так  что
мокрая часть болота оказалась внизу. Так что  вопрос  заключается  в  том,
чтобы использовать возможности соленого болота вместо пресного болота  без
уничтожения всей растительности на побережье! Вот почему я  отправился  за
образцами. По  мере  того,  как  мы  приближаемся  к  берегу  вода  должна
становиться все более пресной.
     Он  сделал  жест  вспомогательному  офицеру   Надзора,   управляющему
катером.
     - Пожалуйста, давайте подойдем поближе.
     Барнс сказал:
     - Сэр, моторным лодкам запрещено приближаться к побережью. Вибрация.
     Бордман пожал плечами.
     - Мы не будем исключением из правил. Я вероятно набрал уже достаточно
образцов. А теперь ответьте мне, насколько далеко ил стекает с побережья?
     - Приблизительно на две  сотни  ярдов,  сэр.  Грязь  приближается  по
консистенции к мороженому. Вы можете  увидеть,  где  заканчивается  поток,
сэр.
     Бордман посмотрел в сторону берега, затем отвел взгляд.
     - Э-э, сэр, - колеблясь произнес Барнс. - Могу я спросить?..
     Бордман ответил сухо:
     - Можете. Но ответ -  чисто  теоретический.  Информация  не  приносит
никакой пользы, до тех пор пока мы не решили вторую часть нашей  проблемы.
Но и решение второй части без  решения  первой  не  принесет  нам  никакой
выгоды. Вы понимаете?
     - Да, сэр. Но обе части решать нужно срочно.
     Бордман пожало плечами.
     С ближайшей лодки раздался крик. Люди уставились  на  берег.  Бордман
скользнул глазами по линии побережья.
     Часть казалось твердой земли медленно поползла в  воду.  Ее  передняя
часть, казалось рассыпалась в прах, а ползущая  средняя  часть  вползла  в
море, отчего пошли волны похожие по густоте на густые сливки.
     Движущаяся масса была в добрых  полмили  шириной.  Ее  наружный  край
давно  опустился  в  море,  торчала  лишь  ползущая  верхушка  с   зеленой
растительностью, которая медленно уходила под  воду.  Это  выглядело  так,
словно какой-то металл  поглощается  бассейном  заполненным  расплавленным
металлом.
     Но после этого произошло  нечто  ужасное.  Когда  оторвавшийся  пласт
земли  совсем  погрузился  в  воду  и  трава  всплыла  на  поверхность  на
поверхности берега осталась огромная пустая дыра.
     Бордман потянулся за очками и нацепил их на нос. Побережье, казалось,
приблизилось к  нему.  Оно  двигалось  в  воду  массой,  которая  казалось
скатывалась в комок сползая. Внезапно, верхняя часть почвы  была  сорвана.
Более влажная часть почвы поползла дальше, волоча все за собой  -  Бордман
видел, как участок почвы со стоящим на нем домиком сполз в воду.
     Затем нижняя часть почвы скользнула дальше. И начала разрушаться. Дом
задрожал, рухнул раздавленный. Новые слои земли посыпались на него,  новые
и новые.
     Наконец наступило временно затишье и снова успокоились зеленые  ветви
у края воды. Бордман сквозь очки мог различить что деревья рухнули и белая
ограда раскололась. К тому же движение, хотя  и  замедлилось,  но  все  же
продолжалось.
     Движение начало замедляться, но было невозможно  сказать,  когда  оно
остановилось совершенно.  И  по  настоящему  оно  не  прекратилось.  Почва
острова постепенно сползала в океан.
     Барнс громок вздохнул.
     - Я думаю, началось, сэр, - сказал он дрожащим голосом. -  Я  имел  в
виду - что весь остров начал постепенно сползать в воду.
     - Почва здесь намного больше увлажнена внизу, - сказал Бордман. - Там
дальше почва не столь влажная как здесь. Но я не дал бы за свой прогноз  и
ломаного гроша, если пойдет действительно сильный дождь!
     Барнс вспомнил о разговоре в кабинете Главы Сектора.
     - Стук капель действительно может вызвать взрыв топлива?
     - Как и все остальное, -  сказал  Бордман.  -  Да.  Затем  он  сказал
внезапно:  -  Насколько  хорошо  вы  разбираетесь  в  точном  анализе?   Я
многократно обжигался на планетах-болотах. Я знаю слишком  многое  о  том,
что могу найти, но мне нужны точные сведения. Вы можете взять эти  бутылки
и проделать анализ количества осадочности и  устойчивости  против  соленой
воды?
     - Д-да, сэр. Я попытаюсь.
     - Если бы у нас было достаточное количество почвенного коагулянта,  -
сказал Бордман, то мы могли бы справиться  с  этим  чертовым  перевернутым
вверх  тормашками  болотом,  которое  так  старательно   соорудили   здесь
гражданские. Но у нас его нет! Опресненная вода, которой они  пользовались
для ирригации, практически не содержит никаких  минералов!  Я  хочу  знать
какое количество минералов в болотном иле сможет  воспрепятствовать  почве
вести себя, словно влажное мыло. Вполне возможно, что  мы  сможем  сделать
почву слишком соленой, чтобы на ней что-нибудь выросло, но тем  не  менее,
мы остановим ее. Но мне нужно знать!
     Барнс сказал задумчиво:
     -  Вы  ведь...  вы  ведь  не  собираетесь   растворить   минералы   в
ирригационной воде, чтобы она подпитала болото?
     Бордман удивленный, засмеялся.
     - Вы подаете надежды, Барнс! Да, я так и собираюсь поступить.  И  это
увеличит  на  какое-то  время  скольжения,  прежде,  чем   она   полностью
остановится. И в этом может быть еще одна сложность. Но прекрасно, что  вы
додумались  до  этого!  Когда  мы  вернемся  назад,  в  Штаб-квартиру   вы
откомандировываетесь в лабораторию и делаете для меня анализы.
     - Слушаюсь, сэр, - сказал Барнс.
     - Тогда возвращаемся немедленно, - сказал Бордман.
     Лодка немедленно повернула. Она плыла в море, до тех пор пока вода за
бортом  не  стала  кристально  чистой.  И  Бордман,  казалось,   несколько
успокоился. На пути они миновали  несколько  лодок.  Многие  из  них  были
садовыми лодками, откуда ныряли  люди  в  плавательных  масках  пытающихся
спасти  или  перенести  культурные  растения  немного  подальше.  Но  было
множество  прогулочных  лодок,  приспособленных   чисто   для   спортивных
развлечений, хотя маленькие кабинки на лодках позволяли заходить далеко  в
море или даже обогнуть весь остров для спортивной рыбалки. Все  эти  лодки
были переполнены - там были даже дети - и было заметно, что на  каждой  из
них большая часть лиц была повернута в сторону побережья.
     - Это, - сказал Бордман, - заставляет задуматься. Эти люди  прекрасно
сознают опасность. Поэтому  они  погрузили  своих  детей  и  жен  в  своих
скорлупки пытаясь спасти их. И ждут  вблизи  побережья,  пытаясь  выяснить
обречены ли они или нет. Но я бы не мог назвать... - он кивнул  в  сторону
изящно сконструированной яхты на которой было больше детей,  чем  взрослых
на борту, - не мог бы назвать это замещением Ковчега!
     Юный Барнс вздрогнул. Лодка снова повернула и направилась параллельно
побережью, к тому месту, где находилась Штаб-квартира невдалеке  от  моря.
Почва здесь была тверже. Ведь  здесь  не  было  ирригации.  Боковые  волны
немного повредили  край  территории  но  большая  часть  побережья  стояла
незыблемо, возвышаясь над заливом. Естественно у края воды не было  песка.
Просто не было камня из которого он мог бы образоваться. Когда этот остров
образовался, то толстый слой ила прикрывал камень а волны бились  в  голые
камни. Верфь для лодок была сооружена из  металлических  бонов  и  уходила
далеко в море.
     - Простите, сэр, - сказал юный Барнс, - но если топливо взорвется, то
ситуация будет критической, не так ли?
     -  Я  думаю,  что  это  будет  самый   шумный   взрыв   столетия,   -
прокомментировал Бордман. - Да. ты прав. А в чем дело?
     - Я чувствую, что вы держите что-т про запас, пытаясь спасти  остаток
острова. Похоже никто другой не знает что делать. Если... если  мне  будет
позволено  так  сказать,  сэр,  ваша  безопасность  слишком  важна.  А  вы
отправляетесь на береговой риф, а я... остаюсь в Штаб-квартире и...
     Он  остановился,  от  собственного  нахальства,  что  может   служить
Старшему офицеру пусть даже в качестве мальчика на посылках и заботиться о
его безопасности. И начал заикаясь:
     - Я им-мею в виду, не то, ч-что я достоин, с-сэр...
     - Перестань заикаться, - буркнул Бордман.  -  Это  не  две  различные
проблемы. Это одна проблема, которая состоит из двух частей. Я  остаюсь  в
Штаб-квартире и пытаюсь справиться с топливом, а Вернер  будет  заниматься
всем остальным островом, и может быть ему придет в голову еще нечто, кроме
эвакуации людей на полюс. И ситуация далеко не безнадежна! Если  бы  здесь
было землетрясение или шторм, то естественно, мы были  бы  стерты  с  лица
земли. Но если бы не было хотя бы одной из неприятностей, то мы  могли  бы
спасти хотя бы часть острова.  Я  не  знаю  насколько  большую  часть,  но
наверняка спасли бы. Сделайте побыстрее  анализы.  Если  у  вас  возникнут
сомнения,  попросите  офицера  в  Штаб-квартире  проверить  результаты.  И
принесите мне оба результата.
     - С-слушаюсь, сэр, - сказал юный Барнс.
     - И, - добавил Бордман,  -  никогда  не  пытайтесь  отправить  вашего
командира в безопасное место, даже если вы хотите взять весь риск на себя!
Вам бы понравилось, если бы  ваш  подчиненный  пытается  отправить  вас  в
безопасное место, и использует шанс, которым могли воспользоваться вы?
     - Н-никак нет, сэр, - с жаром воскликнул юный лейтенант. - Но...
     - Тогда сделайте срочно анализы! - рявкнул Бордман.
     Лодка вошла в док. Бордман выбрался из нее  и  отправился  в  кабинет
Сэндрингхема.
     Сэндрингхем слушал разговор кого-то вещавшего с  экрана  телефона,  и
находившегося на грани  истерики.  Коричневый  дог  растянувшись  спал  на
ковре.
     Когда человек на экране наконец прекратил  свою  бесконечную  тираду,
Сэндрингхем сказал спокойно:
     - Я уверен, что прежде чем большая часть земли сползет  в  океан,  мы
предпримем решительные действия. Старший офицер  как  раз  ездил  собирать
последние данные. Он... гм... специалист именно по такого рода проблемам.
     - Но мы больше не можем ждать! -  взорвался  чиновник.  -  Я  объявил
всепланетную тревогу!  Мы  силой  переберемся  на  резервные  площади!  Мы
используем...
     - Если вы попытаетесь это сделать, - мрачно заявил Сэндрингхем.  -  Я
прикажу использовать ружья  с  парализующими  зарядами,  чтобы  остановить
всякого кто попытается приблизиться к нашей территории!  -  Он  добавил  с
ледяной расчетливостью: - Я ведь  предупреждал  правительство  планеты  не
налегать на ирригацию! Вы самолично изгнали меня из Планетарного Совета за
попытку вмешиваться в гражданские дела. А сейчас вы пытаетесь  вмешиваться
в дела Надзора! Я  возмущен,  так  же  как  вы  когда-то  и  уверяю,  вас,
отказываю вам потому что на это имеются свои особые причины!
     - Убийца! - заревел гражданский. - Убийца!
     Сэндрингхем рывком выключил экран визора. Он повернул кресло и кивнул
Бордману.
     - Это был президент планеты, - сказал он.
     Бордман  сел.  Коричневый  пес  открыл  глаза,   затем   поднялся   и
приблизился к Бордману.
     - Мне надоели эти идиоты, - сказал Глава Сектора,  пытаясь  успокоить
ярость. - Я даже не мог сказать им, что здесь опаснее, чем в других местах
острова! Если... или когда взорвется  топливо...  вы  понимаете  что  даже
падение ветки может вызвать взрыв, который повлечет за собой... впрочем вы
знаете.
     - Да, - согласился Бордман.
     Он знал. Несколько сотен тонн топлива взорвавшись разнесет  в  клочья
всю эту часть острова. И почти  наверняка  ударная  волна  вызовет  резкое
сползание всей оставшейся части почвы. Но ему было неприятно  даже  думать
об этом. Он не считал себя  хорошим  дипломатом.  И  подозревал,  что  его
собственное мнение, не должно  высказываться,  пока  он  не  проверит  его
практикой  с  болезненной  скрупулезностью,  потому  что  боялся  за  свою
репутацию. Кроме того, его план включал в себя сообщение о планах  младших
рангов, которым следует все объяснить. Если они примут  сомнительный  план
от старших и план подведет, то это будет больше  чем  просто  ошибка.  Это
будет потрясение всех их основ. Юный Барнс сейчас безо  всякого  колебания
выполнит любой его приказ и слепо согласиться с  любым  его  предложением,
правда Бордман никак не  мог  понять  почему.  Но  для  воспитания  свежих
кадров...
     - Насчет работы, которую предстоит сделать, -  сказал  Бордман.  -  Я
полагаю, что опреснительные растения были изолированы?
     - Ну конечно же! - сказал Сэндрингхем. - Они продолжают сохранять их,
несмотря на мои протесты. И сейчас если кто-то  предложит  воспользоваться
ими, то крики их долетят до Небес!
     - А что происходит с солями, извлекаемыми из морской воды? -  спросил
Бордман.
     - Вы ведь знаете как работают опреснители! -  сказал  Сэндрингхем.  -
Они всасывают с одного конца  соленую  морскую  воду  а  с  другого  течет
пресная вода и все прочее. Они выбрасывают весь мусор за  борт  а  пресная
вода подается дальше и идет в ирригационные системы.
     - Очень жаль, что некоторая часть  солей  не  сохранилась,  -  сказал
Бордман. - Мы можем снова запустить опреснители на всю мощность?
     Сэндрингхем уставился на него в изумлении. И затем сказал:
     - О! Гражданским лицам  это  очень  понравится!  Нет!  Если  кто-либо
запустит  опреснитель,  то  гражданские  убьют  его  и  сотрут  даже  само
воспоминание о нем с лица земли!
     - Но нам необходим опреснитель, хотя бы один. Нам необходимо провести
ирригацию района Штаб-квартиры.
     - Мой Боже! Для чего? - потребовал Сэндрингхем. Он замолчал.  -  Нет!
Не говорите мне! Будем надеяться, что это сработает!
     Наступила тишина. Коричневый пес неотрывно смотрел  на  Бордмана.  Он
почти касался его руки. Собака хотела чтобы его снова погладили.
     Через какое-то время Глава Сектора буркнул:
     - Я уже немного успокоился. Теперь вы  можете  все  мне  сказать,  вы
готовы?
     Бордман кивнул. Он сказал:
     - В некотором смысле наши  проблемы  заключаются  в  том,  что  из-за
ирригации у нас возникло подземное болото. Оно сползает вниз в  море.  Это
болото вверх  тормашками.  На  Сорисе-2  у  нас  возникла  очень  странная
проблема, только болото оказалось у нас справа. У нас было множество сотен
квадратных миль болота, которое можно было бы использовать,  если  бы  нам
удалось осушить его. Мы построили почвенную дамбу вокруг него. Вы поняли в
чем тут дело. Следует провертеть всего два отверстия в почве и ввести туда
почвенный  коагулянт.  Это  очень   очень   старое   приспособление.   Оно
использовалось  много  сотен   лет   назад   еще   на   Земле.   Коагулянт
распространяется во всех направлениях и заставляет коагулировать почву.  И
она  становиться  водонепроницаемой.  Она  удерживает  воду  и   заполняет
свободное  пространство  в  почве.  Через  неделю  или  две  у   нас   был
водонепроницаемый  барьер  сделанный  из  почвы,  доходящий  до  каменного
основания. Вы можете назвать это соляной дамбой. И воды поблизости не было
видно. На Сорисе-2 мы знали, что если мы извлечем из  почвы  воду,  то  мы
сможем возделывать ее.
     Сэндрингхем сказал скептически:
     - Но это потребует десять лет непрерывного выкачивания, так? А  когда
ил неподвижен, выкачивание - далеко не легкий процесс!
     - Нам была нужна почва, - сказал Бордман. - И у нас  не  было  десяти
лет. Сорис-2 готовилась принять большое количество колонистов  с  соседних
планет. И количество это было огромным. Нам необходимо было принять первых
колонистов через восемь месяцев. Мы должны были извлечь воду быстрее,  чем
просто выкачать ее.  Кроме  того,  у  нас  создалась  еще  одна  проблема.
Болотная растительность была смертельна для человека.  Так  что  следовало
поскорее избавиться и от нее. Тогда мы построили  дамбу  -  и  естественно
провели некоторые опыты и провели ирригацию. Водой из ближайшей речки. Это
было  нелегко.  Но  через  четыре  месяца  у  нас  была  сухая   почва   а
растительность уничтожена и превращена в гумус.
     - Я мог бы прочесть ваши рапорты, - сказал Сэндрингхем  с  горечью  в
голосе. - В обычных обстоятельствах я слишком занят. Но  я  просто  обязан
был прочесть их. И как же вы избавились от воды?
     Бордман сказал ему. Все предложение было не больше  чем  восемнадцать
слов.
     - Конечно же, - добавил он, - мы сделали это в тот  день,  когда  дул
сильный ветер справа.
     Сэндрингхем изумленно воззрился на него. Затем он сказал:
     - Но как вы собираетесь провести это здесь? Звучит  это  убедительно,
правда я никогда не думал  об  этом.  Но  как  это  поможет  справиться  с
нынешней ситуацией?
     - Это болото, если  его  можно  так  назвать,  -  сказал  Бордман,  -
находится под землей. А сверху находится приблизительно сорок футов почвы.
     И  он  объяснил  в  чем  здесь  различие.  Пришлось  произнести   три
предложения, чтобы объяснить разницу.
     Сэндрингхем  откинулся  в  кр