го
проплевать, так как после возвращения с Мира Холмана хочет  вернуться  в
университет. Он прилетел сюда в поисках  впечатлений  и  ради  престижа,
который приобретал каждый,  прошедший  службу  на  чужих  мирах.  Потом,
однако, политическая ситуация на Земле осложнилась, и Компания вынуждена
была  отказаться  от  прав  на  многие   планеты,   которые   до   этого
колонизировала. Гандерсен, так же как и большинство из пятнадцати  тысяч
сотрудников Компании, согласился перейти на  другую  работу.  Каллен,  к
удивлению Гандерсена, оказался среди горстки тех,  кто  изъявил  желание
остаться, несмотря на то, что это означало разрыв всех связей с родиной.
Гандерсен не расспрашивал его о причинах; о таких вещах не  говорят.  Но
ему это казалось очень странным.
   Сейчас Каллен возник в его памяти, как живой: он гонялся за жуками по
Морю Песка, перепрыгивая  с  камня  на  камень.  Действительно,  большой
мальчишка. Похоже, даже  красота  Моря  Песка  не  производила  на  него
особого впечатления. А ведь ни одна другая часть планеты не  была  столь
необычна, столь  эффектна:  высохшее  дно  океана,  по  размерам  больше
Атлантики, покрытое толстым слоем кристаллических  минеральных  осадков,
переливающихся в лучах солнца, как алмазы. Со станции в Файр-Пойнт видно
было, как утренний свет возникает  на  востоке,  словно  огненная  река,
которая все расширялась, пока не начинала сиять вся пустыня.  Весь  день
кристаллики поглощали энергию, которую излучали в течение  ночи.  Уже  в
сумерках начиналась сверкающая феерия, а после заката  еще  долгие  часы
виднелось пульсирующее пурпурное сияние. В этой почти лишенной жизни, но
ошеломляюще прекрасной пустыне Компания добывала  около  десятка  ценных
металлов и  тридцать  видов  драгоценных  и  полудрагоценных  камней.  В
отдаленные районы отправлялись со станции автоматы и, безжалостно  изрыв
волшебный покров Моря Песка, возвращались с сокровищами.
   Для чиновника Компании здесь было не слишком много работы - разве что
вести учет все растущему в цене богатству и играть  роль  гостеприимного
хозяина  для  туристских  групп,  которые  приезжали  сюда  полюбоваться
местными красотами. Гандерсену это успело страшно надоесть, и даже ни  с
чем не сравнимая красота пейзажа начала его  утомлять.  Каллен  же,  для
которого сверкающая пустыня была лишь помехой, полностью отдался  своему
увлечению и заполнял бутылку за бутылкой своими  насекомыми.  Интересно,
думал Гандерсен, стоят ли  там  все  еще  землеройные  автоматы,  ожидая
команды  возобновить  работу?  Если  Компания  не  забрала  их,  покидая
планету, они наверняка простоят там целую вечность,  никому  не  нужные,
среди огромных, выдолбленных ими ям. Машины прогрызали хрустальный  слой
до самого базальта, лежавшего под ним, и выплевывали большие кучи пустой
породы и мусора.  Вероятно,  они  там  так  и  остались,  как  памятники
деятельности Компании. Техника стоила дешево, а  межпланетные  перевозки
были дороги; какой смысл забирать  машины?  "Еще  через  тысячу  лет,  -
как-то раз сказал Гандерсен, - Море Песка будет полностью уничтожено,  и
останутся одни булыжники - если машины будут продолжать в том же  темпе,
что и сейчас". Каллен лишь пожал плечами и улыбнулся: "Ну и  хорошо,  не
надо будет носить темные очки, когда исчезнет этот адский блеск".  Потом
насилие, совершавшееся  над  пустыней,  закончилось,  и  машины  встали.
Каллен оказался в бегах, где-то в Стране Туманов, и его  разыскивали  за
совершение преступления столь ужасного, что нилдоры не хотели  даже  его
называть...

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   Когда утром они продолжили путь,  Срин'гахар  заговорил  первым,  что
было на него не похоже.
   - Расскажи мне о слонах, мой любезный попутчик. Как они выглядят? Как
живут?
   - Где ты слышал о слонах?
   - Земляне в отеле говорили о них. Кое-что  я  слышал  и  раньше.  Это
земные существа, похожие на нилдоров, верно?
   - В чем-то они действительно похожи, - согласился Гандерсен.
   - Очень похожи?
   - Во многом, - Гандерсен  пожалел,  что  Срин'гахар  не  в  состоянии
понять рисунка. - Они большие и высокие, как ты, - объяснял он. - У  них
по четыре ноги, хвост и хобот. У них есть и бивни, но только два -  один
здесь, а другой здесь. А тут, - Гандерсен показал на гребень  на  голове
Срин'гахара, - у них ничего нет. И кости у них не такие подвижные, как у
тебя.
   - Мне кажется, - сказал Срин'гахар, - что эти слоны очень  похожи  на
нилдоров.
   - Наверное, так.
   - Ты можешь сказать, почему? Считаешь ли ты, что  мы  и  слоны  можем
принадлежать к одному народу?
   - Это невозможно, - запротестовал Гандерсен. - Это просто.., э-э... -
он искал подходящее определение, поскольку словарь нилдоров не  содержал
терминов из области генетики. - Просто развитие жизни  на  разных  мирах
происходит подобным  образом.  Некоторые  основные  типы  живых  существ
повторяются везде. Тип слона, тип нилдора - один из них.  Большое  тело,
огромная голова, короткая шея, длинный хобот, который позволяет брать  и
перемещать предметы без необходимости нагибаться - подобные черты  будут
развиваться везде, где есть для этого благоприятные условия.
   - Значит, ты видел слонов и на других мирах?
   - На некоторых, - согласился Гандерсен. - Там есть существа, развитие
которых шло подобным образом, хотя ближе всего  друг  к  другу  слоны  и
нилдоры. Я мог бы тебе назвать полдюжины других существ, некоторые черты
которых указывают на  принадлежность  к  одной  и  той  же  группе.  Это
относится и к иным формам  жизни  -  насекомым,  пресмыкающимся,  мелким
млекопитающим и так далее. В каждом мире есть определенные ниши, которые
должны быть заполнены. Мысль Животворящей Силы всюду идет  по  одному  и
тому же пути.
   - Где же в таком случае на Белзагоре существо, подобное человеку?
   Гандерсен задумался.
   - Я не говорил, что точные соответствия есть везде. Я думаю,  что  на
вашей планете ближе всего к человеку сулидоры, но они не слишком  близки
ему.
   - На Земле правят люди. Здесь сулидоры - низшая раса.
   - Отклонение в развитии.  Ваш  г'ракх  выше  того,  которым  обладают
сулидоры. На нашей планете вообще нет других видов,  наделенных  г'ракх.
Однако между людьми и сулидорами есть большое физическое  сходство.  Они
ходят на двух ногах, и мы тоже. Они едят мясо и плоды, мы тоже. Их  лапы
способны хватать, и наши руки тоже. Их глаза находятся в передней  части
головы, как и наши. Я знаю, что они крупнее, сильнее, покрыты шерстью  и
менее разумны, чем люди, но я  хочу,  чтобы  ты  понял,  что  на  разных
планетах  развитие  жизни  идет  подобным  образом,  хотя  нет   никаких
родственных связей между...
   - Откуда ты знаешь, что у слонов нет г'ракх? - спокойно  перебил  его
Срин'гахар.
   - Мы.., они.., это же ясно, что...  -  Гандерсен  замолчал,  чувствуя
неловкость. Подумав, он осторожно сказал:
   - Они никогда не проявляли никаких способностей, говорящих о  наличии
г'ракх. Они не  ведут  оседлой  жизни,  не  имеют  племенной  структуры,
никакой технологии, никакой религии, никакой культуры.
   - Мы тоже не ведем оседлой жизни в селениях и не имеем технологии,  -
заметил нилдор. - Мы бродим по джунглям  и  пожираем  листья  и  молодые
веточки. Я слышал, как о нас так говорили, и это правда.
   - Но вы не такие. Вы...
   - Почему мы не такие? Слоны тоже  бродят  по  лесам,  едят  листья  и
молодые веточки, разве не так?  Они  не  носят  чужих  шкур,  не  делают
орудий. У них нет книг. Однако ты утверждаешь, что у нас есть г'ракх,  и
вместе с тем упрямо заявляешь, что у них его нет.
   - Они не могут общаться друг с другом, -  окончательно  растерявшись,
сказал Гандерсен. - Они могут сказать друг  другу  разве  лишь  о  самых
простых вещах - о пище, о спаривании, об опасности, и все. Если  бы  они
владели настоящим языком, мы бы это давно обнаружили, а  мы  знаем  лишь
несколько основных звуков, которые они издают.
   - Может быть, их речь столь  сложна,  что  вы  просто  не  можете  ее
понять, - предположил Срин'гахар.
   - Сомневаюсь. Как только мы появились здесь,  мы  сразу  поняли,  что
речь нилдоров - это язык, и смогли его изучить.  Однако  тысячи  лет,  в
течение которых люди и слоны живут на одной и той же планете, мы никогда
не  замечали  каких-либо  признаков  того,  что  они  могут  понимать  и
передавать друг другу отвлеченные понятия. А  ведь  в  этом  заключается
сущность г'ракх. Ты согласен?
   - Я повторяю свой вопрос. Что, если вы настолько ниже в развитии, чем
ваши слоны, что просто не можете понять их?
   - Ты хорошо сформулировал, Срин'гахар. Однако я  не  могу  допустить,
что подобное возможно в реальном мире. Если слоны  обладают  г'ракх,  то
почему за  все  время  своего  существования  на  Земле  они  не  сумели
чего-либо достичь? Почему человечество завладело всей планетой, а  слоны
сосредоточены на одной небольшой территории, и их, собственно, не так уж
много осталось?
   - Вы убиваете слонов?
   - Теперь уже нет. Но  было  время,  когда  люди  убивали  слонов  для
развлечения, ради их мяса или чтобы добыть их бивни на  украшения.  Было
также время, когда слонов использовали как  вьючных  животных.  Если  бы
слоны имели г'ракх, то...
   Внезапно  он  сообразил,  что   угодил   в   ловушку,   расставленную
Срин'гахаром.
   - И здесь, - сказал нилдор, - местные "слоны"  позволяли  людям  себя
эксплуатировать. Правда, вы нас не ели и очень редко убивали,  но  часто
принуждали работать. И несмотря на это, вы признаете,  что  мы  обладаем
г'ракх.
   - То, что мы делали на этой планете,  -  ответил  Гандерсен,  -  было
огромной ошибкой, и когда мы это поняли, мы отказались от владения вашим
миром и убрались отсюда.  Но  это  вовсе  не  доказывает,  что  слоны  -
разумные существа, обладающие  интеллектом.  Это  животные,  Срин'гахар,
обычные крупные животные, и ничего больше.
   - Города и машины - не единственные достижения г'ракх.
   - Где же в таком случае их духовные достижения?  Что  слон  думает  о
природе Вселенной?  Каково  его  мнение  о  Животворящей  Силе?  Как  он
определяет свое собственное место в обществе?
   - Этого я не знаю, - согласился  Срин'гахар.  -  Но  и  ты  этого  не
знаешь, мой любезный попутчик, поскольку язык слонов тебе недоступен. Ты
ошибаешься, если считаешь, что г'ракх  отсутствует  там,  где  ты  не  в
состоянии его заметить.
   - В таком случае, вполне возможно, что и малидары обладают г'ракх.  И
ядовитые змеи. И деревья, и лианы, и...
   - Нет, - ответил Срин'гахар. -  На  этой  планете  только  нилдоры  и
сулидоры имеют г'ракх. Мы знаем это - вне всякого сомнения. В  вашем  же
мире не обязательно лишь одни люди должны быть разумны.
   Гандерсен пришел к выводу, что продолжать дискуссию бессмысленно. Был
ли Срин'гахар шовинистом, защищающим духовное превосходство "слонов"  во
всей Вселенной, или же намеренно занял крайнюю позицию, чтобы  заставить
его проявить человеческое высокомерие и  тем  самым  показать  моральную
уязвимость земного империализма - этого Гандерсен не знал. Впрочем,  это
не имело значения. Он подумал о Гулливере, обсуждающем  проблемы  разума
лошадей с гуигнгамами.
   - Придется мне с тобой согласиться, -  вежливо  сказал  Гандерсен,  -
хотя, может быть, я когда-нибудь привезу на Белзагор слона, и  тогда  ты
мне скажешь, есть у него г'ракх или нет.
   - Я встречу его как брата.
   - Боюсь,  тебя  разочарует  пустая  голова  твоего  брата,  -  сказал
Гандерсен. - Ты увидишь  существо,  внешностью  напоминающее  тебя,  но,
боюсь, ты не обнаружишь у него души.
   - Привези слона, мой любезный попутчик, а я уже сам разберусь, что  у
него в голове, - сказал Срин'гахар. - Но скажи мне еще одно, и я  больше
не буду тебе надоедать: когда твои собратья называют нас "слонами" - это
потому,  что  они  считают  нас  животными?  Слоны  -  "обычные  крупные
животные", ведь так ты говорил? Люди с Земли считают нас именно такими?
   - Они имеют в виду лишь внешнее сходство между нилдорами  и  слонами.
Они говорят, что вы выглядите, как слоны.
   - Хотелось бы мне в это верить, - заметил нилдор и замолчал,  оставив
Гандерсена наедине с чувством вины и стыда. В прежние времена у него  не
было привычки обсуждать проблемы разума с теми, на ком он ехал верхом. У
него даже не возникало мысли о подобной возможности. Сейчас  он  ощущал,
что Срин'гахар с трудом сдерживает негодование. Слоны - да,  именно  так
Гандерсен рассматривал нилдоров. Может быть, разумные слоны. Но не более
чем слоны.
   Они молча двигались на север вдоль бурлящего  потока.  Около  полудня
они дошли до его источника -  полукруглого  озера,  втиснувшегося  между
двумя цепями крутых холмов. Над озером вздымались клубы густого пара.  В
воде обитали теплолюбивые  растения  -  розовые  водоросли  образовывали
тонкую  пленку  на  поверхности,  а  более  толстые,   голубовато-серые,
спутанным ковром плавали на небольшой глубине.
   Гандерсена заинтересовало озеро и его  необычная  растительность;  он
хотел взглянуть на него поближе, но не осмелился  попросить  Срин'гахара
остановиться. Срин'гахар не только нес его, он был и  его  товарищем  по
путешествию;  и  если  просто  сказать:  "Давай  остановимся  здесь   на
минутку", это могло лишь укрепить веру нилдора в то,  что  землянин  все
еще считает представителей его народа лишь вьючными  животными.  Поэтому
Гандерсен решил проехать мимо -  в  конце  концов,  он  не  имеет  права
задерживать Срин'гахара на его пути к повторному  рождению  лишь  затем,
чтобы удовлетворить свое пустое любопытство.
   Когда они приблизились  к  закруглению  озера,  с  восточной  стороны
послышался  страшный  шум  и  треск  ломающихся  ветвей.  Вся  процессия
нилдоров остановилась,  чтобы  посмотреть,  что  происходит.  Гандерсену
казалось,  что  еще  немного,  и  из  джунглей   выскочит   какой-нибудь
охотящийся динозавр, по ошибке занесенный  сюда  из  другого  времени  и
пространства. Вместо этого  из-за  холмов  выехала  маленькая  тупорылая
машина, в которой  он  узнал  гостиничный  вездеход.  Машина  тащила  на
буксире примитивную платформу из неоструганных досок на больших колесах.
На  разболтанном,  подпрыгивающем   прицепе   стояли   четыре   палатки,
занимавшие большую его часть,  а  вокруг  громоздились  горы  багажа.  В
задней  части  платформы,  судорожно  держась  за  ограждение  и  нервно
оглядываясь по сторонам, сидели восемь туристов, которых Гандерсен видел
два дня назад в отеле на побережье.
   - Это твои соплеменники, - сказал Срин'гахар. - Наверное, ты хочешь с
ними поговорить.
   Честно говоря, в  данный  момент  Гандерсену  меньше  всего  хотелось
встречаться с туристами. Он предпочел бы саранчу,  скорпионов,  ядовитых
змей, тиранозавров, жаб - все что угодно, только не их.  Он  еще  ощущал
привкус таинственных ощущений, которые испытал среди нилдоров, и природу
которых вряд ли мог постичь; полностью забыв о  всех  земных  делах,  он
ехал в страну повторных рождений, поглощенный вечными проблемами добра и
зла, природы разума, отношения людей к другим существам, и его отношения
к  собственному  прошлому.  Только  что  он  пережил  неприятную,   даже
болезненную встречу с ним, отвечая на якобы случайные, а на  самом  деле
хорошо продуманные вопросы Срин'гахара о душе слонов. И вдруг ему  снова
предстояло оказаться среди пустых, примитивных людишек. Если он и  успел
приобрести   какие-то   индивидуальные    черты    в    глазах    своего
спутника-нилдора, то они сразу же исчезнут, стоит ему присоединиться  к,
группе ничем не выделяющихся землян. В  глубине  души  он  понимал,  что
туристы, по крайней мере некоторые, не столь уж вульгарны и  примитивны,
как ему казалось. Это были обычные люди, дружелюбные, не слишком умные и
не слишком глупые, в меру состоятельные  и,  вероятно,  в  отношении  их
жизни на Земле их не  в  чем  было  упрекнуть.  Но  здесь  они  казались
бумажными фигурками, поскольку  не  имели  никакой  внутренней  связи  с
планетой, которую решили посетить; она им  была  абсолютно  безразлична.
Гандерсен не хотел, чтобы Срин'гахар  изменил  свое  мнение  и  перестал
относиться  к  нему  лучше,  чем  к  остальным  землянам,  прибывшим  на
Белзагор. Он боялся, что поток слов,  изливаемых  туристами,  захлестнет
его и смоет его превосходство над ними.
   Вездеход,  будто  потратив  на  буксировку  прицепа  последние  силы,
остановился в полутора десятках метров от берега озера. Из него выбрался
Ван Бенекер, еще более потрепанный и пропотевший, чем обычно.
   - Все выходим, - крикнул он туристам.  -  Идем  осматривать  одно  из
знаменитых горячих озер.
   Гандерсен подумал, не сказать ли Срин'гахару, чтобы  он  шел  дальше.
Четверо остальных нилдоров, удовлетворив свое любопытство, уже удалились
к другому концу озера. Однако он  решил  немного  подождать,  зная,  что
пренебрежительное отношение к представителям его  собственного  вида  не
прибавит ему уважения в глазах Срин'гахара.
   Ван Бенекер повернулся к Гандерсену.
   - Доброе утро, сэр!  -  крикнул  он.  -  Рад  вас  видеть!  Как  ваше
путешествие?
   Туристы выкарабкались  из  прицепа.  Они  выглядели  и  вели  себя  в
точности  так,   как   представлял   Гандерсен:   скучающие,   уставшие,
пресыщенные увиденными чудесами. Штейн, владелец ресторана с  лучшими  в
мире улитками, проверил диафрагму своей камеры и профессионально  сделал
панорамную голограмму окружающей местности,  но  когда  снимок  медленно
выполз из щели в аппарате, он даже на  него  не  взглянул  -  важен  был
процесс,  а  не  сами  снимки.  Уотсон,  врач,  рассказывал  Кристоферу,
финансисту,  какой-то  анекдот,  который  давным-давно   перестал   быть
смешным,  а  тот  бессмысленно  хихикал.  Женщины,  помятые,  измученные
пребыванием в джунглях, вовсе не обращали внимания на озеро. Две из  них
стояли, опершись на вездеход и ждали, когда им скажут,  что  именно  они
осматривают;  две  других,  заметив  присутствие  Гандерсена,   поспешно
достали из сумочек помаду.
   - Я ненадолго, - заверил он Срин'гахара, спускаясь на землю.
   Подошел Ван Бенекер.
   - Ну и поездка, - со злостью сказал он. - Проклятая дорога!  Впрочем,
мне давно  уже  пора  к  этому  привыкнуть.  А  как  ваши  дела,  мистер
Гандерсен?
   - Не жалуюсь, - Гандерсен кивнул в сторону прицепа. - Где ты раздобыл
такую колымагу?
   - Мы соорудили ее года два назад,  когда  сломался  грузовик.  Теперь
возим на ней туристов, когда не удается договориться с нилдорами.
   - Она напоминает чудо техники восемнадцатого века.
   - Видите ли, сэр,  у  нас  осталось  не  слишком  много  современного
оборудования. У нас нет ни вспомогательных механизмов, ни гидравлических
роботов. Ну, а какая-нибудь доска и  две  пары  колес  всегда  найдутся.
Этого хватит.
   - Что с теми нилдорами, которые привезли нас из космопорта  в  отель?
Мне казалось, что они готовы были на тебя работать.
   - Иногда хотят, иногда не хотят, -  сказал  Ван  Бенекер.  -  На  них
невозможно рассчитывать. Мы не можем заставить их работать и не можем их
нанять. Мы можем только вежливо попросить, а если они откажут, то ничего
не поделаешь. Два дня назад они заявили, что какое-то  время  не  смогут
быть в нашем распоряжении, так что пришлось вытащить этот прицеп... - он
понизил голос. - По-моему, все  из-за  этой  восьмерки  глупых  обезьян,
которые считают,  что  нилдоры  не  понимают  по-английски  и  постоянно
твердят: "Ах, как ужасно, что такую  прекрасную  и  ценную  планету  нам
пришлось отдать стаду слонов".
   - Когда мы сюда летели, -  заметил  Гандерсен,  -  некоторые  из  них
высказывались  вполне  либерально.  По  крайней  мере  двое   решительно
поддерживали передачу власти жителям планеты.
   - Ну конечно. На  Земле  они  наслушались  всевозможных  политических
теорий: отдать колониальные миры  долгое  время  угнетавшемуся  местному
населению и тому подобное. А теперь, здесь, они вдруг пришли  к  выводу