х в зале заседаний
свирепым  взглядом.  -  Если  полковника Камачо  сместить с  должности, мне
придется всерьез подумать о том, чтобы составить ему компанию.
     - Значит, вы  трус,  если  показываете хвост перед лицом опасности! -
запальчиво крикнул Гавилан.
     Намеренно медлительно, словно "Атлас", вращающий  торс, Бар-Кохба начал
поворачивать лысеющую голову до тех пор, пока его глаза - пугающе синие  на
загорелом лице  с седой  головой -  не  остановились  на молодом командире,
словно щелкнули затворы ракетной установки перед выстрелом.
     - В интересах полка, - медленно начал Ребби, - и из уважения к вашей
семье,  с  которой  я  нахожусь в дружеских отношениях уже  долгое  время, я
советую никогда не говорить этого.
     Гавилан побледнел, на его мелово-белом лице ярко выделялись усы. Парень
не был трусом. Но его нельзя было назвать и полным идиотом.
     Бар-Кохба   был  одним   из  наиболее  уважаемых  членов   полка  из-за
хладнокровной  мудрости,  проявляемой  в  самых критических  ситуациях.  Его
уважали за барсучью храбрость, которую он проявлял, будучи загнанным в угол,
и за недюжинный опыт вождения робота. Ребби не поддавался на провокации.
     Сдержанность перед лицом явного  вызова не входила в число добродетелей
его  народа. В  отличие от многих евреев  того времени, предки  Бар-Кохбы не
протестовали  против мер, которыми  пользовались военные  режимы  Израиля  в
двадцать  первом  веке. Они гордились репутацией страны  как сильной военной
державы,  и  поколения  после Великого Примирения  захватили эту  гордость с
собой,  в  бесконечные  пределы  новообразованной  Новой  Испании.  Там  они
адаптировались в  среде ковбойской  этнической  группы  и  стали  называться
"еврейскими  ковбоями",   разделив   веселую   пиратскую   жизнь   остальных
"Кабальерос". Они  тщательно воспитывали  в  детях традиционную  свирепость,
которая   в  ветхозаветные   времена  предписывала  завоевателям  основывать
еврейские  поселения  вдоль  границ,  чтобы отпугивать  захватчиков,  словно
изгороди, полные колючек. Гавилан склонил голову и прикусил язык.
     - Это не первый случай, - вступил в разговор офицер полковой разведки
Гордон Бэйрд. Он  всегда  выговаривал слова с трудом, словно  выжимая  их из
глотки.  - Все  знают, что  я старый товарищ по  оружию полковника Камачо и
никому  не  позволю говорить о  нем  дурно.  Но...  -  Он печально  покачал
безукоризненно  причесанной  седой  головой,  перехватывая  роль  старейшины
полка. - Дело в том, что  он  стал рассеян и уже давно  пренебрегает делами
полка.
     - Это правда. Тихий  женский голос, прозвучавший справа от полковника,
произвел  такой же эффект, словно  в зале  с грохотом  разорвалась  граната.
Поднявшийся шум моментально утих. Все смотрели на женщину, вставшую рядом  с
патроном.
     - Уже некоторое  время дон Карлос не считает себя способным  выполнять
возложенные на  него  обязанности.  Я  закрывала  на  это глаза. Но  сейчас,
похоже, ситуация в корне изменилась.
     Полковник  с немым  изумлением  смотрел на Марисель Кабреру.  Выражение
покорного смирения исчезло с его лица. Он был разгневан.
     Камачо встал. Целую минуту дон Карлос смотрел ей в глаза, и все застыли
в ожидании, словно целый корабль, нагруженный тишиной.
     -  Полковник  Кабрера, - произнес он, и его лицо постепенно из белого
стало  ярко-красным, - вы  уволены  с  поста  адъютанта. -  И размашистыми
шагами покинул комнату.
     Железобетонная уверенность  Дамы Смерти треснула,  как нагрудная броня,
разбитая  выстрелом  из ружья Гаусса. Она  закрыла лицо  ладонями и с плачем
выбежала вон.
     Столовую  захлестнул  дикий  шум.  Кричали  все  одновременно.   Многие
"Кабальерос" вскочили на ноги. Самые воинственные уже приняли боевую стойку,
сжимая кулаки или протянув руку к кобуре.
     В ограниченном пространстве комнаты треск ионизирующего  луча лазерного
пистолета показался гротескно громким. Все утихли, почувствовав звон в ушах,
и повернули головы к главе стола.
     Капитан Кали Макдугал спрятала лазерный пистолет в кобуру.
     - Хорошо  еще, что эти дома строились  так прочно, -  заметила она  и
огляделась. - Думаю, вы забыли об одной крошечной, совсем маленькой детали.
     - О чем бы это, Кали, дорогая? - спросила Зазнайка язвительным тоном.
     - Мы  в осаде сейчас и здесь. И знаем, что весь мир  за пределами этих
стен может завтра  восстать против нас. Но у нас есть  одно преимущество  -
полк,   который  называется   семьей.   Нельзя   допустить,  чтобы  сражение
разгорелось между нами.
     - Но полковник... - снова начал Бобби Волк.
     - Слушай  меня, черт побери! Неужели непонятно, что мы  увязли намного
глубже, чем когда сражались с Ягуарами на Джеронимо?
     - О  чем  ты говоришь? -  требовательно спросил  Гавилан. - Клановцы
побеждали Змей с такой же легкостью, как и нас.
     Она  остановила  его  взглядом,  таким  же  чистым  и  безмятежным, как
отражавшееся в оконном стекле голубое небо.
     - На этот раз, Габби, это не случайный налет, - мягко произнесла она.
- Нам придется воевать. И это коснется всех "Кабальерос".
     Кали  сидела, прислонившись спиной к стене,  и курила сигарету. Комната
отдыха пустовала; капитан могла побыть наедине со своими мыслями. А это была
неплохая компания.
     В дверях появилась кудрявая светлая голова  Арчи Вестина, он огляделся,
увидел Макдугал и, поколебавшись, вошел внутрь.
     - Составить  вам компанию,  капитан?  Она вздохнула  и только  развела
руками. Репортер кивнул и занял кресло напротив.
     -  Если  ты  разыскиваешь Кэсси,  -  сказала  Кали, -  она занята. И
какое-то время будет вне досягаемости.
     - Кэсси? -  Он тряхнул головой. - Нет. Она красивое и восхитительное
создание, но я решил, что достаточно потратил времени, стучась головой в эту
кирпич-: ную стену, благодарю вас.
     Кали приподняла бровь, глядя на него:
     - Возможно, ты поймешь, что дело стоило затраченных  усилий. Даже если
немного попортишь прическу.
     Он усмехнулся:
     - Вы весьма необычная женщина, капитан Макдугал, осмелюсь доложить.
     -  Принимаю  это  за комплимент, -  ответила она. -  Кстати,  я  тут
раздумываю, не пристрелить ли тебя без лишних слов, у меня хватает проблем и
без агента Дома Дэвиона за спиной.
     Губы  Арчи  под   тонкими,  словно  карандашом  нарисованными   усиками
напряглись.
     - Они,  возможно, решат, что вы  оказали им услугу. К вашему сведению,
глава Службы безопасности - мой дядя.
     - Правда?
     Он кивнул.
     -  Это вовсе не государственный секрет. Я действительно Арчи Вестин, а
моя  мать  действительно урожденная  Летиция  Кромвель.  Все это  официально
зарегистрировано там, в Солнечной Федерации.
     Она взглянула на юношу, и репортер мгновенно поправился:
     -  Я  хотел сказать, в Федеративном Содружестве. Боюсь,  что  допустил
зловещую оговорку.
     - Ваши слова могут вскоре оказаться точными,  причем в самом ближайшем
будущем.
     Он вздохнул:
     -  Надеюсь,  что  нет.  Меня  вырастили   как  верного  сына  и  слугу
Федеративного Содружества.
     -  Да?  Ну  а  меня вырастили верной  дочерью Лиги Свободных  Миров, и
посмотрите,  что из всего  этого  вышло.  - Она наклонилась вперед. -  Так
каким ветром вас занесло в секретную службу к вашему дяде ну?
     Он пожал плечами:
     - Мальчиком  я  боготворил его.  Хотел  подражать" ему во всем  и этим
доводил мать до бешенства.
     - И когда достаточно подросли, то поступили к нему на службу?
     - Да,  конечно. - Он уныло покачал головой. - Знаю, что не настолько
хорош, как все эти  рыцари плаща и  кинжала. Я начал карьеру очень активно в
качестве  оперативника, если вы способны в  это  поверить. Опять-таки следуя
примеру дяди Яна, он ведь тоже начинал службу в М-шестнадцать.
     - Хочу отметить, что  вы  держали себя  в полном  coответствии с ролью
репортера новостей. -  Кали  затянулась сигаретой.  - Итак, вы  вступили в
ряды "Бешеных Лис". И что же произошло дальше? Арчи вздохнул:
     -  Вмешалась  мать. Она  чересчур  опекала меня и донимала дядю до тех
пор, пока он  не  согласился  дать  мне  другую работу. Мама говорила, что я
последний носитель имени Вестинов. Ужасная женщина дама Летиция!
     - Понимаю.
     -  Это  мой первый  выезд по легенде. Помимо всего прочего, я выполнял
весьма  важное   задание.   Прошу  прощения,   но  Федеративное  Содружество
интересует,   где  находится  Семнадцатый  полк  и   почему  он   так  резко
переместился  в самое сердце Империи Драконис,  которая во Внутренней  Сфере
именуется  Синдикатом Драконов, да еще на службу к  Курите.  Но это не столь
важно.
     - Ну и пусть, Арчи. Мы достаточно высоко  ценим себя,  и нам наплевать
на весь космос.
     Они помолчали. Затем Кали  вздохнула  и потушила сигарету в пластиковой
кофейной чашке.
     - Так  в чем дело, Арчи? Полагаю, есть причина, по которой тебе больше
не надо скрываться? Он только развел руками:
     - Вы снова поймали меня. Вы самая проницательная из женщин, Кали.
     - Сбереги  мыло на  будущее, возможно, оно еще  пригодится.  А  теперь
признавайся, что еще у тебя на уме, помимо прически?
     Он прикусил губу:
     - Все это время я находился в глупейшем положении. Разве нет?
     - Ага.
     - Я обвинял всех "Кабальерос" в том, что они водили меня за нос. Знаю,
что  это  было  мелочно и глупо  с  моей стороны,  но учти, я  действительно
обозлился, хотя сам здорово промахнулся, попытавшись обмануть ТЕБЯ.
     - Но заметь, никто не держит на тебя зла.
     - Так и есть. Так или иначе, мне хотелось  увидеть  тебя и извиниться.
Существует ли способ загладить мою вину?
     Кали оглядела его  с ног до головы, и на ее  лице,  медленно расплылась
улыбка:
     - Угости меня  обедом. Настоящим стейком. Местное начальство  плюет на
протесты индуистов против поедания мяса коров.
     Арчи ошарашенно заморгал и затем усмехнулся.
     - Милая леди, - заявил он. - Я в полном вашем распоряжении.


XXVIII
     Масамори, Хашиман
     Район Галедона, Империя Драконис
     21 октября 3056 г.

     -  Кто   это   восхитительное  создание  с   толстяком?   -   спросил
достопочтенный Персиваль Филлингтон, граф  Хашиманский, своего верного слугу
Гупту Йоримото.
     Не поворачивая круглой головы, с выбритыми висками и копной  каштановых
волос,  тщательно собранных на макушке в  "конский  хвост", стоящий  рядом с
правителем  планеты  человек  низенького   роста  поглядел  через  прекрасно
обставленное  помещение  пентхауза  цитадели  на  хозяина вечера.  Одетый  в
обычный; кричаще красный халат, дядюшка  Чэнди  одной рукой сжимал  огромный
бокал из шринагарского хрусталя, наполненный бренди, а другой вел прекрасную
женщину.
     - Полагаю,  это новая игрушка, милорд, - прошептал Йоримото тщательно
рассчитанным голосом, чтобы выделиться на фоне обычного  коктейльного общего
разговора и достичь ушей графа, но никого более. Поколения его семьи служили
личными слугами графам Хашиманским; как и все они, Йоримото готовился занять
предназначенный  ему пост, учился  этому высокому ремеслу с самого рождения.
- Одна из многих, но с ней я не знаком.
     Перси усмехнулся с нескрываемым энтузиазмом.
     -  Ас  ней  стоило  бы  познакомиться,  запомни мои слова.  - Строгая
невозмутимость  самурая не была присуща  молодому  правителю Хашимана. Такое
качество  не  вырабатывалось  долгими и упорными  упражнениями, хотя  граф и
приберегал ее для официальных церемоний.
     Все  знали,  что   Перси  -  простофиля.  Недалекость  графа,  однако,
рассматривалась  как  преимущество  для государства. Помимо  главного дэнтра
управления Империей Драконис,  расположенного на Люсьене, который появился в
результате  неизвестных  широким  массам  реформ Теодора  Куриты,  отдельные
правители планет Империи все еще пользовались достаточной автономией. И если
глава  такой  важной планеты,  как  Хашиман,  оказался  простофилей, то  это
служило на благо интересам Дракона.
     Однако  и  не  такой  простак,  как  молодой граф,  мог  согласиться  с
заключением Перси. Женщина была немного выше  обычного для  Империи Драконис
женского  роста, примерно 165 сантиметров,  по-мальчишески стройна в отличие
от длинноногих и грудастых  блондинок, которых  традиционно любили сановники
Куриты. Острые высокие туфли на шпильках делали ноги незнакомки еще длиннее,
хотя они и без  того выглядели достаточно длинными  для небольшого  роста  и
безупречно вылепленной фигурки. Великолепные  округлости форм подчеркивались
тесно  облегающим  платьем  из   несравненного   изумрудного  цвета   шелка,
вытканного  в  хашиманском  городе  Кураносуке.  Бесстыдно  рыжие  волосы  с
металлическим отливом дисгармонировали с халатом ее спутника, но изумительно
сочетались  с  платьем. Нежную  смуглую,  выдававшую азиатское происхождение
кожу девушки и прелестные черты лица даже Перси нашел очаровательными.
     Незнакомка заметила,  что  он смотрит на нее, и  оглянулась  на  своего
спутника.  Дядюшка Чэнди  обменивался неискренними  выражениями вежливости с
местными сановниками более  мелкого ранга, полностью забыв о ней: ведь Кэсси
была  всего-навсего  женщиной.  Даже  удивительно,  что  этот  самоуверенный
Чандрасехар демонстрирует такую типичную для Куриты добродетель, и Персиваль
почувствовал легкий  укол  зависти к тому, что этот мужчина  может проявлять
явное равнодушие к подобной женщине.
     Она  снова посмотрела на Перси и улыбнулась. От этой улыбки сердце  его
забилось с перебоями. Граф с трудом подавил волнение.
     -  Если  ваше сиятельство  позволит, я наведу  о  ней  с  справки,  -
предложил Йоримото.
     Перси отмахнулся от него:
     -  Не  сейчас,  не  стоит вести  нескромные  расспросы  в самом сердце
владений нашего хозяина. - Он с сожалением  покачал головой. - Ужасна сама
мысль,  что   такая   прелестная   девушка   связана  с   огромным   боровом
Чандрасехаром.
     - Разумеется, лорд. - Йоримото коротко улыбнулся.
     Перси опять подавил вздох. Этот личный слуга был предан Курите до мозга
костей, его огорчала мысль, что прелестный кусок мяса пропадает зря, и вовсе
не волновала глубокая трагедия прекрасной души, которую, как думал  граф, он
увидел в едва уловимой искорке, мелькнувшей во взгляде незнакомки, в глазах,
зеленых,  как  дикие  леса  в  мае  на холмах  Тримурти, -  трагедию  души,
захваченной в плен Чандрасехаром.
     Мысленно  на  мгновение   правитель  планеты   преобразился  в  рыцаря,
облаченного  в доспехи, но не  в самурая в крикливо расписанной лакированной
стальной броне,  сидящего на приземистом островном  пони. Нет, он представил
себя в  средневековых европейских доспехах, в шлеме  с забралом,  на могучем
белом  коне. Всплыл  из тайников памяти  один из  романтических образов  его
юности, очень быстро преодоленных. Во владениях Дракона не оставалось  места
сражающимся с  Драконом  всадникам.  И все же его учителя, которые оказались
образованными  людьми,  как  это  было  принято  на  такой космополитической
планете, как Хаши-ман, уверились, что он прочел книгу Мигеля де Сервантеса о
древнем идеале рыцарства.
     Почувствовав  легкий  голод, правитель  планеты  направился  к  буфету,
который   представлял   собой,   разумеется,   нечто   экстравагантное,    с
исключительным  выбором еды,  причем сервировка отличалась самым безупречным
вкусом. Хотя в  основе культа  Дракона  лежал аскетизм, предполагалось,  что
знать  должна  жить  вволю,  выставляя  такой  образ  жизни  напоказ,  чтобы
продемонстрировать массам, как они  наслаждаются своим  высоким положением в
обществе. В  этом заключалась  еще  одна обязанность, сопутствующая высокому
родовому имени, от чего не уклонялся Чандрасехар Курита.
     О вечеринках толстяка Чэнди шли  толки  по всему Хашиману.  Праздник  в
честь победы  над  сектантами  "Слова Блейка" директор ХТЭ отпраздновал, как
полагалось, на полную катушку.
     Воспользовавшись украшенными  изящным орнаментом серебряными щипцами  в
виде журавлиных крыльев,  Перси положил  себе  золотой  ломтик дыни  рядом с
маринованным морским скорпионом, и  в  это  мгновение до него,  словно песнь
соловья,  донеслось благоухание  духов, заставив  молодого человека внезапно
оглянуться.
     Рядом с ним стояла прелестная гостья Чандрасехара Куриты.
     - Что за  удивительный  фрукт? - сказала  она.  - Его вкус столь  же
прекрасен, как и вид?
     -  Это  и  в самом  деле так, - произнес граф,  чувствуя, как  сердце
забилось сильнее. -  Это  дыня Тамерлана, привезенная из Нового Самарканда.
Очень изысканный вкус.
     Перси искоса посмотрел на  женщину. У  него  захватывало  дух, когда он
стоял рядом с ней.
     - Однако если уж говорить о  прекрасном, то следовало бы начать с вас.
И на этом закончить.
     Она улыбнулась, потупив глаза. Длинные черные ресницы  слегка испуганно
трепетали.
     - Ваша светлость чересчур снисходительны, - произнесла девушка.
     - Моя светлость лишь говорит правду, -  ответил Перси. -  Во  всяком
случае, сейчас. - Он схватил ее руку и поднес к губам.
     Девушка бросила  осторожный  взгляд  назад  поверх  обнаженного  плеча.
Сопровождающие ее люди все еще стояли в углу комнаты.
     - Мое имя - Персиваль Филлингтон, - представился он. - Я имею честь
служить Дракону, выполняя обязанности правителя планеты на Хашимане.
     - Я  узнала вашу светлость, - сказала она, почтительно опустив глаза.
- Только на самом деле вы намного красивее, чем по головидению.
     И действительно, Перси считал, что он прекрасно выглядит, его угловатые
острые формы скрыты темно-пурпурным халатом, соответствующим его  положению,
под  ним виднелись  гофрированная белая рубашка  и бутылочного цвета бриджи;
волнистые,  хорошо  ухоженные  рыжие  волосы  были  заплетены  в  косичку на
затылке.  Он понимал,  что  совершенно  нелепо так волноваться.  "Успокойся,
парень,  - говорил  ему внутренний  голос, -  не поддавайся  чувствам. Она
всего лишь женщина".
     Тут  же граф одернул себя: такая  красавица не может  быть чем-то всего
лишь.
     -  Разрешите  помочь вам, - сказал Перси и положил  ломтик дыни на ее
тарелку, вырезанную из кварца.
     Девушка округлила губы  в немом изумлении. Это движение даже невозможно
было описать, настолько оно показалось Перси очаровательным.
     - Дитя, скажите мне, как вас зовут? - вежливо спросил Филлингтон.
     - Жасмин, милорд, - ответила она, - Жасмин Мехта, к вашим услугам. Я
приехала из города Шринагара.
     - Много прелестных вешиц прибывает к нам из Шринагара, - прошептал он
с таким видом, словно цитировал древнюю мудрость. - Присядьте рядом со мной
и расскажите о себе.
     Ее лицо просияло и столь же быстро  вновь омрачилось, на  нем появилось
выражение  тревоги и страха, Перси  почувствовал, что за его  правым  плечом
кто-то стоит, и обернулся.
     Он  увидел  двух  гайчин из полка  наемников дядюшки Чэнди. Один белый,
бандитской наружности, с неухоженными темными волосами и  полуоткрытым ртом,
словно у него  был заложен нос. Другой оказался  чернокожим великаном добрых
двух  метров ростом и около метра  в плечах. Лысая голова великана сверкала,
словно  полированное  красное  дерево   в  свете  хрустального"  канделябра.
Вьющаяся черная бородка обрамляла луноподобное лицо.
     -  Босс приказал  нам  глаз  не  спускать  с  мисс  Жасмин, -  заорал
чернокожий гигант громоподобным голосом.
     - Ага, - подтвердил костлявый, кивнув головой и хихикнув, словно  его
товарищ пошутил.
     Перси показалось, что он слабоумный.
     - Пойдем туда, маленькая леди, - приказал толстый наемник. Он схватил
девушку за руку огромной черной лапой.
     Она  повиновалась, но  взгляд, брошенный  на  правителя  планеты поверх
обнаженного плеча, сказал ему о многом.
     - Ваша светлость выглядит расстроенным.
     Перси  подпрыгнул  и  оглянулся.  У   его   локтя,  неизвестно   откуда
появившись, стоял слуга.