хмыкнул  я,
придерживая за руку Талану.
   - Тогда это было бы не лучшее место в Галактике.
   Мы с ней оделись просто - в тоги древних эллийцев. На моей голове был
венок из искусственных острых  эллинских  цветов,  а  в  волосах  Таланы
запутались светлячки.
   Над городом  хорошо  поработали  архитекторы  и  авторы  эксклюзивных
спецэффектов.   Наверху   под   действием   нейтрализаторов   гравитации
кружились, создавая чудесные  узоры,  потоки  воды,  искрились  странные
фигуры, в которых можно было опознать и золотого  дракона,  и  пещерного
монстра одиннадцати островов. Вращались вокруг друг  друга  разноцветные
шары. Сталкивались и сыпали молниями голографические  облакаВырастали  и
истлевали на глазах гигантские деревья, пронизывающие дома  и  эстакады.
Мир менялся быстро, и трудно было остановить на чем-то взгляд.
   - Это прекрасно, - должен был признать я.
   На "Арену снов" мы и не мечтали прорваться. Остановили выбор на одной
из малых сенсорарен  в  ста  километрах  от  отеля  -  нас  домчал  туда
туннельник,   салон   которого   был   битком   набит    фантастическими
карнавальными веселыми персонажами.
   Люди выныривали со станции туннельника, и толпа, как  вязкая  текучая
жидкость, вопреки всем законам тяготения, вливалась по эстакаде  наверх,
заполняла трехсотметровую серебряную чашу, возвышавшуюся на трех хрупких
с виду опорах.
   Представление на сенсорарене не прекращалось ни на секунду уже третьи
сутки.  Народ  радостно  визжал.  Народ  ликовал.  Народ  был  счастлив.
Переливались  и  рушились  голографические  композиции,  давила  на  уши
музыка, продирающая до костей. Вибрационные генераторы ломали отчуждение
и  настороженность  и  бросали  человека  в  море  эйфории,  сладостного
сексуального   возбуждения.   Волны   радости   и   всеобщего   единства
захлестывали нас. И вокруг  маски.  Счастливые  крики.  Какие-то  слова,
казавшиеся важными...
   В прошлой "плоскостной" жизни я был не избалован такими зрелищами. На
Хагша ин Хаге - моей доброй патриархальной планете, где я вырос,  вообще
запретили массовые сенсоригрища - очень уж  они  смахивали  на  методику
контроля над массовым сознанием Мерканы.  Запретный  плод  сладок.  И  я
мечтал с детства, как однажды  ступлю  на  арену  и  испытаю  сладостные
минуты. Первый раз это произошло шесть лет  назад.  Тогда  мне  все  это
действо казалось захватывающим. Сейчас ощущения были какие-то  мутные  и
непонятные. Было приятно и вместе с тем мерзостно, И  меня  происходящее
не захватывало, как других, - я видел отрешенные лица людей, улетевших в
дали грез: кто-то катался по пружинящему полу, кто-то прыгал  монотонно,
кто-то  исходился  в  счастливом  вопле,  но  большинство  группками  по
несколько человек совершали, взявшись за руки, монотонные движения.  Мне
казалось, что при всей силе их чувства и радость напрочь  искусственные,
лишенные жизни. И они унижают человека.
   На Талану все это тоже не оказывало особого  действия.  И  вскоре  мы
выбрались наружу,
   - Ну как? - спросила Талана. Я пожал плечами и признался:
   - Я не понимаю радости, которую испытывают наземники на аренах.
   -  И  не  поймешь...  Здесь  все  слишком  стерильно   и   безопасно.
Пережившего космический бой трудно увлечь сенсорзрелищем.
   - Это хорошо?
   - Пилот - другой человек...  Более  независимый...  Более  человек...
Вперед, Серг. В карнавал...
   И нас закрутил карнавал. Мы  ныряли  в  туннельник  и  выбирались  на
площади, улицы, где гулянья были  в  разгаре.  Потом  взяли  двухместный
крошечный глайдер,  прокат  которого  стоил  сегодня  бешеных  денег,  и
навигационный автомат повел нас по извилистой траектории мимо кишащих  в
воздухе машин, парящих птицами  голопроекторов,  извергающих  гигантские
фантомы. Мы приземлялись, плясали, обнявшись с какими-то фантастическими
личностями, пили вино и опять взмывали на  глайдере  вверх.  Это  должно
было утомить, но не утомляло.
   И наконец, мы оказались в каком-то невеселом местечке -  замусоренной
части города, где было пустынно, о карнавале напоминали только несколько
пьяных морд. Свернутые в приступе первобытной энергии штыри  полицейских
оповещателей как нельзя лучше характеризовали местных аборигенов.
   - Похоже, мы заехали не туда, - сказал  я,  берясь  за  навигационную
карточку, прилепленную к хитону на груди.
   "Район Тахо отнесен к районам критической криминогенной опасности,  -
проинформировал компьютер. - Туристическое посещение нежелательно"...
   Я провел пальцем, дав отбой. Пожал плечами.
   Мы  осушили  две  бутылки  вина,  поэтому  я  лично  воспринимал  все
достаточно беззаботно. Талане тоже изменила ее осторожность.
   - Туда, - она ткнула пальцем в ближайший кабачок -  пузырь,  зависший
на невидимых взору опорах в пяти метрах от земли, куда  вела  извилистая
разноцветная  лестница.  Вокруг  кабачка  скользили,  оскаливая   пасти,
гигантские  крокодилы  -  стереоизображения,  знак  заведения,   так   и
называвшегося "Стаканчик у крокодила".
   Я ошибся. Карнавал докатился и сюда.  Нам  попалась  пара  человек  в
карнавальных нарядах. Один из них валялся в неизвестно откуда  взявшейся
луже, пытаясь встать. На нас аборигены смотрели удивленно.
   В Тоннпале, как и во всех мегаполисах, собрались разные люди,  в  том
числе и  разношерстный  экзотический  сброд,  живущий  за  счет  системы
соцобеспечения и не нуждавшийся ни в чем, Обычно обитатели районов  типа
Тахо мечтают разбогатеть и жить беззаботно, но не желают палец  о  палец
ударить для этого. Они считают, что весь мир должен им, только не  могут
пояснить, почему. Они часто бывают опасны и злы.
   Талана ощущала себя уверенно. Служебный нейтрализатор, выдаваемый  по
желанию офицерам при спуске  на  плоскость  и  запрещенный  к  обращению
"плоскостникам" - вещь, дающая ощущение безопасности. А что мой командир
умеет обращаться с этой штукой - я не сомневался.
   Когда мы вошли в  бар,  нас  встретили  насмешливые  и  настороженные
взгляды.
   - А вы не ошиблись? - осведомился бармен.
   - Не ошиблись, - сказал я.
   - Тогда занимайте столик...
   Здесь оказалось не так плохо. Несколько человек, сгруппировавшихся  в
углу, обнялись за плечи и  затянули  старую  канказскую  песню.  На  нас
теперь посматривали без злобы, даже дружелюбно. Потерянный для  общества
алкаш, шатаясь, подошел к нам, мы ему преподнесли стакан крепкого  вина,
и в награду он пару минут почем зря ругал "этих поганых плоскостников".
   - А меркан я ненавижу, -  вставая,  пошатываясь,  как  при  качке  на
палубе, произнес он. - Многие их любят. Но я - то знаю... Я все знаю...
   - Почему вы говорите об этом нам? - поинтересовался я.
   - Вы же вояки.
   - С чего вы взяли? - удивился я, считавший, что мы вполне можем сойти
за "травоядных".
   - У меня пока есть глаза, хоть и залитые вином.
   После шума карнавала я почувствовал  себя  в  тихой  обстановке  бара
вполне прилично. Так бы вечер и прошел мило и спокойно. Но...
   - Ну чего, тараканы щелевые?! - послышался радостный вопль.
   И в "Стаканчик у крокодила"  завалились  те,  Кого  мы  меньше  всего
рассчитывали здесь увидеть... А с  другой  стороны,  где  их  еще  можно
увидеть...
   - Встать, поганцы, когда заходит равванская гвардия! Гвардия  была  в
составе  пятерых  человек.  Они   воспринимали   карнавал   просто   как
возможность надраться и подраться, поэтому не мудрствовали с  масками  и
нарядами - одеты они были в равванских наемников. Капитан Вольген (давно
не виделись!), уже прилично поднабравшийся, широко расставил ноги,  упер
руки в бока и хмуро обвел  взглядом  собравшихся,  не  находя  достойных
противников. Он был разочарован. Но лик просветлел, когда взор наткнулся
на нас. Он ухмыльнулся и перестал обращать на нас внимание.
   - Господа, я не хочу неприятностей, - произнес бармен.
   - А получишь, если не заткнешь поганую  дыру,  которую  ты  называешь
ртом, - ответил Вольген.
   Компашка расположилась в центре  бара.  А  люди  начали  по  стеночке
выбираться отсюда, зная по практике, что от равванских наемников следует
держаться подальше.
   - Может, пойдем отсюда, - предложил я, Талана кивнула и  поднялась  с
жесткого стула. Но Вольген, увидев наш маневр, радостно заорал;
   - Враг бежит, как заяц! Вырядились извращенцами! Мыши летучие!
   Набрался он сильно, но это не значило, что не  способен  вышибить  из
нас дух. Он поднялся из-за стола и двинулся к нам.
   - Капитан, вернитесь на свое место, - холодно произнесла Талана.
   - Что за бабский писк? - захохотал он.
   - Я вам приказываю.
   - Они нам, равванской гвардии, приказывают! Кто? Мышь летучая!
   - Я вызываю патруль, - Талана подняла руку с браслетом.
   - Второй раз не выйдет! - Вольген рванулся к ней со скоростью  молнии
- и куда только хмель выветрился?!
   Она отскочила и выхватила нейтрализатор.
   И начался настоящий карнавал!
   Вольген с быстротой и изяществом горной полосатой кошки  сблизился  с
Таланой и небрежным движением руки сшиб ее с ног, вырвал нейтрализатор и
хлестнул разрядом по ее животу. Она потеряла сознание, и он обернулся ко
мне...
   Я увидел над собой занесенный огромный кулак. И понял, что сейчас  он
выбьет из меня дух.
   Инстинктивно - и как только прыти хватило - я нырнул под эту медвежью
лапу...
   И стало как-то вязко. Движение давалось с трудом. Все будто  замерло.
Меня как мягкими подушками сдавило со всех сторон.
   Больше я ничего не помню.
 
Глава восемнадцатая 
"Я НЕ ВРАГ!" 
 
   Ясность восприятия вернулась ко мне в номере  "Принца  Вальдека".  За
спиной маячили двое озабоченных служащих  отеля  в  строгом  старомодном
форменном облачении.
   - Вы уверены, что мадам не требуется  профессиональная  помощь?  -  с
тревогой осведомился один  из  них,  плотный,  широкоплечий,  с  вислыми
пшеничными усами  и  подслеповатыми  озабоченными  глазами,  похожий  на
крота. Он переводил взгляд с меня на неподвижное тело лежащей на  диване
Таланы.
   - Ничего страшного. Просто заряд нейтрализатора, - сказал я. - Думаю,
обычного медблока хватит,
   Я обернул узкую ленту диагноста вокруг головы Таланы и нацепил на  ее
руку браслет. Внутри ящика медблока, которыми в обязательном порядке уже
сотню лет снабжены все жилые помещения, тонко загудело. И диагност выдал
свое машинное умозаключение. Как я и ожидал - легкие травмы, ушиб мягких
тканей, заряд нейтрализатора.
   - Рекомендуемая процедура, - продолжал диагност:
   - Сон продолжительностью три часа. Медикаментозный набор... -  дальше
шло перечисление лекарств и процедур,  которым  подвергнется  Талана.  -
Стопроцентная реабилитация через три часа.
   - Медконтейнер?
   -  Медицинский  контейнер,   а   также   другие   виды   медицинского
оборудования излишни.
   - Работай, - кивнул я.
   Оставив Талану во власти медблока, сам я отправился в другую комнату.
Себя диагностировать не стал.  Хотя,  возможно,  следовало.  Внутри  мои
нервы будто кто-то смял, сжал в кулак, а потом отпустил.  Было  ощущение
какой-то иссушенности.
   Я ощупал себя. Внешних повреждений нет. Ничего не болело. Наоборот, в
теле была необыкновенная легкость, но она тоже путала.
   Интересно, как я здесь очутился? И что произошло в том  кабачке?  Где
Вольген и его психи? Куда, к шарху, делись мои воспоминания?!
   Ответов на эти вопросы у меня не было. И не очень хотелось их искать.
Я знал, что ответы на них выведут меня на  зыбкую,  неясную  территорию,
где живут тени и ночные страхи.
   К шарху все это!
   Я так и  просидел  в  прозрачном  пузыре  номера,  вяло  рассматривая
окрестности. Я выпал из действительности. Провел в оцепенении три  часа,
и у меня не было никакого желания хоть как-то  напрягаться  в  обозримом
будущем.
   - Серг, как мы выбрались из того притона? - услышал я голос Таланы.
   Она выглядела  растрепанной  и  растерянной.  Но  вполне  здоровой  -
механический врач привел ее в себя, как  и  обещал,  на  сто  процентов.
Только осталась некоторая вялость от медикаментов.
   - Я не знаю.
   - Как мы добрались до "Принца Вальдека"?
   - По-моему, я притащил тебя на глайдере. Потом нес на руках...
   Эти обрывки воспоминаний остались в моей памяти.
   - Я не помню... - я сжал руками голову. - Я ничего не помню.
   - Не беда, - успокоительно произнесла  Талана.  -  Бывало  и  хуже...
Интересно, кто умудрился утихомирить Вольгена с его бандой?
   Я пожал плечами и предположил:
   - Может, они выключили нас обоих, и этого им хватило,  чтобы  утолить
злобу?
   - Это вряд ли. Запомни, равване имеют дурную привычку - они  добивают
упавших. Я поежился.
   - Так что нас бы сейчас собирали по частям, - добавила Талана.  -  По
мелким частям. Я еще крепче сжал голову.
   - Ладно, Серг... Считай,  мы  вышли  из  очередного  виража.  Забудь.
Пилоту нельзя ничего держать в себе.
   - Я понял...
 
*** 
 
   Корвен появился в "Принце Вальдеке" за полчаса до того, как нам  пора
было отбывать на "палубу". Он был помятый, потрепанный и довольный.
   Узнав, что мы любовались горами, морями и музейными  экспонатами,  он
зааплодировал:
   - Поздравляю. Если вы еще скажете, что глазели на открытки на  стенах
в музее во время карнавала, то войдете в историю флота.
   - Как два психа? - усмехнулся я.
   - Как два самых странных пилота... И как вы только нашли друг друга.
   - Нет, карнавал мы не пропустили, - успокоил я его.
   - Мне уже легче...
   - А где был ты?
   - Я нырнул в пучину разврата  и  сенсоригрищ,  в  которых  тут  знают
толк... Серг, это было серьезно...
   - Все, пора, - кивнула Талана...
   Рейсовый туннельник в считанные минуты домчал нас до космопорта.
   Когда челнок взмывал вверх, вознесенный к голубым  небесам  стартовым
магнитным полем, я с грустью смотрел на Тоннпалу. За эти дни я свыкся  с
этим сумасшедшим и прекрасным городом. И в очередной  раз  подумал  -  а
каково прожить жизнь беззаботно и просто на "плоскости".
   Челнок начал набирать скорость. И  у  меня  томно  заныло  внутри.  Я
представил, будто это не рейсовый  челнок,  а  истребитель  срывается  в
черный космос, и сейчас вожмет в кресло перегрузка.
   Я понимал, почему Талана презирает  сенсорарены.  Ни  одно  из  самых
изощренных сенсорпредставлений не может сравниться с ощущениями  пилота,
чей истребитель несется через плазменные  разряды.  Я  скосил  глаза  на
Корвена, который имел усталый и грустный вид. И тут мне пришло в голову,
что моему другу не понять этого. Потому что  он  не  пилот.  Он  хороший
солдат, который научился летать на истребителе. Таких большинство. И они
с удовольствием отрываются на  сенсоригрищах  и  в  борделях.  Мы  же  с
Таланой - чокнутые пилоты. И поэтому нам нравятся музеи, закаты, горы  и
тишина.  Это  компенсация  за  перенапряжение  и  радость   сверхусилия,
ликование победы над противником, упоение жестоким и беспощадным боем.
   Я опасался,  что  вместе  с  нами  в  челноке  будут  возвращаться  и
равванские наемники, но, к счастью, их не было.
   Челнок причалил к орбитальной военной станции.  Сотня  пассажиров  по
прозрачной трубе проследовала в  зал  прилета.  Через  сорок  минут  мы,
пятнадцать человек, на катере  отбыли  в  сторону  висящего  на  высокой
орбите "Бриза".
   Когда я ступил на пластометалл палубы, то тут же откинул от себя  все
постороннее. Тоннпала - в  прошлом.  Даманские  горы,  карнавал,  музеи,
картины - все это еще четко стоит перед глазами,  но  это  в  прошлом  и
будет блекнуть. Флагманский линкор "Бриз" - мой дом. Да, я - дома!
   Придя в свою каюту, я сразу нацепил на себя контактобруч компа  -  он
использовался для особо тонкой работы с базами данных, когда  клавиатуры
и голосовых команд недостаточно.
   Информация о личном составе закрытая, но у меня как у офицера  допуск
к ней был. Однако предъявлять его и светиться не  хотелось.  Был  другой
путь. Путь нелегкий, но я знал, что справлюсь.
   Я расслабился...
   И, будто прыгнув с вышки в ледяную воду,  устремил  свое  сознание  в
компсети... И ничего...
   Получилось с третьей попытки. Я проник в  цепи  компьютерной  системы
корабля и уверенно двинулся по ним. В этом лабиринте  я  с  каждым  днем
чувствовал себя все увереннее.
   Я  нащупал  путь.  Вышел  в   нужную   сферу.   Теперь   надо   мягко
действовать... Информационные потоки поддались.  И  на  меня  посыпалась
информация. Самое трудное было ее отфильтровать...
   Все Готово. В мой изолированный комп высыпались  нужные  сведения.  Я
вышел из  фантомного  пространства.  И  с  помощью  контактобруча  начал
спокойно просматривать файлы. Итак, капитан  Вольген  и  его  равванские
десантники в реанимационных контейнерах госпиталя в Тоннпале.
   Как они туда попали?
   Их подобрала полицейская медицинская служба в районе Тахо. Как раз  в
квартале от кабачка "Стаканчик у крокодила". В реанимационых контейнерах
они были препровождены в армейский  госпиталь.  И  теперь  один  из  них
проваляется в реанимационном блоке пару месяцев,  что  приравнивается  к
повреждениям, смертельным в момент нанесения. Если бы не чудеса медицины
и оперативность медслужбы, он бы погиб.
   Вольген, придя в себя, наотрез отказался отвечать на вопросы  и  хоть
что-то объяснить полиции. "Личное дело равван касается только их",  -  и
весь ответ.
   Глубже никто не копал. Похоже, полиция и военные, не найдя отклика на
их стремление покарать злоумышленников,  поднявших  руку  на  доблестных
равванских десантников, решили спустить все на тормозах.
   В  тот  же  день  мы  с  Таланой   тестировали   систему   вооружения
истребителя. Как обычно, делалось это для того,  чтобы  без  чужих  ушей
перекинуться словечком.
   - Я попыталась прояснить ситуацию, - голос Таланы прозвучал в  шлеме.
- Помощник адмирала по общим вопросам кое-чем мне обязан А  он  как  раз
летал разбираться с десантниками.
   - И что? - с замиранием сердца спросил я.
   - Равване отказывались напрочь говорить.  Но  один  вскользь  бросил.
"Ублюдок оказался прытким"
   -  Какую  прыть  нужно  иметь,  чтобы  отключить  пятерых  равванских
наемников?
   - Это у тебя надо спросить, - напряженно произнесла Талана.
   - Ты всерьез думаешь, что я мог сделать это?
   - Не знаю... Но и ты себя не знаешь.
   - Я ничего не  помню  Что,  я  в  трансе  умудрился  отключить  толпу
равван?
   - Может быть.
   - И  что  дальше?  Представляешь,  если  Вольген  донесет  начальнику
контрразведки.
   - Представляю. Но он не донесет, - заверила Талана
   - Почему?
   - Равване решают свои проблемы сами. Он попытается убить тебя, Серг.
   - Ну да, - рассеянно произнес я. Сейчас перспектива мести со  стороны
наемников меня вообще не трогала. - Что со мной, Талана?
   - Я все-таки не думаю, что ты мерканский  клон,  -  усмехнулась  она.
Впрочем, голос ее звучал не слишком уверенно
   - Талана, я не враг!
   - Я знаю.
   - Откуда?
   - Просто знаю... Ты пилот, Серг... Настоящий пилот...
   Пилот - это слово в ее устах звучало как заклинание.
 
*** 
 
   Звено собралось в нашем классе. Талана  обвела  внимательным,  слегка
презрительным  взором  своих   подчиненных   и   уселась   на   широкое,
расплывающееся, бесформенное кресло,  на  котором  умудрялась  восседать
прямо, как на жестком стуле,
   - Понравилось  быть  бездельниками?  -  спросила  она.  -  Вижу,  что
понравилось. Она помолчала, потом кинула!
   -  Маскарад  на  Канказе.  Девочки  Сенсорзрелища.  Обещаю  достойную
замену... "Картонная коробка". По варианту "новобранец"...
   - Что? - встрепенулись пилоты.
   - Вы расслабились, офицеры... Впереди такой "фестиваль", каких мы еще
не видели.
   - Почему? - спросил лейтенант Толлнак Пама.
   - А что, мы зря тут тремся? Сегодня  выныривают  три  эсминца  класса
"Касатка" - новые экспериментальные модели  с  усиленной  энергетикой  и
вооружением. Час назад в систему прибыли три десантных бота
   Мы  все  ошарашенно  глядели  на  нее.  Эти  новости  означали,   что
готовилось действительн