овавший в душе при виде
того,  что  Лауренс идет к той цели, к которой он сам собирался идти. - Могу
заверить  тебя,  что  быстрота,  с которою ты будешь действовать, произведет
хорошее  впечатление  на  все  население. Надо, чтобы оно узнало о наказании
вслед за известием о преступлении.
     - Таково и мое намерение.
     - Не  позволит  ли  мне  твоя  милость,  милорд,  -  хотя  я  и не смею
надеяться  на  твое  доверие к моим советам, - не позволишь ли сообщить тебе
одну мысль?
     - Я слушаю.
     - Браматма  не  ограничится  этим  преступлением,  а потому надо скорей
остановить  его  на  этом пути. Ночью он собрал в своем дворце самых главных
членов   общества   "Духов  Вод",  чтобы  подготовить  еще  несколько  новых
преступлений,  которые  не  пощадят самых высоких сановников. На совете было
решено  призвать тебя на допрос к этому странному трибуналу; он будет судить
тебя за все преступления, какие он тебе приписывает.
     - Дерзкие! - воскликнул вице-король.
     Туг  промолчал о том, что сам присутствовал на совещании, принявшем это
решение.
     - Если  твоя  милость,  милорд,  верит  мне,  то  сию же минуту отправь
батальон  твоих  шотландцев, чтобы он без всякого шума оцепил Джахара-Бауг и
тут же сразу арестовал браматму и его товарищей.
     - Мысль  превосходная...  Но мне говорили, что во дворце этом, как и во
всех   древних  зданиях  Беджапура,  много  тайных  выходов,  которые  могут
облегчить  побег,  -  а  тебе  лучше  моего  известен  характер  индусов. Мы
сделаемся всеобщим посмешищем, если предприятие не удастся.
     - А  потому  я хочу просить твою милость позволить и мне присоединиться
к этой экспедиции; я укажу места, где следует расставить часовых.
     - Я    сделаю    лучше:    прикажу   офицеру,   командующему   отрядом,
сообразоваться во всем с твоими предписаниями.
     И с этими словами сэр Джон позвал дежурного адъютанта.
     - Предупредите  поручика  Кемпуэлла,  чтобы он приказал стать под ружье
первому  батальону  шотландцев,  - но как можно тише, - а затем пусть явится
сюда за приказаниями.
     Солдаты,  сопровождавшие вице-короля во время путешествий, спали всегда
в  полной  амуниции,  чтобы  быть готовыми на всякий случай; достаточно было
поэтому  нескольких  минут,  чтобы  поставить  их в боевом порядке в главном
дворе дворца, - и Эдуард Кемпуэлл скоро явился к своему начальнику.
     - Поручик  Кемпуэлл,  - сказал сэр Джон Лауренс и голос его представлял
теперь  поразительную противоположность тому, каким он говорил обыкновенно с
молодым  офицером  вне  служебных  обязанностей,  -  отправляйтесь  с вашими
людьми,  оцепите  Джахара-Бауг,  следуя  указаниям,  которые  вам  даст этот
индус,  и  приведите  сюда  всех  тех,  кого вы найдете внутри и на кого вам
укажет этот туземец.
     - Будет  исполнено согласно вашему приказанию, милорд, - отвечал Эдуард
Кемпуэлл, отдавая честь.
     - Идите  же!  Прикажите  вашим  не  стучать  ногами  и сохранять полное
молчание, чтобы не возбудить ничьих подозрений.
     - Это  очень  важно,  милорд,  -  осмелился  заметить туг, - мы возьмем
самый  короткий  путь  среди  развалин;  может выйти какой-нибудь туземец и,
увидя  нас,  поспешит  предупредить тех, что в Джахаре-Бауг; тогда мы никого
не найдем там.
     - Слышите, Кемпуэлл? - спросил сэр Лауренс.
     - Ваша  милость  может  быть покойна, люди наши привыкли к таким ночным
экспедициям.
     Вице-король  указал  движением  руки, что ему нечего больше говорить, и
молодой  офицер,  отдав  снова  честь  шпагой, вышел в сопровождении Кишнаи,
сердце  которого было переполнено восторгом... Успех венчает наконец все его
старания; первая часть его программы, и довольно трудная была исполнена.
     Ужасное  общество  "Духов  Вод" перестанет существовать через несколько
минут  и, - кто мог бы поверить, - в этом помогает ему собственный племянник
Сердара,  друга  Нана-Сагиба,  браматмы, Анандраена из Веймура и большинства
влиятельных членов общества.
     Оставалась  теперь  только  поимка  Нана-Сагиба,  без которой он не мог
получить  трости с золотым набалдашником и титула мирасдара. Но раз общество
"Духов   Вод"   будет   уничтожено,  а  Сердара  задерживают  в  Европе  его
собственные  интересы  или  удовольствия,  -  то  похищение  принца являлось
вопросом  нескольких  дней.  И  туг  в  мечтах своих видел себя уже в другой
обстановке,  среди  своего  мирасдарата, господином своих рабов и окруженным
почестями,  подобающими  раджам.  Он  решил,  что  примет одно из имен своей
семьи,  а  так  как  официально  он  считается  умершим,  то никто не узнает
повешенного в Веймуре душителя Кишнаю в лице мирасдара Граджапати.
     В  своей  радости  туг  совсем  упустил  из  виду, что он был прекрасно
известен  молодому  офицеру, сопровождавшему его, потому что Эдуард Кемпуэлл
был  его пленником и что похищение молодого офицера и его семьи было главной
причиной   казни   тугов,  которой  Кишная  избежал  благодаря  ордеру  сэра
Лауренса, служившему ему до некоторой степени пропуском.
     Эдуард  Кемпуэлл,  покорный  военной дисциплине, повиновался приказанию
своего  начальник,  не  позволив  себе ни малейшего замечания, но дальнейшие
события  покажут,  что для Кишнаи было бы несравненно лучше, если бы молодой
офицер остался в этот день в покоях сэра Лауренса.
     Роковому  случаю  угодно  было,  чтобы  ни  один  запоздалый туземец не
повстречался   на   пути  шотландцев  и  некому  было  поэтому  предупредить
скрывшихся  в  Джахаре-Бауг; шотландский батальон таким образом мог окружить
жилище  браматмы, и ни один из присутствующих не догадался об этом. К своему
несчастью   Арджуна,   который  первое  время  не  имел  никакого  основания
подозревать  Совет  Семи,  указал древнему из Трех все потайные комнаты, все
скрытые  выходы, которых было несравненно меньше, чем во дворце Семи Этажей.
Кишнае   ничего  не  стоило  расставить  часовых  таким  образом,  чтобы  не
выпустить никого.
     Когда  все приготовления были кончены, Эдуард Кемпуэлл вошел во дворец,
а  с  ним  и  шотландцы  его  со  штыками наперевес. Сопротивление оказалось
невозможным;  браматма,  Анандраен,  шесть членов нового Совета Семи, четыре
факира,  состоящих  при  Арджуне  и  два  дорвана,  или  сторожа, - все были
схвачены  и  скручены  веревками.  Все  они  признали бесполезность борьбы и
отвечали солдатам молчанием, полным достоинства.
     Только  в  самый  момент,  когда  их  уводили,  Арджуна  заметил  вдруг
самозванного члена Совета, который прятался позади солдат и крикнул:
     - Все  вы  индусы,  мои браться, и вы, солдаты Европы, вы должны знать,
кто  этот  подлый  человек,  который  явился  в  маске и прячется среди вас.
Человек  этот  присвоил  себе высокое положение в нашем обществе, убив наших
братьев  и надев на себя их одежду. Человек этот, добившийся того, чтобы нас
арестовали  сегодня,  не  кто  иной, как душитель Кишная: он выдавал себя за
умершего, дабы легче исполнить задуманные им злодеяния.
     Крик  негодования  и  бессильной  злобы  вырвался  из  груди индусов, а
шотландцы  с отвращением отступили от человека, о котором только что говорил
браматма.
     - Это   неправда!   -  отвечал  туг,  который  понял,  какой  опасности
подвергает  он  себя,  если  оставить  без  протеста такое обвинение и все в
Беджапуре  узнают  его  настоящее  имя. - Я древний из Трех, старшина Совета
Семи общества "Духов Вод".
     - Ложь! - не мог не воскликнуть Эдуард Кемпуэлл.
     - Ты  отдашь  отчет  в  этих словах при сэре Лауренсе, - отвечал Кишная
офицеру  и  затем обратился к Арджуне, как бы думая, что оскорбление исходит
от него.
     - Ложь?  Осмелился  ты  сказать,  убийца полковника Ватсона! Да, друзья
мои,   -   продолжал   наглый   туг,  обращаясь  к  шотландцам,  -  человек,
арестованный   вами,   тот  самый,  который  приказал  убить  сегодня  ночью
несчастного  полковника в двух шагах от комнаты вице-короля. И сэру Лауренсу
он  предназначил  ту  же  участь,  не  успей  мы  предупредить  его, упросив
вице-короля  дать  нам  возможность  арестовать  этого  человека, позорящего
общество "Духов Вод".
     Ропот гнева пробежал по рядам английских солдат.
     - Ты говоришь правду? - спросил старый сержант, обращаясь к тугу.
     Эдуард   Кемпуэлл  закусил  губы,  заметив,  какую  ошибку  он  сделал,
вмешавшись  в  разговор. Смерть Ватсона давала все преимущества Кишнае, но и
сержант  в  свою  очередь  нарушил правила дисциплины своим вмешательством в
дело,  которое  не  касалось  его.  Чтобы положить конец этой сцене, которая
угрожала принять весьма неприятный оборот, Кемпуэлл крикнул:
     - Молчать! Берите пленников и вперед... Марш!
     - Ты не прикажешь забить кляп этим людям, сагиб? - спросил Кишная.
     - Я  исполняю  лишь  то,  что  мне  сказано, и ничего больше, - отвечал
офицер, бросив на туга взгляд презрения.
     - Не  думаю,  чтобы  вице-король  позволил  арестованным  шуметь, когда
запретил  это твоим людям. И если хочешь, сагиб, я скажу тебе желание твоего
начальника;  мне  известно,  по  крайней мере, что у него есть весьма важные
причины, чтобы аресты такого рода держались втайне.
     Молодой  офицер  колебался...  Он  боялся  порицания  вице-короля, но с
другой   стороны,   как  честный  воин,  чувствовал  отвращение  к  приемам,
применяемым к каторжникам.
     - Мы  будем  счастливы,  сагиб,  - вмешался в разговор браматма, - если
нам  удастся примирить твои чувства долга с чувствами благородного человека;
а  потому  даем  тебе слово сдерживать себя во время перехода по городу. Даю
слово и за своих товарищей.
     - Верю  твоему  слову,  - отвечал Эдуард Кемпуэлл, довольный счастливым
окончанием инцидента.
     И  он  стал  во  главе  своих  солдат, чтобы избежать соприкосновения с
душителем.
     Возвращение  в Семь Этажей совершилось без всяких затруднений и ни один
из  жителей  Беджапура  не  подозревал,  какой  удар  нанес  им вице-король.
Пленников   поместили   в   одной   из  комнат,  назначенных  для  помещения
шотландцев,  где  они  должны  были  ждать  решения  своей  участи. Убийство
полковника  Ватсона  придавало  всему  этому делу исключительную важность, и
сэр  Джон  хотел созвать совещание, чтобы решить, какие меры следует принять
в этом случае.
     Мнение  Кишнаи  взяло  верх  над  остальными  и  решено было скрыть это
событие   от   туземцев,   чтобы   облегчить  успех  экспедиции  для  поимки
Нана-Сагиба;   предполагали,   что   экспедиция   удастся,   если  никто  не
предупредит принца об аресте браматмы и его верных товарищей.
     До  сих  пор  принца,  несмотря  на  отсутствие его горячего защитника,
Сердара,  всегда  уведомляли  о  всех  опасностях, которые угрожали обществу
"Духов  Вод".  Если  же  он ничего не будет знать о случившемся, то Кишная и
приверженцы  его будут занимать свое прежнее место и играть перед жемедарами
роль  трибунала  Трех  и  Совета  Семи,  -  распространив слух, что браматма
послан  ими  с  тайным  поручением.  Общество таким образом будет продолжать
действовать,  как  будто бы ничего не случилось, и маленький отряд людей под
видом  посольства,  отправленного древним из Трех и браматмой к Нана-Сагибу,
проберется  в  пещеры  Нухурмур,  где  скрывается принц, которого и арестует
вместе  с  его  защитниками.  Решено  было,  что  Кишная  в  этот  же  вечер
отправится  туда  вместе  с  несколькими  членами  своей касты, - настоящими
висельниками,  которые  ни  перед чем не отступали и давно уже были известны
ему своею смелостью.
     Суд  над  убийцами  Ватсона и торжественное уничтожение общества "Духов
Вод"  были  отложены  до  поимки  Нана-Сагиба. Долгая борьба вождя восстания
против  английских  властей  приходила  к  концу, - ибо ничего не предвещало
неудачи так искусно задуманного плана.
     Английские  солдаты  получили строгое приказание хранить втайне события
ночи;  решено  было  даже  не  допускать  их до сношений с туземцами. Но что
делать  с  пленниками?  Не  было  тюрьмы, настолько хорошо охраняемой, чтобы
сообщение с ними извне было невозможно.
     Сэр   Лауренс  думал  в  течение  нескольких  минут,  как  уладить  это
затруднение,  и Кишная, глядя на него, вдруг злобно улыбнулся: он вспомнил о
Колодце Молчания.
     - Доверь  мне  твоих пленников, - сказал он вице-королю, - я верну тебе
их   по  возвращении  из  экспедиции.  Клянусь  тебе,  что  во  время  моего
отсутствия они не в состоянии будут никому дать знать о своем положении.
     - Ты  своей  головой  отвечаешь  мне  за  них,  - сказал сэр Лауренс. -
Подумай  о  том,  каким  посмешищем сделаюсь я, когда после своего донесения
Сент-Джемскому  кабинету об открытии и аресте убийц Ватсона, я вынужден буду
признаться, что мы не сумели их удержать под стражей.
     - Головой  своей ручаюсь за них! - воскликнул туг. - Место, назначенное
мною для них, никогда не отдавало тех, кого доверяли ему.
     В  тот  же  день,  под  покровом  ночи, Кишная и его приверженцы отвели
браматму  вместе  с  товарищами  в  подвал,  известный под мрачным названием
Колодца Молчания.
     Вторую плиту заделали цементом и замазали известкой.
     - Это  их  надгробная  плита,  -  сказал  туг, - одни только мертвые не
мстят за себя.
     Потом  он  прибавил  со  смехом,  который  казался  еще  более ужасным,
разносясь эхом под этими мрачными сводами:
     - Я  ведь  не  обещал вернуть их живыми!.. А теперь идемте, - сказал он
своим спутникам. - Через пять дней Нана-Сагиб будет в нашей власти.
     Кишная  старался  произнести  эти  слова  погромче,  чтобы их слышали в
подвале.
     - Через  пять дней! - пробормотал браматма на языке, неизвестном другим
пленникам. - Через пять дней тебя повесят, и на этот раз по-настоящему.


VII

          Странное  сходство.  -  Кто  этот  человек?  - Спасенные
          браматмой.   -   Необходимый   отдых.   -   Трогательное
          признание.

     Звук   голоса   Арджуны,  говорившего  на  иностранном  языке,  глубоко
взволновал  Анандраена; вот уже второй раз находился он вместе с браматмой и
второй  раз  замечает  странное сходство с кем-то, ему знакомым, - сходство,
которое  производило  на  него  сильное  впечатление...  Но  как  и тогда на
собрании  жемедаров,  так  и теперь отогнал он от себя эти мысли, осаждавшие
его  голову,  -  тем  более,  что среди этого многочисленного собрания он не
нашел  никого,  кто мог бы помочь ему проверить себя. Общество за два или за
три  года  до  восстания,  не  желая  обращать  на  себя  внимание англичан,
избегало  назначать  общие  собрания, которые происходили обыкновенно каждый
год;  а  потому  никто  из  приглашенных  не  знал браматму настолько, чтобы
сообщить  Анандраену сведения на этот счет... И вот здесь, в темном подвале,
где   зрение   не   могло   играть  никакой  роли,  слух  подтвердил  то  же
впечатление...  Затем  этот  иностранный  язык,  звуки которого тождественны
были  с  теми,  которые  он  слышал  так часто... И мысли начальника Веймура
полетели  на  крыльях  фантазии... Но вот, когда шум шагов душителей замер в
отдалении, браматма обратился к своим товарищам:
     - Братья,  - сказал он, - вы, вероятно, спрашиваете, куда этот негодяй,
продавший  себя  англичанам,  запер  нас?  Вы  слушали,  не  издав ни единой
жалобы,  как замазывали над нашей головой плиту, которую Кишная назвал нашим
надгробным  памятником,  - и мольбы ваши не порадовали сердце этого чудовища
в  образе  человеческом!..  Вы  мужественны  и  сильны - и я был прав, когда
выбрал  вас,  чтобы  спасти  общество  "Духов Вод" и отомстить за Индию... А
между  тем вы думаете, вероятно, что жизнь ваша, которую вы заранее принесли
в  жертву,  уже  кончена?  Да,  человеческие  останки,  которые вы попираете
ногами,  говорят  вам,  что мы находимся в подвале дворца Омра, куда прежние
раджи  бросали жертв своей мести. Мертвецы, предшествовавшие нам, указывают,
какая  участь  ждет  и нас. Скажите, кто из вас согласился бы сохранить свою
жизнь,  изменив  и  древнему  обществу,  которое  всегда защищало слабого от
сильного,  и изгнанному принцу, который там, в неведомом уголке Малабарского
берега,  хранит  знамя  независимости?  Есть  ли  между  вами  хотя бы один,
который  согласился  бы  отказаться  от  того  и другого, чтобы вернуть себе
свободу и выйти из этой могилы?
     Единодушные восклицания встретили эти слова браматмы.
     - Нет!  Нет!  Скорее  смерть, и пусть кости наши присоединятся к костям
мучеников, спящих здесь! - сказал Анандраен от имени всех.
     И в ту минуту раздался общий крик, повторенный три раза:
     - Да   здравствует   Нана-Сагиб!   Смерть  англичанам!  Да  здравствует
браматма!
     Старый  Анандраен, схвативший Арджуну за руку, судорожно сжимал ее, - и
вдруг, как бы пораженный какой-то внезапной мыслью, громко крикнул:
     - Друзья,  мы  забыли  благородного  чужеземца,  который  двадцать  лет
посвятил  себя  нашему  делу.  Если его нет здесь, чтобы руководить нами, то
покажем  по  крайней  мере, что он всегда занимает должное ему место в наших
сердцах... Да здравствует Сердар!
     Все   присутствующие   с  восторгом  подхватили  этот  крик.  Анандраен
почувствовал  при  этом,  что  рука  браматмы,  которую  он  держал в своих,
судорожно подергивалась.
     - Кто ты такой, ради самого неба? - шепотом спросил его Анандраен.
     - Темнота  мешает  тебе  узнать  того, чью руку ты пожимаешь, мой милый
Анандраен!..  Это  я, Арджуна-Веллая, сын Дамары Веллая... я все дни радуюсь
счастливому случаю, давшему мне возможность встретить тебя.
     - И  мое  счастье  велико,  -  отвечал  начальник  Веймура, - ибо боги,
желая,  вероятно,  увеличить  мою  привязанность  к  тебе, дали тебе черты и
голос  самого  дорогого  из моих друзей; не будь лицо твое бронзового цвета,
как  у  сыновей  земли лотоса, я подумал бы, что какие-нибудь важные причины
не позволяют тебе признаться тому, кто любит тебя как своего сына.
     - Боги  посылают  иногда  сходство  лиц  тем,  кто  сходен  сердцами, -
отвечал Арджуна.
     Анандраен вздохнул и замолчал.
     - Друзья!  -  начал  снова  Арджуна, обращаясь ко всем. - Туг осмелился
назвать  нас  убийцами  за  исполнение  приговора  над  Ватсоном,  который с
сигарой  во  рту  присутствовал  при  избиении в Серампуре. Более двух тысяч
человек  пало  под  ударами  его  солдат,  а  в  деревне  не было ни единого
человека,  который в состоянии был бы держать в руках оружие; желая избежать
мести  красных  мундиров,  индусы  без боязни оставили дома детей, матерей и
седовласых  старцев,  думая,  что  слабость  и  невинность лучшая защита для
них...  Нет, никогда еще не было такого справедливого приговора и исполнение
его  не  было  так законно!.. Теперь очередь сэра Лауренса... Более миллиона
человеческих  существ  было  хладнокровно  убито  по приказанию этого тигра,
жаждавшего   крови,   -   хотя  борьба  была  уже  прекращена...  Он  должен
отправиться  туда  же,  чтобы  отдать отчет Богу! Три раза уже предупреждали
его,  чтобы  он  остановил  потоки  крови,  наводнившей  всю Индию, но он не
принимал  этого  к  сведению...  Бросим  же  Англии,  как  вызов,  голову ее
вице-короля!  Вы  спрашиваете,  как  могу  я  говорить  такие слова, пока мы
находимся  во власти нашего жестокого врага? Изменник Кишная думал, что клал
над  нами  надгробный памятник, когда замазал цементом верхние плиты. Но это
подземелье  принадлежит  к  числу  тех, в которых имеется несколько потайных
сообщений;  некогда  они  служили  палачам  для  того,  чтобы приходить сюда
тайком  и наслаждаться криками своих жертв, или подслушивать тайны, которыми
те  делились  между  собою, мучимые голодом и жаждой. - Следуйте же за мной!
Через несколько минут мы выйдем отсюда.
     Несмотря  на  окружающую  тьму,  браматма  твердым  шагом  направился в
сторону  подвала, противоположную той, где падиал и Утсара нашли отверстие и
ход  к  вытяжном