Его  глаза  расширились  при  виде
розовой полосы на ее плече.
   - Когда это произошло?
   - Один из пиратов - из тех пятерых, что проникли на главную  палубу,  -
едва меня не достал, -  ответила  Сасс,  одновременно  отражая  удар  ноги
Гелори.
   - Не знал, что вы пострадали. - Его лицо на  какой-то  момент  выразило
искреннее беспокойство и тут же приняло  обычное  бесстрастное  выражение.
Сассинак подала Гелори знак сделать перерыв.
   - Ничего  страшного,  -  хмыкнула  она.  -  А  вы  все  еще  считаетесь
неработоспособным?
   Курральд покраснел:
   - Я  полагал,  что  легко  с  этим  справлюсь,  но  вы  знаете,  в  чем
проблема...
   - Да, кальций в вашем организме слишком быстро  вымывается  при  низком
уровне притяжения. Я могла бы  поручить  инженерам,  переоборудовать  вашу
каюту для более сильной гравитации.
   Брови Курральда взлетели вверх. Сассинак поставила себе хорошую отметку
за то, что ей снова удалось проникнуть сквозь его маску.
   - Неужели вы это сделаете? Ведь это потребует расхода энергии, а  мы  в
режиме тишины...
   - Я лучше сделаю это, чем позволю вашей артерии лопнуть, прежде чем  вы
выздоровеете окончательно. Я знаю,  что  вы  человек  сильный,  майор,  но
отравление не слишком полезно силачам вроде вас.
   - Мне разрешили упражняться с топчаком, но только не с тяжестями. - Так
или иначе, топчака не было в их спортинвентаре.  Курральд  бросил  на  нее
один из своих самых человечных взглядов и усмехнулся.  -  Надеюсь,  вы  не
считаете меня слабаком, хотя сейчас я похож именно на такого?
   - Слабаки не выживают после столь сильного отравления и  тем  более  не
командуют бойцами на крейсере.  -  Сасс  намеренно  произнесла  эти  слова
крайне резко и с радостью увидела, что в его взгляде появилось уважение. -
Если вы с медиками договоритесь, что высокая  степень  гравитации  поможет
вам прийти в норму, сообщите мне.  Конечно,  мы  не  сможем  задействовать
большое количество энергии без риска оказаться  обнаруженными,  но  нужную
степень для ваших помещений мы в состоянии обеспечить. Не знаю, хватит  ли
этого. Советую вам следовать рекомендациям врачей - вы ведь не хотели  бы,
чтобы они учили вас командовать бойцами, но  об  отравлениях  им  известно
куда больше, чем любому из нас.
   - Есть, капитан. - На этот раз в его голосе не слышалось ни  гнева,  ни
чувства вины.
   - Жду вас на совете штаба в 15:00, - продолжала Сассинак. - А теперь  у
меня остается еще пятнадцать минут,  чтобы  испытать  на  себе  мастерство
Гелори.
   - Могу я понаблюдать за вами?
   - Можете, если хотите видеть, как вашего капитана швыряют на пол раз за
разом.
   Она кивнула Гелори, и та сразу же атаковала своего капитана  невероятно
быстрым   движением,   которое,   несомненно,   сопровождалось   частичным
изменением облика. Что-то почти бескостное вцепилось в ногу Сасс,  но  она
смогла опереться на запястье и стряхнуть с себя  вефта.  Однако  это  было
единственным превращением, которое Гелори себе позволила. Они сражались на
равных, и Сасс всего один раз оказалась на полу. Ей не  хотелось  задавать
вопрос в присутствии Курральда, но она подозревала, что ее противница-вефт
постаралась  представить  капитана  крейсера   в   хорошем   свете   перед
"тяжеловесом".


   На собрании штаба в тот день присутствовала почти та  же  самая  группа
людей, что и в кабинете Сассинак в день  отравления.  Ее  позабавило,  что
никто не подходил к подносу с  кофе,  хотя  до  возвращения  Курральда  из
лазарета любители кофе поглощали его в обычных количествах.
   - Я уверена, что этот кофе абсолютно безопасен, - заявила она, наблюдая
за лицами остальных, осознавших свой чисто инстинктивный страх.
   Когда все уселись  и  сделали  первый  осторожный  глоток,  Сасс  ввела
Курральда в курс дела - рассказала о ремонте, о необходимых изменениях  на
палубе для  бойцов  и  о  тайной  охоте  за  отравителем.  Старший  офицер
медслужбы уже сообщила, что яд был с Дипло, и Сасс осталось обрисовать то,
что им удалось обнаружить с тех пор.
   - Очевидно, что саботажник, как мы уже обсуждали,  по  всей  видимости,
хотел посеять рознь между различными  группами  экипажа.  Первым  делом  я
подумала, что использование яда из тяжелого  мира  указывает  на  то,  что
кто-то захотел  навести  подозрение  на  "тяжеловесов",  зная,  что  я  им
доверяю.  Но  мы  должны   учитывать   и   возможность,   что   отравление
действительно устроил "тяжеловес". Преступник  имел  доступ  к  одному  из
камбузов, а может, и к обоим, хотя едва ли возможно, что  кофе  с  главной
палубы спустили на войсковую палубу. Так как людей  обслуживали  по  всему
кораблю, трудно проследить происхождение каждой порции - особенно  если  в
этом замешаны один или несколько стюардов.
   - Значит, вы больше не считаете, что кто-то из пиратов  подсыпал  яд  в
открытые банки?
   - Нет. Им незачем было это делать -  они  ведь  рассчитывали  захватить
корабль и  собирались  воспользоваться  нашими  запасами.  К  тому  же  не
забывайте и первую диверсию - ракету.
   - Вы уже разобрались в этом, капитан?
   - Нет. Откровенно говоря, майор, я хотела, чтобы это сделали вы, прежде
чем мы пойдем дальше. У меня есть список подозреваемых, и один  из  них  -
женщина весьма темного происхождения. - Сассинак  сделала  паузу,  но  все
молчали, и она продолжила:  -  Ее  эвакуировали  с  Дипло  по  медицинским
показателям  -   неадаптировавшийся   ребенок,   который   не   поддавался
спецлечению. Воспитывалась она на Палуне...
   - Промежуточный мир, - медленно произнес Курральд.
   Сассинак кивнула:
   - Верно. Она жила  там  до  тринадцати  лет  в  семье  "тяжеловесов"  -
родственников ее настоящей семьи. Девочку приучили к легкой гравитации  по
ее собственной просьбе, и по окончании школы она завербовалась во Флот.
   - Но вы не уверены...
   - Будь я уверена, она бы уже находилась под арестом. У нее был доступ к
камбузам, но такой же доступ имели и четверо других  стюардов,  не  говоря
уже о коках. Все дело в том, что она одна близко связана не просто с  ядом
тяжелой планеты, а  именно  с  Дипло.  Она  дважды  посещала  эту  планету
взрослой - в защитном снаряжении. Конечно,  у  нас  нет  прямых  улик.  Но
любой, кто хотел бы обвинить выходца из тяжелых миров, едва ли  мог  найти
лучший способ, чем использовать яд с Дипло.
   - А она не могла запустить ракету? - Курральд посмотрел на Арли, но  та
покачала головой:
   - Нет - мы, разумеется, сразу это проверили. Тем  более,  что  заболели
оба моих техника с этого участка. Однако во время пуска ракеты они были  в
полном порядке, так что если они не проделали это вдвоем,  то  собственные
же показания освобождают их от подозрений.  Лично  я  думаю,  что  выстрел
произвели, так сказать,  "вручную",  из  служебного  люка  в  каком-нибудь
тупике.
   - Помните,  что  флотская  разведка  предупредила  каждого  капитана  о
наличии на корабле по крайней мере  одного  агента,  но  они  не  говорили
"только одного", - заметила Сасс. - По-моему, характер  запуска  ракеты  и
отравления настолько различен, что указывает на двух людей с двумя разными
целями. Но я не могу толком понять, какой цели хотел добиться  отравитель.
Если только у него не было группы сообщников, готовых захватить корабль...
   Курральд вздохнул, задумчиво сплетая пальцы  рук.  Даже  исхудав  после
болезни, он был гораздо массивнее других,  и  его  мрачное  лицо  казалось
угрожающим.
   - Капитан, у вас репутация справедливого человека... - Он сделал  паузу
и продолжал с явной неохотой: - А я всего лишь командир десантников  и  не
вмешиваюсь в дела корабельной команды. Но я знаю,  вы  все  считаете,  что
"тяжеловесы" держатся заодно, и до  некоторой  степени  так  оно  и  есть.
Поэтому я бы знал, если бы среди них существовал заговор на вашем корабле,
и надеюсь, вы не сомневаетесь, что я сразу же сообщил бы вам об этом.
   Сассинак улыбнулась этой попытке  избежать  обычной  для  "тяжеловесов"
мании преследования, но ответила вполне серьезно:
   - Я уже говорила, майор, что полностью вам доверяю. Не  думаю,  что  на
корабле существует заговор, так как  после  отравления  ничего  больше  не
произошло. Но меня беспокоит, что если  эта  стюардесса  виновна  и  я  ее
арестую,  то  вы  и  другие  "тяжеловесы"  будете  рассматривать  это  как
поспешный и необдуманный отклик на яд с Дипло.  И  меня  очень  интересует
ваше мнение о том, чего рассчитывал добиться отравитель. Насколько я  знаю
политику и религию тяжелых  миров,  отравление  не  входит  в  их  обычную
практику.
   - Да, не входит. - Курральд снова вздохнул.  -  Хотя  я  готов  держать
пари,  что  ее  настоящие  родители  и  их  родственники  на  Палуне  были
отъявленными сепаратистами. Она  не  могла  стать  такой  же,  потому  что
физически не выдерживала тамошнего  тяготения.  Многие  сепаратисты  очень
жестоки к таким детям. Некоторые даже убивают их,  как  "негодных".  -  Он
говорил, не обращая внимания на косые взгляды. - Но  если  она  не  сумела
приспособиться  к  образу   существования   "легковеса"   или,   напротив,
посчитала,  что  должна  чем-то  компенсировать  свою  неадаптируемость  к
сильной гравитации, то вполне могла пойти на опрометчивый поступок  просто
ради самоутверждения. - Майор огляделся и снова посмотрел  на  Сасс:  -  В
вашей команде нет офицеров из тяжелых миров?
   - Были, но я отправила их с Хуроном на призовом корабле. - В  ответ  на
его резкий взгляд Сассинак пожала плечами. - Так получилось - они обладали
большим опытом и стажем.
   Очевидно, ответ удовлетворил Курральд а, так как он слегка расслабился.
   - Тогда вы, может быть,  позволите  мне  побеседовать  с  этой  молодой
женщиной?
   - Если вы считаете,  что  сможете  узнать,  действительно  ли  она  это
сделала и почему.
   - Вы доверяете мне такую задачу. - Это был  не  вопрос,  а  констатация
факта, в которой слышалось удивление. - Хорошо, капитан, я  посмотрю,  что
тут можно сделать.
   Остальная часть собрания была посвящена результатам их  наблюдений.  За
первые несколько дней после  приземления  они  не  зафиксировали  движения
кораблей в системе, за исключением челнока с планеты на обитаемый спутник.
Но несколько часов назад с планеты взлетел быстроходный корабль,  судя  по
траектории, собирающийся покинуть систему.
   - Хотят доложить боссу о происшедшем, - предположил Бурес.
   - А почему они так долго тянули? - поинтересовалась Сасс.
   Она могла придумать несколько причин, но ни одна из  них  не  выглядела
приятной. Никто ей не ответил, да  она  этого  и  не  ожидала.  Ее  больше
интересовало, сколько времени пройдет, прежде чем прибудут крупнотоннажные
транспорты, чтобы демонтировать базу и перевезти  ее.  Враги,  несомненно,
знают все параметры корабля, который захватил Хурон,  а  значит,  знают  и
сколько времени у них осталось до прибытия флотской эскадры. Куда  большую
опасность  представляла  собой  возможность  того,  что  враги  попытаются
защитить базу, встретив  флотскую  экспедицию  засадой  мощно  вооруженных
рейдеров, вроде конвойного, с которым сражался "Заид-Даян".
   - Итак, -  подвела  итог  Сасс  в  конце  собрания,  -  мы  можем  либо
последовать за одним из отбывающих кораблей, надеясь, что тот приведет нас
куда-то, где можно получить полезную  информацию,  либо  торчать  здесь  и
следить  за  происходящим,  чтобы  потом  доложить  об  этом  Флоту,  либо
попытаться сорвать эвакуацию  базы,  как  только  эта  операция  начнется.
Хотела бы я знать, куда направилась та посудина.


   Через два  часа  позвонил  Курральд  и  попросил  о  встрече.  Сассинак
согласилась, и хотя он больше ничего не сообщил, она не удивилась,  увидев
подозреваемую стюардессу входящей вместе с майором в ее кабинет.
   Истина оказалась недалека от того,  что  предполагал  Курральд.  Селес,
родившись неприспособленной к сильной гравитации, едва не умерла в  первый
же месяц жизни. Дед девочки велел матери убить  ее,  но  эта  женщина  уже
потеряла двух детей и хотела дать третьему шанс. Послеродовое  лечение  не
подействовало, и двухмесячного  ребенка  отправили  на  Палун,  к  младшей
сестре матери. Но и там  девочка  росла  заморышем  -  кузены  безжалостно
дразнили ее, когда она не могла так же быстро и ловко, как они,  бегать  и
карабкаться по скалам, или когда она свалилась с дерева и сломала лодыжку.
Во  время  ее  единственного  детского  посещения  Дипло  ей  понадобились
адаптационные костюмы, которые носили "легковесы", и  она  была  вынуждена
постоянно слушать ворчание деда. Он утверждал, что Селес  их  разорила  не
только стоимостью лечения и жизнью на Палуне, но и самим фактом, что в  их
семье родился "атавист". Они потеряли честь -  лучше  бы  она  умерла  при
рождении. Отец Селес отказывался говорить с дочерью и даже не  смотрел  на
нее; а у матери теперь было двое "нормальных" детей - крепких мальчуганов,
которые сбили Селес с ног и сидели на груди  ее  защитного  костюма,  пока
мать не позвала их, - проблемы с дочерью явно были ей не нужны.
   В  школе  на  Палуне  Селес  обучали  активные   сепаратисты,   которые
использовали ее слабость как пример  того,  почему  жители  тяжелых  миров
должны избегать контактов с "легковесами" и ФОП. Один из этих недоумков  и
назвал ей единственный способ, которым  "атависты"  могут  оправдать  свое
существование, - доказать свою преданность интересам тяжелых  миров,  став
шпионом в доминирующей "легковесной" среде.
   В  расчете  на  это  Селес  попросила  медицинской  эвакуации   в   мир
нормального притяжения, что ей было быстро обеспечено. Ее взяли под  опеку
государства и направили в школу-интернат на Кейси.
   Сассинак подумала, что Селес поступила в интернат  примерно  в  том  же
возрасте, в каком она сама стала посещать флотскую подготовительную школу,
- быть может, с разницей в год, не больше. Но у Селес не  было  Абе  -  не
было наставника, который руководил бы  ее  действиями.  Будучи  крупнее  и
сильнее остальных учеников  (хотя  слабее  своих  сверстников  из  тяжелых
миров),  Селес  считала  себя  изгоем.  Пытался  ли   кто-нибудь   с   ней
подружиться? Едва ли. Хотя тяжеловатое лицо девушки вовсе не было таким уж
безобразным, из-за мрачного выражения и застывших черт она выглядела  куда
глупее, чем была на самом деле. Селес призналась, что у  нее  дважды  были
неприятности из-за драк, хотя она  не  была  зачинщицей.  Люди  не  любили
"тяжеловесов" - они не доверяли Селес и постоянно  задирали  ее.  Слыша  в
голосе девушки нотки жалости  к  самой  себе,  Сассинак  в  душе  находила
оправдание для ее недоброжелателей - никто не любит угрюмых нытиков.
   Селес  закончила  школу,  еще  сильнее  убежденная   в   несправедливом
устройстве   мира   и    горящая    желанием    оправдать    себя    перед
родственниками"тяжеловесами". В таком настроении она поступила во Флот и в
первый же отпуск после соответствующих тренировок  отправилась  на  Дипло.
Семья отнеслась к ней с презрением - они отказывались верить,  что  она  в
самом деле намерена стать агентом  тяжелых  миров.  Если  бы  у  нее  были
способности, то ее завербовала  бы  регулярная  разведслужба.  А  что  она
сможет сделать в одиночку? Дед назвал Селес бесполезным заморышем, мать на
сей раз утвердительно кивнула, а  младшие  братья  радостно  ухмыльнулись.
"Сначала прояви себя, - рыкнул дед, - а потом приезжай требовать похвал".
   По обратной дороге на космодром Селес купила килограмм яда -  на  Дипло
его продавали свободно, и  она  посчитала,  что  на  "тяжеловесов"  он  не
действует. Она собиралась отравить всех "легковесов" экипажа  корабля,  на
котором  будет  служить,  передать  его  "тяжеловесам"  и  таким   образом
доказать...
   - Ровным счетом ничего! - прервал ее майор Курральд, с трудом державший
язык за зубами во время столь эмоционального повествования. -  Вы  хотели,
чтобы "легковесы" подумали, будто мы все дураки или полоумные?  А  вам  не
приходило в голову, что большинство из нас считают благом наше  пребывание
в ФОП, в одной компании с "легковесами"?
   Лицо девушки было красным, а руки дрожали, когда она положила  на  стол
Сасс мятый, сложенный в несколько раз лист бумаги.
   - Я... я все знаю. Я знаю, что вы убьете меня. Но я хочу, чтобы меня  -
или хотя бы мой прах - похоронили на Дипло. В  правилах  сказано,  что  вы
обязаны это сделать. А еще, чтобы вы отправили это послание.
   Письмо было таким же жалким и бессвязным, как и весь  ее  рассказ.  Оно
начиналось словами "Во имя справедливости и нашего правого дела...". Потом
излагались извращенные трактовки некоторых исторических событий (например,
беспорядки на Гелвее не были вызваны предубеждениями против  "тяжеловесов"
- они вообще в них не участвовали, если не считать отряда полиции) и столь
же сомнительная теология (по крайней мере, Сасс никогда раньше не  слыхала
о Боге Дарвине) с целью представить  отравление  невинных  людей,  включая
"тяжеловесов", "актом чистого неповиновения, который сожжет меня,  осветив
всю Галактику".
   Сассинак искоса посмотрела на Курральда, который в этот момент выглядел
воплощением свирепости "тяжеловесов". Она не сомневалась,  что  ему  очень
хочется стереть Селес в порошок. Сама Сасс  испытывала  схожие  желания  в
отношении семьи стюардессы. Возможно, девушка не  блистала  умом,  но  она
вполне могла бы добиться успеха в жизни, если бы родственники  не  убедили
ее в своей полной безнадежности. Взяв бумагу, Сассинак положила ее в папку
с материалами расследования, потом снова взглянула на Селес. Может  ли  из
нее получиться что-то хорошее? Во всяком случае, следовало попробовать.
   - Вы абсолютно правы, - заговорила Сасс, не сводя глаз с лица  девушки.
- Капитан, действуя в чрезвычайных обстоятельствах,  имеет  право  казнить
любого, кто представляет собой угрозу для судна. Да, я могла бы уничтожить
вас, не слушая никаких оправданий. Но я не стану этого делать.  -  Челюсть
Селес отвисла, а руки задрожали еще сильнее. - Вы не заслуживаете  быстрой
смерти и нимба мученицы благодаря вашему  сомнительному  подвигу.  -  Сасс
постучала по папке.  -  Флот  потратил  достаточно  много  денег  на  ваше
обучение - куда больше, чем ваша семья на лечение и отправку на Палун.  Вы
в долгу у Флота и у своих товарищей по кораблю,  которых  едва  не  убили.
Включая майора Курральда.
   - Я... я не знала, что яд может навредить "тяжеловесам",  -  взмолилась
Селес.
   - Молчать! - Окрик Курральда сразу заставил девушку умолкнуть. Сассинак
искренне понадеялась, что он никогда не заговорит с ней подобным  образом,
хотя она, конечно, смогла бы это пережить. - Вам же  не  пришло  в  голову
попробовать яд на себе, верно?
   - Но я ведь не чистая...
   - Вы хотите сказать, не святая, - вмешалась Сасс, прежде  чем  Курральд
зашел слишком далеко. - В  том-то  и  дело,  Селес.  У  вас  было  тяжелое
детство, но у многих из нас тоже. Люди скверно обращались с вами, как и со
многими из нас. Но ведь это не повод для отравления людей, не  причинивших
вам никакого вреда. Если вам приспичило кому-то отомстить,  то  почему  не
вашей семье? Они отравили вам жизнь больше, чем кто-либо еще.
   - Но я... Но они...
   - Да, они ваша родная семья. Но Флот тоже пытался стать вашей семьей  -
и  мог  бы  это  сделать.  Однако  вы  совершили  то,  что  мы  не   можем
проигнорировать: вы убили человека, Селес, причем  не  в  честном  бою,  а
трусливо, из-за угла.  Возможно,  когда  мы  вернемся,  трибунал  проведет
психиатрическую экспертизу...
   - Я не безумна!
   - Вот как? Вы стараетесь угодить тем, кто изводил вас год за  годом,  и
травите ядом ваших друзей  -  мне  это  кажется  полнейшим  безумием.  Вы,
несомненно, виновны, но, если я  накажу  вас,  другие  "тяжеловесы"  могут
подумать, что я сделала это из-за ваших генов, а не из-за ваших поступков.
   - "Тяжеловесы" должны выйти из ФОП и сами заботиться о себе,  -  упрямо
пробормотала Селес. - Нам Фе